Актуальное прошлое: взаимодействие и баланс интересов Академии наук и Российского государства
в XVIII - начале XX в. Очерки истории : в 2 кн. / сост. и отв. ред. д. и. н. И. В. Тункина (1960--) СПб. 2018 г.
Раздел 1. Взаимодействие академической науки и власти в XVIII в.
Подготовка элит Российской империи в учебных заведениях Академии наук (1726-1805 гг.) (Т. В. Костина)
Гимназия
...После кончины Ломоносова, учитывая мнение инспектора Котельникова, недовольного поведением гимназистов и студентов, было принято решение отобрать из 47 гимназистов 30 лучших, «а непонятных и непорядочного поведения отрешитьили распределить к художествам».
...Представляется, что решающим толчком для реформы учебных заведений Академии послужила переписка, возникшая с Сенатом по поводу перехода на службу из Академии наук в Сенат переводчика П. Я. Полонского, определяемого «при переводах Лифляндских и прочих Остзейских Провинций прав». В ответ на определение Полонского академическая Канцелярия заявила, что «не остается уже при Академии ни единого Переводчика, которого бы к переводу на Российский язык, как С. Петербургских газет, так и других издаваемых в печать политических и ученых пиес способно и с надеждою употреблять было возможно; и чтоб Академии в вину причтено не было, если по такому обстоятельству, и доколе вновь приготовлены не будут из Студентов искусные Переводчики, произойдут какия остановки и затруднения». К рапорту была приложена «Ведомость о бывших и ныне состоящих при Академии переводчиках и к переводам определенных студентах». Составленная для того, чтобы показать, что за предыдущие 10 лет значительное число переводчиков перешли, преимущественно по указам Сената, в другие ведомства, она скорее подтверждала худое состояние переводческого департамента и языковой подготовки студентов при Академии.
Ответ на свой рапорт Канцелярия Академии получила в форме сенатского Указа «О принятии должных мер со стороны Академии Наук касательно обучения иностранным языкам и всяким наукам для пользы Государственной службы», изданного 26 сентября 1766 г. В Сенате было усмотрено, что Академия не справляется с основной задачей, сформулированной в Уставе 1747 г.: «Главнейшее Монаршее намерение при учреждении нового Академии Наук штата состояло в том, чтоб оная производила и приуготовляла во всяком роде учения способных и искусных людей, для употребления их с пользою, не токмо при самой оной Академии, но и в другие Государственные службы». Члены Сената были возмущены ситуацией, при которой «в Академии Наук чрез толь многие лета, как оная основана, доныне приготовлено столь мало знающих иностранные языки людей, что она не токмо другие правительства оными снабдевать не может, но и собственно для своих надобностей недостаток в оных имеет».
По-видимому, ведомость о переводчиках стала последней каплей среди других неблагоприятных для Академии слухов о неблагополучии ее финансового состояния и внутреннего устройства, потому что вслед за сенатским указом последовали шаги, предпринятые лично Екатериной II. Через 10 дней, 6 октября 1766 г., был издан указ: «Ея императорское величество, видя с крайним сожалением Академию Наук в великом нестроении и почти в совершенном упадке, восхотели для скорейшего поправления ея и приведения в прежнее цветущее состояние, взять оную в собственное свое ведомство для учинения в ней реформы, к лучшему и полезнейшему ея поправлению».
Университет, студенты и элевы при Академии наук
...Действительно, после смерти Ломоносова учебными заведениями продолжил заниматься Тауберт. Известно, что он признал неудачной работу Ломоносова по администрированию образовательной деятельности Академии наук. Он указывал, что если подсчитать все средства, тратившиеся на подготовку ученика и студента при Академии, каждый «обойдется в такую сумму, за которую бы можно было содержать в чужих краях с довольством и во всем приобресть гораздо скорейшие и надежнейшие успехи, не только в науках и языках, но и в благонравии и в пристойном светском поведении». Впрочем, эту критику можно считать риторическим приемом, так как созданное Таубертом отделение для малолетних еще больше увеличило воспитательный и образовательный цикл (а значит и расходы) в надежде на лучшие нравы тех, кто попадет в воспитательное учреждение при Академии не в 9-12, а в 5-6 лет.
...Моментом наступления нового курса в политике по отношению к университетскому образованию можно считать 1765 г., когда произошла переориентация на подготовку студентов в заграничных университетах. По подсчетам А. Ю. Андреева, «только в 1765-1767 гг. правительство Екатерины II при ее личном участии отправляет в немецкие университеты 28 человек. Из них пятеро были командированы Академией наук, один - Санкт-Петербургским адмиралтейским госпиталем, десять человек - Святейшим Синодом, наконец, еще двенадцать молодых дворян находились в особом ведении Кабинета Ее императорского Величества».
...Стремление к воспитанию в России новой «породы» людей среди увлечений двора этого времени сочеталось с преклонением перед качеством образования, даваемым заграничными университетами, откуда так же, как и Орлов, приезжали молодые люди, востребованные для осуществления реформаторских порывов императрицы. На фоне блестящей подготовки и изысканных манер этих молодых людей, зачастую дворян, имевших финансовую возможность для длительного пребывания за границей, немногочисленные студенты академического Университета с их многолетней академической подготовкой вряд ли оправдывали в глазах сановников затраченное на содержание Университета содержание.
