В самом сердце обуреваемого города
"Власти хотели меня арестовать за то, что в апреле 1946 года я распространял листовки с призывом к трудящимся не участвовать в первомайских мероприятиях, которые в том году выпадали как раз на Страстную седмицу"
Интервью со свящ. Николае Бордашиу (1924 г. р.), клириком храма св. Сильвестра в Бухаресте и одним из немногих членов движения «Неопалимая купина», доживших до настоящего времени.
Прошло почти семьдесят лет с тех пор, как в Анфимском монастыре стали проводиться первые встречи монахов и интеллигенции, благодаря которым позднее родилось движение «Неопалимая купина». Расскажите, пожалуйста, что именно побудило тех верующих встать на этот путь?
Движение «Неопалимая купина» не ставило перед собой задачи разворачивать крупномасштабную социальную деятельность. Все началось с группы людей, которым хотелось вместе молиться, читать духовную литературу и обмениваться личными переживаниями на этом пути. Они стремились стать общиной, способной жить в христианском духе. Идея создать такую общину родилась несколько задолго до того, как в Анфимовском монастыре начались эти встречи. Еще в 1943 году Санду Тудор, отец Бенедикт (Гиуш) [1], профессор Александру Миронеску и еще несколько богословов и мирян поехали в Черновцы к митрополиту Буковинскому Титу (Симедря) [2], где провели целую неделю, вместе совершая Иисусову молитву и обсуждая вопросы духовной жизни.
Что было потом?
Те, кто был тогда у митрополита Тита, потом разъехались по свету, но все же спустя время часть из них снова собрались в Анфимском монастыре, чтобы продолжать вместе молиться.
Кто были эти люди?
Отец Бенедикт (Гиуш), блестяще образованный и духовно одаренный человек, писатель Санду Тудор, который на тот момент был мирянином, и еще несколько их друзей - поэт Василе Войкулеску, профессор Александру Миронеску и настоятель Анфимского монастыря архим. Василе (Василаке). Все они стремились к духовной жизни через совместную Иисусову молитву. Кроме того, они проводили встречи на разные религиозные темы.
Много ли человек принимали участие в этих обсуждениях?
В группе не было четко установленного членства. Собирались по четвергам около пятнадцати-двадцати человек - монахи, врачи, писатели, преподаватели, военнослужащие. Среди них был и генерал Траян Тетрат, который занимался сбором средств на реставрацию Анфимского монастыря. Об этом радел и Санду Тудор, пожертвовавший значительную часть своего имущества на ремонт обители. Известно, что он жил затворником в колокольне монастыря. Это поистине была отшельническая жизнь в самом сердце обуреваемого города.
Как Вы оказались в этой группе?
Отец Бенедикт (Гиуш) был ассистентом на богословском факультете, преподавал мистику. Сначала он работал с Никифором Крайником [3], потом с отцом Думитру Станилоае, когда тот переехал в Бухарест. Отец Бенедикт рассказывал и нам, студентам, о молитвенных встречах в Анфимском монастыре. Кроме того, двое из наших однокурсников были монахами - Феликс (Дубняк) и Софиан (Богиу), которые тоже участвовали в этих обсуждениях. В то время Анфимский монастырь был и общежитием для студентов-монахов. Так мы узнали о «Неопалимой купине» и отправились туда. Санду Тудор, который был главным вдохновителем в этом движении, чрезвычайно обрадовался, увидев нас, и уделил нам много внимания. Он посоветовал нам сформировать группу молодежи отдельно от старших. Среди нас были только студенты: с богословского факультета - я, Роман Брага, Леонид Плэмэдялэ, Николае Николау; с ветеринарного факультета - Георге Домошняну, Георге Варнэ, Ион Динкэ и Траян Баля; с медицинского - Нае Николау и Дан Григореску, из Академии экономических наук - Георге Мунтяну. Это те, кого я помню, но там были и другие. Мы встречались в Анфимском монастыре по вторникам, вместе медитировали и молились, разумеется, под руководством старших.
Русский священник Иоанн Кулыгин уже был тогда в Анфимовском монастыре?
Нет. Интересно, что он попал в «Неопалимую купину» практически случайно. Можно сказать, что это было действие десницы Божьей, избравшей нас с Романом Брагой в помощники. Как-то раз мы вместе с Романом Брагой отправились в Черникский монастырь [4]. Брага учился в монастырской семинарии до 1940 года и хорошо знал те места. Помнится мне, это была весна 1945 года. Мы шли от Свято-Георгиевской церкви к Свято-Никольской в Чернике и наконец дошли до кладбища. Там в маленькой Свято-Лазаревской церквушке мы услышали пение по-русски. Мы остановились и вошли в храм, где какой-то русский монах служил литургию. На службе присутствовал и митрополит Ростовский Николай [5] вместе с группой монахов и монахинь, бежавших из России от большевиков.
