Актуальное прошлое: взаимодействие и баланс интересов Академии наук и Российского государства
в XVIII - начале XX в. Очерки истории : в 2 кн. / сост. и отв. ред. д. и. н. И. В. Тункина (1960--) СПб. 2018 г.
Раздел 5. Познание России. Академические экспедиции XVIII - начала XX в.
Российская православная духовная миссия в Китае и Академия наук в XIX в. (Л. Д. Бондарь)
...Наряду с покупкой лексикологических и лингвистических тибетских и монгольских трудов и всех монгольских трудов по истории и этнографии монголов (на что он положил 3000 руб.) Я. И. Шмидт рекомендует также приобрести полный текст «Ганджура» (буддийского канона), состоящий из 108 больших томов и оценивающийся в 8000 руб. Понимая, что это значительная сумма, он согласен ограничиться закупкой лингвистической литературы, но подчеркивает, что было бы очень жаль не воспользоваться предоставляющейся возможностью. Письмо было зачитано на заседании 13 января 1830 г. В поддержку Я. И. Шмидта Конференция 18 января направила письмо президенту Академии. С. С. Уваров дал согласие на покупку филологических и исторических книг, согласившись с суммой в 3000 руб., но в приобретении «Ганджура» отказал. Позднее (в письме от 5 мая 1830 г.) Я. И. Шмидт, выражая сомнение, что представители от Академии, которые будут осуществлять покупку книг для нее (см. далее), не являясь специалистами в языках и истории, смогут сделать правильный выбор, а потому советует призвать на помощь О. М. Ковалевского для консультации относительно ценности книг.
...Однако наибольшую пользу от этой поездки О. М. Ковалевского получил Казанский университет, в библиотеку которого ученым было привезено из Монголии и Китая 189 сочинений в 1433 томах, в том числе 48 рукописей. Он сам составил каталог этого собрания под названием «Каталог санскритским, монгольским, тибетским, маньчжурским и китайским книгам и рукописям, в библиотеке Императорского Казанского университета находящимся». Это было богатейшее собрание словарей и разнообразных ксилографов и рукописей на монгольском, тибетском, китайском и маньчжурском языках, а также санскрите по истории, философии, религиям Востока, особенно буддизму, и законодательству.
...E. Н. Фус пробыл в составе духовной миссии 7 месяцев, вернулся в Сибирь в 1831 г. и должен был, по поручению Академии, остаться в Сибири для проведения дополнительных астрономических наблюдений. Составлением плана исследований для E. Н. Фуса занимался В. К. Вишневский. 19 мая 1831 г. от имени географической комиссии (см. протокол от 3 марта 1830 г.) он обратился в Военно-топографическое депо Главного штаба для согласования работ по определению координат определенных точек в Сибири.
...Директор депо, почетный член Петербургской академии наук Ф. Ф. Шуберт в своем письме от 21 августа 1831 г. сообщил, что в ближайшее время депо отправляет в Сибирь помощника директора Дерптской обсерватории Василия Федоровича Федорова (1802-1855), который должен будет определить все главные точки от Оренбурга до Екатеринбурга и далее на восток до Енисея. Поскольку Ф. Ф. Шуберт не видел смысла дублировать работу компетентного специалиста, он предложил заняться определениями в южной части Сибири, к востоку от Енисея, а также проверить измерения, сделанные только что (в 1828-1830 гг.) норвежским астрономом, почетным членом Петербургской академии наук Кристофом Ханстеном (Christopher Hansteen; 1784-1873).
...Одновременно весной 1832 г. стал обсуждаться способ возвращения Е. Н. Фуса в Петербург. В своем письме из Иркутска от 29 января 1832 г. к брату, непременному секретарю Академии наук П. Н. Фусу, он изъявил желание после завершения работ в обозначенном регионе отправиться из Горбиц далее на восток вдоль по российско-китайской границе до Удского острога, а оттуда водным путем в Охотск для возвращения в Петербург «кругосветным плаванием» (т. е. через Индийский океан) на одном из судов Российско-американской компании. Это путешествие позволило бы произвести астрономические определения российско-китайской границы (на которой такие работы еще не производились), а также в Индийском океане, где проходили важные магнитные меридианы. Этот проект был дан В. К. Вишневскому на рассмотрение, и он, одобрив его, ходатайствовал перед Академией о разрешении для Е. Н. Фуса на такое путешествие. Академия поддержала проект и выделение на него дополнительных субсидий. 2 марта 1832 г. было объявлено высочайшее повеление по этому поводу, и 26 марта Конференция обратилась в Военно-топографическое депо Главного штаба с просьбой предоставить открытое письмо от управляющего Главным штабом к сибирскому военному начальству об оказании помощи E. Н. Фусу и назначении ему в сопровождение до Охотска двух надежных казаков.
...Как сообщает отчет Конференции (январь 1833 г.), в течение 1832 г. E. Н. Фус объехал всю Юго-Восточную Сибирь до р. Амура для определения географического положения более 50 мест, а 16 декабря 1832 г. вернулся в Санкт-Петербург. На год E. Н. Фус был оставлен при Академии (с годовым жалованьем 2500 руб.) в статусе путешественника Академии (звание воспитанника было с него снято в связи с окончанием университета) вплоть до окончательной обработки собранных им материалов. Во время пребывания в составе одиннадцатой миссии E. Н. Фусом была заложена хорошая исследовательская база, а результаты исследований изложены в опубликованных отчетах Академии.
