1-6 мая 1945 г. Рутина войны.
На следующий день, 1 мая, наши машины в 10 часов утра остановились у очередной высоты. Лейтенант Лупан мне сказал, что к нам на пополнение прибыл солдат-таджик. Я увидел среднего роста, плотного, лет 35, черноволосого и очень симпатичного человека. По его виду, совершенно гражданскому, было видно, что он недавно призван в армию. И хотя он старался соблюдать всё, как положено, но умения у него не было. Я спросил его, кто он по специальности.
- Учитель! - услышал в ответ.
- А семья?
- Четверо детей с женой.
Было некогда. Расчеты ушли вперед, мне надо было выбирать огневую позицию. В этот момент лейтенант Лупан сказал:
- Оставь одного солдата у дороги, чтобы ни одна машина не проехала дальше. Там немцы!
Я взглянул на таджика. „Куда его брать с собой? Лучше оставить здесь, целее будет!”
- Вы остаетесь здесь! Ваша задача - останавливать машины. Чтобы ни одна не проехала дальше!
Вдали рвались мины.
- Чтобы не попасть случайно под осколок мины, выберете дерево потолще и укройтесь за ним.
Только я успел выбрать огневую позицию и привести минометы к бою, минут через двадцатьприходит солдат-пехотинец и говорит:
- Вашего минометчика у дороги убило.
Потом выяснилось, что он всё сделал, как я ему сказал: выбрал дерево потолще, укрылся за ним, но крохотный осколок мины попал ему прямо в сонную артерию - смерть наступила мгновенно.
Только я послал солдат похоронить таджика, как лейтенан Лупан говорит мне:
- Бери связистов и пойдем со мной корректировать огонь.
Цепью поднимаемся на верх высоты и метров через 400 выходим к солдатам-пехотинцам. Они располагаются за стволами деревьев, огромными валунами и другими укрытиями.
Здесь же, среди пехотинцев, под гранитным валуном, расположился командир стрелковой роты. Рядом с ним под стволом упавшего дерева разместились я и Лупан. Сзади нас, метрах в трех, под валуном, разместились двое связистов. Шла редкая перестрелка. Метрах в 15-20 левее нас несколько солдат короткими перебежками продвинулись вперед. Немцы сразу открыли сильный пулеметный огонь. Рядом с нами длинными очередями моментально срезало несколько деревьев. Пришлось нам переползти за большой камень и занять место рядом со стрелками. Лейтенант Лукин выстрелил три раза вверх из ракетницы. Красные ракеты разорвались над вершиной высоты и хорошо были видны на огневой позиции. Лейтенант Лупан советуется со мной - на какую дистанцию вести огонь? Решили дать перелет. Я говорю 500 метров, но лейтенант начинает пристрелку с дистанции 600 метров. По телефону следует команда. Мина выпущена, но разрыва не слышно. Уменьшаем прицел на сто метров. С противоположного ската высоты доносится глухой звук разрыва. Ещё ближе - на 50 метров. Так же глухой разрыв. Ещё ближе - на 25 метров. Разрыв глухой, но не видно, где. Ещё ближе - мина рвется в десяти метрах от нас вправо.
Сразу открываем беглый огонь всей батареей. Лейтенант Лупан всё время передает по телефону старшему на огневой позиции, чтобы наводчики минометов тщательно следили за установочными уровнями на прицелах. Десятки мин рвутся впереди нас, в 25-30 метрах. Град осколков пролетает над нашими головами, сечет стволы деревьев, отскакивает от камней, впивается в землю. Пехотинцы матерятся. Комендир стрелковой роты кричит:
- Прекратить стрельбу из минометов!
Рвутся последние мины. Командир роты вскакивает и бегает с наганом в руке от одного пехотинца к другому, заставляя каждого идти в атаку. Как трудно оторваться от земли, выйти из укрытия на открытое пристреленное пространство.
Пользуясь минометным обстрелом, отделение стрелков зашо к немцам в тыл и заставило их покинуть окопы.
Раздаётся „Ура!” - и мы вместе с пехотинцами бежим вперед. В 25-30 метрах на вершине высоты немецкая траншея. Тщательно замаскированные окопы перекрыты сверху фашинами и засыпаны землей. Длина траншеи 25 метров, но пулеметных ячеек 3-4, да по краям два дзота с пулеметными амбразурами. Видны отдельные окопы для наблюдателей и стрелков. Наши мины упали точно по траншее и окопам. Я насчитал на участке 10 метров не менее семи прямых попаданий по траншее. Задерживаться было нельзя, стрелки пошли вперед, вперед за ними прошли и мы.
В сводке Совинформбюро сообщалось, что 1 мая войска 2 Украинского фронта вели разведку и улучшали свои позиции. На фронте без перемен...
