Гуманистические идеи и исихастские взгляды в трудах прп. Паисия Величковского
Pr. lect. dr. Maxim Melinti. Idei umaniste şi concepţii isihaste în opera lui Paisie Velicicovski. 02.12.2011.
Введение
«Если в первом тысячелетии своего существования (IV - XIV вв.) исихастский путь тесно связан с духовной практикой, передаваясь от наставника к ученику, по линиям духовного сыновства, то, начиная с XIV века, он принимает развитые интеллектуальные формы (что было новшеством с богословской точки зрения), вливается в русло жизни Церкви, приготавливаясь к новому испытанию - к своему присутствию в современном мире в том виде, который адекватен этому миру. Египетская пустыня, Синай, Афон (в особенности!), Нямецкий монастырь (благодаря прп. Паисию Величковскому), Россия «русского паломника» - вот некоторые крупные центры или точки сочленения этой традиции» [1].
Православный гуманизм и румынская культура
Православный румынский гуманизм является кузницей культуры. Ко времени его появления уже существовала прекрасная православная культура, однако православный румынский гуманизм ее углубляет, расширяет и направляет к христианскому классицизму.
Желание повысить культурный уровень народа всегда жило в сердцах румынских гуманистов, особенно из духовенства.
В числе наиболее ценных достижений культуры, которые румынский гуманизм принес стране, в первую очередь, следует назвать типографии. В типографиях в Трехсвятительском монастыре, в Кымпулунг, Тырговиште и других местах вышли в свет тысячи книг - богослужебники, проповеди, сборники правил, оригинальные книги на греческом и славянском языках, переработанные труды, компиляции и в особенности переводы. Переводы на румынский язык являются одной из исключительных заслуг румынских гуманистов. Вначале эти переводы были тяжеловесными, но их постоянная шлифовка позволила достичь естественности и гармонии. «Казания Варлаама», Новый Завет митрополита Симеона (Штефана), труды митрополита Дософтея и Библия 1688 года доводят до совершенства единство литературного языка [2]. Но настоящей культуре в любую эпоху полагается быть гуманистической. Она призвана наставлять, неся в себе те зачатки, которые необходимы для многостороннего развития человека на его пути к совершенству [3].
Исихазм и просвещение [4]
Нам известно, что афонские монахи, наряду со своими многочисленными послушаниями, занимались изучением духовной литературы и переписыванием рукописей религиозного, философского и исторического содержания. Святая гора Афон дала православному миру многих известных богословов и иерархов, которые впоследствии вели духовно-образовательную деятельность в тех странах, где они сподобились служить Церкви Христовой [5].
Среди тех, кто просвещал и обогащал православие трудами аскетического содержания, можно вспомнить прпп. Антония и Феодосия Печерских из Киева, митрополитов Григория (Цамблака), Петра (Могилу), Евфимия Тырновского, прпп. Никодима Тисманского и Паисия Величковского, архим. Андроника (Поповича) и многих других.
В Киеве прп. Феодосий, ученик прп. Антония, ввел в Киево-Печерском монастыре устав Студийского монастыря, составленный в 798 году прп. Феодором Студитом. По этому уставу, «монахам вменялось в обязанность переписывание книг. Студийский устав предполагал грамотность монахов. 26-я глава Устава предписывала иметь в монастырях библиотеки. Для хранения книг рекомендовалось выделить специального послушника» [6].
У нас также есть некоторые сведения о культурно-богословской деятельности прп. Никодима Тисманского [7]. Митрополит Нестор (Ворническу) сообщает, что «в связи с реорганизацией румынского монашества благодаря прп. Никодиму Тисманскому, а также под влиянием исихастского учения, которое особенно процветало на горе Афон, сложились благоприятные условия не только для углубленного изучения богословской литературы нашими священнослужителями, но и для более активного написания и переписывания библейских и литургических текстов в румынских монастырях» [8].
