О женской красоте и длинном языке
День 8 марта не всегда оказывался Международным женским днем. И случалось, был отмечен совсем не такими уж радостными событиями в нашей истории. Вот, к примеру, именно в эту праздничную сегодня дату скончалась известная петербургская красавица Наталья Лопухина. Правда, красавицей после пыток и многолетней ссылки в Сибирь она уже не являлась. Но, это были просто издержки нашей духовности и державности тех лет.
Итак, пройдемся по пожелтевшим страницам. «Лопухина Наталья Федоровна, дочь генерал-лейтенанта и ордена Александра Невского кавалера Федора Николаевича Балка. Родилась в 1702-м. На 16-м году возраста своего соединила она участь свою со Степаном Васильевичем Лопухиным, двоюродным братом царицы Евдокии Федоровны. Получив отличное воспитание в доме родителей, Наталья Федоровна затмевала красотою всех придворных дам и - как уверяют современники - возбудила зависть в самой цесаревне Елизавете Петровне.
Толпа воздыхателей окружала всегда Лопухину: с кем танцевала она, кого удостаивала разговором, на кого даже бросала взгляд - тот считал себя счастливейшим из смертных. Где не было ее, там царствовало принужденное веселье; появлялась ли она - радость одушевляла общества. Молодые люди восхищались ея прелестями, любезностию, приятным разговором. Старики также старались ей нравиться. Красавицы замечали пристально, какое платье украшала она, что бы хотя нарядом походить на нее. Старушки рвались с досады, ворчали на мужей своих, бранили дочек и говорили кое-что одна другой на ухо, но таким образом, чтобы проходящие могли слышать.
С этого времени негодование и досада овладели сердцем Лопухиной. Она отказалась от всех удовольствий. Посещала только графиню Бестужеву, родную сестру бывшего вице-канцлера графа Головкина, имевшего одинаковую участь с Левенвольдом. В частных беседах своих изливали оне взаимно душевную скорбь. И вскоре, подстрекаемые неблагонамеренным Министром Королевы Венгерской Маркизом Боттою, дерзнули составить заговор против Самодержицы Всероссийской в пользу младенца Иоанна. Преступныя совещания были обнаружены и виновные не избегли заслуженного наказания.
А вот что рассказывает об этом изданная в 1913 году книга «История телесных наказаний в России»:
Наталия Федоровна много проживала в Петербурге, веселилась, флиртовала, занималась сплетнями. В то время первое место при Императрице занимал придворный врач Лесток. Этот сановник, чтобы упрочить свою власть, не нашел ничего лучше, как всюду выискивать государственных преступников. Неугодных ему лиц он объявлял изменниками престола, раскрывал мифические заговоры, участников предавал жестоким казням, а сам выдвигался как спаситель Отечества.
Старинным врагом Лестока был обер - гофмаршал Бестужев; его надо было погубить. Для этой цели послужила Наталия Федоровна. У нея имелся любовник, граф Левенвольд, сосланный за что-то в Соликамск. Как-то раз к нему отправляли нового офицера. Лопухина воспользовалась случаем, просила офицера через сына передать Левенвольду, “чтобы граф не унывал, а надеялся бы на лучшие времена”. Эти слова дошли до Лестока и были для него достаточным основанием, чтобы объявить государственный заговор. Взяли в застенок Лопухину, Бестужеву, их мужей и многих других. Долго длилось следствие; не обошлось, конечно, без пытки.
Суд признал их преступление доказанным и приговорил всех к жесточайшим казням: Лопухину, обер-гофмаршальшу Бестужеву и их мужей должны были , вырезав языки, колесовать, других участников - четвертовать, некоторым отрубить голову и т. д. Но в виде особой милости наказание смягчили: вместо смертной казни им назначили кнут с вырыванием языка и ссылкой в Сибирь на каторгу. 29-го августа 1743 года кортеж гвардейской команды прошел по улицам Петербурга и оповестил всех о готовящейся казни. Построили эшафот у здания Двенадцати коллегий, на берегу канала.
С раннего утра 1 сентября народ заполнил всю площадь, крыши, заборы и галереи находившегося здесь гостиного двора. Привели осужденных, прочитали приговор и началась расправа. Первой истязали Наталию Федоровну.
Один из палачей приблизился к Лопухиной и сорвал с нее мантилью. Наталья Федоровна побледнела и заплакала, силилась прикрыться от бесчисленных взоров, устремленных на нее . Но она боролась напрасно. Говор сожаления и сострадания пронесся в толпе при виде слабой и прекрасной женщины, отданной в распоряжение заплечным мастерам. Один из них, взяв за обе руки бывшую статс-даму, круто повернулся и вскинул ее себе на спину… Страшный вопль огласил площадь. Почти без чувств, полумертвая, исстеганная кнутом, Наталия Федоровна была спущена наземь. По приговору ей вырезали или вырвали часть языка, сделали перевязку и усадили в телегу.
Затем наказали Бестужеву. Когда палач раздевал ее, она сняла с себя драгоценный крест и подарила ему. За это ее били не так сильно и вырвали только маленький кусочек языка так что она не потеряла способности изъясняться".
Наталья Федоровна была сослана в Сибирь вместе с мужем и сыном. Там восьмнадцать лет влачила она дни свои в бедности, вдали от родных, лишилась мужа. Возвращена на родину Императрицею Екатериною II в 1762 году. Снова посещала большие общества, где толпа любопытных, а не поклонников, окружала ее. Время и печаль изгладили с лица красоту, причинившую погибель Лопухиной. Она скончалась 8 марта 1763 года".
