220 ЛЕТ
[Предыдущие пять постов были предварющими этот, шестой]
Предыдущие пять постов ( 1, 2, 3, 4, 5) были предваряющими этот, шестой, посвящённый 220-му дню рождения Пушкина.
Воспроизвожу здесь материал по поводу того, как на самом деле выглядел Пушкин, который публиковал в посте на 217-ю годовщину Александра Сергеевича:
Существует неверный взгляд на Пушкина, как потомка Ганнибала, имеющего черные волосы, смуглую кожу и негроидное лицо. Это не соответствует действительности, ибо есть воспоминания современников, опровергающие этот ложный взгляд. Поэтому, прежде, чем понять и принять Пушкина как Пророка, историка и учёного-циклиста, надо хорошо представлять его внешний облик.
П. И. Бартенев рассказывал о том, как дядя в 1811 году “вместе с 12- летним племянником посещал московского приятеля своего, тогдашнего министра юстиции Ивана Ивановича Дмитриева; раз собираясь читать стихи свои, вероятно вроде Опасного соседа, он велел племяннику выйти из комнаты: резвый БЕЛОКУРЫЙ мальчик, уходя говорил со смехом: ” Зачем вы меня прогоняете, я всё знаю, я всё уже слышал”.
Стихотворение Пушкина 1814 г. “Mon portrait” (Мой портрет, т. 1, с. 69) переводится с французского приблизительно так:
Я молодой повеса.. .
Ещё на школьной скамье;
Не глуп, говорю, не стесняясь,
И без жеманного кривлянья.
У меня свежий цвет лица, русые волосы
И кудрявая голова.
После 3-х недельной перенесённой смертельной болезни (гнилостная горячка типа тиф) в 1819 г. , когда врачи отказались гарантировать его выздоровление, он почти год ходил лысым в парике. Затем волосы чуть потемнели.
10.3.1821 г. - Молодой офицер В. П. Горчаков. Дневник: “Наружность его весьма изменилась. Фес (шапочка) заменили густые тёмно-русые кудри… ” (Пушкин в воспом. совр. , 1998, С. -Пб. т. 1, с. 261).
В. Б. (В. П. Бурнашев) писал: “Вдруг неожиданно и неприметно вошёл в комнату небольшого роста господин, с длинными, курчавыми, растрёпанными тёмно-русыми волосами… ” (Из воспоминаний петербургского старожила. Заря, 1871, № 4. стр. 23).
Фрейлина двора А. Смирнова-Россет записала в дневнике: “Я увидела, что вошёл незнакомый молодой человек, невысокий… У него голубые глаза с серым оттенком; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся чёрными. Его волосы вьются, но они не чёрные и не курчавые (т. е. не тонкорунные, как у негра) . Зубы - поразительной белизны, и, когда он смеётся, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нём ничего нет негритянского.
Воображают, что он непременно должен походить на негра… у него были правильные черты, лицо длинное и сухое, выражение жёсткое, но интеллигентное. Софи Карамзина говорила мне, что Пушкин до 18 лет был блондином и потемнел уже позже. Его мать белокурая, но ничем не напоминала негритянку. Его брат и сёстры не брюнеты и не смуглые” (Записки А. О. Смирновой, урождённой Россет, МР, 1999, с. 29).
Вот как восприняла в 1828 г. Анна Оленина знакомство со знаменитым поэтом: “Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его”. (Воспоминания, т. 2).
В. А. Нащокина, жена друга Пушкина рассказывала: “Пушкин был невысок ростом, шатен (тёмно-русые, каштановые волосы), с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности. Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала” (Пушкин в воспом. совр., 1998, С. -Пб. т. 2, с. 235).
27.9.1832 г. - писатель И. А. Гончаров вспоминал: “Черты его лица врезались у меня в памяти (“матовое, суженное внизу, с русыми бакенами и обильными кудрями волос” (Кони А. Ф. СС, М., 1968, т. 6, с. 295-296).
Бывший студент вспоминал: “с чрезвычайно оригинальной, выразительной физиономией, осенённой густыми, курчавыми, каштанового цвета волосами, одушевлённой живым, быстрым, орлиным взглядом” (Ведом. СПб. городской полиции, 1848, № 235).
Нащокины вспоминали Бартеневу: “К концу жизни у него уже начала показываться лысина и волосы его переставали виться” (Пушкин в воспом. совр. , т. 2, с. 231).