Прежде всего, речь идет о переписке, которую прп. Никодим вел с теми, кого он узнал во время своего пребывания на Афоне [9].
Во-вторых, он собрал вокруг себя нескольких просвещенных монахов и основал в Тисманском монастыре знаменитую школу каллиграфов и переписчиков церковных книг, которая приобрела известность на всем Балканском полуострове [10].
Сохранились два письма патриарха Тырновского Евфимия, «выдающейся личности в исихастском течении и видному богослову» [11], к прп. Никодиму Тисманскому [12]: в первом патриарх отвечает на шесть вопросов, которые прп. Никодим ему задал в отношении ангелов, а во втором дает разъяснения о нравственной чистоте тех, кто желает принять священство. Те вопросы, которые задал прп. Никодим, показывают, что он был не только хорошим организатором монашеской жизни, но и обладал глубокими познаниями Священного Писания, стремясь углубляться в различные богословские вопросы [13].
В 1404-1405 гг. прп. Никодим «своей рукой» [14] написал на пергаменте прекрасное Четвероевангелие на церковнославянском языке. Это первая рукопись, которая имеет достоверную датировку. По мнению некоторых историков, она была написана на территории Валахии [15]. Некоторое время этот манускрипт хранился в Художественном музее, а сейчас находится в Национальном музее истории Румынии в Бухаресте. Этот манускрипт отличается особой художественностью и обилием декоративных элементов (фронтисписы, инициалы, заголовки, написанные золотыми буквами). На серебряном окладе Четвероевангелия выгравированы Распятие и Воскресение Господа. Считается, что этот прекрасный манускрипт была переписан в Прислопском монастыре, расположенном в окрестностях Хацега, куда прп. Никодим переселился, желая жить в уединении. Сам автор написал на последней странице следующее: «Это Евангелие написано Никодимом из Цара Унгуряскэ, в шестой год своего изгнания. 6913 (= 1405)» [16]. Это указывает на то, что это Четвероевангелие было написано в православном храме за пределами Валахии.
Также можно вспомнить о другой выдающейся личности более позднего периода исихастской культуры - о мистике и богослове XVI века, прп. Максиме Греке, «одной из самых противоречивых фигур православной агиографии» [17]. Прп. Максим, монах Ватопедского монастыря на горе Афон, прибыл в Москву по приглашению московского князя Василия Иоанновича (1505-1533). Русский государь изъявил желание изучить рукописи и книги своей матери, Софии Палеолог. В связи с этим фактом афонскому иноку было поручено перевести на славянский язык толкование на Псалтирь, а затем Деяния Апостолов и другие книги литургического содержания.
Важную роль сыграл архим. Андроник (Попович) (1820-1893), «яркая и исключительная личность, один из последних представителей старой культуры православной книжности» [18].
В 1847 году иеродиак. Андроник был назначен уставщиком в монастыре Секу, где одновременно он заботился о хранении книг [19].
Для библиотеки не было отдельного помещения. Предшественник иеродиак. Андроника, иером. Неофит хранил все книги в сундуке в своей келье. После пожара, который случился в монастыре в 1844 году, почти все книги сгорели, так как их было трудно достать из сундука. Об этом сам иером. Андроник свидетельствует нам в своей книге воспоминаний: «Мне было дано послушание быть уставщиком соборного храма, вместо отца-духовника Неофита... который пережил большую опасность во время пожара, тогда у него загорелась борода... так как все книги монастыря он держал их в шкафу в своей келье, и (когда случился пожар), он, насколько это было возможно, пытался их спасти» [20].
Таким образом, иеродиак. Андроник решил обустроить библиотеку в отдельном здании, позаботившись о приобретении для монастыря книг на румынском, славянском и греческом языках. Далее об этом нам повествует сам иеродиак. Андроник: «И я основал библиотеку, над святыми вратами под большой колокольней... и я постарался собрать все виды книг: на молдавском, славянском и греческом языках, разместив их в двух больших шкафах, а над окном соорудил ложе из больших шкафов из еловой древесины, на котором раскладываются книги для просушки» [21].
