23 - 30 апреля 1945 г. Бои в Чехословакии.
23 апреля с утра шел бой за деревню Сировцы. Как обычно, обтекая сопротивляющихся немцев с флангов, пехотинцы вели бой. В 11 часов к командиру бригады подъехал офицер из штаба корпуса с приказом немедленно перейти в наступление против отходящих немцев. Комбриг Жуков ответил, что как только очистит от немцев деревню, он организует преследование. Штабной офицер заявил, что он доложит о невыполнении приказа из-за трусости комбрига. Жуков приказал водителю бронетранспортера поехать в деревню. В середине деревни бронетранспортер был обстрелян немецкими автоматчиками и Жуков был ранен.
24 апреля бригада вышла к последнему естественному рубежу перед городом Брно - реке Свратия. Весь день шел ожесточенный бой. Уже под вечер на огневой позиции 120 мм минометов, ведших беглый огонь, в расчете сержанта Виноградова в ствол опустили вторую мину, не выпустив ещё первую. Расчету крупно повезло - на второй мине не была удалена смазка и она не ударилась о головную часть первой вины. Моментально всех солдат удалили с позиции. Командир расчета и наводчик осторожно положили на землю ствол миномета и вытащили из него злополучные мины.
Поздно ночью стрелковый взвод форсировал реку Свратия и неожиданно атаковал немцев. Те отсупили. Командир взвода лейтенант Селезнев стал Героем Советского Союза.
На следующий день наша бригада совместно с другими частями штурмом овладела городом Брно.
Наш ночной отряд захватил на окраине города многоэтажные здания - склады. В огромных помещениях штабелями лежали всевозможные парфюмерные и галантерейные товары. В самом городе, расположенном в котловине, сильных боев не было. Немцы боялись окружения и, отстреливаясь, оставили город.
Нас сразу из города выдвинули к северо-западу, на высоты, поросшие лесом. С 26 апреля пошли моросящие дожди. Тучи обволакивали вершины высот и видневшиеся к северу горные цепи Карпат. Немцы устраивали опорные пункты на вершинах гор, откуда контролировали окружающую местность и особенно дороги.
Каждый раз где-нибудь в распадке перед подножьем горы машины останавливались, пехотинцы цепью карабкались наверх, минометчики выбирали огневую позицию на поляне так, чтобы деревья не мешали вести огонь. Часто приходилось вырубать отдельные деревья и ветки - ведь любой удар, даже о лист, по головке мины приведет её к взрыву.
Хримян вместе со связистами, иногда со мной, в 30-40 метрах сзади пехотинцев карабкался на вершину. Немцы обстреливали лес методическим огнем из тяжелых минометов. Как только пехота вступала в бой, Хримян выпускал три красных ракеты. По ним на огневой позиции выставляли репер - палку перед основным минометом. Этот миномет начинал пристрелку одиночными минами. Как только пристрелка заканчивалась и мины накрывали цель, Хримян по телефону командовал:
- Беглый, 5-10 мин, огонь!
Все три миномета ведут беглый огонь до тех пор, пока пехота не пойдет в атаку.
Обычно под прикрытием минометного огня, который глушил немцев, часть пехотинцев с флангов просачивалась в тыл немецкого опорного пункта. Как только они открывали в тылу огонь, немцы тут же покидали высоту.
Мне часто приходилось оставаться на огневой позиции за старшего и управлять огнем минометов.
Ежедневно один раз, реже два, повторялась вышеописанная картина. Лес, высота, обстрел, ответный огонь и всё под моросящим дождем. Казалось, что чем дальше и выше мы забираемся в горы, тем сильнее идут дожди. Везде сыро, мокро, не просыхаем ни днём, ни ночью.
30 апреля, как обычно, перед наступлением на очередную высоту, Хримян взял меня с собой. По мокрому лесу под моросящим дождем мы идём цепью на расстоянии 6-7 шагов друг от друга. Изредка доносятся разрывы мин. Мины рвутся в лесу, но огонь нас мало интересует - взрывов не видно.
