Миссиология как богословская дисциплина. Принципы, которыми должна руководствоваться миссиология
Продолжение статьи Раду Мурешана ” Миссия миссиологии. Некоторые соображения о православной миссии сегодня” (INTER, 2007, nr. 1-2, pp. 193-203, перевод с румынского).
Следует отказаться от агрессивных усилий по обращению в нашу веру людей других вероисповеданий. Мы призваны отнюдь не к тому, чтобы своими аргументами выигрывать в конкуренции в пользу предлагаемого нами «продукта», как будто мы находимся на неком «религиозном рынке».
***
"Действенность христианского свидетельства зависит от подлинности общения в Церкви".
***
Следует пересмотреть некоторые общие принципы, касающиеся богословского образования, чтобы нам обрести такую миссию, которая была бы укоренена в реалиях современности, а не оторвана от них. Ограничимся только тремя соображениями, которые представляются совершенно необходимыми для подлинной православной миссии.
1. Построение новых отношений с современностью. Если мы обратимся к учебникам по миссиологии, составленным до настоящего времени, то увидим, что в отношении миссии и миссиологии мы стоим на оборонительных позициях. Мы, скорее, учимся защищаться, нежели свидетельствовать. Мы больше ориентированы на прошлое, вместо того, чтобы сосредоточиться на проблемах настоящего и перспективах на будущее. По сути, многие дисциплины, которые на сегодняшний день преподаются на богословских факультетах, в значительной мере ориентированы на прошлое, лишены творческого и конструктивного взгляда на настоящее и еще в меньшей степени на будущее. Уместно вспомнить слова свящ.-проф. Николая Акимеску (pr. prof. Nicolae Achimescu) в заключительной части его работы «Новые религиозные движения» (“Noile Mişcări religioase”):
«К сожалению, современные богословы слишком часто придают чрезмерное значение исследованию прошлого в ущерб всматриванию в будущее. Для них проблемы арианства, македонианства, софианства представляются гораздо более важными, нежели серьезные вызовы современности и их последствия, хотя Вселенские соборы или другие церковные инстанции безотлагательно решали как раз насущные проблемы своего времени».
Действительно, для миссионерской стратегии Православной церкви кажется симптоматичным определенный пассеизм, который мешает адекватной реакции на возникающие проблемы в пастырстве, притом, что такая реакция жизненно необходима в условиях нынешних противоречивых времен. Миссиология должна видеть перспективы роста и развития Церкви, действовать как интенсивно, помогая человеку вырасти в "полноту возраста Христова", так и экстенсивно, "проповедуя Евангелие всей твари".
Столкновение с современностью не лишено риска. Социолог Питер Людвиг Бергер (Peter Ludwig Berger) в своей знаменитой теории секуляризации показал, что встреча традиции с современностью заставит Церковь либо встать на "либеральный путь", идя на компромиссы с миром сим, либо избрать "путь сектантский", закрывшись от всякого внешнего стимула. На наш взгляд, у Православия есть иная перспектива благодаря его богатой духовной сокровищнице, которая поможет не впасть ни в одну из этих крайностей. Будущим миссионерам - будь они священниками или мирянами - следует усвоить, что изоляционизм или уход от общественной жизни означает измену миссии Православной церкви, которая призвана охватить весь мир в его совокупности. Надо признать, что этом тварном мире добро и зло действуют одновременно, проявляясь во всех социальных процессах и реалиях. Священник, православный миссионер не должен смотреть на мир со страхом, враждебностью или безразличием, но защищать интересы общины, к которой он принадлежит, без того, чтобы с пристрастием включиться в политическую борьбу.
С другой стороны, богословское образование не должно чрезмерно поощрять и "либеральный путь" только ради того, чтобы вписаться в принципы демократии и экуменизма. В противном случае легко скатиться до релятивизации содержания веры, до компромисса с современностью, вплоть до растворения в ней. Так мы рискуем утратить свое христианское лицо и, в конечном счете, спасение.
На наш взгляд, решением этой дилеммы, которое в то же время придаст силу нашему свидетельству в столь сложном мире, является то, что нам необходимо заново открыть и утвердить подлинную эсхатологическую идентичность Православной церкви. На богословских факультетах необходимо больше внимания уделять эсхатологическому измерению Церкви. Практически ничего не говорится о соотношении между эсхатологической идентичностью Православной церкви и ее исторической миссией в мире. Миссия Церкви должна быть ничем иным, как борьбой за свидетельство и воплощение эсхатологического взгляда Церкви на ее положение в истории и на мир в целом. Для этого следовало бы больше говорить о реальности Царствия, присутствие которого мы можем видеть уже сейчас, насколько мы в состоянии его вместить. Царствие Небесное - это не только будущая реальность. Оно имеет отношение к нынешней христианской жизни. Таким образом, больше нельзя говорить о приспособленчестве к современности, о том, чтобы церковь стала лишь очередным институтом в мире сем. Ведь мы определяем ее границы не по отношению к государству или к обществу, а по отношению к самому Царству Божьему, к той полноте, которая существует уже сейчас, в той мере, в какой мы способны ее принять, и будет явлена во славе в будущем.
