Ковалевский М. М. (1851-1916) Моя жизнь: Воспоминания. М. 2005
Глава VI. По Америке
...Я не был в последнюю мою поездку в Гарварде, но встречался с его профессорами. Пробуя узнать кое-что от моих собеседников о старых гарвардских знакомых, я получал в ответ не редко уклончивые замечания: «Нас сотни теперь профессоров и доцентов, нам трудно знать каждого из нашей среды». И тогда уже Гарвардский университет обладал прекрасной библиотекой на всех языках в мире. Показывая ее мне, доктор Смисс, сам отличный филолог, привел меня в комнату, в которой не было ничего, кроме русских сочинений. «Много ли у вас читают на этом языке?», - спросил я. - «Пока нет никого», - был ответ. «Но кто поручится, что в ближайшем поколении не окажется сотни человек, желающих читать по-русски». Гарвардский университет, подобно Оксфордскому и Кембриджскому, создан был по преимуществу на частные пожертвования. Он и в настоящее время приумножается и богатеет тем же путем.
...В Америке, несомненно, имеются элементы для создания, если не аристократии, то плутократии. А кто станет утверждать, что расстояние между ними непроходимое. Ведь и английская аристократия содержит в себе, и в большой мере, плутократический элемент. Но особенность старых стран, какова Англия, та, что ее руководящие слои сумели всосать в себя и высший цвет того, что одни из всех народов в мире, мы называем интеллигенцией. А в Америке эта интеллигенция, которой вообще имеется пока один тонкий слой, далеко не идет заодно с миллиардерами. Да и сами эти миллиардеры, раз они принимаются за ухаживание за интеллигенцией, обращаются охотнее к той, которая лежит за океаном. Возьмите, например, Карнеги * с его фантазией пацифизма. Правда, в рядах его сторонников можно найти и президента Колумбийского колледжа (играющего роль университета в Нью-Йорке), почтенного Бертена. Но Карнеги не менее нужны члены парижского комитета с де Естурнель де Констаном во главе, или комитет лондонского, а также целая сеть корреспондентов, вербуемых из рядов интеллигенции всех стран Европы. Американский миллиардер охотно затрачивает свои деньги и на создание обсерваторий, и на постройку университета или высшей технической школы. Библиотеки многих городов, начиная с Нью-Йорка, также носят имена тех или других богачей-благотворителей, картинные галереи, кабинеты, музеи обогащаются их пожертвованиями.
* Карнеги (Carnegie) Эндрю (1835-1919) - американский промышленник и филантроп; шотландец по происхождению. Создав крупнейшую металлургическую корпорацию, обеспечил своей стране лидирующее место в этой области производства, а свое громадное состояние еще при жизни потратил, в основном, на благотворительность. Им были созданы многочисленные фонды с целью развития науки, культуры, образования; открыты институты, концертные залы, библиотеки, музеи; в 1910 г. был создан Фонд мира Карнеги (Carnegie Endowment for International peace)
...В Калифорнии наряду с государственным университетом в С[ан]-Франциско имеются еще 1-2 частных. В том, который основан вдовою одного богатого железнодорожного акционера, составившего себе состояние при постройке одного из тех путей, которые пересекают американский континент с востока на запад, одно время преподаванием занимался зять известного американского социолога Лестера Уорда, по имени Росс. Это был многообещающий молодой экономист, которого я 20-ю годами ранее встретил в университете Джона Гопкинса в Балтиморе. Независимость составляла преобладающую черту его характера. Она побудила его примкнуть к тем, кто не относится с оптимизмом ни к системе американских трестов, ни к той железнодорожной политике, при которой не боятся истощить фонд казенных или, точнее, национальных земель, уступая строителям-акционерам по 105 миль но правую и левую сторону полотна и не на срок, а в вечную собственность. Последствия такой политики предугадать не трудно. Железнодорожные компании монополизируют в своих руках обширные земли, вздувают на них цены, препятствуя правильной колонизации края и накопляя состояние не в миллионы, а в миллиарды долларов. Когда откровенный профессор стал делиться со своими слушателями сомнениями в пользе такой системы железнодорожного строительства, у вдовы миллиардера, построившей университет, было видение. Во сне предстал ей ее супруг со строгим и укоризненным лицом. Она передала свое сновидение коллегии профессоров, а в ней нашлось большинство в пользу отставки молодого профессора. Я осведомлен был обо всем этом из первоисточника; от Лестера Уорда я слышал все подробности этой возмутительной истории. Поэтому, когда университет Лелянд Стенфорда обратился ко мне с предложением прочесть несколько лекций, я воздержался от всякого ответа.