Они были политическими беженцами?
Спасаясь от бесчинства коммунистов, они приехали искать убежища в нашей стране. Тогдашний патриарх Никодим (Мунтяну) позволил им жить в Чернике, так как митрополит Ростовский Николай был его хорошим другом. Когда служба закончилась, мы пообщались со священником, который предстоял на литургии. Это был отец Иоанн Кулыгин. В беседе с нами ему хотелось узнать о том, как здесь обстоят дела с высшим богословским образованием. Роман Брага был родом из Бессарабии и немного говорил по-русски. Мы начали разговаривать и упомянули о «Неопалимой купине».
Вернувшись в Бухарест, мы встретились на факультете с отцом Бенедиктом (Гиушем) и рассказали ему о нашей встрече в Чернике. Впоследствии я узнал, что он и Санду Тудор отправились в Чернику, где встретились с отцом Иоанном Кулыгиным и другими русскими беженцами. Вскоре после этого отец Иоанн - Иоанн Странник, как мы стали его называть - стал духовным наставником нашей молитвенной группы, посвящая нас в тайны Иисусовой молитвы и духовной традиции Оптиной пустыни, русского монастыря, в котором он прежде подвизался. В той цитадели русского православного христианства монахи жили в духе Иисусовой молитвы. Отцу Иоанну пришлось бежать после того, как он распространил антикоммунистические манифесты.
Как проходили встречи группы?
Встречи старших проходили по четвергам, во второй половине дня, в Анфимском монастыре или же дома у кого-либо из членов «Неопалимой купины», чаще всего, у профессора Миронеску или поэта Василе Войкулеску. Члены общины считали, что молитвенная жизнь должна быть совместной, чтобы вся духовная семья жила в такой молитвенной атмосфере. Помимо этих встреч, особое значение приобрели встреча по воскресеньям после обеда, когда по благословению настоятеля архим. Василе (Василаке), в библиотеке Анфимского монастыря проводились открытые лекции. На самом деле, по духовному содержанию это было намного больше, чем просто лекции. На этих встречах мы вместе молились, пели псалмы, делились свидетельствами о своих духовных переживаниях. Бывали дни, когда приходили десятки людей, так что мы не всегда помещались в монастырской библиотеке.
Как власти смотрели на то, что происходило в монастыре?
До 1948 года особых проблем не было. В первые годы нашей деятельности коммунистам не удавалось сосредоточить в своих руках всю политическую власть. В 1945-1946 годы власти не видели в «Неопалимой купине» угрозы для себя, так как встречи проходили в стенах монастыря. Однако с течением времени коммунисты-безбожники начали тревожиться. В Анфимском монастыре собиралось все больше людей, которые стремились найти в вере силу для сопротивления наступившему лихолетью. Как я уже сказал, на встречи в монастырь приходили десятки людей, среди которых было много выдающихся духовных и культурных деятелей страны. «Неопалимая купина» становилась все более известной, а это совсем не устраивало коммунистов.
Когда было принято решение запретить встречи в Анфимском монастыре?
Честно говоря, мне не очень известно, как развивались события, потому что мне тогда пришлось бежать из Бухареста. В 1948 году началась волна арестов. Многие из членов «Неопалимой купины» исчезли. Кто-то был арестован, кто-то уехал искать убежища в других местах. Встречи в монастыре прекратились, однако некоторые из тех, кто составлял ядро движения, продолжали встречаться. Санду Тудор по-прежнему был душой группы.
А что послужило причиной для Вашего бегства?
Власти хотели меня арестовать за то, что в апреле 1946 года я распространял листовки с призывом к трудящимся не участвовать в первомайских мероприятиях, которые в том году выпадали как раз на Страстную седмицу. Листовки я раздавал вместе с другими своими однокурсниками.
Пострадало ли движение «Неопалимая купина» от этих действий студенческой группы? Не стало ли это поводом к запрету встреч в Анфимском монастыре?
Думаю, да. Хотя наша Ассоциация православного студенчества была совершенно отдельным явлением. В нашу группу входило немало студентов, которые не имели отношения к движению в Анфимском монастыре.
Значит, в первую волну политических арестов в Румынии члены группы не были осуждены за принадлежность к «Неопалимой купине»?
