Вопросы философии и психологии. Под ред. проф. Н. Я. Грота. Год 5. Книга 4 (24). 1894 г.
Философия Григория Саввича Сковороды, украинского философа XVIII столетия. (Окончание). - Зеленогорский Федор Александрович. (1839-1909)
„Тѣлесное здравіе,-говоритъ Сковорода,- не иное что есть, какъ равновѣсіе и согласіе огня, воды, воздуха и земли, а умиреніе бунтующихся мыслей есть здравіе души и животъ вѣчный". Нельзя ссылаться на трудность борьбы. „Трудно одѣть и питать тѣло, да надобно и нельзя безъ сего; въ семъ состоитъ жизнь тѣлесная, никто о семъ трудѣ каяться не долженъ; а безъ сего попадетъ въ тягчайшую горесть, въ голодъ, холодъ, жажду и болѣзни. Если украшаешь и одѣваешь тѣло, не забывай и сердца". На этомъ пути къ душевному миру требуется прежде всего здравый смыслъ, свободный отъ предвзятыхъ воззрѣній, и зрѣлое разсужденіе о природѣ. „О всемъ зрѣлымъ разумомъ разсуждайте,-говоритъ Сковорода,-не слушая шепотника-дьявола, и уразумѣете, что вся экономія Бо-жія во всей вселенной исправна, добра и всѣмъ намъ всеполезна есть. Его именемъ и властію все на все на небеси и на земли дѣлается". А это приведетъ къ тому, „чтобъ отдаться въ волю Божію". Вотъ фундаментъ нашего внутренняго мира, а вмѣстѣ съ тѣмъ и основаніе нашего счастія или высшаго блага. „Чѣмъ кто согласнѣе съ Богомъ,-говоритъ Сковорода,-тѣмъ мирнѣе и счастливѣе".
…
„Раскусимъ.,-говоритъ онъ, нѣсколько слово сіе: отдаться въ волю Божію. Вспомните сказанное мною слово сіе: чѣмъ кто согласнѣе съ Богомъ, тѣмъ мирнѣе и счастливѣе. Сіе значитъ: жить по натурѣ" („Разговоръ: Алфавитъ мира").
…
Кратко сказать: природа запаляетъ къ дѣлу и укрѣпляетъ въ трудѣ дѣлая трудъ сладкимъ. Собесѣдники Григорія продолжаютъ развивать его мысли въ томъ же направлении. Одинъ изъ нихъ говоритъ:„я не могу довольно надивиться ужасному множеству грѣшащихъ противу сего тайно-пишемаго божественнаго закона. Не сыщешь ни одной подлой (т.е. въ низкомъ состояніи находящейся) души нигдѣ, которая не рада бы хоть сегодня взойтить и на самое высокое званіе, нимало не разсуждая о сродности своей" и т. д. Другой говоритъ: „я, напротивъ того, съ удовольствіемъ дивлюся, какъ сладокъ трудящемуся трудъ, если онъ природный. Съ какимъ веселіемъ гонитъ зайца борзая собака. Какой восторгъ, какъ только данъ сигналъ къ ловлѣ! Сколько услаждается трудомъ пчела въ собираніи меда! За медъ ее умерщвляютъ, но она трудитись не перестаетъ, поколь жива. Сладокъ ей, какъ медъ, и слаже сота трудъ; къ нему она родилась". „Нѣкоторый молодчикъ,-добавляетъ къ сказанному Григорій,-былъ моимъ ученикомъ. Дитина подлинно рожденъ къ человѣколюбію и дружбе; рожденъ все честное слышать и дѣлать. Но нерожденъ быть студентомъ. Съ удивленіемъ сожалѣлъ я о его остолбенѣлости. Но какъ только онъ отрѣшился къ механикѣ, такъ вдругъ всѣхъ удивилъ своимъ понятіемъ безъ всякаго руководителя". „Мертва совсѣмъ душа человѣческая, не отрѣшенная къ природному своему дѣлу", замѣчаетъ Григорій. И вотъ, такіе-то попадаютъ въ несродную имъ сферу, занимаютъ несродныя имъ должности, принимаются за несродную имъ деятельность. „Бываетъ, - говоритъ Григорій,- что воинскую роту ведетъ тотъ, кто долженъ былъ сидѣть въ оркестрѣ".
Сковорода твердо держится того взгляда, что въ данномъ случаѣ и наука не можетъ помочь горю. „Несродное дѣланіе всегда чего-то тайнаго есть лишенное,-говоритъ Сковорода; но сіе тайное есть глава, а называется гречески: то πρέπον, сирѣчь благолѣпіе или красота, и не зависишь отъ науки, а наука отъ сего" („Басни Харьковскія. Баснь 18-я „Сила"). Учиться слѣдуетъ тому, къ чему имѣется природная наклонность. „Ars perficit naturam". „Природа,- говоритъ Сковорода,-есть вѣчный источникъ охоты. Сія воля (по пословицѣ) пуще неволи. Она побуждаетъ къ частому опыту, опытъ есть отецъ искусству, вѣдѣнію и привычкѣ. Отсюда родились всѣ науки и книги и хитрости" (тамъ же).
