Петр Никитич Ткачев (1844-1886) Сочинения в двух томах, т. 2. М., «Мысль» 1976
Французское общество в конце XVIII века. 1876 г.
Статья первая
...Без сомнения, никто не станет отрицать в истории элемент необходимого; но рядом с ним существует и другой элемент, который, в отличие от первого, можно назвать элементом случайного. Юридическое упразднение феодальных привилегий, например, было, бесспорно, необходимым, неизбежным результатом экономических факторов, предшествовавших французской революции. Но самый способ этого упразднения, обстановка, при которой оно совершилось, и т. п.- все это уже зависело от такой комбинации целой массы разнообразных обстоятельств (отчасти входящих в область изучения истории, отчасти стоящих вне этой области), которую мы по невозможности не только определить, но даже и представить себе все обусловившие ее причины называем случайностью. Реформа политических учреждений Франции с логической необходимостью вытекала из тех экономических и политических условий, в которые история поставила французское общество в дореволюционный период. Но появление на сцене тех или других деятелей, их активная или пассивная роль, все те неуловимые и разнообразные перипетии, которыми сопровождалось развитие основных принципов,- все это было чисто случайной, так сказать закулисной обстановкой исторической сцены. Сойди известный деятель в могилу раньше, проиграй ту или другую победу, не явись он вовсе на сцене - и второстепенные события приняли бы совершенно другой оборот... Войны республики необходимо должны были повести к усилению военного элемента, необходимо должны были обеспечить ему преобладающее влияние на общественные дела. Но Наполеон I, его военный гений, его удивительное счастье и т. п.- это была случайность, и в этой случайности не было ничего фатального, рокового, неизбежного.
Из этих примеров (число которых может быть увеличено до бесконечности) читатель, надеюсь, поймет, что я называю элементом необходимого и элементом случайного в истории. Он поймет, что под случайным я не подразумеваю беспричинного. Нет, случайно в истории лишь то, что зависит от условий, стоящих вне круга исторических (т. е. подлежащих исследованию историка) последовательностей и сосуществований,- условий, входящих в круг последовательностей и сосуществований физиологических, физических, механических, химических, психических, антропологических и т. д. и т. д. Вообще в каждой данной области последовательностей и сосуществований случайным называется такое явление, такая последовательность или такое сосуществование, которое обусловливается причинами, лежащими за пределами этой области.
Народ и революция. № 4 (март) журнала «Набат» за 1876 г.
...Каковы же общественные идеалы нашего народа? Каковы его отношения к окружающей его действительности?
Его общественный идеал - самоуправляющаяся община, подчинение лица миру, право частного пользования, но отнюдь не частного владения землей, круговая порука, братская солидарность всех членов общины - одним словом, идеал с ясно выраженным коммунистическим оттенком *. Конечно, от форм жизни, обусловливающих этот идеал, еще очень далеко до полного коммунизма; коммунизм кроется в них, так сказать, в зерне, в зародыше. Это зерно может разрастись, но может и заглохнуть,- все зависит от того, в каком направлении будет развиваться наша экономическая жизнь. Если она будет развиваться в том направлении, в каком она развивается теперь,- в направлении буржуазного прогресса,- то нет сомнения, что нашу общину (а следовательно, и наши народные идеалы) постигнет судьба западноевропейской общины: она погибнет, как погибла община в Англии, Германии, Италии, Испании и Франции. Но если революция поставит вовремя плотину быстро несущимся волнам буржуазного прогресса, если она остановит его течение и даст ему другое, совершенно противоположное направление, тогда, нет сомнения, при благоприятном уходе наша теперешняя община обратится мало-помалу в общину-коммуну. В настоящее же время она стоит, так сказать, на перепутье двух дорог: одна ведет к царству коммунизма, другая - к царству индивидуализма; куда толкнет ее жизнь, туда она и пойдет.
* Правда, в некоторых местностях России общинного землевладения уже не существует, однако и там народный идеал не вполне еще утратил свой коммунистический характер, и там в народном сознании личное я, единичная воля стушевываются и теряются перед представлением о мире, о громаде.
...Таким образом, даже в деле разрушения революционная сила нашего народа может иметь лишь относительное значение. Опираясь на нее, пользуясь ею, революционное меньшинство уничтожит непосредственных врагов революции и устранит первоначальные препятствия, мешающие практическому осуществлению социально-революционных идеалов. Но оно не может на этом и успокоиться. Оно должно внести свою разрушительно-революционную деятельность и в недра крестьянской жизни,- оно должно стремиться устранить из этой жизни ее обветшалые, враждебные коммунистическому прогрессу формы, заменяя их формами наиболее приспособленными к потребностям этого прогресса.