Насколько я знаю, преследование членов движения началось в 1958 году. Это правда, что Санду Тудор попал в тюрьму в 1950 году, но его обвинили за что-то другое. Он был выпущен в 1952 году и отправился в Нямецкий монастырь. «Неопалимая купина» продолжала свою деятельность более прикровенно, пока в 1958 году органы госбезопасности не заняли жесткую позицию в отношении ее членов. Тогда вся группа была отправлена в концентрационный лагерь в Аюде.
Что вызвало такую ярость властей?
Это было очень смутное время. Коммунистические власти заводили множество дел против целого ряда церковных деятелей и представителей интеллигенции. Аресты начались в первые месяцы 1958 года. Первыми забрали Санду Тудора и Александра Миронеску. О многом я узнал только спустя долгие годы от друзей…
К тому времени Вы уже были арестованы?
Да, меня поймали в 1956 году, судили и отправили отбывать наказание в Аюд. До того времени мне удавалось скрываться на протяжении почти девяти лет, в монастырях или у родственников, но в конце концов меня арестовали. Пока я находился под следствием, меня держали в тюрьме в Тимишоаре, потом перевели, как я уже сказал, в Аюд. Там уже были Санду Тудор и другие арестованные по делу о «Неопалимой купине».
Вы снова встретились?
Изоляция в тюрьме была достаточно строгой, и мы так и не встретились лицом к лицу. Однако нам удавалось общаться в тюремных условиях при помощи особых приемов, таких, как, например, азбука Морзе. Так мы могли быть хотя бы как-то быть в курсе событий и узнавали о других арестах. Все участники встреч в Анфимском монастыре пытались поддерживать в заключении дух христианской жизни и молитвы. К сожалению, Санду Тудор умер в тюрьме. Эта весть всех нас глубоко потрясла и опечалила. Это был особенный человек с очень сильной верой.
Встречались ли члены группы после освобождения?
После того, как мы вышли из тюрьмы, эти братские узы и дух взаимопонимания сохранялись между нами, но из-за того, что находились под неусыпным оком органов госбезопасности, мы больше никогда не собирались. В любой момент нас могли арестовать снова.
________________________________________________
Rugul Aprins, gruparea ortodoxă care a pus pe jar Securitatea. Interviu cu preotul Nicolae Bordaşiu, supravieţuitor al mişcării. 21 декабря 2014 года. Перевод с румынского с сокращениями.
[1] Архим. Бенедикт (в миру Василе Гиуш) (1904-1990) - один из наиболее выдающихся членов движения «Неопалимая купина». Изучал богословие в Галаце, Бухаресте, Страсбурге и Кишиневе. В 1946 году защи-тил в Бухаресте докторскую диссертацию по богословию на тему «Догмат об искуплении в церковной гим-нографии». В 1934 году принял постриг в Ново-Нямецком монастыре, спустя два года стал иеромонахом, а в 1939 году рукоположен в сан архимандрита.
[2] Тит (в миру Теодор Симедря, 1886-1971). Получил юридическое образование в Яссах, изучал богословие в Бухаресте, Монпелье и Париже. Принял постриг в 1924 году в монастыре Черника. В 1926-1935 годы был викарным архиереем Бухарестской архиепископии. Епископ Хотинский с 1935 года, митрополит Буковин-ский с 1940 года. С 1945 года и до самой смерти подвизался в скиту Дарварь в Бухаресте и монастыре Чер-ника.
[3] Никифор Крайник (настоящее имя Ион Добре, 1889-1972) - богослов, писатель, поэт, философ, журна-лист, политик.
[4] Архим. Феликс (в миру Петре Дубняк, 1912-2008), уроженец Бессарабии. Иконописец. За свое членство в движении «Неопалимая купина» был осужден на шестнадцать лет лагерей, десять лет лишения гражданских прав и полную конфискацию имущества. После освобождения в 1964 году служил священником в Анфи-мовском монастыре и патриаршем соборе в Бухаресте. С 1967 года - священник и епархиальный секретарь Румынской православной архиепископии в Канаде и Соединенных Штатах Америки.
[5] Черникский мужской монастырь начала XVII в. расположен в г. Пантелеимон (уезд Илфов). Включен в список исторических памятников Румынии.
[6] Митрополит Николай (в миру Николай Васильевич Амасийский; 1859-1945), отец сщмч. Николая Амасийского. До 1943 года - епископ Русской православной церкви, архиепископ Ростовский и Таганрогский.
[7] Ассоциация православного студенчества (Asociaţia Tineretului Ortodox Studenţesc) была основана в 1940-е годы свящ. Николаем Бордашиу совместно с будущим архим. Романом (Брагой) и Георге Домошняну.