Невежество - синоним забвения
Сегодня перед самым отъездом из Сибиу мне посчастливилось наведаться по одному поручению в книжный магазин Воинства Господня, расположенный на улице Чарльза Дарвина. Если бы у меня была возможность скупить хотя бы десятую часть обнаруженных сокровищ или же остаться там с ночевкой на пару недель, чтобы начитаться вдоволь, это было бы лучше всякого отпуска (например, не могла оторваться от новоизданных трудов румынских теологов по мистике и экклезиологии). Но, пожалуй, главной удачей этого морозно-солнечного дня стала одна статья, которую мне посчастливилось выловить прямо из-под пера ее автора, дежурившего в магазине, - Октавиана Попистиу, гостя наших III Паисиевских чтений. Он любезно дал согласие на публикацию ее перевода на русский, хотя она еще не вышла в печать в оригинале. В условиях жесткого дефицита времени все же не удержалась и перевела часть, отложив на несколько часов сборы в дорогу и подготовку к сессии. Возможно, моя предварительная версия перевода, сделанная в спешке на чемоданах, покажется тяжеловесной, но уж очень эти мысли меня вдохновили. Это всего лишь первая треть статьи, там далее содержится много ценных мыслей о сакраментальных и литургических аспектах жертвы и жертвенности. Короче говоря, to be continued...
***В христианстве поиск человеком себя - это процесс, всегда предполагающий спряжение не только в первом, но и во втором лице. Этот путь связан с непрерывным соотнесением себя с другим - с ближним. Из святоотеческих писаний мы узнаем, что путь христианского аскета, на первый взгляд кажущийся обособленным, связан со спряжением в первом лице множественного числа и увенчивается обращением к Отцу нашему Небесному. Православное христианство последовательно предлагает реализацию себя через другого. Пребывать в Боге значит забывать о себе ради другого. Это благотворное самозабвение, помимо всего прочего, носит жертвенный характер, потому что, по вдохновенному слову одного афонского старца наших дней, «тот, кто страдает ради ближнего, обретает отдохновение». Этот путь, начинающийся с отсечения собственной воли и завершающийся «молитвой за всеродного Адама» (можно вспомнить св. Силуана Афонского), был парадигматически явлен Господом в Его ночном молении в Гефсиманском саду. На этом пути человек приобщается к жизни другого - через любовь. Самоотречение имеет межличностное направление, оно всегда обращено на ближнего. Это принесение себя в жертву ради другого. Христианство возвращает меня мне лишь в той мере, в какой я приношу себя в дар ближнему, и это принесение в дар имеет силу так же возвращать другого самому себе. Когда мы по-настоящему любим, память о Боге и Его присутствие не уходят из нашей памяти. Напротив, они всегда живы в наших умах и сердцах.
Самозабвение человека неразрывно связано с памятью о Боге (забываю о себе, чтобы помнить о Господе!). В то же время, чем больше мы возгреваем в себе память о Боге, тем больше забываем о себе. Более того, если мы будем помнить о Боге, тогда, несомненно, мы будем помнить и знать, кто мы -в истинном свете.
Невежество означает не только пренебрежение чем-то, в отношении чего существует некое знание. Невежество - это, в первую очередь, полное отсутствие в сознании человека какого бы то ни было боговедения. В этом смысле, невежество является синонимом неведения и забвения. (…)
Неведение человеком Бога не есть всего лишь пробел в его психологической памяти. Оно равносильно забвению человеком своего подлинного лица. Если человек говорит, что его не интересует Бог, он доходит до того, что уже не знает, кто есть он сам.
Познание по существу, исцеляющее человека и изгоняющее невежество, есть познание им самого себя через Христа и в Духе, всеведение. Забыть о Боге значит забыть о своем образе, сбиться с пути естественного подобия. По мере того, как человек погружается в пучину неведения, он постепенно выходит из своих онтологических границ. Ослепление, обманчивые игры воображения - все это последствия неведения, ведущего к гордости (неизбежно подавляющей человека). Гипертрофированное «я» и обращенность на самого себя суть прямые следствия неведения человеком Бога. (…)
Путь самоотречения (экзорцизма своего «я) как сотериологический механизм открывает возможность исцеления от эгоизма и гордости. Чтобы дойти до обладания и бытия, человеку обязательно предстоит пройти испытание на безоговорочное принесение себя в дар и пережить страдание отказа от всего своего. Речь идет о преображении всей жизни через ее всецелое распятие, переживаемое в плоскости бытия, по примеру жертвы Спасителя на Голгофе. Imitatio Christi невозможно иначе, как через участие в Его жертве. Тогда оно способно претворять и творить жизнь.