Наряду с другими занятиями, он постоянно находил время, чтобы читать и переписывать тексты, которые ему понравились. Часы, свободные от монастырских послушаний и молитвы, о. Андроник посвящал чтению и литературным занятиям. Плоды его трудов на этом поприще составляют около 60 рукописных томов, содержащих около 5100 страниц (подсчитанных самим о. Андроником) [22].
Архим. Андроник (Попович) остается неутомимым тружеником, библиографом, историком, летописцем, переписчиком, духовником и верным хранителем учения старца Паисия Величковского.
Прп. Паисий Величковский и его труды
Одной из выдающихся личностей молдавской православной духовности и культуры XVIII века является прп. Паисий Величковский, внесший ценный вклад в исихастскую литературу.
Старец Паисий жил и трудился в те времена, когда монашество в целом, даже на Афоне, переживало период упадка. Господь Бог, Владыка истории, Своим промыслом устроил так, что в эти времена подвизался один из великих духовных деятелей, который не только открыл красоту духовной жизни, но и стал основоположником движения духовного обновления - паисианства [23].
Иером. Леонид (Поляков), доцент Санкт-Петербургской Духовной академии, отмечал: "Старец Паисий не был церковным писателем в собственном смысле этого слова. Он был практическим деятелем, создателем разнонационального монашеского братства и школы переписчиков и переводчиков святоотеческой литературы" [24].
Литературная деятельность старца Паисия определялась самими условиями жизни.
Из автобиографии старца мы узнаем, что в самом начале своего пути, будучи молодым иноком, он не нашел в монастырях ни духовных отцов, ни соответствующей литературы: "Не сподобился я в юности своей и в начале монашествования, - писал он одному из своих учеников, - видеть ни от кого даже следа здравого и правильного рассуждения, совета и научения по учению святых отцов, ...даже следа здравого наставления от кого‑либо не сподобился видеть... Они оставили меня жить без всякого духовного окормления... " [25].
Таким образом, "прп. Паисий много боролся за то, чтобы каждый игумен, настоятель и духовник хорошо знал Священное Писание и творения святых отцов, потому что это знание являет собой истинное руководство на пути спасения" [26].
Иером. Леонид (Поляков), анализируя литературное наследие прп. Паисия, отмечает, что его труды делились на следующие типы:
- переписка с различными лицами по вопросам монашеской жизни в целом и в отношении его общины в частности;
- поучения, написанные по различным поводам;
- ответы на возникавшие проблемы;
- официальные отчеты к духовным властям;
- его автобиография, в которой старец хотел изложить историю формирования его общины [27].
В рамках первой категории русский профессор А. И. Яцимирский перечисляет 44 рукописи старца Паисия, переписанные его учениками и впоследствии распространившиеся по всему православному миру. Из его трудов во второй и третьей категориях, которых в общей сложности насчитывается 28, следует особо отметить его творение "Об умной молитве", которое состоит из введения и шести глав. Его сочинением пользовались русские подвижники-аскеты свт. Игнатий (Брянчанинов) и свт. Феофан Затворник.
Автобиография старца Паисия отличается искренностью и правдивостью повествования.
Жизнеописатели прп. Паисия подчеркивают, что он был совершенно чужд западного влияния.
