Наше равнодушие - новая форма варварства
Представьте, что у вас нет паспорта. Представьте, что полиция не придет, чтобы защитить вас или поддержать законность и порядок, а сделает все, чтобы вы бесследно исчезли в каком-нибудь неведомом подвале. Представьте, что армия не защищает вашу страну от врага, а бомбит ваш собственный дом, заставляя бежать от всего, чем вы владеете и отстреливает во время побега, если вы не успели спрятаться.
Представьте, что вы - бездомный аноним на пути в неизвестность с чемоданом в руке, и он одновременно и слишком тяжел, и слишком легок, потому что в нем - вся жизнь, равная горсти банкнот, которые требуются, чтобы спасти вас и вашу семью.
Представьте себя в лодке, пересекающей Средиземное море. Вы родились в деревне, окруженной пустыней, и никогда не видели океана с его ужасающей безбрежностью.
Представьте, что лодку заливает водой, потому что она была перегружена и дырява. Представьте неведомое, пугающе глубокое море, тянущееся к вам ледяными пальцами.
Я - датчанин. Мой паспорт - моя защита. За мной полиция. Армия, не позволяющая, чтобы даже самые крошечные бомбы сыпались на мой дом. Я всегда путешествую с обратным билетом. Я чувствую себя в мире, как дома.
Я не могу себе представить, что чувствует тот, кто потерял все.
Но еще кое-что мне трудно представить. Это то, что мое правительство - политики самого процветающего и стабильного общества в мире - отворачиваются от сотен тысяч беженцев, пересекающих Средиземное море.
«Это вина контрабандистов, - говорит мой премьер-министр. - И их мы должны наказывать».
Но разве контрабандисты вторглись в Ирак и создали Исламское государство? Разве контрабандисты принесли войну в Афганистан, не прекращающуюся вот уже 13 лет? Разве контрабандисты свергли Каддафи? Разве торговцы забрасывают бомбами сирийские деревни? Разве это безжалостная эксплуатация ими ресурсов Земли привела к климатическим изменениям, превратившим плодородные почвы Африки в бесплодные пустыни?
По оценкам ООН, в этом году в Средиземном море утонет 30 тыс. человек. Потери, напоминающие бои в Сирии. Это - новый вид войны, в которой мы - активные участники. Войны не армий, а граждан мира: жителей стран, называющих себя цивилизованными и просвещенными, против справедливости и принятия у себя людей, ставших беженцами. Мы - защищены, и очень хорошо осведомлены о том, что происходит с незащищенными, но мы решили игнорировать зло, которое видим на экране телевизора. Мы убиваем, повернувшись к ним спиной. Наше оружие - не море и угроза утонуть, но то, что когда на утонувших надевают саван, и мы видим, что их больше нет, наша жизнь продолжается, как ни в чем не бывало.
Сегодняшняя Сирия - самая большая катастрофа для беженцев. Так бывает, когда диктатура не хочет умирать, а демократия рождается не иначе как в виде вооруженной анархии.
Средиземное море - наша самая большая катастрофа утопления. Такое происходит, когда страх настолько изменил континент, что он отказывается пускать людей, стремящихся получить хоть часть своих прав. Такое происходит, когда демократия объявляет, что она не распространяется на всех, и что ее цена не дает права на существование тем, кто попал в беду.
Удобно развалившись на своих шелковых подушках, мы отказываемся понимать, что равнодушие - это новая форма варварства. Вместо этого мы, равнодушные наблюдатели за страданиями других, считаем, что представляем последний оплот цивилизации против враждебного хаоса. Мы не хотим ничем рисковать, убеждая друг друга, что эти беженцы являются преднамеренной и целенаправленной атакой на наш образ жизни. Вот чем мы обеспокоены. Или мы уже забыли о том, что символом и воплощением демократического образа жизни является протянутая, а не отвергнутая рука?
Демократия, помимо всего прочего, означает взаимопомощь. В демократии мы все друг другу соседи.
«Беженцы должны находится в соседних регионах, - говорит мой премьер-министр.- Они не должны приезжать в Данию». Но как могло случиться, что расстояния до Ирака, Афганистана и Ливии коротки, когда дело доходит до падения бомб, но бесконечно длинны, когда речь идет о спасении человеческих жизней? Когда наша безопасность находится под угрозой, мы считаем эти страны нашими ближайшими окрестностями. А когда мы видим их страдания, кажется, что они в нескольких световых годах отсюда.
Но разве не все страны, включая Данию, являются соседями в глобализованном мире?
«Нет, - говорит мой премьер-министр. - Мы не будем проявлять солидарность, мы не будем европейцами, мы не должны быть гражданами мира». Это - по-датски? - спрашиваю я. - Эта охапка отказов миру, делающая нас все более и более уязвленными как нация. Мы - народ, гордящийся тем, что живем в стране, где утята могут безопасно переходить оживленную улицу, и в то же время мы, не моргнув глазом, допускаем, чтобы тонули люди? Разве это - социал-демократия, и мы хотим для Дании такой роли в мире?
Я пишу: «Не моргнув глазом», и надеюсь, что это преувеличение. Я думаю, что многие из нас на миг закрывают глаза на дискомфорт, когда видят страдания других людей. Это то, что мы должны принимать всерьез. В этом и есть наше спасение - как людей, и как демократии.
Альтернативой является слепота. Но демократия - это форма жизни с открытыми глазами, а не в слепоте. Наши глаза, закрытые перед катастрофой, которую мы надеемся проигнорировать, предупреждают нас, что мы - на пути, грозящем камнепадами.
Мы не можем спасти мир. Я уже слышу возражения, содержащие лживую наивность в любой критике гуманитарных инициатив. Но кто - «мы»? Мы - 27 стран, входящих в Европейский Союз, около полумиллиарда людей, населяющих континент, который гордится процветанием и гармонией. Мы - привод огромной мощности с возможностью изменить мир, если только захотим.
Мы не смогли бы совместно нести бремя беженцев, не составляющих даже одного процента общего количества нашего населения? Разве не здорово было бы возродить традиции социально-политического обновления, которыми мы так справедливо гордимся?
В Европе есть место. Есть место и в Дании. Все мы - граждане одного мира.
Карстен Йенсен, политический колумнист (Дания)
Перевод - Пандухт, Рашид Баллам и Сара Маргарян