Один день в миссионерском поезде
Или как я спасал Россию.
Утро. На второй или третий день отец Михаил из второго купе приходил и помахал в половину восьмого четвертинкой колбасы, которую необходимо было съесть. После этого я стал просыпаться за пять минут до этого радостного явления, но колбасой он больше не машет, кончилась. Из соседнего купе, справа, доносится богатырский храп. Отец Георгий, его сосед, первый день ходил несчастный, потом где-то раздобыл бируши и теперь не скрывает своей радости и даже мне предлагал. А я, слушая эти замечательные звуки, немного радуюсь тому, насколько хорошо это у человека получается. По-настоящему хорошо. У такого храпа не может быть всё плохо в будущем или прошлом. Это здорово.
Мы с отцами идём завтракать, делаем это по привычке, потому что все идут, но об этом позже.
Руководители выездных групп собираются на планёрку. Каждый день мы приезжаем в новый райцентр, откуда нас на газелях, автобусах и прочих средствах передвижения развозят по деревням и посёлкам, ближайшим и не очень. За день обычно мы посещаем две деревни, в каждой Крещение, молебен (как успеем), беседы по желанию, освящение квартир. В это время артисты, которые ездят с каждой группой дают концерт. С нами в одной компании трое замечательных человек из Новосибирского областного театра кукол, каждый день я мечтаю одним глазом увидеть их представление, но никак не успеваю и каждый раз жалею об этом.
Я выпадаю из вагона на перрон и ищу Сашу. Саша - наш семинарист-катехизатор, носит нам вещи и завязывает верёвочки для нательных крестов, а ещё раздаёт подарочные комплекты литературы. По идее катехизатор должен читать беседы перед Крещением, но почему-то беседы мы всегда читаем сами. Самому всегда легче, надёжнее и так легче установить минимальный контакт с людьми перед службой.
По пути забираю Марину Витальевну, которая во время наших служб торгует иконами, литературой и всячески поддерживает морально Сашу в его нелегком труде.
Загружаем в газель коробки, сумки с куклами и декорациями и едем.
День.
Почти в каждой деревне работаем по отработанной программе. Приезжаем на место, обычно в какой-нибудь дом культуры, раскладываем вещи, собираемся с духом, пьём чай с плюшками и служим Крещение. Обычно человек двадцать-тридцать приходит за раз. Где-то меньше, где-то больше. Отец Виктор (наш самый главный в нашей маленькой группе и тот, без кого бы эта поездка для меня была бы, быть может, втрое печальней) про себя читает молитвы на освящение воды, я начинаю оглашение. К середине поездки оглашение как-то само собой выучилось почти наизусть и я точно знаю, что пару раз во сне покрестил ещё человек двадцать, но записать в статистику этого не могу, я у них волосы под конец службы не срезал, поэтому подтвердить нечем. После беседуем с желающими, а нас уже ведут обедать.
Еда. Это та сказка, о которой больно говорить и стыдно вспоминать. Однажды за выезд нас кормили пять раз. А потом мы ещё пошли на ужин, просто так. Везде нас принимают и кормят как в последний раз. Очевидно для того, чтобы мы именно их запомнили, но всё всегда и везде настолько вкусно, что запомнить не получается и всё наше пребывание в сёлах запоминается только чередой лиц перед купелью и столами с подламывающимися от обилия еды ножками. Только под конец, когда нас принимать стали где-то в столовых и кормить попроще, мы смогли перевести дух и не превратиться в толстые шарики.
Возвращаемся, артисты едут на гала-концерт, а у нас баня и отдых. В купе слева живут весёлые монахи, смотрят хорошие советские фильмы (а я всегда краснею, проходя мимо, потому что у меня на ноутбуке почему-то только Властелин колец в режиссёрской версии, два фильма Роберто Бенини и Добро пожаловать в Зомбиленд, Бенини мы, кстати, посмотрели). Во втором купе отец Михаил, сосед нашего отца Виктора, клеит модель самолёта Як-1б, я к ним заглядываю подышать свежим запахом Момента и порадоваться хорошей компании.
Часов в десять, после правила в вагоне-храме, отец Константин проходит, собирает отчёты о проделанной работе, завтра новый день. Часов в одиннадцать я наконец-то дочитываю Стига Ларссона и отключаюсь.
---
Сегодня в храм приезжал дяденька на машине.
и так проникновенно рассказывал о том, что надо спасать Россию, больше молиться и вообще сделать так, "чтобы никто без Православия даже дышать не смел".