В 1782 году в Венеции вышло "Греческое Добротолюбие", в котором содержатся жемчужины восточного аскетизма в трудах митрополита Макария и прп. Никодима Святогорца. Прп. Паисий знал эту книгу и находился под ее влиянием при издании своего "Добротолюбия" позднее. Часть текстов из "Греческого Добротолюбия" уже были переведены его общиной, а остальное будет впоследствии переведено его учениками. По просьбе митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила (Петрова-Шапошникова, 1730-1801), прп. Паисий объединит славянские тексты этих переводов и отправит их в Москву. После тщательной филологической и богословской проверки преподавателями Киевcкой духовной академии первое издание Добротолюбия - «венец трудов» [28] старца Паисия - был издан в Московской Синодальной типографии в 1793 году, еще при жизни преподобного. Второе издание вышло в свет в 1822 году. Другие аскетические труды вошли в сборник 1848 года. "Таким образом, благодаря трудам старца Паисия, Нямецкий монастырь стал важнейшим центром богословско-аскетической культуры в румынских княжествах" [29].
Русский богослов прот. Георгий Флоровский в своей книге "Пути русского богословия" пишет: "Издание славяно-русского Добротолюбия было событием не только в истории русского монашества, но и в истории русской культуры вообще. Это был сдвиг и толчок... Возврат к истокам был открытием новых путей, был обретением новых кругозоров" [30].
Его переводческая деятельность в этот период достигает своего апогея. "Труды Паисия, - пишет прот. Иоанн Мейендорф, - распространились по России во множестве рукописных и печатных экземпляров. Мы видим, что неизвестный Странник покупает Добротолюбие за два рубля. Отцы Оптиной Пустыни пользовались ими, готовя новые переводы святых Отцов, а Феофан Затворник опубликовал в переводе на современный язык пересмотренное и расширенное издание Добротолюбия, которое и теперь еще является любимой духовной пищей русских монахов" [31].
Со времен прп. Паисия сохранилось почти триста рукописей, около сорока из которых были написаны им самим. Многие монахи из братии Нямецкого монастыря посылались в Академию Святого Саввы в Бухаресте для изучения греческого. Таким образом, можно говорить о настоящей школе переводчиков, действовавшей по всем правилам. Переводы делались на румынский и славянский языки почти исключительно с греческих рукописей [32].
Среди этих переводов мы находим труды святых - свт. Василия Великого, прп. Иоанна Дамаскина, Григория Паламы, Григория Синаита, епископа Фотикейского Диадоха, аввы Дорофея Газского, прп. Исаака Сирина, прп. Иоанна Лествичника, прп. Макария Египетского, прп. Марка Подвижника, прп. Никиты Стифата, прп. Петра Дамаскина, прп. Симеона Нового Богослова и других, а также многочисленные антологии об Иисусовой молитве и различных догматических вопросах [33].
Нямецкий монастырь с учениками прп. Паисия был известен благодаря множеству прекрасных типографских изданий XIX века. Эта монашеская обитель содействовала тому, чтобы принципы паисиевской общины обрели свою почву в молдавском монашестве [34].
Прп. Паисий Величковский на основании своего опыта в румынских монастырях, где он побывал в молодости, на основании опыта, заимствованного у монахов со Святой горы Афон, пришел в Нямецкий монастырь и внес оживление в духовную жизнь в Молдове.
Старец Паисий ввел устав подлинной афонской монашеской жизни и в Драгомирне, и в Секу. Этот устав уже был в значительной степени разработан, но преподобный его углубил: киновиальная (общинная) жизнь должна основываться на абсолютном и добровольном нестяжании, а также на полном послушании настоятелю, на чтении Священного Писания и творений святых отцов, на христианской любви к монахам преклонного возраста, через помощь им в болезнях или немощах, чтобы любовь Христова проявлялась в служении братьям. Кроме того, предписывалось принимать верующих с любовью и вниманием, проявляя традиционное христианское и монашеское гостеприимство.
Выводы
Как отметил исследователь И. Хибарин, "этот дивный старец по всей справедливости заслужил честь называться обновителем русской иноческой жизни и первым русским иноком наставником и руководителем в аскетическом чтении. В XVIII и в начале XIX века в России была поразительная скудость аскетической литературы, а переводы о. Паисия превратили эту скудость в духовное богатство возрожденной монашеской жизни" [35].
