Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х т. Т. 2. М., «Мысль», 1973.
Сюнь-цзы (ок. 313 - ок. 238 гг. до н. э.)
Глава двадцать третья. «О злой природе человека»
...Когда человек голоден, но, видя рядом старшего, не осмеливается есть первым, - это значит [лишь], что он уступает [это право старшему].Когда человек устал от работы, но не осмеливается просить об отдыхе, - это значит [лишь], что он стремится работать за старших. То, что сын уступает отцу, младший брат - старшему, и то, что сын работает за отца, а младший брат - за старшего, - эти два [вида] поведения человека противоречат его природе, идут вразрез с его чувствами. Между тем именно таков путь почитания сыном родителей, именно в этом состоит культурность, рождающаяся из соблюдения норм ритуала и выполнения своего долга. Поэтому, когда человек следует своей природе, он невежлив и неуступчив; [и, наоборот], когда человек вежлив и уступчив, это противоречит его природе! Если с этой точки зрения рассматривать природу человека, тогда становится очевидным, что человек по своей природе зол и что его добродетельность порождается [практической] деятельностью!
...Поэтому совершенномудрые изменили свою природу [человека] и стали первыми заниматься [практической] деятельностью; после того как появилась [практическая] деятельность, родились ритуал и долг; после того как родились ритуал и долг, были выработаны законы. Таким образом, ритуал, долг, законы - все это результат [деятельности] совершенномудрых! Поэтому совершенномудрые не отличаются от других людей по своей природе, но отличаются от них своими действиями.
...Мне говорят: «Культурность и чувство долга как результат накопления [практической] деятельности - все это врожденные качества человека. Поэтому-то совершенномудрые п смогли вызвать их к жизни!» Отвечаю: это неправильно. Когда гончар с помощью формочек изготавливает из глины гончарные изделия, разве эти изделия и глина составляют врожденные качества гончара?! Когда столяр, обтесывая дерево, изготавливает из него изделия, разве эти изделия и дерево составляют врожденные качества столяра?! Что касается того, какое отношение имеют совершенномудрые к ритуалу и чувству долга, то здесь такое же [положение, как и с] гончаром, который с помощью формочек изготавливает из глины гончарные изделия!
«Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан») - философско-политический трактат школы фацзя - «законников». Памятник составлен в IV-III вв. до н. э. последователями известного теоретика легизма и государственного деятеля Гунсунь Яна (390-338 гг. до н. э.), известного в истории под именем Шан Яна - правителя области Шан, пожалованной ему циньским правителем Сяо-гуном (361-338 гг. до н. э.).
...В настоящее время наиболее полным является издание Чжу Ши-чэ, опубликованное в Пекине в 1956 г. под названием «Шаи цзюнь шу цзе гу динбэнь» - «Аутентичный текст «Шан цзюнь шу» с текстологическим комментарием». Свыше сорока лет три поколения семьи Чжу кропотливо трудились над изучением этого сложного памятника, снимая позднейшие наслоения, разъясняя непонятные места, так часто встречающиеся в тексте. Особенно большую работу по реконструкции текста провели Чжу Шао-бинь и его сын Чжу Ши-чэ. Им удалось сопоставить все многочисленные издания памятника, сохранившиеся к началу XX в., и составить свой критический текст, в основу которого было положено издание Янь Вань-ли.
На европейские языки памятник переводился дважды: в 1928 г. - голландским синологом Я. Дайвендаком и в 1968 г. - на русский язык Л. С. Переломовым. Русский перевод был выполнен с издания Чжу Ши-чэ с учетом некоторых более ранних публикаций. Для настоящего издания взят перевод Л. С. Переломова.
