Спицын Е.Ю. Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах. - М.: 2021
Глава 5. От политики «разрядки» до «крестового похода»
...Ещё в самом начале февраля 1965 года Ш. де Голль официально объявил об отказе использовать доллар во всех международных расчётах и о переходе его страны на единый золотой стандарт. Затем в начале сентября он заявил о том, что Франция более не считает себя связанной прежними обязательствами перед союзниками по НАТО. И, наконец, 21 февраля 1966 года на своей традиционной пресс-конференции французский президент официально заявил о выходе страны из военной организации НАТО. Мотивируя принятое решение, Ш. де Голль пояснил, что «в связи с изменившимися условиями в мире» и отсутствием «коммунистической агрессии», политика, проводимая в рамках НАТО, противоречит интересам Франции» и может привести к её вовлечениюв ненужные военные конфликты. Одновременно французское правительство во главе с давним другом президента Жоржем Помпиду в своей официальной ноте Вашингтону потребовало вывести штаб-квартиру НАТО из Парижа, ликвидировать 29 натовских баз и до апреля 1967 года вывести с территории Франции все американские войска численностью 33 тыс. военнослужащих.
Чуть позже, уже в июле 1966 года, все французские вооружённые силы, прежде всего 72 тыс. военнослужащих, находящихся на территории ФРГ и Западного Берлина, были переподчинены национальному командованию, а в октябре того же года все французские штабисты покинули и Постоянный комитет Совета НАТО, штаб-квартира которого была срочно переведена в Брюссель. Все эти события спровоцировали и очередной виток противостояния «голлистов» и «атлантистов» внутри ФРГ, что, по сути, привело к полной заморозке франко-германских отношений на мировой арене.
...Независимость Франции от НАТО имела практический смысл только в том случае, если Москва перестала бы видеть Францию в одном ряду с США и другими натовскими странами в качестве гипотетического противника. Вот почему сразу после решения о выходе из НАТО Шарль де Голль, которого вся «атлантическая» пресса Европы и США окрестила предателем, откликнувшись на личное приглашение председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Викторовича Подгорного, отправился с официальным визитом в Москву.
Визиту Ш. де Голля в Москву предшествовали взаимные официальные визиты двух министров иностранных дел: А.А. Громыко - в Париж в апреле 1965 года и Мориса Кув де Мюрвиля - в Москву в октябре-ноябре того же 1965 года. Сам же А.А. Громыко в своих мемуарах «Памятное» оценил этот визит в Париж как «ветерок перемен» в отношениях двух стран.
Этот визит, которому Ш. де Голль придавал особое значение, состоялся 20 июня - 1 июля 1966 года. Вместе с официальной делегацией, в состав которой входил министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль, в Москву прибыли супруга и сын французского президента Ивонна и Филипп. Первые два дня Ш. де Голль находился в Москве, где в присутствии А.А. Громыко по отдельности провёл переговоры с А.Н. Косыгиным, Н.В. Подгорным и Л.И. Брежневым. 23 июня он прилетел в Новосибирск, где почти два дня посещал промышленные и научные объекты, в том числе знаменитый Академгородок СО АН СССР, по территории которого высокого французского гостя сопровождал сам академик М.А. Лаврентьев. Из сибирской столицы Ш. де Голль вылетел на Байконур, где лично наблюдал старт космической ракеты «Восток-2М». А на следующий день он уже прилетел в Ленинград, где, помимо посещения Пискарёвского кладбища, Эрмитажа и Петродворца, провёл новый раунд важных переговоров с А.Н. Косыгиным. Из северной столицы высокий французский гость переехал в Киев, где особо радушный приём ему оказали оба украинских руководителя - П.Е. Шелест и В.В. Щербицкий. А уже на следующий день генерал Ш. де Голль прилетел в Волгоград, где посетил Мамаев курган, а затем Волгоградскую ГЭС. Наконец, из волжской твердыни он вернулся в Москву, где посетил могилу И.В. Сталина и легендарную Таманскую дивизию, где его встречал министр обороны СССР маршал Р.Я. Малиновский. Здесь же он провёл новый раунд переговоров уже со всем составом высшего советского руководства, по итогам которых был подписан целый пакет межгосударственных соглашений, в том числе знаменитая советско-французская Декларация, ставшая одним из основополагающих документов двусторонних отношений Парижа и Москвы. Более того, как считают целый ряд историков (И.А. Колосков, К.П. Зуева, В.Г. Сироткин), по существу, эта Декларация стала «первым документом разрядки» и «провозглашала незыблемость послевоенных европейских границ и согласованные принципы по безопасности и сотрудничеству» в Европе, которая в планах самого Ш. де Голля должна стать единой «Европой от Атлантики до Урала».