...Я не был в последнюю мою поездку в Гарварде, но встречался с его профессорами. Пробуя узнать кое-что от моих собеседников о старых гарвардских знакомых, я получал в ответ не редко уклончивые замечания: «Нас сотни теперь профессоров и доцентов, нам трудно знать каждого из нашей среды». И тогда уже Гарвардский университет обладал прекрасной библиотекой на всех языках в мире. Показывая ее мне, доктор Смисс, сам отличный филолог, привел меня в комнату, в которой не было ничего, кроме русских сочинений. «Много ли у вас читают на этом языке?», - спросил я. - «Пока нет никого», - был ответ. «Но кто поручится, что в ближайшем поколении не окажется сотни человек, желающих читать по-русски». Гарвардский университет, подобно Оксфордскому и Кембриджскому, создан был по преимуществу на частные пожертвования. Он и в настоящее время приумножается и богатеет тем же путем.
...В Америке, несомненно, имеются элементы для создания, если не аристократии, то плутократии. А кто станет утверждать, что расстояние между ними непроходимое. Ведь и английская аристократия содержит в себе, и в большой мере, плутократический элемент. Но особенность старых стран, какова Англия, та, что ее руководящие слои сумели всосать в себя и высший цвет того, что одни из всех народов в мире, мы называем интеллигенцией. А в Америке эта интеллигенция, которой вообще имеется пока один тонкий слой, далеко не идет заодно с миллиардерами. Да и сами эти миллиардеры, раз они принимаются за ухаживание за интеллигенцией, обращаются охотнее к той, которая лежит за океаном. Возьмите, например, Карнеги * с его фантазией пацифизма. Правда, в рядах его сторонников можно найти и президента Колумбийского колледжа (играющего роль университета в Нью-Йорке), почтенного Бертена. Но Карнеги не менее нужны члены парижского комитета с де Естурнель де Констаном во главе, или комитет лондонского, а также целая сеть корреспондентов, вербуемых из рядов интеллигенции всех стран Европы. Американский миллиардер охотно затрачивает свои деньги и на создание обсерваторий, и на постройку университета или высшей технической школы. Библиотеки многих городов, начиная с Нью-Йорка, также носят имена тех или других богачей-благотворителей, картинные галереи, кабинеты, музеи обогащаются их пожертвованиями.
* Карнеги (Carnegie) Эндрю (1835-1919) - американский промышленник и филантроп; шотландец по происхождению. Создав крупнейшую металлургическую корпорацию, обеспечил своей стране лидирующее место в этой области производства, а свое громадное состояние еще при жизни потратил, в основном, на благотворительность. Им были созданы многочисленные фонды с целью развития науки, культуры, образования; открыты институты, концертные залы, библиотеки, музеи; в 1910 г. был создан Фонд мира Карнеги (Carnegie Endowment for International peace)
...В Калифорнии наряду с государственным университетом в С[ан]-Франциско имеются еще 1-2 частных. В том, который основан вдовою одного богатого железнодорожного акционера, составившего себе состояние при постройке одного из тех путей, которые пересекают американский континент с востока на запад, одно время преподаванием занимался зять известного американского социолога Лестера Уорда, по имени Росс. Это был многообещающий молодой экономист, которого я 20-ю годами ранее встретил в университете Джона Гопкинса в Балтиморе. Независимость составляла преобладающую черту его характера. Она побудила его примкнуть к тем, кто не относится с оптимизмом ни к системе американских трестов, ни к той железнодорожной политике, при которой не боятся истощить фонд казенных или, точнее, национальных земель, уступая строителям-акционерам по 105 миль но правую и левую сторону полотна и не на срок, а в вечную собственность. Последствия такой политики предугадать не трудно. Железнодорожные компании монополизируют в своих руках обширные земли, вздувают на них цены, препятствуя правильной колонизации края и накопляя состояние не в миллионы, а в миллиарды долларов. Когда откровенный профессор стал делиться со своими слушателями сомнениями в пользе такой системы железнодорожного строительства, у вдовы миллиардера, построившей университет, было видение. Во сне предстал ей ее супруг со строгим и укоризненным лицом. Она передала свое сновидение коллегии профессоров, а в ней нашлось большинство в пользу отставки молодого профессора. Я осведомлен был обо всем этом из первоисточника; от Лестера Уорда я слышал все подробности этой возмутительной истории. Поэтому, когда университет Лелянд Стенфорда обратился ко мне с предложением прочесть несколько лекций, я воздержался от всякого ответа.