«Книгу правителя области Шан» можно по праву назвать основным каноном легистской школы, сыгравшей большую роль в формировании императорско-бюрократической системы управления и оказавшей значительное влияние на превращение конфуцианства в официальную идеологию правящего класса Китая. В этом трактате впервые в истории Китая сформулирован целый ряд концепций и институтов, вошедших в качестве несущих конструкций в императорско-бюрократическую систему. [из предисловия Л. С. Переломова]
Глава первая. «Изменение законов»
...Гунсунь Ян ответил: «Я слышал, что тот, кто колеблется, [не зная], как поступить, ничего не достигает, а тот, кто нерешителен в делах, не добьется успеха. Государь, скорее утвердитесь в мысли об изменении законов и вам не следует обращать внимания на то, что Поднебесная может осудить это. Ведь тот, кому свойственны поступки выдающегося человека, неизбежно испытает противодействие со стороны [заурядных людей] своего века; тот, кому свойственны размышления [человека] независимого ума, непременно будет осужден людьми. Есть пословица: «Глупый не понимает [сути] дела, даже когда оно уже выполнено; умный же постигает [суть дела] еще до того, как появятся его первые признаки».[Поэтому] негоже обсуждать с народом свои начинания, но можно вместе с ним наслаждаться завершением [дел]. В законе Го Яня говорится: «Тот, кто рассуждает о высшей добродетели, не станет согласовывать [своего мнения] с ходячими представлениями; тот, кто добивается великого успеха, не должен советоваться с толпой». Закон - это выражение любви к народу; ритуал - это то, что благоприятствует [заведенному течению] дел. Поэтому если совершенномудрый может при помощи законов сделать сильным [свое] государство, то он берет за образец [порядки] древности, и если он может благодаря [законам] принести пользу народу, то не следует ритуалу».
...Гунсунь Ян ответил: «... Действительно, простые люди привыкли к старым обычаям, а образованные погрязли в том, что они знают [о древности]. Эти две категории людей [способны] лишь занимать должности и блюсти законы, однако они не способны обсуждать [вопросы], выходящие за рамки старых законов. … Поэтому мудрый творит законы, а глупый ограничен ими; одаренный изменяет ритуал, а никчемный связан ритуалом. С человеком, который связан ритуалом, не стоит говорить о делах; с человеком, который ограничен [старыми] законами, не стоит говорить о переменах. ...».
...Сяо-гун произнес: «Прекрасно! Я слышал, что в бедных кварталах селений многие недоумевают над [моими нововведениями], а в захолустных школах среди образованных идут горячие споры. Что для глупого смех, над тем скорбит умный; что для безумца радость, над тем печалится мудрый. Не стоит считаться с осуждением [людей нашего века], я не сомневаюсь [в успехе своего начинания]».
Затем [государь] издал указ об освоении пустующих земель.
Глава двадцать третья. «О злой природе человека»
...Когда человек голоден, но, видя рядом старшего, не осмеливается есть первым, - это значит [лишь], что он уступает [это право старшему].Когда человек устал от работы, но не осмеливается просить об отдыхе, - это значит [лишь], что он стремится работать за старших. То, что сын уступает отцу, младший брат - старшему, и то, что сын работает за отца, а младший брат - за старшего, - эти два [вида] поведения человека противоречат его природе, идут вразрез с его чувствами. Между тем именно таков путь почитания сыном родителей, именно в этом состоит культурность, рождающаяся из соблюдения норм ритуала и выполнения своего долга. Поэтому, когда человек следует своей природе, он невежлив и неуступчив; [и, наоборот], когда человек вежлив и уступчив, это противоречит его природе! Если с этой точки зрения рассматривать природу человека, тогда становится очевидным, что человек по своей природе зол и что его добродетельность порождается [практической] деятельностью!
...Поэтому совершенномудрые изменили свою природу [человека] и стали первыми заниматься [практической] деятельностью; после того как появилась [практическая] деятельность, родились ритуал и долг; после того как родились ритуал и долг, были выработаны законы. Таким образом, ритуал, долг, законы - все это результат [деятельности] совершенномудрых! Поэтому совершенномудрые не отличаются от других людей по своей природе, но отличаются от них своими действиями.
...Мне говорят: «Культурность и чувство долга как результат накопления [практической] деятельности - все это врожденные качества человека. Поэтому-то совершенномудрые п смогли вызвать их к жизни!» Отвечаю: это неправильно. Когда гончар с помощью формочек изготавливает из глины гончарные изделия, разве эти изделия и глина составляют врожденные качества гончара?! Когда столяр, обтесывая дерево, изготавливает из него изделия, разве эти изделия и дерево составляют врожденные качества столяра?! Что касается того, какое отношение имеют совершенномудрые к ритуалу и чувству долга, то здесь такое же [положение, как и с] гончаром, который с помощью формочек изготавливает из глины гончарные изделия!
«Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан») - философско-политический трактат школы фацзя - «законников». Памятник составлен в IV-III вв. до н. э. последователями известного теоретика легизма и государственного деятеля Гунсунь Яна (390-338 гг. до н. э.), известного в истории под именем Шан Яна - правителя области Шан, пожалованной ему циньским правителем Сяо-гуном (361-338 гг. до н. э.).
...В настоящее время наиболее полным является издание Чжу Ши-чэ, опубликованное в Пекине в 1956 г. под названием «Шаи цзюнь шу цзе гу динбэнь» - «Аутентичный текст «Шан цзюнь шу» с текстологическим комментарием». Свыше сорока лет три поколения семьи Чжу кропотливо трудились над изучением этого сложного памятника, снимая позднейшие наслоения, разъясняя непонятные места, так часто встречающиеся в тексте. Особенно большую работу по реконструкции текста провели Чжу Шао-бинь и его сын Чжу Ши-чэ. Им удалось сопоставить все многочисленные издания памятника, сохранившиеся к началу XX в., и составить свой критический текст, в основу которого было положено издание Янь Вань-ли.
На европейские языки памятник переводился дважды: в 1928 г. - голландским синологом Я. Дайвендаком и в 1968 г. - на русский язык Л. С. Переломовым. Русский перевод был выполнен с издания Чжу Ши-чэ с учетом некоторых более ранних публикаций. Для настоящего издания взят перевод Л. С. Переломова.
«Книгу правителя области Шан» можно по праву назвать основным каноном легистской школы, сыгравшей большую роль в формировании императорско-бюрократической системы управления и оказавшей значительное влияние на превращение конфуцианства в официальную идеологию правящего класса Китая. В этом трактате впервые в истории Китая сформулирован целый ряд концепций и институтов, вошедших в качестве несущих конструкций в императорско-бюрократическую систему. [из предисловия Л. С. Переломова]
Глава первая. «Изменение законов»
...Гунсунь Ян ответил: «Я слышал, что тот, кто колеблется, [не зная], как поступить, ничего не достигает, а тот, кто нерешителен в делах, не добьется успеха. Государь, скорее утвердитесь в мысли об изменении законов и вам не следует обращать внимания на то, что Поднебесная может осудить это. Ведь тот, кому свойственны поступки выдающегося человека, неизбежно испытает противодействие со стороны [заурядных людей] своего века; тот, кому свойственны размышления [человека] независимого ума, непременно будет осужден людьми. Есть пословица: «Глупый не понимает [сути] дела, даже когда оно уже выполнено; умный же постигает [суть дела] еще до того, как появятся его первые признаки».[Поэтому] негоже обсуждать с народом свои начинания, но можно вместе с ним наслаждаться завершением [дел]. В законе Го Яня говорится: «Тот, кто рассуждает о высшей добродетели, не станет согласовывать [своего мнения] с ходячими представлениями; тот, кто добивается великого успеха, не должен советоваться с толпой». Закон - это выражение любви к народу; ритуал - это то, что благоприятствует [заведенному течению] дел. Поэтому если совершенномудрый может при помощи законов сделать сильным [свое] государство, то он берет за образец [порядки] древности, и если он может благодаря [законам] принести пользу народу, то не следует ритуалу».
...Гунсунь Ян ответил: «... Действительно, простые люди привыкли к старым обычаям, а образованные погрязли в том, что они знают [о древности]. Эти две категории людей [способны] лишь занимать должности и блюсти законы, однако они не способны обсуждать [вопросы], выходящие за рамки старых законов. … Поэтому мудрый творит законы, а глупый ограничен ими; одаренный изменяет ритуал, а никчемный связан ритуалом. С человеком, который связан ритуалом, не стоит говорить о делах; с человеком, который ограничен [старыми] законами, не стоит говорить о переменах. ...».
...Сяо-гун произнес: «Прекрасно! Я слышал, что в бедных кварталах селений многие недоумевают над [моими нововведениями], а в захолустных школах среди образованных идут горячие споры. Что для глупого смех, над тем скорбит умный; что для безумца радость, над тем печалится мудрый. Не стоит считаться с осуждением [людей нашего века], я не сомневаюсь [в успехе своего начинания]».
Затем [государь] издал указ об освоении пустующих земель.