...25-30 октября 1971 года состоялся ответный визит Л.И. Брежнева в Париж, итогом которого стало подписание новой советско-французской Декларации и Принципов сотрудничества двух стран. В данных документах был зафиксирован «новый шаг» в развитии межгосударственных отношений СССР и Франции, которые строятся на принципах «нерушимости нынешних границ, невмешательства во внутренние дела, независимости, равенства, отказа от применения силы или угрозы её применения» и «служат хорошим примером равноправного сотрудничества государств с различным общественным устройством». В ходе же самих переговоров Л.И. Брежнев и Ж. Помпиду нашли немало точек соприкосновения, в том числе по вопросам разрешения Ближневосточного кризиса, осуждения американской агрессии в Индокитае, нормализации отношений ГДР и ФРГ и принятия их в состав ООН, подготовки и проведения Общеевропейского совещания по сотрудничеству и безопасности на континенте, а также созыва Конференции 5 ядерных держав и Всемирной конференции по разоружению.
...11 августа 1970 года канцлер В. Брандт во главе большой правительственной делегации прибыл с официальным визитом в Москву. А уже 12 августа в Екатерининском зале Московского Кремля в присутствии Л.И. Брежнева и всех членов Политбюро ЦК А.Н. Косыгин, А.А. Громыко, В. Брандт и В. Шеель подписали исторический Московский договор, состоящий всего из 5 статей. В соответствии с принципами Устава ООН обе стороны данного договора обязались решать все спорные вопросы исключительно мирными средствами, воздерживаться от применения силы или угрозы её применения, признали нерушимыми сейчас и в будущем границы всех европейских государств, как они проходили на день подписания договора, в том числе по линии Одер - Нейсе, которая являлась западной границей ПНР, и границу между ФРГ и ГДР, отказались от каких-либо территориальных претензий к кому бы то ни было в настоящем и будущем, в том числе на все бывшие германские земли, перешедшие после окончания войны к СССР и Польше, и т.д. Кстати сказать, подписание этого договора «обмывали» не только на официальном приёме в Грановитой палате Московского Кремля, но и в ресторане «Седьмое небо» на Останкинской телебашне, куда В. Брандта пригласил сам А.Н. Косыгин.
Как позднее вспоминал брежневский помощник А.М. Александров-Агентов, генсек придавал особое значение этому договору и очень переживал, когда в мае 1972 года во время его ратификации в германском бундестаге фракция ХДС/ХСС подняла целую бучу, громогласно обвиняя В. Брандта и В. Шееле в измене национальным интересам. Но всё, к счастью, утряслось, и 3 июня 1972 года после обмена ратификационными грамотами Московский договор вступил в законную силу.
...Между тем в разгар войны Судного дня произошло важное событие, которое вскоре приобрело общемировое значение. 17 октября 1973 года Египет, Сирия и 10 арабских государств, входящих в Организацию стран - экспортёров нефти (ОПЕК) и объединённых в особую группу - Организацию арабских стран - экспортёров нефти (ОАПЕК), приняли общее решение о сокращении, а затем и о полном прекращении всех поставок нефти в те страны, которые поддержали Израиль в войне Судного дня. Одновременно ими был опубликован список «недружественных государств», в который вошли США, Канада, Великобритания, Нидерланды, Япония и ряд других держав. В категорической форме все арабские режимы потребовали от этих держав немедленно изменить свою гнусную политику в отношении событий на Ближнем Востоке и всецело поддержать «освободительную борьбу арабских народов» против израильской агрессии. В этой ситуации, стремясь избежать возможного риска введения полного эмбарго на импорт арабской нефти, правительства Франции, ФРГ и Японии высказались в поддержку решений ООН и «справедливой борьбы арабских народов» за их исторические территории, захваченные Израилем в ходе Шестидневной войны.
Однако избежать такой угрозы не удалось, и вскоре эмбарго на поставки арабской нефти спровоцировало всемирный экономический кризис. Реальный страх перед нехваткой нефти, угроза прекращения её поставок, а также резкий рост цен на нефть с 2 до 14 долларов за баррель вызвали первый «нефтяной шок» и привели к тяжелейшему энергетическому кризису во многих западных странах. Вместе с тем этот кризис дал мощный импульс скорейшему слому старой энерго- и ресурсоёмкой модели промышленного производства и де-факто заставил правительства многих западных держав, в частности Франции, Японии и ФРГ, начать структурные экономические реформы и существенно увеличить вложения в разработку самых передовых технологий, способных резко сократить энергопотребление, и развитие атомной энергетики, которые дали бы реальную возможность ограничить зависимость их стран от импорта углеводородов.
