Флот его Величества
Рабочих и крестьян.
Средина лета, утренний зной, на лавочке свободной от дежурящих бабушек, под сенью дикой ранетки, лежит на спине , подложив для мягкости под голову, сцепленные в замок кисти рук, мальчик. Сквозь ветки он видит ярко голубое небо и бегущие по нему белые, кудрявые облака.
Ветра нет, но почему то облака движутся быстро, почти как пленка в диафильме. Одно сменяет другое, то длинное и плоское, то широкое, вот мягко проплыло облако шапка , сильно напоминающее собой комок сахарной ваты, во рту внезапно пропадает вкус съеденного недавно, слегка кислого яблока и появляется острое желание, встать и пойти купить себе мороженку.
Глаза его открыты и по прежнему смотрят на небо, там пропали облака, под яркие блики солнца, сквозь листву, по своду небес проплывает каравелла, паруса ее полны, фор-марсель упруго принимает в себя порыв ветра и послушная штурвалу она делает галс вправо.
Темная туча, закрывает обзор.
- Треугольник , линии. Вовка друг. Он же друг Вовк.
- Сачкуешь, сачок? А между тем, нас ищет точка.
- Тебе еще не надоело, бывший кэптэн Блад?
- Неа. Вставай созерцатель, создатель нас ждет, узлы вязать и Норфолк брать будем штурмом.
- На святое дело идем. Рывком вскакиваю на ноги, тут же получаю ехидный комментарий бывшего друга, ха спецназ морской пехоты, отвешиваю ему пинка с правой ноги в место откуда растут его ноги, уворачиваюсь от прямого в солнечное сплетение, начинаю бег с набором скорости. Лечу как ветер в направлении клуба и создателя его, Петрович прикроет, Петрович не продаст.
- Стой шпиён, хуже будет. Ага ищи дурака, я то в курсе что хуже уже не будет и шиш ты меня догонишь на четырёхсотке с препятствиями, пухлый. Голосом ему это не сообщаю, собью дыхание.
- У меня вриглес есть, отец привез из командировки. Орет уже запыхавшийся Вовка. Это вызывает мою остановку, разворот к нему и фирменную ухмылочку, ту самую про которую он же и говорил, парни тебя за неё прихлопнуть готовы а девчонки дуры с неё млеют.
- Держи её на виду, бросай не подходя пять шагов, иначе стреляю без предупреждения.
В вытянутой руке , возможно вновь обретенного друга, направленный в мою сторону продолговатый предмет, белого цвета с логотипом. Почти верю, что поединок признан состоявшимся, но по внезапно ставшей пружинистой, его походке, понимаю, нас ждет схватка. Финальная схватка. На руках, по правилам чести, без подлянок. Школа самбо против школы дзюдо. Сошлись в захват, сопение, пыхтение, сжатым голосом сказанные угрозы, обесчестить сестру соперника. Кано настаивает, наша школа сильнее, сообщаю учителю что сейчас надо проиграть, иначе война до вечера а у меня планы на дискотеку и сестру другого друга. Моя рука завернута к моей же лопатке. Фиксация. Этот чудик, ревет от радости победы, как слон на водопое.
- Открывай, душегуб, слюноотделение ждет.
Два, снова друга, продолжают движение к источнику силы.
- Не ну ты глянь на них Андреич , два брата акробата.
- Опять злые силы пытались вас остановить на пути к свету знаний? Надеюсь уборка улиц и восстановление домов не потребуется?
- Все чинно, благородно, Виктор Петрович, жертв и разрушений нет. Сообщает ему Вовка. Разрешите приступить?
- Разрешаю. И уже уходя из помещения, добавляет, смотря на помощника своего , капитан-лейтенанта Военно Морскаго, как он всегда произносил, Флота, Павла Андреевича - ну ты гляди, вот этих скинь на любую ВМБ вероятного противника и разберут они её по винтику вместе с кораблями , чисто из любопытства и собрать это назад, будет потом не возможно, поскольку из деталей они соберут неведомую зверушку , изрыгающую пламя и давящую все в окрестности. А часть, поменяют на легковушки спортивные, вторит тот ему. Субординация.
- Да ну хватит вам.Она учебная была. Мой глас, вопиющего в пустыне, остаётся без ответа.
