Ирина Глущенко о кухне, быте и Микояне
Советская кухня - удивительное явление. Сегодня она становится предметом исследования историков и культурологов. Одна из наиболее известных фигур в этой области - Ирина Глущенко, специалист по культуре и быту этого периода нашей истории. Несколько лет назад она выпустила книгу «Общепит. Микоян и советская кухня». За три года эта работа стала, наверное, обязательной к прочтению для любого человека, интересующегося той эпохой.
Пару месяцев назад мы встречались с Ириной, обсуждая наш взгляд на советское прошлое. Ведь одна из глав в «Непридуманной истории советской кухни» посвящена именно Анастасу Ивановичу и его роли в становлении кулинарии и пищевой промышленности СССР. И очень благодарные ей за то, что высказанные нами мысли были во многом поддержаны ею. В общем, разговор превратился в такую викторину: - А этот источник читали? - А как же. - А с кем из семьи Микоянов говорили? - И я с Серго Анастасовичем когда-то встречался…
Сегодня же я хотел поделиться с вами интервью, которые вышло у Ирины в журнале «Знание сила» несколько дней назад. Ее разговор с обозревателем Ольгой Балла получился удивительно содержательным и любопытным. Ниже я приведу лишь фрагменты, а полностью почитать интервью можно здесь.
Итак, Ирина Глущенко:
Это теперь на наших глазах бесперебойно работает целая идейная индустрия по выращиванию нового советского мифа, особенно волнующего тех, кто советского времени не застал. Тогда же, в начале 2000-х, всё только начиналось, - причём, как всё начинающееся, подавало много надежд.
…
Микоян долгое время был «моим героем» - я читала о нем, читала его собственные тексты, слушала рассказы его детей и внука... Я изучала его служебную переписку, хранящуюся в Архиве народного хозяйства во множестве разбухших картонных папок. Побывала на Микояновском комбинате...
Он вызвал у меня уважение. И мне кажется, что он прошел свой путь гораздо более достойно, чем большинство политиков его поколения.
…
Как можно оценивать какую-либо историческую эпоху однозначно? Я пишу о трагической двойственности тех лет: с одной стороны, репрессии (в том числе, и в пищевой промышленности), с другой - энтузиазм и осознанное и слегка наивное участие людей в создании нового общества. Ужас и состоит в сочетании той непомерной цены и прогресса, плодами которого мы пользуемся до сих пор.
…
Я попыталась наконец понять, почему в детстве «Книга о вкусной и здоровой пище» производила на меня столь сильное впечатление. И, пересматривая эти картинки очередной раз, я заметила, что границы между мифом и реальностью в советской действительности не только условны, но и подвижны. