Стенограмма Нюрнбергского процесса. Том VII.
День семьдесят третий
Понедельник, 4 марта 1946
Кауффман: … Как мы знаем, Кальтенбруннер также обвиняется в участии в заговоре против мира. Здесь я намерен подтвердить, что Кальтенбруннер вёл активную мирную кампанию уже с 1943. В этой связи важным именем является господин Даллес. Он, согласно Кальтенбруннеру является конфиденциальным агентом покойного президента Рузвельта. Господин Даллес находился в Швейцарии. Встречи между ними постоянно проходили по данному вопросу. Мне кажется, этот предмет доказательств относится к делу.
...Свидетель номер 10, генерал полиции фон Эберштайн, вызывается для того, чтобы подтвердить, что заявление другого свидетеля Гердеса является неправдой. Трибунал наверное помнит, что обвинение представило письменные показания человека по имени Гердес, который являлся важной фигурой в Мюнхене. Он являлся конфиденциальным агентом гауляйтера Мюнхена. В своих письменных показаниях, Гердес обвиняет Кальтенбруннера в приказе об уничтожении Дахау посредством бомбардировки. Кальтенбруннер категорически это отрицает.
…
Максвелл-Файф: … Наконец, доктор Райнер. Мы возражаем этой просьбе, потому что предмет его показаний это то, что Кальтенбруннер рекомендовал гауляйтеру Австрии не мешать продвижению войск западных держав и не организовывать движение Вервольф, по нашему соображению это не относится к вопросам стоящим перед трибуналом.
…
Максвелл-Файф: Доктор Тома, предлагает, чтобы мы рассмотрели список документов.
Председатель: Очень хорошо.
Максвелл-Файф: По первым шести документам которые являются цитатами из различных книг о философии, обвинение полагает, что они не относятся к делу вопроса идеологии проводимой подсудимым Розенбергом, что обвинение сделало частью дела против него.
Конечно же, если смыслом является просто то, что доктор Тома процитирует из таких книг произнося свою речь и если он даст нам знать об отрывках, которые он хочет процитировать для того, чтобы можно было рассмотреть их механически, мы не заявляем никакого предварительного возражения.
Я думаю, что они идут до номера 6 - который является чисто общей книгой по философии. Обвинение с некоторой опаской приобщило это книги в качестве доказательства и обвинители должны их прочесть.
Я думаю, я прояснил позицию о том, что если доктор Тома желает использовать их для иллюстрации аргументации и если он даст нам знать об отрывке, мы не заявляем общего возражения, но возражаем их приобщению в качестве доказательства, как не относящегося к вопросам стоящим перед судом.
Тома: Не думаю, что можно не рассматривая всемирную философию до времени Розенберга понять ужасное психологическое состояние немецкого народа после своего поражения в Первой мировой войне. Пока это психологическое состояние отметается, то невозможно понять, почему Розенберг верил в то, что его идеи помогут ему. Я крайне заинтересован показать, что теории Розенберга представляли собой этап сравнительной философии преподаваемой в похожей форме многими другими философами, как дома, так и за рубежом. Я крайне заинтересован в опровержении обвинений предъявленных против идеологии Розенберга как дегенеративной, и я должен цитировать выражение «грязная идеология». Я держу в уме то, что члены обвинения, в особенности господин де Ментон, который провёл специальное исследование национал-социалистической идеологии, сделал совершенно естественную ошибку, смешав экстравагантность и злоупотребления этой идеологии, обычно произносимой как «нацизм» с её реальным философским содержанием. Как мне кажется, французская революция 1789 таким же образом, представлялась соседним народам, как катастрофа величайшего масштаба, и все правители Европы были призваны бороться с ней.
Мне кажется, суд особо впечатлили заявления господина де Ментона, который представил нацистскую идеологию как не имевшую духовной ценности и описавший её как опасную доктрину. Я думаю, мы должны допустить возможность его изучения также в других странах то время. Поэтому, я прошу разрешения представить философские системы спорного времени, под которыми я имею в виду взгляды выражаемые другими философами об основных концепциях, в особенности вопросе крови или расы, земли как природного фактора и политическом и экономическом жизненном пространстве. Наука заявляет о том, что эти идеи основаны на иррациональном представлении о природных и исторических фактах. Они не могут отвергаться по этой причине как ненаучные, хотя они могут поколебать рационализм и гуманизм.
В частности я хочу подтвердить, что эти идеи уважались и развивались в рациональной и эмпирической науке в связи с их значением, и они воплощались другими странами в своей политике - факт который является важным. Я могу напомнить вам иммиграционные законы США, которые также отдают предпочтение конкретным расам.
Максвелл-Файф: Как я понимаю доктора Тома, он хочет использовать труды других философов в качестве иллюстраций и аргументов. Если он собирается из них цитировать, тогда всё о чём просит обвинение это то, чтобы он сказал нам какие отрывки он собирается цитировать, но мы предлагаем, что для нас не относится к делу вдаваться в исследование, скажем, книги господина Бергсона в качестве доказательства.