Раздел 5. Познание России. Академические экспедиции XVIII - начала XX в.
Российская православная духовная миссия в Китае и Академия наук в XIX в. (Л. Д. Бондарь)
...Наряду с покупкой лексикологических и лингвистических тибетских и монгольских трудов и всех монгольских трудов по истории и этнографии монголов (на что он положил 3000 руб.) Я. И. Шмидт рекомендует также приобрести полный текст «Ганджура» (буддийского канона), состоящий из 108 больших томов и оценивающийся в 8000 руб. Понимая, что это значительная сумма, он согласен ограничиться закупкой лингвистической литературы, но подчеркивает, что было бы очень жаль не воспользоваться предоставляющейся возможностью. Письмо было зачитано на заседании 13 января 1830 г. В поддержку Я. И. Шмидта Конференция 18 января направила письмо президенту Академии. С. С. Уваров дал согласие на покупку филологических и исторических книг, согласившись с суммой в 3000 руб., но в приобретении «Ганджура» отказал. Позднее (в письме от 5 мая 1830 г.) Я. И. Шмидт, выражая сомнение, что представители от Академии, которые будут осуществлять покупку книг для нее (см. далее), не являясь специалистами в языках и истории, смогут сделать правильный выбор, а потому советует призвать на помощь О. М. Ковалевского для консультации относительно ценности книг.
...Однако наибольшую пользу от этой поездки О. М. Ковалевского получил Казанский университет, в библиотеку которого ученым было привезено из Монголии и Китая 189 сочинений в 1433 томах, в том числе 48 рукописей. Он сам составил каталог этого собрания под названием «Каталог санскритским, монгольским, тибетским, маньчжурским и китайским книгам и рукописям, в библиотеке Императорского Казанского университета находящимся». Это было богатейшее собрание словарей и разнообразных ксилографов и рукописей на монгольском, тибетском, китайском и маньчжурском языках, а также санскрите по истории, философии, религиям Востока, особенно буддизму, и законодательству.
...E. Н. Фус пробыл в составе духовной миссии 7 месяцев, вернулся в Сибирь в 1831 г. и должен был, по поручению Академии, остаться в Сибири для проведения дополнительных астрономических наблюдений. Составлением плана исследований для E. Н. Фуса занимался В. К. Вишневский. 19 мая 1831 г. от имени географической комиссии (см. протокол от 3 марта 1830 г.) он обратился в Военно-топографическое депо Главного штаба для согласования работ по определению координат определенных точек в Сибири.
...Директор депо, почетный член Петербургской академии наук Ф. Ф. Шуберт в своем письме от 21 августа 1831 г. сообщил, что в ближайшее время депо отправляет в Сибирь помощника директора Дерптской обсерватории Василия Федоровича Федорова (1802-1855), который должен будет определить все главные точки от Оренбурга до Екатеринбурга и далее на восток до Енисея. Поскольку Ф. Ф. Шуберт не видел смысла дублировать работу компетентного специалиста, он предложил заняться определениями в южной части Сибири, к востоку от Енисея, а также проверить измерения, сделанные только что (в 1828-1830 гг.) норвежским астрономом, почетным членом Петербургской академии наук Кристофом Ханстеном (Christopher Hansteen; 1784-1873).
...Одновременно весной 1832 г. стал обсуждаться способ возвращения Е. Н. Фуса в Петербург. В своем письме из Иркутска от 29 января 1832 г. к брату, непременному секретарю Академии наук П. Н. Фусу, он изъявил желание после завершения работ в обозначенном регионе отправиться из Горбиц далее на восток вдоль по российско-китайской границе до Удского острога, а оттуда водным путем в Охотск для возвращения в Петербург «кругосветным плаванием» (т. е. через Индийский океан) на одном из судов Российско-американской компании. Это путешествие позволило бы произвести астрономические определения российско-китайской границы (на которой такие работы еще не производились), а также в Индийском океане, где проходили важные магнитные меридианы. Этот проект был дан В. К. Вишневскому на рассмотрение, и он, одобрив его, ходатайствовал перед Академией о разрешении для Е. Н. Фуса на такое путешествие. Академия поддержала проект и выделение на него дополнительных субсидий. 2 марта 1832 г. было объявлено высочайшее повеление по этому поводу, и 26 марта Конференция обратилась в Военно-топографическое депо Главного штаба с просьбой предоставить открытое письмо от управляющего Главным штабом к сибирскому военному начальству об оказании помощи E. Н. Фусу и назначении ему в сопровождение до Охотска двух надежных казаков.
...Как сообщает отчет Конференции (январь 1833 г.), в течение 1832 г. E. Н. Фус объехал всю Юго-Восточную Сибирь до р. Амура для определения географического положения более 50 мест, а 16 декабря 1832 г. вернулся в Санкт-Петербург. На год E. Н. Фус был оставлен при Академии (с годовым жалованьем 2500 руб.) в статусе путешественника Академии (звание воспитанника было с него снято в связи с окончанием университета) вплоть до окончательной обработки собранных им материалов. Во время пребывания в составе одиннадцатой миссии E. Н. Фусом была заложена хорошая исследовательская база, а результаты исследований изложены в опубликованных отчетах Академии.