...Ещё в самом начале февраля 1965 года Ш. де Голль официально объявил об отказе использовать доллар во всех международных расчётах и о переходе его страны на единый золотой стандарт. Затем в начале сентября он заявил о том, что Франция более не считает себя связанной прежними обязательствами перед союзниками по НАТО. И, наконец, 21 февраля 1966 года на своей традиционной пресс-конференции французский президент официально заявил о выходе страны из военной организации НАТО. Мотивируя принятое решение, Ш. де Голль пояснил, что «в связи с изменившимися условиями в мире» и отсутствием «коммунистической агрессии», политика, проводимая в рамках НАТО, противоречит интересам Франции» и может привести к её вовлечениюв ненужные военные конфликты. Одновременно французское правительство во главе с давним другом президента Жоржем Помпиду в своей официальной ноте Вашингтону потребовало вывести штаб-квартиру НАТО из Парижа, ликвидировать 29 натовских баз и до апреля 1967 года вывести с территории Франции все американские войска численностью 33 тыс. военнослужащих.
Чуть позже, уже в июле 1966 года, все французские вооружённые силы, прежде всего 72 тыс. военнослужащих, находящихся на территории ФРГ и Западного Берлина, были переподчинены национальному командованию, а в октябре того же года все французские штабисты покинули и Постоянный комитет Совета НАТО, штаб-квартира которого была срочно переведена в Брюссель. Все эти события спровоцировали и очередной виток противостояния «голлистов» и «атлантистов» внутри ФРГ, что, по сути, привело к полной заморозке франко-германских отношений на мировой арене.
...Независимость Франции от НАТО имела практический смысл только в том случае, если Москва перестала бы видеть Францию в одном ряду с США и другими натовскими странами в качестве гипотетического противника. Вот почему сразу после решения о выходе из НАТО Шарль де Голль, которого вся «атлантическая» пресса Европы и США окрестила предателем, откликнувшись на личное приглашение председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Викторовича Подгорного, отправился с официальным визитом в Москву.
Визиту Ш. де Голля в Москву предшествовали взаимные официальные визиты двух министров иностранных дел: А.А. Громыко - в Париж в апреле 1965 года и Мориса Кув де Мюрвиля - в Москву в октябре-ноябре того же 1965 года. Сам же А.А. Громыко в своих мемуарах «Памятное» оценил этот визит в Париж как «ветерок перемен» в отношениях двух стран.
Этот визит, которому Ш. де Голль придавал особое значение, состоялся 20 июня - 1 июля 1966 года. Вместе с официальной делегацией, в состав которой входил министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль, в Москву прибыли супруга и сын французского президента Ивонна и Филипп. Первые два дня Ш. де Голль находился в Москве, где в присутствии А.А. Громыко по отдельности провёл переговоры с А.Н. Косыгиным, Н.В. Подгорным и Л.И. Брежневым. 23 июня он прилетел в Новосибирск, где почти два дня посещал промышленные и научные объекты, в том числе знаменитый Академгородок СО АН СССР, по территории которого высокого французского гостя сопровождал сам академик М.А. Лаврентьев. Из сибирской столицы Ш. де Голль вылетел на Байконур, где лично наблюдал старт космической ракеты «Восток-2М». А на следующий день он уже прилетел в Ленинград, где, помимо посещения Пискарёвского кладбища, Эрмитажа и Петродворца, провёл новый раунд важных переговоров с А.Н. Косыгиным. Из северной столицы высокий французский гость переехал в Киев, где особо радушный приём ему оказали оба украинских руководителя - П.Е. Шелест и В.В. Щербицкий. А уже на следующий день генерал Ш. де Голль прилетел в Волгоград, где посетил Мамаев курган, а затем Волгоградскую ГЭС. Наконец, из волжской твердыни он вернулся в Москву, где посетил могилу И.В. Сталина и легендарную Таманскую дивизию, где его встречал министр обороны СССР маршал Р.Я. Малиновский. Здесь же он провёл новый раунд переговоров уже со всем составом высшего советского руководства, по итогам которых был подписан целый пакет межгосударственных соглашений, в том числе знаменитая советско-французская Декларация, ставшая одним из основополагающих документов двусторонних отношений Парижа и Москвы. Более того, как считают целый ряд историков (И.А. Колосков, К.П. Зуева, В.Г. Сироткин), по существу, эта Декларация стала «первым документом разрядки» и «провозглашала незыблемость послевоенных европейских границ и согласованные принципы по безопасности и сотрудничеству» в Европе, которая в планах самого Ш. де Голля должна стать единой «Европой от Атлантики до Урала».
