Наступил один из самых торжественных моментов. Евдокия Лукьяновна ожидала жениха в Грановитой палате. К царю Михаилу Фёдоровичу в Золотую палату пришёл посланный от посаженного отца Ивана Никитича Романова князь Данила Иванович Мезецкий со словами: «Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всея Росии! Боярин Иван Никитич велел тебе говорити, прося у Бога милости, время тебе Государю идти к своему делу». 25.
Царь, поклонившись образам и получив благословение от протопопа Благовещенского собора, двинулся с поезжанами и дружками в Грановитую палату. Перед ним шли князь Иван Никитич Одоевской «с товарищи», думной дьяк Иван Граматин. «Протопоп благовещенской шел пред Государем со Крестом, а путь пред Государем кропил Святою водою Крестовой недельной поп». Михаила Фёдоровича вёл под руку тысяцкий боярин князь Иван Борисович Черкасский. За ними шли стольники и стряпчие.
Из глоссария: Крестовые попы и дьяки состояли при царской (крестовой) церкви в XV-XVII вв., получали царское жалование. В их обязанности входило чтение псалмов, канонов, пение на клиросе.
26. 27.
Когда государь вошёл в Грановитую палату, протопоп прочитал «Достойно есть» и благословил государя крестом. Государев дружка князь Дмитрий Мамстрюкович Черкасский поднял с места князь Якова Черкасского, восседающего рядом с невестой. С государева места сняли сорок соболей и дали держать дьяку Андрею Подлесову. Михаила Фёдоровича и Евдокию Лукьяновну посадили рядом друг с другом.
«Боярину Ивану Никитичу Романову с товарищи велел Государь сести в большом месте в лавке, а подле его жена его, а подле ее Княж Андреева Даниловича Сицкого Княгиня Феодора Семеновна, и иные Боярыни с Государевы и Государынины стороны по местам». Напротив сидели князья Иван Борисочич Черкасский, Иван Иванович Шуйской, Юрья Яншеевич Сулешев, Иван Иванович Одоевской, Алексей Юрьевич Сицкий, окольничий Феодор Леонтьевич Бутурлин. «А в кривом столе сидели в лавке Бояре: Князь Иван Никитич Одоевской с товарищи, а в скамье Благовещенский протопоп Максим, а у Бояр в лавке и у протопопа в скамье сидели поезжане».
28. 29. 30.
Состоялся обряд причесывания голов: «говорил протопоп Максим молитву Покровению главе, а после того сваха большая Царю и Великому Князю и Царевне часала голову». «А чарку с медом, во что гребешок омачивали, держал дьяк Дементий Образцов. А свечи Царя и Великого Князя и Царевнину в то время зажигали Богоявленскими вечерними свечами». На царицу одели кику - головной убор замужней женщины, «и покров положили и покрыли убрусом; а убрус был унизан жемчугом, с дробницами золотыми». После сваха осыпала молодых осыпалом.
Из глоссария: Дробницы - крупные фигурные металлические (золотые или серебряные) накладки. Дробницы украшались золочением, резьбой, чернью, эмалью. Изображения на дробницах были двух видов: 1) фигуры Христа, Богоматери, святых; 2) растительный или геометрический орнамент.
31.
По благословению царского отца и матери резали калач («перепечю») и сыр. «А Царицын большой дружка подносил ко Государю от Царевны и Великия Княгини убрусец тафтан, низан жемчугом, и ширинку и коровай».
32. 33. 34.
После того, как от невесты дар принял жених, были посланы подарки царским родителям: «к Великому Государю Святейшему Патриарху Филарету Никитичу Московскому и всея России и к Великой Государыне инокине Марфе от Царевны и Великой Княжны ходил с убрусцом с низаным, и с ширинкою, и с перепечею, и с сыром Царицын большой дружка Боярин Михайло Борисович Шеин». Такие же дары отсылались жившей на покое в Тихвине вдове царя Ивана Грозного царице Дарье (Анне Алексеевне Колтовской) и другим участникам свадебных торжеств.
35.
После этого царь и царица отправились в Успенский собор, где должно было происходить собственно венчание. В это время в Грановитой палате первую скатерть, «на которой резали короваи и сыр», сняли и отдали «на дворец, ключникам имянно, и велено беречь, запечатав, а на столе остались две скатерти».