Раздел 1. Взаимодействие академической науки и власти в XVIII в.
Подготовка элит Российской империи в учебных заведениях Академии наук (1726-1805 гг.) (Т. В. Костина)
Гимназия
...После кончины Ломоносова, учитывая мнение инспектора Котельникова, недовольного поведением гимназистов и студентов, было принято решение отобрать из 47 гимназистов 30 лучших, «а непонятных и непорядочного поведения отрешитьили распределить к художествам».
...Представляется, что решающим толчком для реформы учебных заведений Академии послужила переписка, возникшая с Сенатом по поводу перехода на службу из Академии наук в Сенат переводчика П. Я. Полонского, определяемого «при переводах Лифляндских и прочих Остзейских Провинций прав». В ответ на определение Полонского академическая Канцелярия заявила, что «не остается уже при Академии ни единого Переводчика, которого бы к переводу на Российский язык, как С. Петербургских газет, так и других издаваемых в печать политических и ученых пиес способно и с надеждою употреблять было возможно; и чтоб Академии в вину причтено не было, если по такому обстоятельству, и доколе вновь приготовлены не будут из Студентов искусные Переводчики, произойдут какия остановки и затруднения». К рапорту была приложена «Ведомость о бывших и ныне состоящих при Академии переводчиках и к переводам определенных студентах». Составленная для того, чтобы показать, что за предыдущие 10 лет значительное число переводчиков перешли, преимущественно по указам Сената, в другие ведомства, она скорее подтверждала худое состояние переводческого департамента и языковой подготовки студентов при Академии.
Ответ на свой рапорт Канцелярия Академии получила в форме сенатского Указа «О принятии должных мер со стороны Академии Наук касательно обучения иностранным языкам и всяким наукам для пользы Государственной службы», изданного 26 сентября 1766 г. В Сенате было усмотрено, что Академия не справляется с основной задачей, сформулированной в Уставе 1747 г.: «Главнейшее Монаршее намерение при учреждении нового Академии Наук штата состояло в том, чтоб оная производила и приуготовляла во всяком роде учения способных и искусных людей, для употребления их с пользою, не токмо при самой оной Академии, но и в другие Государственные службы». Члены Сената были возмущены ситуацией, при которой «в Академии Наук чрез толь многие лета, как оная основана, доныне приготовлено столь мало знающих иностранные языки людей, что она не токмо другие правительства оными снабдевать не может, но и собственно для своих надобностей недостаток в оных имеет».
По-видимому, ведомость о переводчиках стала последней каплей среди других неблагоприятных для Академии слухов о неблагополучии ее финансового состояния и внутреннего устройства, потому что вслед за сенатским указом последовали шаги, предпринятые лично Екатериной II. Через 10 дней, 6 октября 1766 г., был издан указ: «Ея императорское величество, видя с крайним сожалением Академию Наук в великом нестроении и почти в совершенном упадке, восхотели для скорейшего поправления ея и приведения в прежнее цветущее состояние, взять оную в собственное свое ведомство для учинения в ней реформы, к лучшему и полезнейшему ея поправлению».
Университет, студенты и элевы при Академии наук
...Действительно, после смерти Ломоносова учебными заведениями продолжил заниматься Тауберт. Известно, что он признал неудачной работу Ломоносова по администрированию образовательной деятельности Академии наук. Он указывал, что если подсчитать все средства, тратившиеся на подготовку ученика и студента при Академии, каждый «обойдется в такую сумму, за которую бы можно было содержать в чужих краях с довольством и во всем приобресть гораздо скорейшие и надежнейшие успехи, не только в науках и языках, но и в благонравии и в пристойном светском поведении». Впрочем, эту критику можно считать риторическим приемом, так как созданное Таубертом отделение для малолетних еще больше увеличило воспитательный и образовательный цикл (а значит и расходы) в надежде на лучшие нравы тех, кто попадет в воспитательное учреждение при Академии не в 9-12, а в 5-6 лет.
...Моментом наступления нового курса в политике по отношению к университетскому образованию можно считать 1765 г., когда произошла переориентация на подготовку студентов в заграничных университетах. По подсчетам А. Ю. Андреева, «только в 1765-1767 гг. правительство Екатерины II при ее личном участии отправляет в немецкие университеты 28 человек. Из них пятеро были командированы Академией наук, один - Санкт-Петербургским адмиралтейским госпиталем, десять человек - Святейшим Синодом, наконец, еще двенадцать молодых дворян находились в особом ведении Кабинета Ее императорского Величества».
...Стремление к воспитанию в России новой «породы» людей среди увлечений двора этого времени сочеталось с преклонением перед качеством образования, даваемым заграничными университетами, откуда так же, как и Орлов, приезжали молодые люди, востребованные для осуществления реформаторских порывов императрицы. На фоне блестящей подготовки и изысканных манер этих молодых людей, зачастую дворян, имевших финансовую возможность для длительного пребывания за границей, немногочисленные студенты академического Университета с их многолетней академической подготовкой вряд ли оправдывали в глазах сановников затраченное на содержание Университета содержание.