В самом деле, можно констатировать, что источником вдохновения для всей литературной деятельности старца Паисия служили исихастский опыт и православный гуманизм, вдохновлявшийся любовью к Богу и Его Царствию, любовью к Церкви и ближним. "Эта любовь пронизывает все писания старца. Озаренный свыше божественной благодатью, смиренный старец неутомимо разливал свою любовь на всех, стремящихся познать истину Христову. И сколько душ, алчущих и жаждущих правды Божией, напоены и насыщены его словом, оказавшим влияние и на таких людей, как оптинские старцы, еп. Игнатий Брянчанинов, еп. Феофан Затворник и другие" [36].
[1] Mitrop. Nestor Vornicescu, Scrieri patristice în Biserica Ortodoxă Română până în sec. XVII, Craiova, 1983, p. 350.
[2] André Scrima, Despre isihasm, Ediție îngrijită de Anca Manolescu, Humanitas, București, 2003, p. 10.
[3] „Umanismul ortodoxiei româneşti”, în Buletin informativ al Partidului Umanist din Moldova, nr. 1, martie 2006, p. 8.
[4] Vezi următoarele studii despre monahism și educație: Pr. dr. Dumitru Megheşan, „Rugăciune şi umanism”, în MitrBan, XXXIV (1984), nr. 9-10, pp. 527-532; Архим. Киприан Керн, „Ангелы, иночество, человечество. К вопросу об ученом монашестве”, în Церковь и время, 1998, nr. 1 (4), pp. 135-153.
[5] Архим. Августин Никитин, „Афон и Русская Православная Церковь (Обзор церковно-литературных связей)” // "Богословские Труды", т. 23, М., 1997, с. 76.
[6] Там же, с. 78.
[7] См. наше исследование: „Sfântul Nicodim de la mănăstirea Tismana - reorganizator al monahismului românesc” // Analele Ştiinţifice ale Universităţii de Stat din Moldova. Seria „Ştiinţe socioumanistice”, т. 3, CEP USM, Кишинев, 2006, с. 232-236.
[8] Митрополит Нестор (Ворническу), там же, c. 229.
[9] Pr. Epifanie Norocel, „Sf. Eftimie, ultimul patriarh de Târnova şi legăturile lui cu Ţările Româneşti”, în BORom, LXXXIV (1966), nr. 5-6, pp. 565-570.
[10] Protos. Ioanichie Bălan, Patericul românesc ce cuprinde viaţa şi cuvintele unor cuvioşi părinţi ce s-au nevoit în mănăstirile româneşti. Secolele XIV-XX, Editura IBMBOR, Bucureşti, 1980, pp. 90-92.
[11] Pr. Mihail Zorilă, Viaţa şi activitatea Sf. Nicodim de la Tismana, 1991, p. 23.
[12] Pr. Gheorghe I. Drăgulin, „Sfântul Nicodim de la Tismana şi curentele vieţii religioase din veacul al XIV-lea”, în MitrOlt, XXVIII (1976), nr. 11-1, pp. 962-971; Ştefulescu A., Mănăstirea Tismana, Bucureşti, 1909; Венелин Ю.И., Влахоболгарские грамоты, СПб., 1840; Сырку П.А., Из истории сношений русских с румынами, СПб., 1896; Яцимирский А.И., Из истории славянской письменности в Молдавии и Валахии XV-XVI вв., СПб., 1906.
[13] Pr. prof. dr. Mircea Păcurariu, Istoria Bisericii Ortodoxe Române, vol. I, Editura IBMBOR, Bucureşti, 1991, p. 311.
[14] Alexandrescu-Dersca Burgaru M. M., Călătorii străini despre Ţările Române, vol. VI, Editura Ştiinţifică şi Enciclopedică, Bucureşti, 1976, p. 199.