36. 37.
Спустившись «сенми да лесницею, что у Грановитой палаты», царь сел верхом на специально приведённого из государевой конюшни аргамака, а государыня расположилась в санях. Аргамака подводили к царю конюший князь Борис Михайлович Лыков и ясельничей Богдан Матвеевич Глебов. Впереди царя ехали 40 поезжан, в основном молодые стольники, дети знати, а также «дворяне большие». За поезжанами шли дружки и тысяцкий «мало поперед Государя по стороны». Боярин князь Борис Михайлович Лыков во время следования процессии шёл пешком рядом с царём.
«А государыня ехала в санях больших и на алцовских, обиты атласы золотными, а против ее сидели четыре свахи». За санями Евдокиеи Лукьяновны шли окольничей князь Григорий Константинович Волконской, дьяк Иван Болотников, «да Дворяня Московские 23 человека». Из двадцати трех человек шестеро принадлежали к роду Стрешневых - это были дядья и другие родственники царицы. «Для бережения, чтоб никто между Государева и Государынина пути не переходил, шли Царицыны дети Боярские 20 человек».
Из глоссария: Аргамак - порода лошадей. Инальцовские сани - свадебные сани. Использовались также для перевоза приданого, в похоронном обряде, при встрече и проводах наиболее почетных гостей; название происходит от итал. innalzare - «повышать», «поднимать».
38. 39.
В Успенский собор царь и царица вошли «в сторонные двери, что от Архангела» (то есть в ближние к Архангельскому собору). «А тысяцкий и дружка шли пред ним Государем, а Государыню в церковь вели под руки свахи большия, а меньшия свахи за Государынею Царевною». Перед царём несли свечи, каравай и фонари. На царского аргамака сел конюший князь Борис Михайлович Лыков, а в сани на место царицы сел окольничий князь Григорий Константинович Волконской. «Царицыны дети Боярские в то время берегли путь, чтоб между Государева коня и Царицыных саней не переходил никто». В самом соборе царские шатерничие приготовили места, на которые царь и царица должны были сесть после совершения обряда: «а у леваго у столба поставлена была скамейка, на скамье послан был ковер кизылбасской золотной, да положены два сголовья, бархат червчат, с золотом в один цвет». Михаил Фёдорович и Евдокия Лукьяновна встали «близко Царских дверей, на том месте, где стоял амвон, а амвона в то время не было; а подножие под Государя и под Государыню слал стольник Князь Феодор княж Алексеев сын Сицкаго, камку червчату кувтерь три аршина, свив вдвое, а на ней положено было сорок соболей, по двадцати соболей головами в место».
Из глоссария: Клирос - место на солее, возвышение перед иконостасом, на котором стоят чтецы и певцы в русской православной церкви. Кизылбасский - персидский. Кувтерь, куфтерь - род гладкой камки, однотонной шёлковой ткани с двусторонним узором.
40.
Наконец, благовещенский протопоп Максим «обручал Государя и Царицу и венчал по Священному Преданию». «А вино фряжское держал в склянице Боярин Василий Петрович Морозов, а несли за ним то вино и скляницу два человека погребных ключников, а шли все в золоте, а наливали вино в скляницу с отливкою» Молодым после венчания трижды, переменяясь, дали выпить фряжского вина, после чего скляницу отдали в алтарь.
41. 42.
После венчания царь и царица сели на заранее приготовленные места и приготовились слушать речь священника. Протопоп Максим прочёл поучение «по Священному Преданию» «и им Государем здравствовал». Вслед за протопопом, под торжественное пение певчих дьяков («демеством большое»), тысяцкий, дружки и все бояре, которые были в церкви, тоже «здравствовали Государю и Царице».
Из глоссария: Демество - демественный напев, старинный церковный напев.
43. 44.
После венчания процессия вышла из собора в те же двери. Михаил Фёдорович и Евдокия Лукьяновна шли, держась за руки. Царь вновь сел на своего аргамака, а царица заняла своё место в санях. «А путь Государю и Государыне до аргамака и до саней стлали те же стряпчие».