Но вот именно для того, чтобы иметь возможность продолжать свою разрушительно-революционную деятельность и в тех сферах, где она едва ли может рассчитывать на живую поддержку и содействие большинства народа,- для этого-то революционное меньшинство и должно обладать силой, властью и авторитетом. И чем больше будет эта сила, чем тверже и энергичнее будет эта власть, тем полнее и всестороннее осуществятся в жизни идеи социальной революции и тем легче будет избежать столкновения с консервативными элементами народа.
Итак, отношение революционного меньшинства к народу и участие последнего в революции может быть определено следующим образом: революционное меньшинство, освободив народ из-под ига гнетущего его страха и ужаса перед властью предержащею, открывает ему возможность проявить свою разрушительно-революционную силу и, опираясь на эту силу, искусно направляя ее к уничтожению непосредственных врагов революции, оно разрушает охраняющие их твердыни и лишает их всяких средств к сопротивлению и противодействию. Затем, пользуясь своей силой и своим авторитетом, оно вносит новые прогрессивно-коммунистические элементы в условия народной жизни; сдвигает эту жизнь с ее вековых устоев, одухотворяет ее окоченевшие и закорузлые формы.
В своей реформаторской деятельности революционное меньшинство не должно рассчитывать на активную поддержку народа.
Революционная роль последнего кончается с той минуты, когда он разрушит непосредственно гнетущие его учреждения, уничтожит своих непосредственных тиранов-эксплуататоров.
...Мы должны навсегда вычеркнуть из своего словаря пошлые и бессмысленные фразы о каком-то народном гении, фразы, взятые нами напрокат у реакционеров-славянофилов. Мы не должны, мы не имеем права возлагать на народ чересчур больших надежд и упований. Нечего говорить глупости, будто народ, «предоставленный самому себе», может осуществить социальную революцию, может сам наилучшим образом устроить свою судьбу... Народ - необходимый фактор социальной революции, но только тогда, когда революционное меньшинство возьмет в свои руки дело этой революции, когда оно постоянно будет направлять и руководить как революционными, так и консервативными силами народа. Мы не должны этого скрывать. Истины не следует бояться. Только трусам свойственно льстить и вилять перед ими же самими созданными кумирами. У нас нет и не должно быть кумиров. Нам незачем коленопреклоняться перед народом, возводить его на пьедестал. Напротив, чем строже мы будем относиться к нему, чем откровеннее мы будем высказывать наше о нем мнение, тем более мы докажем ему свое к нему уважение, свою к нему любовь. Тот не уважает народ, кто льстит ему. Тот не любит его, тому и не дорого его счастье, кто с фарисейским лицемерием уверяет его, будто он только сам себя может спасти, кто сваливает исключительно на одни его плечи великое дело социальной революции.
Статья первая
...Без сомнения, никто не станет отрицать в истории элемент необходимого; но рядом с ним существует и другой элемент, который, в отличие от первого, можно назвать элементом случайного. Юридическое упразднение феодальных привилегий, например, было, бесспорно, необходимым, неизбежным результатом экономических факторов, предшествовавших французской революции. Но самый способ этого упразднения, обстановка, при которой оно совершилось, и т. п.- все это уже зависело от такой комбинации целой массы разнообразных обстоятельств (отчасти входящих в область изучения истории, отчасти стоящих вне этой области), которую мы по невозможности не только определить, но даже и представить себе все обусловившие ее причины называем случайностью. Реформа политических учреждений Франции с логической необходимостью вытекала из тех экономических и политических условий, в которые история поставила французское общество в дореволюционный период. Но появление на сцене тех или других деятелей, их активная или пассивная роль, все те неуловимые и разнообразные перипетии, которыми сопровождалось развитие основных принципов,- все это было чисто случайной, так сказать закулисной обстановкой исторической сцены. Сойди известный деятель в могилу раньше, проиграй ту или другую победу, не явись он вовсе на сцене - и второстепенные события приняли бы совершенно другой оборот... Войны республики необходимо должны были повести к усилению военного элемента, необходимо должны были обеспечить ему преобладающее влияние на общественные дела. Но Наполеон I, его военный гений, его удивительное счастье и т. п.- это была случайность, и в этой случайности не было ничего фатального, рокового, неизбежного.
Из этих примеров (число которых может быть увеличено до бесконечности) читатель, надеюсь, поймет, что я называю элементом необходимого и элементом случайного в истории. Он поймет, что под случайным я не подразумеваю беспричинного. Нет, случайно в истории лишь то, что зависит от условий, стоящих вне круга исторических (т. е. подлежащих исследованию историка) последовательностей и сосуществований,- условий, входящих в круг последовательностей и сосуществований физиологических, физических, механических, химических, психических, антропологических и т. д. и т. д. Вообще в каждой данной области последовательностей и сосуществований случайным называется такое явление, такая последовательность или такое сосуществование, которое обусловливается причинами, лежащими за пределами этой области.
Народ и революция. № 4 (март) журнала «Набат» за 1876 г.
...Каковы же общественные идеалы нашего народа? Каковы его отношения к окружающей его действительности?