...Что же толкаетъ людей на несродныя ихъ натурѣ занятія и должности? Различныя побужденія и причины: мода, незнаніе собственной натуры и слѣдованіе совѣтамъ другихъ; главнымъ же образомъ, сластолюбіе и славолюбіе. „Славолюбіе да сластолюбіе,-говоритъ въ „Басняхъ Харьковскихъ" Сковорода,-поволокло многихъ въ стать, совсѣмъ природѣ ихъ противную".
За то сама природа мстить за нарушеніе ея законовъ, сама она наказываетъ нарушителей ихъ. „Самимъ себѣ суть убійцы борющіеся съ природою" говоритъ Сковорода. Они навсегда лишаются того душевнаго мира, который составляетъ цѣль жизни человѣка и его высшее благо; вмѣсто душевнаго мира наполняете душу ихъ скука, тоска, грусть, недовольство и проч. „Тогда она (душа) ничѣмъ недовольна, говорится въ „Разговорѣ, нарицаемомъ Алоавитъ и Букварь мира. Мерзитъ и состояніемъ, и селеніемъ, гдѣ находится. Гнусны кажутся сосѣди; невкусны забавы, постылые разговоры, непріятны горничныя стѣны, немилы всѣ домашніе; ночь скучна, а день досадный. Лѣтомъ зиму, а зимою хулитъ лѣто. Нравятся прошедшіе Авраамскіе вѣка или Сатурновы. Хотѣлось бы возвратиться изъ старости въ младость, изъ младости въ отрочество, изъ отрочества въ мужество. Хулитъ народъ свой и своей страны обычаи. Порочитъ натуру, ропщетъ на Бога и сама (т. е. душа) на себе гнѣвается. То одно сладкое, что невозможное, вожделѣнное, что минувшее, завидное, что отдаленное. Тамъ только хорошо, гдѣ ея, и тогда, когда ея нѣтъ... Жить не можетъ и умереть не хочеть". Не слѣдуетъ судить по ихъ жизни, какъ она представляется: они пьютъ, ѣдятъ, поютъ. „Въ сей праздности несносную и большую терпятъ скуку, нежели работающіе безъ ослабы" („Басни Харьковскія").
...Что же тотъ, кто отожаетъ себя въ познаніи съ цѣлымъ человѣчествомъ (космополитъ)? Собака въ Эзоповой баснѣ, которая нарочно опустила наличный кусокъ мяса и канула въ рѣку, чтобы уловить тѣнь онаго. Спаситель первый училъ полному, т.е. троякому, познанію себя, какъ познанію одному.
„Тѣлесное здравіе,-говоритъ Сковорода,- не иное что есть, какъ равновѣсіе и согласіе огня, воды, воздуха и земли, а умиреніе бунтующихся мыслей есть здравіе души и животъ вѣчный". Нельзя ссылаться на трудность борьбы. „Трудно одѣть и питать тѣло, да надобно и нельзя безъ сего; въ семъ состоитъ жизнь тѣлесная, никто о семъ трудѣ каяться не долженъ; а безъ сего попадетъ въ тягчайшую горесть, въ голодъ, холодъ, жажду и болѣзни. Если украшаешь и одѣваешь тѣло, не забывай и сердца". На этомъ пути къ душевному миру требуется прежде всего здравый смыслъ, свободный отъ предвзятыхъ воззрѣній, и зрѣлое разсужденіе о природѣ. „О всемъ зрѣлымъ разумомъ разсуждайте,-говоритъ Сковорода,-не слушая шепотника-дьявола, и уразумѣете, что вся экономія Бо-жія во всей вселенной исправна, добра и всѣмъ намъ всеполезна есть. Его именемъ и властію все на все на небеси и на земли дѣлается". А это приведетъ къ тому, „чтобъ отдаться въ волю Божію". Вотъ фундаментъ нашего внутренняго мира, а вмѣстѣ съ тѣмъ и основаніе нашего счастія или высшаго блага. „Чѣмъ кто согласнѣе съ Богомъ,-говоритъ Сковорода,-тѣмъ мирнѣе и счастливѣе".
…
„Раскусимъ.,-говоритъ онъ, нѣсколько слово сіе: отдаться въ волю Божію. Вспомните сказанное мною слово сіе: чѣмъ кто согласнѣе съ Богомъ, тѣмъ мирнѣе и счастливѣе. Сіе значитъ: жить по натурѣ" („Разговоръ: Алфавитъ мира").