День и ночь шли дожди. Большой удачей было занять дом, обсушиться. 3 мая наша мечта осуществилась. Мы заняли отдельные дома и дальше не продвигались. В нашем направлении вздымались вершины Карпат и там с нашей техникой - машинами и танками, было нечего делать. Бои велись за дороги на запад, в Моравскую долину.
6 мая бригада вышла из боев в районе Попунки.
- Учитель! - услышал в ответ.
- А семья?
- Четверо детей с женой.
Было некогда. Расчеты ушли вперед, мне надо было выбирать огневую позицию. В этот момент лейтенант Лупан сказал:
- Оставь одного солдата у дороги, чтобы ни одна машина не проехала дальше. Там немцы!
Я взглянул на таджика. „Куда его брать с собой? Лучше оставить здесь, целее будет!”
- Вы остаетесь здесь! Ваша задача - останавливать машины. Чтобы ни одна не проехала дальше!
Вдали рвались мины.
- Чтобы не попасть случайно под осколок мины, выберете дерево потолще и укройтесь за ним.
Только я успел выбрать огневую позицию и привести минометы к бою, минут через двадцатьприходит солдат-пехотинец и говорит:
- Вашего минометчика у дороги убило.
Потом выяснилось, что он всё сделал, как я ему сказал: выбрал дерево потолще, укрылся за ним, но крохотный осколок мины попал ему прямо в сонную артерию - смерть наступила мгновенно.
Только я послал солдат похоронить таджика, как лейтенан Лупан говорит мне:
- Бери связистов и пойдем со мной корректировать огонь.
Цепью поднимаемся на верх высоты и метров через 400 выходим к солдатам-пехотинцам. Они располагаются за стволами деревьев, огромными валунами и другими укрытиями.
Здесь же, среди пехотинцев, под гранитным валуном, расположился командир стрелковой роты. Рядом с ним под стволом упавшего дерева разместились я и Лупан. Сзади нас, метрах в трех, под валуном, разместились двое связистов. Шла редкая перестрелка. Метрах в 15-20 левее нас несколько солдат короткими перебежками продвинулись вперед. Немцы сразу открыли сильный пулеметный огонь. Рядом с нами длинными очередями моментально срезало несколько деревьев. Пришлось нам переползти за большой камень и занять место рядом со стрелками. Лейтенант Лукин выстрелил три раза вверх из ракетницы. Красные ракеты разорвались над вершиной высоты и хорошо были видны на огневой позиции. Лейтенант Лупан советуется со мной - на какую дистанцию вести огонь? Решили дать перелет. Я говорю 500 метров, но лейтенант начинает пристрелку с дистанции 600 метров. По телефону следует команда. Мина выпущена, но разрыва не слышно. Уменьшаем прицел на сто метров. С противоположного ската высоты доносится глухой звук разрыва. Ещё ближе - на 50 метров. Так же глухой разрыв. Ещё ближе - на 25 метров. Разрыв глухой, но не видно, где. Ещё ближе - мина рвется в десяти метрах от нас вправо.
Сразу открываем беглый огонь всей батареей. Лейтенант Лупан всё время передает по телефону старшему на огневой позиции, чтобы наводчики минометов тщательно следили за установочными уровнями на прицелах. Десятки мин рвутся впереди нас, в 25-30 метрах. Град осколков пролетает над нашими головами, сечет стволы деревьев, отскакивает от камней, впивается в землю. Пехотинцы матерятся. Комендир стрелковой роты кричит:
- Прекратить стрельбу из минометов!
Рвутся последние мины. Командир роты вскакивает и бегает с наганом в руке от одного пехотинца к другому, заставляя каждого идти в атаку. Как трудно оторваться от земли, выйти из укрытия на открытое пристреленное пространство.
Пользуясь минометным обстрелом, отделение стрелков зашо к немцам в тыл и заставило их покинуть окопы.
Раздаётся „Ура!” - и мы вместе с пехотинцами бежим вперед. В 25-30 метрах на вершине высоты немецкая траншея. Тщательно замаскированные окопы перекрыты сверху фашинами и засыпаны землей. Длина траншеи 25 метров, но пулеметных ячеек 3-4, да по краям два дзота с пулеметными амбразурами. Видны отдельные окопы для наблюдателей и стрелков. Наши мины упали точно по траншее и окопам. Я насчитал на участке 10 метров не менее семи прямых попаданий по траншее. Задерживаться было нельзя, стрелки пошли вперед, вперед за ними прошли и мы.
В сводке Совинформбюро сообщалось, что 1 мая войска 2 Украинского фронта вели разведку и улучшали свои позиции. На фронте без перемен...
День и ночь шли дожди. Большой удачей было занять дом, обсушиться. 3 мая наша мечта осуществилась. Мы заняли отдельные дома и дальше не продвигались. В нашем направлении вздымались вершины Карпат и там с нашей техникой - машинами и танками, было нечего делать. Бои велись за дороги на запад, в Моравскую долину.
6 мая бригада вышла из боев в районе Попунки.