...25-30 октября 1971 года состоялся ответный визит Л.И. Брежнева в Париж, итогом которого стало подписание новой советско-французской Декларации и Принципов сотрудничества двух стран. В данных документах был зафиксирован «новый шаг» в развитии межгосударственных отношений СССР и Франции, которые строятся на принципах «нерушимости нынешних границ, невмешательства во внутренние дела, независимости, равенства, отказа от применения силы или угрозы её применения» и «служат хорошим примером равноправного сотрудничества государств с различным общественным устройством». В ходе же самих переговоров Л.И. Брежнев и Ж. Помпиду нашли немало точек соприкосновения, в том числе по вопросам разрешения Ближневосточного кризиса, осуждения американской агрессии в Индокитае, нормализации отношений ГДР и ФРГ и принятия их в состав ООН, подготовки и проведения Общеевропейского совещания по сотрудничеству и безопасности на континенте, а также созыва Конференции 5 ядерных держав и Всемирной конференции по разоружению.
...11 августа 1970 года канцлер В. Брандт во главе большой правительственной делегации прибыл с официальным визитом в Москву. А уже 12 августа в Екатерининском зале Московского Кремля в присутствии Л.И. Брежнева и всех членов Политбюро ЦК А.Н. Косыгин, А.А. Громыко, В. Брандт и В. Шеель подписали исторический Московский договор, состоящий всего из 5 статей. В соответствии с принципами Устава ООН обе стороны данного договора обязались решать все спорные вопросы исключительно мирными средствами, воздерживаться от применения силы или угрозы её применения, признали нерушимыми сейчас и в будущем границы всех европейских государств, как они проходили на день подписания договора, в том числе по линии Одер - Нейсе, которая являлась западной границей ПНР, и границу между ФРГ и ГДР, отказались от каких-либо территориальных претензий к кому бы то ни было в настоящем и будущем, в том числе на все бывшие германские земли, перешедшие после окончания войны к СССР и Польше, и т.д. Кстати сказать, подписание этого договора «обмывали» не только на официальном приёме в Грановитой палате Московского Кремля, но и в ресторане «Седьмое небо» на Останкинской телебашне, куда В. Брандта пригласил сам А.Н. Косыгин.
Как позднее вспоминал брежневский помощник А.М. Александров-Агентов, генсек придавал особое значение этому договору и очень переживал, когда в мае 1972 года во время его ратификации в германском бундестаге фракция ХДС/ХСС подняла целую бучу, громогласно обвиняя В. Брандта и В. Шееле в измене национальным интересам. Но всё, к счастью, утряслось, и 3 июня 1972 года после обмена ратификационными грамотами Московский договор вступил в законную силу.
...Между тем в разгар войны Судного дня произошло важное событие, которое вскоре приобрело общемировое значение. 17 октября 1973 года Египет, Сирия и 10 арабских государств, входящих в Организацию стран - экспортёров нефти (ОПЕК) и объединённых в особую группу - Организацию арабских стран - экспортёров нефти (ОАПЕК), приняли общее решение о сокращении, а затем и о полном прекращении всех поставок нефти в те страны, которые поддержали Израиль в войне Судного дня. Одновременно ими был опубликован список «недружественных государств», в который вошли США, Канада, Великобритания, Нидерланды, Япония и ряд других держав. В категорической форме все арабские режимы потребовали от этих держав немедленно изменить свою гнусную политику в отношении событий на Ближнем Востоке и всецело поддержать «освободительную борьбу арабских народов» против израильской агрессии. В этой ситуации, стремясь избежать возможного риска введения полного эмбарго на импорт арабской нефти, правительства Франции, ФРГ и Японии высказались в поддержку решений ООН и «справедливой борьбы арабских народов» за их исторические территории, захваченные Израилем в ходе Шестидневной войны.
Однако избежать такой угрозы не удалось, и вскоре эмбарго на поставки арабской нефти спровоцировало всемирный экономический кризис. Реальный страх перед нехваткой нефти, угроза прекращения её поставок, а также резкий рост цен на нефть с 2 до 14 долларов за баррель вызвали первый «нефтяной шок» и привели к тяжелейшему энергетическому кризису во многих западных странах. Вместе с тем этот кризис дал мощный импульс скорейшему слому старой энерго- и ресурсоёмкой модели промышленного производства и де-факто заставил правительства многих западных держав, в частности Франции, Японии и ФРГ, начать структурные экономические реформы и существенно увеличить вложения в разработку самых передовых технологий, способных резко сократить энергопотребление, и развитие атомной энергетики, которые дали бы реальную возможность ограничить зависимость их стран от импорта углеводородов.