Из старенького. Какая свадьба без драки?
Что-то конец зимы и вся первая половина весны оказались щедрыми на всякие нехорошие события. Их и так немало в последние годы, и не надо быть Нострадамусом или Вангой, чтобы предвидеть, что вся эта хтонь будет нарастать, как снежный ком. Но на протяжении крайней пары месяцев новости неделю за неделей били по голове. И не поднималась рука рыться в архивных дисках, подбирая интересные фотки… И душераздирающие новости раз за разом накладывали вето на любые попытки написать что-нибудь веселое и жизнеутверждающее про Арктику и населяющих ее, милых сердцу моему зверушек…
Но весна, товарищи, она все же и в Арктике - весна! И даже на многострадальном постсоветском пространстве, где меня угораздило родиться.
Это я к чему? А ведь дело-то идет к середине апреля, и в это время арктические льды, скинувшие оковы полярной ночи, превратились в бескрайний дворец бракосочетаний для белых медведей. Я грущу, а зверьки-то радуются жизни и любят друг друга под холодным, но уже ярким весенним солнцем. Медвежьи свадьбы в разгаре!
Суровые женихи забросили охоту на тюленей и пытаются уловить в морозном воздухе запах невесты. А если претендент на лапу и сердце почуял притягательный аромат, то безошибочно берет курс в нужном направлении и может идти на запах днями и неделями, пока не настигнет и не покорит сердце шерстяной красавицы.
Но взаимность нужно завоевать! Женихов много, конкуренция высока, и после ожесточенных турнирных боев останется только один. Тот, кто силой лап и челюстей заставил соперников позорно бежать. И тогда поле битвы чудесным образом превращается в свадебный зал.
Именно свадебный сезон становится серьезным испытанием для самцов белых медведей. Только весной им приходится вступать в такие кровавые драки. Шрамы и рубцы на мордах множатся из года в год, и старые самцы выглядят как списанные на берег пираты или ветераны наполеоновских войн. Что ж, шрамы украшают мужчин. Думаю, им есть, что вспомнить во время затяжных пург, когда они отдыхают за грядой торосов, укрывшись от ураганного ветра…
Так выпьем по чарке, чтобы битвы были только на любовном фронте! Ну и по второй, за День космонавтики!
На снимке. Этого матерого медведя, встреченного на острове Врангеля 34 года назад, я назвал Карнаухом. Рваное ухо и исполосованная старыми шрамами морда были недвусмысленными свидетельствами серьезных битв, которые выпали на долю Карнауха за его долгую жизнь во льдах.
Но весна, товарищи, она все же и в Арктике - весна! И даже на многострадальном постсоветском пространстве, где меня угораздило родиться.
Это я к чему? А ведь дело-то идет к середине апреля, и в это время арктические льды, скинувшие оковы полярной ночи, превратились в бескрайний дворец бракосочетаний для белых медведей. Я грущу, а зверьки-то радуются жизни и любят друг друга под холодным, но уже ярким весенним солнцем. Медвежьи свадьбы в разгаре!
Суровые женихи забросили охоту на тюленей и пытаются уловить в морозном воздухе запах невесты. А если претендент на лапу и сердце почуял притягательный аромат, то безошибочно берет курс в нужном направлении и может идти на запах днями и неделями, пока не настигнет и не покорит сердце шерстяной красавицы.
Но взаимность нужно завоевать! Женихов много, конкуренция высока, и после ожесточенных турнирных боев останется только один. Тот, кто силой лап и челюстей заставил соперников позорно бежать. И тогда поле битвы чудесным образом превращается в свадебный зал.
Именно свадебный сезон становится серьезным испытанием для самцов белых медведей. Только весной им приходится вступать в такие кровавые драки. Шрамы и рубцы на мордах множатся из года в год, и старые самцы выглядят как списанные на берег пираты или ветераны наполеоновских войн. Что ж, шрамы украшают мужчин. Думаю, им есть, что вспомнить во время затяжных пург, когда они отдыхают за грядой торосов, укрывшись от ураганного ветра…
Так выпьем по чарке, чтобы битвы были только на любовном фронте! Ну и по второй, за День космонавтики!
На снимке. Этого матерого медведя, встреченного на острове Врангеля 34 года назад, я назвал Карнаухом. Рваное ухо и исполосованная старыми шрамами морда были недвусмысленными свидетельствами серьезных битв, которые выпали на долю Карнауха за его долгую жизнь во льдах.