Ад - это «выпадение из соборности»
Viorel I. Coman. Iadul, „căderea din sobornicitate“. 24.08.2011.
В Египетском патерике повествуется об авве Макарии, который, идя по пустыне, нашел лежащий на земле человеческий череп. Когда авва Макарий коснулся его своим посохом, череп заговорил. Поведав старцу о своей жизни в служении идолам и о тех муках, которые он теперь терпит в аду, он попросил авву Макария утешить тех, кто пребывает в тех же страданиях. Авва Макарий спросил его, в чем состоят эти муки, и череп ответил: "Мы не можем видеть лица друг друга. Когда же ты молишься за нас, мы видим немного друг друга, и это служит нам некоторым утешением". Около пятнадцати столетий спустя Федор Михайлович Достоевский дал определение вечным мукам в той же системе координат одиночества и отсутствия общения: «Ад - это мучение от неспособности любить».
Богословие Восточной Церкви всегда говорило об эсхатологии, которая уже являет себя, о возможности уже здесь и сейчас приобщиться к вечной жизни, пребывать в общении с Богом. Общение в полноте со Святой Троицей в будущей жизни предвосхищается еще в этой жизни. Церковное общение - это икона общения в Царстве Божьем. Отношения общения с ближними также становятся иконами общения в полноте людей друг с другом в будущей жизни. С другой стороны, Церковь, хотя и настаивала на этой положительной форме эсхатологии, постоянно подчеркивала и то, что через любые формы индивидуализма, ухода в одиночество, отчуждения от Бога и людей, эгоизма, ненависти, разрушительной злобы против ближнего ад становится реальностью, ощутимой здесь и сейчас. Всякий, кто посягает на жизнь в общении и любви, всякий, кто проповедует замыкание на себе, тот устанавливает ад. Грех - это провал в жизни, строящейся на общении, это зародыш ада. Через грех человек не только отлучает себя от общения с Богом, но и отвергает гармоничные отношения с окружающими. Грех ввергает в одиночество, исключает, дробит, разрушает, провозглашает самодостаточность человека независимо от Бога и ближнего. В аду человек больше не способен принимать божественную любовь. Бог изливает Свою любовь и на тех, кто в аду, но они, настолько укоренившиеся во зле, больше не могут отвечать на любовь. В этом случае, по свидетельству св. Исаака Сирина, божественная любовь для них подобна огню поядающему.
Свящ. Думитру Станилоае утверждает, что ад - это выпадение из соборности и изгнание в противоположную крайность соборности, в жизнь в одиночестве. Этот же богослов еще больше углубляет мысль из Патерика, говоря: "Мучение будет заключается не в простом одиночестве, но в одиночестве, навязываемом мучительным соседством. Это одиночество, которое ты защищаешь от нападающих на тебя змей. Оно заключается не только в отсутствии общения. Ведь если мы были змеями по отношению к другим, то и другие будут змеями по отношению к нам. Это одиночество, в котором тебя держат враждебные и ненавистные лица других, и ты не можешь очистить от них свой разум. Это одиночество, лишенное внутреннего углубления и умиротворения, всякого слова любви и понимания. Оно окружено издевательством и ненавистью всех. Все мучают всех, все обороняются от всех".
Образ ада, приведенный румынским богословом, связан не только с эсхатологией будущего. Разве мы не ощущаем вкус ада, когда причиняем зло другому, когда "погребаем себя в полном безразличии" по отношению к нему, когда рушим любой мост диалога, когда вместо общения и любви устанавливаем террор, страх, разрушительную конкуренцию, амбиции? Кто не пребывает в общении с Богом уже в этой жизни, тот неизбежно "общается" с лукавым. Кто отказывается любить Бога и своих ближних, переживает ад собственного одиночества. Митрополит Сурожский Антоний (Блум) говорил, что если мы введем в Царство Небесное кого-нибудь, которому там чуждо все (любовь, общение), то он почувствует себя как в аду. Кто привык к алфавиту ненависти и разделения в этой жизни, будет говорить на этом языке и в вечной жизни. Кто же говорил на языке любви здесь, сможет на нем общаться и там.
Фреска "Небесный Иерусалим", источник: corortodox.blogspot.com