Предыдущие пять постов ( 1, 2, 3, 4, 5) были предваряющими этот, шестой, посвящённый 220-му дню рождения Пушкина.
Воспроизвожу здесь материал по поводу того, как на самом деле выглядел Пушкин, который публиковал в посте на 217-ю годовщину Александра Сергеевича:
Существует неверный взгляд на Пушкина, как потомка Ганнибала, имеющего черные волосы, смуглую кожу и негроидное лицо. Это не соответствует действительности, ибо есть воспоминания современников, опровергающие этот ложный взгляд. Поэтому, прежде, чем понять и принять Пушкина как Пророка, историка и учёного-циклиста, надо хорошо представлять его внешний облик.
П. И. Бартенев рассказывал о том, как дядя в 1811 году “вместе с 12- летним племянником посещал московского приятеля своего, тогдашнего министра юстиции Ивана Ивановича Дмитриева; раз собираясь читать стихи свои, вероятно вроде Опасного соседа, он велел племяннику выйти из комнаты: резвый БЕЛОКУРЫЙ мальчик, уходя говорил со смехом: ” Зачем вы меня прогоняете, я всё знаю, я всё уже слышал”.
Стихотворение Пушкина 1814 г. “Mon portrait” (Мой портрет, т. 1, с. 69) переводится с французского приблизительно так:
Я молодой повеса.. .
Ещё на школьной скамье;
Не глуп, говорю, не стесняясь,
И без жеманного кривлянья.
У меня свежий цвет лица, русые волосы
И кудрявая голова.
После 3-х недельной перенесённой смертельной болезни (гнилостная горячка типа тиф) в 1819 г. , когда врачи отказались гарантировать его выздоровление, он почти год ходил лысым в парике. Затем волосы чуть потемнели.
10.3.1821 г. - Молодой офицер В. П. Горчаков. Дневник: “Наружность его весьма изменилась. Фес (шапочка) заменили густые тёмно-русые кудри… ” (Пушкин в воспом. совр. , 1998, С. -Пб. т. 1, с. 261).
В. Б. (В. П. Бурнашев) писал: “Вдруг неожиданно и неприметно вошёл в комнату небольшого роста господин, с длинными, курчавыми, растрёпанными тёмно-русыми волосами… ” (Из воспоминаний петербургского старожила. Заря, 1871, № 4. стр. 23).
Фрейлина двора А. Смирнова-Россет записала в дневнике: “Я увидела, что вошёл незнакомый молодой человек, невысокий… У него голубые глаза с серым оттенком; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся чёрными. Его волосы вьются, но они не чёрные и не курчавые (т. е. не тонкорунные, как у негра) . Зубы - поразительной белизны, и, когда он смеётся, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нём ничего нет негритянского.
Воображают, что он непременно должен походить на негра… у него были правильные черты, лицо длинное и сухое, выражение жёсткое, но интеллигентное. Софи Карамзина говорила мне, что Пушкин до 18 лет был блондином и потемнел уже позже. Его мать белокурая, но ничем не напоминала негритянку. Его брат и сёстры не брюнеты и не смуглые” (Записки А. О. Смирновой, урождённой Россет, МР, 1999, с. 29).
Вот как восприняла в 1828 г. Анна Оленина знакомство со знаменитым поэтом: “Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его”. (Воспоминания, т. 2).
В. А. Нащокина, жена друга Пушкина рассказывала: “Пушкин был невысок ростом, шатен (тёмно-русые, каштановые волосы), с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности. Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала” (Пушкин в воспом. совр., 1998, С. -Пб. т. 2, с. 235).
27.9.1832 г. - писатель И. А. Гончаров вспоминал: “Черты его лица врезались у меня в памяти (“матовое, суженное внизу, с русыми бакенами и обильными кудрями волос” (Кони А. Ф. СС, М., 1968, т. 6, с. 295-296).
Бывший студент вспоминал: “с чрезвычайно оригинальной, выразительной физиономией, осенённой густыми, курчавыми, каштанового цвета волосами, одушевлённой живым, быстрым, орлиным взглядом” (Ведом. СПб. городской полиции, 1848, № 235).
Нащокины вспоминали Бартеневу: “К концу жизни у него уже начала показываться лысина и волосы его переставали виться” (Пушкин в воспом. совр. , т. 2, с. 231).