Утро. На второй или третий день отец Михаил из второго купе приходил и помахал в половину восьмого четвертинкой колбасы, которую необходимо было съесть. После этого я стал просыпаться за пять минут до этого радостного явления, но колбасой он больше не машет, кончилась. Из соседнего купе, справа, доносится богатырский храп. Отец Георгий, его сосед, первый день ходил несчастный, потом где-то раздобыл бируши и теперь не скрывает своей радости и даже мне предлагал. А я, слушая эти замечательные звуки, немного радуюсь тому, насколько хорошо это у человека получается. По-настоящему хорошо. У такого храпа не может быть всё плохо в будущем или прошлом. Это здорово.
Мы с отцами идём завтракать, делаем это по привычке, потому что все идут, но об этом позже.
Руководители выездных групп собираются на планёрку. Каждый день мы приезжаем в новый райцентр, откуда нас на газелях, автобусах и прочих средствах передвижения развозят по деревням и посёлкам, ближайшим и не очень. За день обычно мы посещаем две деревни, в каждой Крещение, молебен (как успеем), беседы по желанию, освящение квартир. В это время артисты, которые ездят с каждой группой дают концерт. С нами в одной компании трое замечательных человек из Новосибирского областного театра кукол, каждый день я мечтаю одним глазом увидеть их представление, но никак не успеваю и каждый раз жалею об этом.
Я выпадаю из вагона на перрон и ищу Сашу. Саша - наш семинарист-катехизатор, носит нам вещи и завязывает верёвочки для нательных крестов, а ещё раздаёт подарочные комплекты литературы. По идее катехизатор должен читать беседы перед Крещением, но почему-то беседы мы всегда читаем сами. Самому всегда легче, надёжнее и так легче установить минимальный контакт с людьми перед службой.
По пути забираю Марину Витальевну, которая во время наших служб торгует иконами, литературой и всячески поддерживает морально Сашу в его нелегком труде.
Загружаем в газель коробки, сумки с куклами и декорациями и едем.
День.
Почти в каждой деревне работаем по отработанной программе. Приезжаем на место, обычно в какой-нибудь дом культуры, раскладываем вещи, собираемся с духом, пьём чай с плюшками и служим Крещение. Обычно человек двадцать-тридцать приходит за раз. Где-то меньше, где-то больше. Отец Виктор (наш самый главный в нашей маленькой группе и тот, без кого бы эта поездка для меня была бы, быть может, втрое печальней) про себя читает молитвы на освящение воды, я начинаю оглашение. К середине поездки оглашение как-то само собой выучилось почти наизусть и я точно знаю, что пару раз во сне покрестил ещё человек двадцать, но записать в статистику этого не могу, я у них волосы под конец службы не срезал, поэтому подтвердить нечем. После беседуем с желающими, а нас уже ведут обедать.
Еда. Это та сказка, о которой больно говорить и стыдно вспоминать. Однажды за выезд нас кормили пять раз. А потом мы ещё пошли на ужин, просто так. Везде нас принимают и кормят как в последний раз. Очевидно для того, чтобы мы именно их запомнили, но всё всегда и везде настолько вкусно, что запомнить не получается и всё наше пребывание в сёлах запоминается только чередой лиц перед купелью и столами с подламывающимися от обилия еды ножками. Только под конец, когда нас принимать стали где-то в столовых и кормить попроще, мы смогли перевести дух и не превратиться в толстые шарики.
Возвращаемся, артисты едут на гала-концерт, а у нас баня и отдых. В купе слева живут весёлые монахи, смотрят хорошие советские фильмы (а я всегда краснею, проходя мимо, потому что у меня на ноутбуке почему-то только Властелин колец в режиссёрской версии, два фильма Роберто Бенини и Добро пожаловать в Зомбиленд, Бенини мы, кстати, посмотрели). Во втором купе отец Михаил, сосед нашего отца Виктора, клеит модель самолёта Як-1б, я к ним заглядываю подышать свежим запахом Момента и порадоваться хорошей компании.
Часов в десять, после правила в вагоне-храме, отец Константин проходит, собирает отчёты о проделанной работе, завтра новый день. Часов в одиннадцать я наконец-то дочитываю Стига Ларссона и отключаюсь.
---
Сегодня в храм приезжал дяденька на машине.
и так проникновенно рассказывал о том, что надо спасать Россию, больше молиться и вообще сделать так, "чтобы никто без Православия даже дышать не смел".