[15] Emil Lăzărescu, „Nicodim de la Tismana şi rolul său în cultura veche românească (până la 1385)”, în Romanoslavica, XI (1965), pp. 237-284; Mircea I. R., „Cel mai vechi manuscris miniat din Ţara Românească: Tetraevanghelul popii Nicodim (1404-1405)”, în Romanoslavica, XIII (1966), pp. 203-221; Tit Simedrea, „Glosa pe marginea unei însemnări”, în MitrOlt, XIII (1961), nr. 1-4, pp. 15-24.
[16] Pr. Dumitru Bălaşa, Sfânta Mănăstire Tismana, Editura „Mitropolia Olteniei”, Craiova, 197, p. 22.
[17] Sfântul Maxim Grecul, Viaţa şi cuvinte de folos, Editura Bunavestire, Galaţi, 2002, p. 7.
[18] Margareta Cervoneac, Tradiţiile muzicale ale mănăstirii Noul Neamţ, Tipogr. Acad. de Şt. a RM, Chişinău, 2004, p. 48
[19] О деятельности архим. Андроника в качестве библиотекаря см. также в нашем исследовании: „Arhimandritul Andronic Popovici, bibliotecar al mănăstirilor Neamț și Secu”, în Destin Românesc, Serie nouă, Revista de istorie și cultură, 2007, an. II (XII), nr. 3-4 (51-52), pp. 84-90.
[20] Arhim. Andronic Popovici, Oarceşicare aducere aminte despre mine. 1892, în Arhiva Naţională a Republicii Moldova, Fond 2119, Inv. 3, Dosar. 95, f. 22.
[21] Там же, f. 22 v.
[22] Margareta Cervoneac, там же, с. 49.
[23] Pr. conf. dr. Ion Vicovan, Istoria Bisericii Ortodoxe Române, vol. II, Trinitan, Iaşi, 2002, p. 102.
[24] Иером. Леонид Поляков, „Литературное наследство Паисия Величковского”, în Журнал Московской Патриархии, 1957, nr. 4, p. 57.
[25] И. Хибарин, „Литературно-переводческая деятельность старца Паисия (Величковского)”, în Журнал Московской Патриархии, 1956, nr. 12, p. 59.
[26] Mitr. Daniel Ciobotea, „Vocaţie şi destin filocalic la români”, în Românii în reînnoirea isihastă, Editura Trinitas, Iaşi, 1997, p. 11.
[27] Иером. Леонид Поляков, там же.
[28] Pr. Nicolae Popescu, „Comemorări. 160 de ani de la moartea stareţului Paisie Velicicovski”, în MitrOlt, VII (1955), nr. 1-2, p. 46.
[29] Pr. prof. dr. Mircea Păcurariu, Istoria Bisericii Ortodoxe Române, vol. II. Editura IBMBOR, Bucureşti, 1994, p. 565.
[30] Прот. Георгий Флоровский, Пути русского богословия, Париж, 1998, p. 26.
[31] John Meyendorff, Sfântul Grigorie Palamas și mistica ortodoxă, trad. de Angela Pagu; prefață de Teodor Baconsky. - București: Humanitas, 2007, p. 142.
[32] Pr. conf. dr. Ion Vicovan, Op. cit., p. 111. Vezi la fel: Paisie și sinteza filocalică, în André Scrima, Despre isihasm, Ediție îngrijită de Anca Manolescu, Editura Humanitas, București, 2003, pp. 202-204.
[33] Там же, с. 329.
[34] Pr. Paul Mihail, „Stareţul Paisie de la Neamţ înnoitorul monahismului”, în MitrMold, XXXVIII (1962), nr. 5-6, p. 414.
[35] И. Хибарин, там же, с. 62.
[36] Иером. Леонид Поляков, там же, с. 61.
Об авторе: прот. Максим Мелинти - настоятель Покровского храма в селе Гидигич (муниципий Кишинев, Республика Молдова), кандидат богословия, доктор исторических наук.