Сдвижков Денис Анатольевич (1968-) Против "железа и крови": Пацифизм в германской империи М.1999 г.
Глава III. Пацифизм и политика
3.2. Пацифизм и официальная Германия
...По большому же счету главным критерием, которым руководствовались немцы, была военная целесообразность. В этом сходились не только профессиональные военные, но и гражданские инстанции. Глава германской делегации в Гааге, посол в Париже граф Георг Мюнстер, заявлял: "Арбитражные суды для Германии невыгодны. Германия подготовлена к войне как никакое другое государство; Германия может отмобилизовать свою армию за 10 дней, на что неспособна ... никакая другая страна. Арбитражная процедура, напротив, даст любой враждебной державе время для подготовки - таким образом это принесет для Германии одни потери".
На аналогичную по содержанию депешу Мюнстера Вильгельм II отозвался: "Точно! Вот для чего предназначена вся эта комедия!"
...Пацифистские идеи несли и еще одну угрозу германской мощи - подрывая устои той консервативной стабильности, которой хвалился Шварцхофф. "Он (Николай II - Д.С.) дал в руки нашим демократам и оппозиционерам великолепное оружие для агитации" - отозвался Вильгельм на русский манифест. Для государства, в котором милитаризму отводилась основная охранительная роль, даже "официальный" пацифизм выглядел, действительно, как подрыв устоев. То же касалось и арбитража: сам демократически-правовой принцип здесь противоречил монархически-легитимному. Если Россия, в которой парламент вообще отсутствовал, еще могла позволить себе роскошь продолжать "кабинетную" дипломатию, то в Германии, даже при куцых полномочиях Рейхстага, поддержка правового принципа во внешней политике необходимо должна была повлечь за собой внутренние осложнения.
..."Конференция, - писал Мюнстер Бюлову, - собрала самый отъявленный политический сброд - газетчиков худшего пошиба, как Стид, выкрестов вроде Блиоха, "миротворщиц" (Friedensweiber) типа г-жи фон Зутгнер. Все сборище (... вместе с социалистами ) абсолютно открыто действует под русским покровительством".
...Самое большее, чего удалось достичь единственному из членов немецкой делегации, более или менее лояльно относившемуся к пацифистским идеям - упомянутому профессору Ф.Цорну - это убедить кайзера через Бюлова согласиться с проектом непостоянного и необязательного арбитражного суда. Но даже эту уступку Вильгельм прокомментировал более чем выразительно: "Чтобы [Николай II] не опозорился перед всей Европой, я соглашусь на [эту] чепуху. Но на практике я все равно взываю только к Богу и рассчитываю только на мой острый меч. И наср.ть на все их решения!"
...Позднее надежды пацифистов переключились на Э. Карнеги: во время встречи с Вильгельмом на все той же Кильской регате Карнеги просил его поддержать дело мира. В ответ кайзер возразил, что он "и так - защитник мира, только по несколько иной методе". Тем не менее Карнеги сделал его почетным председателем своего "Фонда героев мира", призванного прославить мужество вне полей сражений. Через свою прессу в США Карнеги не раз расточал комплименты "благородным чувствам" Вильгельма, но пика эта своеобразная кампания достигла во время празднования 25-летия правления кайзера. Американская группа "Международного Согласия" отправила Вильгельму "Адрес мира" за подписью 400-т видных деятелей США, а в июне Карнеги лично прибыл в Берлин для того, чтобы поздравить кайзера от лица американских обществ мира. Вильгельм в ответ заявил, что надеется на следующие 25 лет мира - но и только.
Заключение
Несмотря на то, что деятельность оправившихся от первого шока пацифистов продолжалась и после 1914 г.; несмотря на попытки Фрида уверить себя и других, что "война есть продолжение пацифистского дела, только другими средствами", нельзя не признать мировую войну поражением тех, кто сделал своей целью "вечный мир". 1914 год поставил точку в развитии пацифизма в его довоенных формах, похоронив жившую подспудно в сознании каждого тогдашнего пацифиста веру в невозможность войны "при достигнутом уровне цивилизации".