- Из за тебя, изобретатель, он нам эту торпеду будет до берёзового бушлата вспоминать. Стонет дружок. Игнорирую, на провокацию не поддаюсь, дискотека.
- А поедут, лучшие. Рубит военно морским, командирским, кап два.
А кто у нас лучшие, мы точно знаем и куда поедут знаем так же - Северный Флот, не подведет!
Перелёты, переезды, гостиницы и попутки, заборы и КПП. Грозные, иссиня черные сигары подводных стратегов, стремительные линии крейсеров и эсминцев, мелкие но ощетинившиеся всеми видами оружия катера, похожие на злобных ёжиков. Посещения.
- Гляди у них бассейн, вот это да.
- Дурик, какой бассейн, ты на пульт глянь.
Киров. Не город. Или город, но на плаву. Линкор Империи. Три дня на разграбление города.
Грабить не дали, специальный соглядатай он же конвоир, лейтенант , он же аптечка самоходная, по словам сослуживцев - медик. Веселый и добродушный к нам, военный, но сближению нашему помешало то что он назвал ПУС, ткнув в него пальчиком - какой то железякой. Вовк обдал его ледяным презрением, я же виду не подал, решил что когда нас назначат сюда, естественно за наши знания, в чине не меньше кап три или конкретно меня старпомом, то этот нехороший человек, при моём непосредственном и неусыпном внимании, выучит устройство корабля и механизмов, назубок.
На Флаг и Гюйс, смир-р-р-р-н-н-н-а! Дрожь пробирает до костей, мощь чудовищная ощущается в воздухе и дрожит на кончиках пальцев.
Кто там у нас враг, где? Выходим. Ну с-с-сука...
Мама, пишу тебе из горящего танка на спине погибшего товарища...
Год долой. Снова лето, жара несусветная, сушь и тополиный пух. Автобусная остановка. Железная будка, ясно зелёная, мы же военная часть, не синяя же, это бред ,трава то зелёная. Трое взрослых парней, какие то не знакомые блатари, все сильнее и наглее начинают приставать к молодой девушке, хватают за руки, почти заламывают, регочут, она отбивается, её заталкивают в угол. Это секунда.
Глаза мои, доселе такого не видевшие и мозг отказывающийся поверить в то что такое может быть, у нас, тут, здесь, сейчас, вступают в непримеримую борьбу. Это вторая.
Зрение видимо от ужаса или неведанного испуга фокусируется на черном пятне в другом конце будки, я чётко вижу лицо, глаза, блестящие погоны с двумя мелкими звездами. Он старательно отводит глаза от той группы и как бы вжимается в противоположный угол. Это третья.
Я с ужасом осознаю, что он начинает менять цвет свой с черно-бело-серого на зелёный и постепенно сливается с окружающим фоном. Мозг выключается, время выключается.Бесконечность.
Секунда показавшаяся мне неделей, к остановке подходит отец знакомого парня, в застиранной спецовке, невысокий и невзрачный мужик. Крановщик алкоголик, как всегда рекомендует его жена, обществу. Несколько слышимо увесистых ударов, хруст очевидно сломанной руки, трое по очереди в позе плашмя, перекидываются за невысокий заборчик у остановки. Он стоит, возвышаясь над ними и что то им говорит, явно отбивающее желание вставать.
Откуда то появляются люди, с соседнего дома бежит женщина и кричит что милицию вызвала. Подходят еще мужчины, возвращающиеся с работы, вникают в суть дела и приступают к дополнительным процедурам. С шумом, подкатывает Бобик, тела грузят, увозят.
Что такого, особого, скажут многие. Эка невидаль. Побузили, разошлись.
Скажите это, мне , тому пятнадцатилетнему, видевшему что это не офицер а всего лишь мичман Флота Его Величества Рабочих и Крестьян, знавшему что человек не способен к мимикрии и вполне способен к подлости.
Скажите, если посмеете, тому, кого воспитывали и он в это верил - честь превыше.
Я же теперешний, хорошо за, сорока летний, отчетливо помню как именно в тот миг мимикрии части ВМФ, внутри меня - начали тонуть корабли, затягиваться гнилью боевые посты, покрываться и осыпаться кучкой ржавой пыли крейсера. За долго до того, как это случилось наяву.
И я уверен что это, именно поэтому и произошло, не переубедите.