Его общественный идеал - самоуправляющаяся община, подчинение лица миру, право частного пользования, но отнюдь не частного владения землей, круговая порука, братская солидарность всех членов общины - одним словом, идеал с ясно выраженным коммунистическим оттенком *. Конечно, от форм жизни, обусловливающих этот идеал, еще очень далеко до полного коммунизма; коммунизм кроется в них, так сказать, в зерне, в зародыше. Это зерно может разрастись, но может и заглохнуть,- все зависит от того, в каком направлении будет развиваться наша экономическая жизнь. Если она будет развиваться в том направлении, в каком она развивается теперь,- в направлении буржуазного прогресса,- то нет сомнения, что нашу общину (а следовательно, и наши народные идеалы) постигнет судьба западноевропейской общины: она погибнет, как погибла община в Англии, Германии, Италии, Испании и Франции. Но если революция поставит вовремя плотину быстро несущимся волнам буржуазного прогресса, если она остановит его течение и даст ему другое, совершенно противоположное направление, тогда, нет сомнения, при благоприятном уходе наша теперешняя община обратится мало-помалу в общину-коммуну. В настоящее же время она стоит, так сказать, на перепутье двух дорог: одна ведет к царству коммунизма, другая - к царству индивидуализма; куда толкнет ее жизнь, туда она и пойдет.
* Правда, в некоторых местностях России общинного землевладения уже не существует, однако и там народный идеал не вполне еще утратил свой коммунистический характер, и там в народном сознании личное я, единичная воля стушевываются и теряются перед представлением о мире, о громаде.
...Таким образом, даже в деле разрушения революционная сила нашего народа может иметь лишь относительное значение. Опираясь на нее, пользуясь ею, революционное меньшинство уничтожит непосредственных врагов революции и устранит первоначальные препятствия, мешающие практическому осуществлению социально-революционных идеалов. Но оно не может на этом и успокоиться. Оно должно внести свою разрушительно-революционную деятельность и в недра крестьянской жизни,- оно должно стремиться устранить из этой жизни ее обветшалые, враждебные коммунистическому прогрессу формы, заменяя их формами наиболее приспособленными к потребностям этого прогресса.
Но вот именно для того, чтобы иметь возможность продолжать свою разрушительно-революционную деятельность и в тех сферах, где она едва ли может рассчитывать на живую поддержку и содействие большинства народа,- для этого-то революционное меньшинство и должно обладать силой, властью и авторитетом. И чем больше будет эта сила, чем тверже и энергичнее будет эта власть, тем полнее и всестороннее осуществятся в жизни идеи социальной революции и тем легче будет избежать столкновения с консервативными элементами народа.
Итак, отношение революционного меньшинства к народу и участие последнего в революции может быть определено следующим образом: революционное меньшинство, освободив народ из-под ига гнетущего его страха и ужаса перед властью предержащею, открывает ему возможность проявить свою разрушительно-революционную силу и, опираясь на эту силу, искусно направляя ее к уничтожению непосредственных врагов революции, оно разрушает охраняющие их твердыни и лишает их всяких средств к сопротивлению и противодействию. Затем, пользуясь своей силой и своим авторитетом, оно вносит новые прогрессивно-коммунистические элементы в условия народной жизни; сдвигает эту жизнь с ее вековых устоев, одухотворяет ее окоченевшие и закорузлые формы.
В своей реформаторской деятельности революционное меньшинство не должно рассчитывать на активную поддержку народа.
Революционная роль последнего кончается с той минуты, когда он разрушит непосредственно гнетущие его учреждения, уничтожит своих непосредственных тиранов-эксплуататоров.
...Мы должны навсегда вычеркнуть из своего словаря пошлые и бессмысленные фразы о каком-то народном гении, фразы, взятые нами напрокат у реакционеров-славянофилов. Мы не должны, мы не имеем права возлагать на народ чересчур больших надежд и упований. Нечего говорить глупости, будто народ, «предоставленный самому себе», может осуществить социальную революцию, может сам наилучшим образом устроить свою судьбу... Народ - необходимый фактор социальной революции, но только тогда, когда революционное меньшинство возьмет в свои руки дело этой революции, когда оно постоянно будет направлять и руководить как революционными, так и консервативными силами народа. Мы не должны этого скрывать. Истины не следует бояться. Только трусам свойственно льстить и вилять перед ими же самими созданными кумирами. У нас нет и не должно быть кумиров. Нам незачем коленопреклоняться перед народом, возводить его на пьедестал. Напротив, чем строже мы будем относиться к нему, чем откровеннее мы будем высказывать наше о нем мнение, тем более мы докажем ему свое к нему уважение, свою к нему любовь. Тот не уважает народ, кто льстит ему. Тот не любит его, тому и не дорого его счастье, кто с фарисейским лицемерием уверяет его, будто он только сам себя может спасти, кто сваливает исключительно на одни его плечи великое дело социальной революции.