Церберы у Чаши
В продолжение темы "Пропуск к Чаше предъявлять в развернутом виде"
Arhimandrit Roman Braga. CERBERII SFÂNTULUI POTIR. Журнал "Solia", июль 2002 г., с. 19-21. Фрагменты.
…Совершенно непонятно, что происходит с Божественной литургией, которая, по сути, определяет саму сердцевину Церкви. Ведь Церковь есть евхаристическая община причащающихся. В 1994 году, в Фомино воскресенье, Господь сподобил меня служить в Патриаршем соборе в Бухаресте. Литургия была торжественной. Служили Патриарх, три епископа, впечатляющее множество священников и диаконов. Пел ангельский хор... В соборе яблоку негде было упасть - верующие молились, становились на колени, плакали, целовали иконы. Но ни один не причастился. Была "вера", были "страх Божий и любовь", о которых возглашал диакон. Но к Чаше никто не подошел, за исключением нескольких детей, которым у царских врат преподали кусочки хлебов, смоченных в вине (как после литии). Это обстоятельство могло бы оказаться камнем преткновения, потому что эти дети были уверены, что их причастили. (...)
Возникает вопрос: кого мы обманываем? Ведь Божественная литургия не имеет смысла без причащения верующих. Приносим ли мы реально евхаристическую жертву или же хотим играть спектакль и обманывать самих себя? Почему только священники причащаются без исповеди, а от верующих это требуют?
Почему только миряне должны поститься три дня перед причащением, а священник освобожден от такой обязанности? Разве священник не должен подавать всем пример? С другой стороны, как должен поститься монах в монастыре, где литургия совершается каждый день? Означает ли это, что такой человек вообще не должен притрагиваться к пище? Невозможно для священника, который служит на приходе в каком-нибудь глуши в горах, исповедоваться перед каждой литургией. У кого? Откуда взялись эти традиции, не отличающиеся целесообразностью, которых нет ни в Священном Писании, ни в канонах Церкви, за которые священники подвергаются общественной критике? Дело в том, что в наше время люди не столь наивны - они читают, наблюдают, задают вопросы. Почему мы возлагаем на людей бремена неудобоносимые, а сами не хотим и перстом их сдвинуть? (Мф. 23: 4). (...)
Исповедь представляет собой отдельное таинство. Мы можем исповедоваться, не причащаясь. Но мы не можем участвовать в Божественной литургии, не причащаясь от Чаши, потому что верующие - не только зрители, но и сослужители вместе со священником. Литургия - это диалог и пир. Нельзя получить приглашение на пир и, придя, ничего не попробовать со стола. Иначе получается, что пригласивший тебя - в данном случае священник - сам все вкушает, а ты стоишь и смотришь и в конце благодаришь Бога за насыщение. Это нонсенс. Прп. Никодим Святогорец цитирует преподобного Иова, который говорил: «Те же священники, которые не причащают христиан, приступающих к Божественному Приобщению с благоговением и верой, осуждаются Богом как убийцы, согласно написанному у пророка Осии: "Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников убивают на пути в Сихем и совершают мерзости" (Ос. 6,9). Иными словами, священники сокрыли путь и волю, и заповедь Божию, и не объявили о ней, убили Сихема и сотворили беззаконие в народе Моем». («Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин»).
Говорю об этом из стремления найти выход из сложившейся ситуации двойных стандартов, фарисейства, обвинений в том, мы возлагаем на людей бремена неудобоносимые, которые мы сами не в состоянии их понести. Люди Церкви всегда подвергались критике. Да благословит Господь тех, кто нас критикует. Иногда мы эту критику вполне заслуживаем.
Для справки: архимандрит Роман (Брага; р. 1922) уроженец Бессарабии, в 12 лет поступил в монастырь под Бухарестом. Учился в трех богословских и одной педагогической семинарии, на факультете филологии и философии, окончил богословский факультет, поступил в докторантуру, в 1948 г. был арестован и посажен в тюрьму. Освободился в 1953 г., 1959-1964 гг. снова провел в заключении. В 1968-1972 гг. служил миссионером в Бразилии, затем был переведен в США.
Фото: OrthodoxPhotos.com