2. Уточнение христианской идентичности по отношению к религиозному плюрализму. Учебники по миссиологии, разработанные до настоящего времени, сводятся либо к простому изложению религиозного плюрализма и экуменизма, либо к сухой апологии православия, сопровождающейся демонизацией сект или новых религиозных движений. Церковь не сможет исполнить свое предназначение в этом мире, если будет замыкаться в своей самодостаточности и ограничиваться только триумфалистскими заявлениями о том, что ей принадлежит истинная вера. Необходим больше внимания уделить тринитарной перспективе в отношении этого мира. Миссию следует понимать как проявление любви Бога ко всем людям. Таким образом, мир как пространство творчества, откровения, Божьей любви не следует понимать как нечто замкнутое.
К сожалению, идентичность отдельно взятого человека или сообщества определяется культурными, национальными или религиозными границами. Такая идентичность строится на противопоставлении себя кому-то или чему-то другому. Подобное мышление слишком легко перерастает в сознание собственной исключительности, приводя к возникновению напряжения и даже насилия. Тогда христианство оказываются сведено до отдельных течений, до идеологии среди многих других. Наша позиция не должна быть такой, словно мы стоим на страже некой замкнутой системы. Но нам не следует впадать и в другую крайность - принимать эту множественность всю целиком, без разбора. Такой вариант приводит к релятивизму. Нам необходимо включать других в нашу «систему координат», по преимуществу диалогичную, в которой мы обогащаем и раскрываем друг друга. Святым отцам в Византии удался такой терминологический осмос через богословское определение человека как реальности диалогичной.
Когда мы сталкиваемся с понятиями, которые радикальным образом отличаются от наших, со сложными и странными точками зрения, то нас должен интересовать не вопрос о том, как убедить наших собеседников в том, что они заблуждаются, или о том, как нам одержать победу в этом состязании идеями. Наш вопрос должен ставиться иначе: что они полагают и видят на самом деле? Далее можно задаться вопросом: может быть, то, что видят они, есть часть того мира, который вижу я?
Есть два подхода к межрелигиозному диалогу, которые нельзя назвать самыми лучшими. Первый состоит в том, что ты претендуешь на исключительное обладание истиной, а всех прочих считаешь еретиками, у которых нет ничего хорошего и конструктивного. Другой подход - утрата доверия к собственной вере и мнение, будто любая религия так же хороша, как и другие. Следует отказаться от агрессивных усилий по обращению людей других вероисповеданий, потому что мы не призваны к тому, чтобы выигрывать в соревнованиях аргументами в пользу предлагаемого нами «продукта», как будто мы находимся на неком «религиозном рынке». Как бы странно это ни казалось, нам надо признать, что в определенных религиозных группах есть положительные и даже благородные черты, в том, как они обращаются с проповедью к миру. Они наши братья, задающие нам вопросы, а вовсе не враги. И уже от нас зависит, можем ли мы предложить им и поделиться с ними чем-то таким, чего нет у них, причем не только на идейном уровне. Миссия направлена и на тот мир, который находится за границами церкви как института. Миссия обращена к миру, который любит Бог и у которого есть призвание стать частью Церкви.
Мы можем избежать такой крайности, как сознание собственной исключительности, если осмыслим свое подлинное лицо. Православных христиан, в первую очередь, можно узнать по тому, что они носят имя Христа, живут в мире, над которым царствует Христос, и сами живут в единении с Ним. С этой точки зрения, мир - это уже не закрытое пространство с очерченными границами, за которые другим доступ воспрещен, но пространство открытое. Свидетельствовать об истинной вере невозможно без осознания нашей собственной идентичность и без свидетельства об этом своей жизнью и словом. Свящ.-проф. Иоанн Брия (pr.prof. Ioan Bria) неоднократно подчеркивал, что миссионерский вызов направлен не только вовне, за пределы Православной церкви, на прозелитизм по отношению к разнообразным религиозным группам, но и внутрь самой Церкви, на тех, кто не вполне ей предан.
3. Христианская миссия с точки зрения православного учения сосредоточена на участии в литургической жизни, потому что именно из нее она произрастает и сочетается с другими деланиями - проповедью, публикациями, религиозным воспитанием, молодежными движениями, социальной работой, обновлением монашеской жизни. В литургии мы переживаем непрерывную парусию, реальное присутствие Христа, вступаем в вечность Царства. Начиная с Пятидесятницы и до самой парусии воскресший Христос присутствует через Святого Духа в литургической жизни, в слове и таинствах. Таким образом, литургия не должна ограничиваться только богослужением в церкви, но должна находить свое продолжение в жизни христианина. Это то, что называется "Литургией после Литургии". С точки зрения православной веры, действенность христианского свидетельства зависит от подлинности общения в Церкви. Способность христиан являть миру свет Царства пропорциональна той мере, в какой они принимают этот свет в таинстве Евхаристии. Однако для принятия этого света и мира надо, чтобы сосуд был подготовлен усилиями каждого. Только так миссия Церкви являет ту любовь, которая есть внутри Троицы, а православному христианину есть чем поделиться со своим ближним, и он может проявить к нему верное отношение.
(Продолжение следует)