По ходу дел и тел, былое: о полётах и падениях во сне и наяву.
Дневники: 1 октября 2013 года
В своё время, у меня, в третьей больнице нашего города, где располагалось патологоанатомиеческое отделение, не имеющее никакого отношения к администрации этой больницы (у нас, патологоанатомов, своё начальство) и где я им заведовал, на рабочем столе компьютера висела следующая картинка.
На вопрос заходящих на перекур врачей после и перед операцией (оригинальность расположений лабораторных помещений была - размещение их между реанимацией и операционным блоком), что означает эта картинка - я предлагал найти своё название каждому. Сто процентное наименование сути этого произведения сводилась к выражению любви и подчинения по отношению к начальству. И я озаглавил её (сделал подпись с помощью редактора) «Люблю и уважаю своё начальство». Сделано это было после того, как под предлогом реорганизации отделения из обычного в «научно-практическое», со мной не продлили контракт в качестве заведующего отделения и предложили забрать документы из отдела кадров, предоставив возможность «идти на все четыре стороны». Дерзость начальства подразумевала то, что я безропотно подчинюсь его (начальства) требованиям, ибо интеллигентность моего поведения до этого, подразумевала безропотность и слабоволие.
Я получил два урока. Первый урок был в том, что никогда не надо «отрываться от земли» и не носиться мыслями в облаках, думая, что твоё начальство исключительно ценит тебя за работу, которую ты выполняешь качественно, как это положено. Надо думать о том, что то, что ты делаешь свою работу «на совесть» - важно только для тебя и твоей совести. Остальным на это насрать.
Второй урок был таким. Через неделю нахождения в «травматическом шоке», когда я полностью «переварил» первое вышесказанное откровение, я понял, что надо сопротивляться и надо действовать. Я решил на равноправных условиях принять участие в конкурсе на заведование новообразованным отделением - что создало впечатление демократичности выборов, ибо до этого, кандидатом на заведование был только один человек. Я написал следующее заявление:
http://padolski.livejournal.com/261109.html
Опыт участия в «выборах» свёлся к тому, что тогдашний начальник вызвал меня и с глазу на глаз, сообщил мне, что всё перечисленное в заявлении перечёркивает тот факт, что у меня отсутствует педагогический опыт, очень важный для этой должности и я, по его мнению, не прохожу на эту должность. Никакой речи о документации процесса выбора и речи не могло быть. Это означало, что надо смириться и думать о смене профессии ибо вне бюро, работать в Гомельской области можно было только в областном онкологическом диспансере, не входящим в структуры нашей организации. А он на тот момент не нуждался в специалистах моего профиля. Это означало запрет на профессию - мне следовало выбрать другую врачебную специальность и пройти соответствующую учебную подготовку. Не зная кем бы я хотел стать (я трезво оценивал свои возможности, что хирургический профиль не для меня - «руки не оттуда растут»), я планировал поход в облздравотдел, ибо переквалификация без участия этого органа - не возможна. Однако, в последний момент, я решил записаться на приём руководителю этой службы. До меня вдруг дошло, что спесь и самоуверенность наших непосредственных начальников - это то, чем они хотят произвести на нас, своих подчинённых впечатление о безнаказанности их действий. Они пытаются вызвать у нас трусость по отношению к защите своих же прав. Наша интеллигентность ими воспринимается исключительно как слабость и безволие. Наглые и бессовестные сотрудники ими и не трогаются. Их (начальников) останавливает только волчий оскал сопротивления, в ответ на который большая часть из них «поджимает хвост». Мне показалось, что изумление руководителя облздравотдела на предъявление мной документа, в котором меня благодарят о службе при одновременном предложении забрать документы из отдела кадров - было искренним. Я написал заявление и приложил соответствующие документы.
На следующий день, меня вызвали в бюро. Тон общения с начальством существенно различался от предыдущего общения с ним. Мне предложили должность рядового врача в одном из городских отделений с максимально возможными для неё процентами замещения и другими выплатами. По влажным рукам начальства я и блуждающими глазам я понимал, что это - уступки после разговора с более ранговым руководством по служебной лестнице.
Вывод и второй урок мной был сделан таким : на каждого крутого начальника, найдётся ещё кто-то покруче.
А после «посадки» этого начальника, я даже подумал о том, что общий принцип закона основоположников марксизма-ленинизма о единстве и борьбе противоположностей, выразившимся в том, что избыток отрицательных эмоций, которые вызывают своим поведением и поступками некоторые люди - уравновешиваются тайными и неизвестными нам силами.
Эти силы «осаждают» на место этих людей, приводя колебательный процесс, вызванный ими, к покою, к абсолютному нулю.
Жаль, что никто не хочет учиться на чужих ошибках… Потому что опыт жизни подсказывает нам, что умирают и садятся в тюрьмы, как правило другие, не мы. Любое возвышение всегда закончится спуском с горы. И от твоего отношения к другим - будет зависеть, упадёшь ли ты с высоты, больно ударившись об грешную землю или спустишься под аплодисменты на заботливо подставленные руки тех, кого ты оставил внизу. Никто взлетев, не остался в небе.
Просто у христиан есть старинный обычай, когда однажды, папа (у католиков) или патриарх (у православных), производит омовение ног у своей паствы. Символический знак. И, конечно, картинка, размещённая в начале моего поста, должна была носить название «Люблю и уважаю подчинённых своих».