Такой печальный итог не может не оказывать влияния на оценку развития антивоенного движения в предшествующие годы.
3.2. Пацифизм и официальная Германия
...По большому же счету главным критерием, которым руководствовались немцы, была военная целесообразность. В этом сходились не только профессиональные военные, но и гражданские инстанции. Глава германской делегации в Гааге, посол в Париже граф Георг Мюнстер, заявлял: "Арбитражные суды для Германии невыгодны. Германия подготовлена к войне как никакое другое государство; Германия может отмобилизовать свою армию за 10 дней, на что неспособна ... никакая другая страна. Арбитражная процедура, напротив, даст любой враждебной державе время для подготовки - таким образом это принесет для Германии одни потери".
На аналогичную по содержанию депешу Мюнстера Вильгельм II отозвался: "Точно! Вот для чего предназначена вся эта комедия!"
...Пацифистские идеи несли и еще одну угрозу германской мощи - подрывая устои той консервативной стабильности, которой хвалился Шварцхофф. "Он (Николай II - Д.С.) дал в руки нашим демократам и оппозиционерам великолепное оружие для агитации" - отозвался Вильгельм на русский манифест. Для государства, в котором милитаризму отводилась основная охранительная роль, даже "официальный" пацифизм выглядел, действительно, как подрыв устоев. То же касалось и арбитража: сам демократически-правовой принцип здесь противоречил монархически-легитимному. Если Россия, в которой парламент вообще отсутствовал, еще могла позволить себе роскошь продолжать "кабинетную" дипломатию, то в Германии, даже при куцых полномочиях Рейхстага, поддержка правового принципа во внешней политике необходимо должна была повлечь за собой внутренние осложнения.
..."Конференция, - писал Мюнстер Бюлову, - собрала самый отъявленный политический сброд - газетчиков худшего пошиба, как Стид, выкрестов вроде Блиоха, "миротворщиц" (Friedensweiber) типа г-жи фон Зутгнер. Все сборище (... вместе с социалистами ) абсолютно открыто действует под русским покровительством".
...Самое большее, чего удалось достичь единственному из членов немецкой делегации, более или менее лояльно относившемуся к пацифистским идеям - упомянутому профессору Ф.Цорну - это убедить кайзера через Бюлова согласиться с проектом непостоянного и необязательного арбитражного суда. Но даже эту уступку Вильгельм прокомментировал более чем выразительно: "Чтобы [Николай II] не опозорился перед всей Европой, я соглашусь на [эту] чепуху. Но на практике я все равно взываю только к Богу и рассчитываю только на мой острый меч. И наср.ть на все их решения!"
...Позднее надежды пацифистов переключились на Э. Карнеги: во время встречи с Вильгельмом на все той же Кильской регате Карнеги просил его поддержать дело мира. В ответ кайзер возразил, что он "и так - защитник мира, только по несколько иной методе". Тем не менее Карнеги сделал его почетным председателем своего "Фонда героев мира", призванного прославить мужество вне полей сражений. Через свою прессу в США Карнеги не раз расточал комплименты "благородным чувствам" Вильгельма, но пика эта своеобразная кампания достигла во время празднования 25-летия правления кайзера. Американская группа "Международного Согласия" отправила Вильгельму "Адрес мира" за подписью 400-т видных деятелей США, а в июне Карнеги лично прибыл в Берлин для того, чтобы поздравить кайзера от лица американских обществ мира. Вильгельм в ответ заявил, что надеется на следующие 25 лет мира - но и только.
Заключение
Несмотря на то, что деятельность оправившихся от первого шока пацифистов продолжалась и после 1914 г.; несмотря на попытки Фрида уверить себя и других, что "война есть продолжение пацифистского дела, только другими средствами", нельзя не признать мировую войну поражением тех, кто сделал своей целью "вечный мир". 1914 год поставил точку в развитии пацифизма в его довоенных формах, похоронив жившую подспудно в сознании каждого тогдашнего пацифиста веру в невозможность войны "при достигнутом уровне цивилизации".
Такой печальный итог не может не оказывать влияния на оценку развития антивоенного движения в предшествующие годы.