* * *
Так и дергает меня лукавый за язык спросить вас, уважаемые читатели. А вот как вы думаете. Закон «О вырывании языка» может быть принят у нас Госдумой за 24 часа или только после «всенародного обсуждения»?
С праздником, дорогие женщины!
Итак, пройдемся по пожелтевшим страницам. «Лопухина Наталья Федоровна, дочь генерал-лейтенанта и ордена Александра Невского кавалера Федора Николаевича Балка. Родилась в 1702-м. На 16-м году возраста своего соединила она участь свою со Степаном Васильевичем Лопухиным, двоюродным братом царицы Евдокии Федоровны. Получив отличное воспитание в доме родителей, Наталья Федоровна затмевала красотою всех придворных дам и - как уверяют современники - возбудила зависть в самой цесаревне Елизавете Петровне.
Толпа воздыхателей окружала всегда Лопухину: с кем танцевала она, кого удостаивала разговором, на кого даже бросала взгляд - тот считал себя счастливейшим из смертных. Где не было ее, там царствовало принужденное веселье; появлялась ли она - радость одушевляла общества. Молодые люди восхищались ея прелестями, любезностию, приятным разговором. Старики также старались ей нравиться. Красавицы замечали пристально, какое платье украшала она, что бы хотя нарядом походить на нее. Старушки рвались с досады, ворчали на мужей своих, бранили дочек и говорили кое-что одна другой на ухо, но таким образом, чтобы проходящие могли слышать.
С этого времени негодование и досада овладели сердцем Лопухиной. Она отказалась от всех удовольствий. Посещала только графиню Бестужеву, родную сестру бывшего вице-канцлера графа Головкина, имевшего одинаковую участь с Левенвольдом. В частных беседах своих изливали оне взаимно душевную скорбь. И вскоре, подстрекаемые неблагонамеренным Министром Королевы Венгерской Маркизом Боттою, дерзнули составить заговор против Самодержицы Всероссийской в пользу младенца Иоанна. Преступныя совещания были обнаружены и виновные не избегли заслуженного наказания.
А вот что рассказывает об этом изданная в 1913 году книга «История телесных наказаний в России»:
Наталия Федоровна много проживала в Петербурге, веселилась, флиртовала, занималась сплетнями. В то время первое место при Императрице занимал придворный врач Лесток. Этот сановник, чтобы упрочить свою власть, не нашел ничего лучше, как всюду выискивать государственных преступников. Неугодных ему лиц он объявлял изменниками престола, раскрывал мифические заговоры, участников предавал жестоким казням, а сам выдвигался как спаситель Отечества.
Старинным врагом Лестока был обер - гофмаршал Бестужев; его надо было погубить. Для этой цели послужила Наталия Федоровна. У нея имелся любовник, граф Левенвольд, сосланный за что-то в Соликамск. Как-то раз к нему отправляли нового офицера. Лопухина воспользовалась случаем, просила офицера через сына передать Левенвольду, “чтобы граф не унывал, а надеялся бы на лучшие времена”. Эти слова дошли до Лестока и были для него достаточным основанием, чтобы объявить государственный заговор. Взяли в застенок Лопухину, Бестужеву, их мужей и многих других. Долго длилось следствие; не обошлось, конечно, без пытки.
Суд признал их преступление доказанным и приговорил всех к жесточайшим казням: Лопухину, обер-гофмаршальшу Бестужеву и их мужей должны были , вырезав языки, колесовать, других участников - четвертовать, некоторым отрубить голову и т. д. Но в виде особой милости наказание смягчили: вместо смертной казни им назначили кнут с вырыванием языка и ссылкой в Сибирь на каторгу. 29-го августа 1743 года кортеж гвардейской команды прошел по улицам Петербурга и оповестил всех о готовящейся казни. Построили эшафот у здания Двенадцати коллегий, на берегу канала.
С раннего утра 1 сентября народ заполнил всю площадь, крыши, заборы и галереи находившегося здесь гостиного двора. Привели осужденных, прочитали приговор и началась расправа. Первой истязали Наталию Федоровну.
Один из палачей приблизился к Лопухиной и сорвал с нее мантилью. Наталья Федоровна побледнела и заплакала, силилась прикрыться от бесчисленных взоров, устремленных на нее . Но она боролась напрасно. Говор сожаления и сострадания пронесся в толпе при виде слабой и прекрасной женщины, отданной в распоряжение заплечным мастерам. Один из них, взяв за обе руки бывшую статс-даму, круто повернулся и вскинул ее себе на спину… Страшный вопль огласил площадь. Почти без чувств, полумертвая, исстеганная кнутом, Наталия Федоровна была спущена наземь. По приговору ей вырезали или вырвали часть языка, сделали перевязку и усадили в телегу.
Затем наказали Бестужеву. Когда палач раздевал ее, она сняла с себя драгоценный крест и подарила ему. За это ее били не так сильно и вырвали только маленький кусочек языка так что она не потеряла способности изъясняться".
Наталья Федоровна была сослана в Сибирь вместе с мужем и сыном. Там восьмнадцать лет влачила она дни свои в бедности, вдали от родных, лишилась мужа. Возвращена на родину Императрицею Екатериною II в 1762 году. Снова посещала большие общества, где толпа любопытных, а не поклонников, окружала ее. Время и печаль изгладили с лица красоту, причинившую погибель Лопухиной. Она скончалась 8 марта 1763 года".
* * *
Так и дергает меня лукавый за язык спросить вас, уважаемые читатели. А вот как вы думаете. Закон «О вырывании языка» может быть принят у нас Госдумой за 24 часа или только после «всенародного обсуждения»?
С праздником, дорогие женщины!