Дьяков Александр Владимирович (1972--) Жан Бодрийяр: Стратегии «радикального мышления» 2008
Глава 13. Бодрийяр и стратегии XX века
Бодрийяр и Фуко
...Сексуальность, подчёркивает Бодрийяр, представляет собой производственную модель, действующую на уровне телесности. Тело, к которому обращается западная культура, вообще не имеет иной реальности, кроме реальности сексуальной и производственной модели. В одном и том же движении капитал порождает как энергетическое тело рабочей силы, так и сексуальное тело как вместилище желания и бессознательного. Поэтому обращение Фуко к сексуальности как тому, что норовит ускользнуть от властного дискурса, неправомерно: сексуальность сама порождается подавлением, а её кажущаяся революционность-всего лишь один из эффектов подавления. Фуко говорит, что сексуальность в западном обществе никогда не подавлялась, но, напротив, всегда и повсеместно насаждалась. Именно, подхватывает Бодрийяр: ведь это идеальный способ продолжения юрисдикции частной собственности на уровне индивида: вверить каждому во временное пользование психический, либидинальный, сексуальный, бессознательный капитал, а потом требовать от человека отчёта перед самим собой за рациональное или нерациональное его использование. (Прозорливость Бодрийяра не может не восхищать: ведь при написании эссе о Фуко он не мог читать вышедший семь лет спустя третий том «Истории сексуальности» - «Забота о себе». Впрочем, в «Надзирать и наказывать» идея «заботы о себе» выражена довольно прозрачно, как и в лекциях Фуко 1974-1975 гг.) Подавления сексуальности никогда не было, говорит Фуко; потому что не было никакой сексуальности, «поясняет» Бодрийяр.
Бодрийяр и Делёз
Процесс сексуализации Маркса и политизации Фрейда породил совершенно невнятного концептуального монстра, некую мешанину из разноплановых идей, и этот теоретический винегрет по-прежнему остаётся любимым блюдом значительного числа интеллектуалов.
Ж. Бодрийяр. Фрагменты «воинствующие» (беседа с Ф. Ливоне)
Бодрийяр и Фуко
...Сексуальность, подчёркивает Бодрийяр, представляет собой производственную модель, действующую на уровне телесности. Тело, к которому обращается западная культура, вообще не имеет иной реальности, кроме реальности сексуальной и производственной модели. В одном и том же движении капитал порождает как энергетическое тело рабочей силы, так и сексуальное тело как вместилище желания и бессознательного. Поэтому обращение Фуко к сексуальности как тому, что норовит ускользнуть от властного дискурса, неправомерно: сексуальность сама порождается подавлением, а её кажущаяся революционность-всего лишь один из эффектов подавления. Фуко говорит, что сексуальность в западном обществе никогда не подавлялась, но, напротив, всегда и повсеместно насаждалась. Именно, подхватывает Бодрийяр: ведь это идеальный способ продолжения юрисдикции частной собственности на уровне индивида: вверить каждому во временное пользование психический, либидинальный, сексуальный, бессознательный капитал, а потом требовать от человека отчёта перед самим собой за рациональное или нерациональное его использование. (Прозорливость Бодрийяра не может не восхищать: ведь при написании эссе о Фуко он не мог читать вышедший семь лет спустя третий том «Истории сексуальности» - «Забота о себе». Впрочем, в «Надзирать и наказывать» идея «заботы о себе» выражена довольно прозрачно, как и в лекциях Фуко 1974-1975 гг.) Подавления сексуальности никогда не было, говорит Фуко; потому что не было никакой сексуальности, «поясняет» Бодрийяр.
Бодрийяр и Делёз
Процесс сексуализации Маркса и политизации Фрейда породил совершенно невнятного концептуального монстра, некую мешанину из разноплановых идей, и этот теоретический винегрет по-прежнему остаётся любимым блюдом значительного числа интеллектуалов.
Ж. Бодрийяр. Фрагменты «воинствующие» (беседа с Ф. Ливоне)