С уважением.
В своё время, у меня, в третьей больнице нашего города, где располагалось патологоанатомиеческое отделение, не имеющее никакого отношения к администрации этой больницы (у нас, патологоанатомов, своё начальство) и где я им заведовал, на рабочем столе компьютера висела следующая картинка.
На вопрос заходящих на перекур врачей после и перед операцией (оригинальность расположений лабораторных помещений была - размещение их между реанимацией и операционным блоком), что означает эта картинка - я предлагал найти своё название каждому. Сто процентное наименование сути этого произведения сводилась к выражению любви и подчинения по отношению к начальству. И я озаглавил её (сделал подпись с помощью редактора) «Люблю и уважаю своё начальство». Сделано это было после того, как под предлогом реорганизации отделения из обычного в «научно-практическое», со мной не продлили контракт в качестве заведующего отделения и предложили забрать документы из отдела кадров, предоставив возможность «идти на все четыре стороны». Дерзость начальства подразумевала то, что я безропотно подчинюсь его (начальства) требованиям, ибо интеллигентность моего поведения до этого, подразумевала безропотность и слабоволие.
Я получил два урока. Первый урок был в том, что никогда не надо «отрываться от земли» и не носиться мыслями в облаках, думая, что твоё начальство исключительно ценит тебя за работу, которую ты выполняешь качественно, как это положено. Надо думать о том, что то, что ты делаешь свою работу «на совесть» - важно только для тебя и твоей совести. Остальным на это насрать.
Второй урок был таким. Через неделю нахождения в «травматическом шоке», когда я полностью «переварил» первое вышесказанное откровение, я понял, что надо сопротивляться и надо действовать. Я решил на равноправных условиях принять участие в конкурсе на заведование новообразованным отделением - что создало впечатление демократичности выборов, ибо до этого, кандидатом на заведование был только один человек. Я написал следующее заявление:
http://padolski.livejournal.com/261109.html
Опыт участия в «выборах» свёлся к тому, что тогдашний начальник вызвал меня и с глазу на глаз, сообщил мне, что всё перечисленное в заявлении перечёркивает тот факт, что у меня отсутствует педагогический опыт, очень важный для этой должности и я, по его мнению, не прохожу на эту должность. Никакой речи о документации процесса выбора и речи не могло быть. Это означало, что надо смириться и думать о смене профессии ибо вне бюро, работать в Гомельской области можно было только в областном онкологическом диспансере, не входящим в структуры нашей организации. А он на тот момент не нуждался в специалистах моего профиля. Это означало запрет на профессию - мне следовало выбрать другую врачебную специальность и пройти соответствующую учебную подготовку. Не зная кем бы я хотел стать (я трезво оценивал свои возможности, что хирургический профиль не для меня - «руки не оттуда растут»), я планировал поход в облздравотдел, ибо переквалификация без участия этого органа - не возможна. Однако, в последний момент, я решил записаться на приём руководителю этой службы. До меня вдруг дошло, что спесь и самоуверенность наших непосредственных начальников - это то, чем они хотят произвести на нас, своих подчинённых впечатление о безнаказанности их действий. Они пытаются вызвать у нас трусость по отношению к защите своих же прав. Наша интеллигентность ими воспринимается исключительно как слабость и безволие. Наглые и бессовестные сотрудники ими и не трогаются. Их (начальников) останавливает только волчий оскал сопротивления, в ответ на который большая часть из них «поджимает хвост». Мне показалось, что изумление руководителя облздравотдела на предъявление мной документа, в котором меня благодарят о службе при одновременном предложении забрать документы из отдела кадров - было искренним. Я написал заявление и приложил соответствующие документы.
На следующий день, меня вызвали в бюро. Тон общения с начальством существенно различался от предыдущего общения с ним. Мне предложили должность рядового врача в одном из городских отделений с максимально возможными для неё процентами замещения и другими выплатами. По влажным рукам начальства я и блуждающими глазам я понимал, что это - уступки после разговора с более ранговым руководством по служебной лестнице.
Вывод и второй урок мной был сделан таким : на каждого крутого начальника, найдётся ещё кто-то покруче.
А после «посадки» этого начальника, я даже подумал о том, что общий принцип закона основоположников марксизма-ленинизма о единстве и борьбе противоположностей, выразившимся в том, что избыток отрицательных эмоций, которые вызывают своим поведением и поступками некоторые люди - уравновешиваются тайными и неизвестными нам силами.
Эти силы «осаждают» на место этих людей, приводя колебательный процесс, вызванный ими, к покою, к абсолютному нулю.
Жаль, что никто не хочет учиться на чужих ошибках… Потому что опыт жизни подсказывает нам, что умирают и садятся в тюрьмы, как правило другие, не мы. Любое возвышение всегда закончится спуском с горы. И от твоего отношения к другим - будет зависеть, упадёшь ли ты с высоты, больно ударившись об грешную землю или спустишься под аплодисменты на заботливо подставленные руки тех, кого ты оставил внизу. Никто взлетев, не остался в небе.
Просто у христиан есть старинный обычай, когда однажды, папа (у католиков) или патриарх (у православных), производит омовение ног у своей паствы. Символический знак. И, конечно, картинка, размещённая в начале моего поста, должна была носить название «Люблю и уважаю подчинённых своих».
С уважением.