Прошли метров 500, когда также глухо раздался очередной разрыв мины. Хримян вскрикнул:
- Черт возьми, кажется, ранен!
Небольшой осколок разорвавшейся в кроне дерева мины на излете ранил Хримяна в грудь. Я тут же перевязал его и отправил на машине в санбат.
24 апреля бригада вышла к последнему естественному рубежу перед городом Брно - реке Свратия. Весь день шел ожесточенный бой. Уже под вечер на огневой позиции 120 мм минометов, ведших беглый огонь, в расчете сержанта Виноградова в ствол опустили вторую мину, не выпустив ещё первую. Расчету крупно повезло - на второй мине не была удалена смазка и она не ударилась о головную часть первой вины. Моментально всех солдат удалили с позиции. Командир расчета и наводчик осторожно положили на землю ствол миномета и вытащили из него злополучные мины.
Поздно ночью стрелковый взвод форсировал реку Свратия и неожиданно атаковал немцев. Те отсупили. Командир взвода лейтенант Селезнев стал Героем Советского Союза.
На следующий день наша бригада совместно с другими частями штурмом овладела городом Брно.
Наш ночной отряд захватил на окраине города многоэтажные здания - склады. В огромных помещениях штабелями лежали всевозможные парфюмерные и галантерейные товары. В самом городе, расположенном в котловине, сильных боев не было. Немцы боялись окружения и, отстреливаясь, оставили город.
Нас сразу из города выдвинули к северо-западу, на высоты, поросшие лесом. С 26 апреля пошли моросящие дожди. Тучи обволакивали вершины высот и видневшиеся к северу горные цепи Карпат. Немцы устраивали опорные пункты на вершинах гор, откуда контролировали окружающую местность и особенно дороги.
Каждый раз где-нибудь в распадке перед подножьем горы машины останавливались, пехотинцы цепью карабкались наверх, минометчики выбирали огневую позицию на поляне так, чтобы деревья не мешали вести огонь. Часто приходилось вырубать отдельные деревья и ветки - ведь любой удар, даже о лист, по головке мины приведет её к взрыву.
Хримян вместе со связистами, иногда со мной, в 30-40 метрах сзади пехотинцев карабкался на вершину. Немцы обстреливали лес методическим огнем из тяжелых минометов. Как только пехота вступала в бой, Хримян выпускал три красных ракеты. По ним на огневой позиции выставляли репер - палку перед основным минометом. Этот миномет начинал пристрелку одиночными минами. Как только пристрелка заканчивалась и мины накрывали цель, Хримян по телефону командовал:
- Беглый, 5-10 мин, огонь!
Все три миномета ведут беглый огонь до тех пор, пока пехота не пойдет в атаку.
Обычно под прикрытием минометного огня, который глушил немцев, часть пехотинцев с флангов просачивалась в тыл немецкого опорного пункта. Как только они открывали в тылу огонь, немцы тут же покидали высоту.
Мне часто приходилось оставаться на огневой позиции за старшего и управлять огнем минометов.
Ежедневно один раз, реже два, повторялась вышеописанная картина. Лес, высота, обстрел, ответный огонь и всё под моросящим дождем. Казалось, что чем дальше и выше мы забираемся в горы, тем сильнее идут дожди. Везде сыро, мокро, не просыхаем ни днём, ни ночью.
30 апреля, как обычно, перед наступлением на очередную высоту, Хримян взял меня с собой. По мокрому лесу под моросящим дождем мы идём цепью на расстоянии 6-7 шагов друг от друга. Изредка доносятся разрывы мин. Мины рвутся в лесу, но огонь нас мало интересует - взрывов не видно.
Прошли метров 500, когда также глухо раздался очередной разрыв мины. Хримян вскрикнул:
- Черт возьми, кажется, ранен!
Небольшой осколок разорвавшейся в кроне дерева мины на излете ранил Хримяна в грудь. Я тут же перевязал его и отправил на машине в санбат.