…
Кратко сказать: природа запаляетъ къ дѣлу и укрѣпляетъ въ трудѣ дѣлая трудъ сладкимъ. Собесѣдники Григорія продолжаютъ развивать его мысли въ томъ же направлении. Одинъ изъ нихъ говоритъ:„я не могу довольно надивиться ужасному множеству грѣшащихъ противу сего тайно-пишемаго божественнаго закона. Не сыщешь ни одной подлой (т.е. въ низкомъ состояніи находящейся) души нигдѣ, которая не рада бы хоть сегодня взойтить и на самое высокое званіе, нимало не разсуждая о сродности своей" и т. д. Другой говоритъ: „я, напротивъ того, съ удовольствіемъ дивлюся, какъ сладокъ трудящемуся трудъ, если онъ природный. Съ какимъ веселіемъ гонитъ зайца борзая собака. Какой восторгъ, какъ только данъ сигналъ къ ловлѣ! Сколько услаждается трудомъ пчела въ собираніи меда! За медъ ее умерщвляютъ, но она трудитись не перестаетъ, поколь жива. Сладокъ ей, какъ медъ, и слаже сота трудъ; къ нему она родилась". „Нѣкоторый молодчикъ,-добавляетъ къ сказанному Григорій,-былъ моимъ ученикомъ. Дитина подлинно рожденъ къ человѣколюбію и дружбе; рожденъ все честное слышать и дѣлать. Но нерожденъ быть студентомъ. Съ удивленіемъ сожалѣлъ я о его остолбенѣлости. Но какъ только онъ отрѣшился къ механикѣ, такъ вдругъ всѣхъ удивилъ своимъ понятіемъ безъ всякаго руководителя". „Мертва совсѣмъ душа человѣческая, не отрѣшенная къ природному своему дѣлу", замѣчаетъ Григорій. И вотъ, такіе-то попадаютъ въ несродную имъ сферу, занимаютъ несродныя имъ должности, принимаются за несродную имъ деятельность. „Бываетъ, - говоритъ Григорій,- что воинскую роту ведетъ тотъ, кто долженъ былъ сидѣть въ оркестрѣ".
Сковорода твердо держится того взгляда, что въ данномъ случаѣ и наука не можетъ помочь горю. „Несродное дѣланіе всегда чего-то тайнаго есть лишенное,-говоритъ Сковорода; но сіе тайное есть глава, а называется гречески: то πρέπον, сирѣчь благолѣпіе или красота, и не зависишь отъ науки, а наука отъ сего" („Басни Харьковскія. Баснь 18-я „Сила"). Учиться слѣдуетъ тому, къ чему имѣется природная наклонность. „Ars perficit naturam". „Природа,- говоритъ Сковорода,-есть вѣчный источникъ охоты. Сія воля (по пословицѣ) пуще неволи. Она побуждаетъ къ частому опыту, опытъ есть отецъ искусству, вѣдѣнію и привычкѣ. Отсюда родились всѣ науки и книги и хитрости" (тамъ же).
...Что же толкаетъ людей на несродныя ихъ натурѣ занятія и должности? Различныя побужденія и причины: мода, незнаніе собственной натуры и слѣдованіе совѣтамъ другихъ; главнымъ же образомъ, сластолюбіе и славолюбіе. „Славолюбіе да сластолюбіе,-говоритъ въ „Басняхъ Харьковскихъ" Сковорода,-поволокло многихъ въ стать, совсѣмъ природѣ ихъ противную".
За то сама природа мстить за нарушеніе ея законовъ, сама она наказываетъ нарушителей ихъ. „Самимъ себѣ суть убійцы борющіеся съ природою" говоритъ Сковорода. Они навсегда лишаются того душевнаго мира, который составляетъ цѣль жизни человѣка и его высшее благо; вмѣсто душевнаго мира наполняете душу ихъ скука, тоска, грусть, недовольство и проч. „Тогда она (душа) ничѣмъ недовольна, говорится въ „Разговорѣ, нарицаемомъ Алоавитъ и Букварь мира. Мерзитъ и состояніемъ, и селеніемъ, гдѣ находится. Гнусны кажутся сосѣди; невкусны забавы, постылые разговоры, непріятны горничныя стѣны, немилы всѣ домашніе; ночь скучна, а день досадный. Лѣтомъ зиму, а зимою хулитъ лѣто. Нравятся прошедшіе Авраамскіе вѣка или Сатурновы. Хотѣлось бы возвратиться изъ старости въ младость, изъ младости въ отрочество, изъ отрочества въ мужество. Хулитъ народъ свой и своей страны обычаи. Порочитъ натуру, ропщетъ на Бога и сама (т. е. душа) на себе гнѣвается. То одно сладкое, что невозможное, вожделѣнное, что минувшее, завидное, что отдаленное. Тамъ только хорошо, гдѣ ея, и тогда, когда ея нѣтъ... Жить не можетъ и умереть не хочеть". Не слѣдуетъ судить по ихъ жизни, какъ она представляется: они пьютъ, ѣдятъ, поютъ. „Въ сей праздности несносную и большую терпятъ скуку, нежели работающіе безъ ослабы" („Басни Харьковскія").
...Что же тотъ, кто отожаетъ себя въ познаніи съ цѣлымъ человѣчествомъ (космополитъ)? Собака въ Эзоповой баснѣ, которая нарочно опустила наличный кусокъ мяса и канула въ рѣку, чтобы уловить тѣнь онаго. Спаситель первый училъ полному, т.е. троякому, познанію себя, какъ познанію одному.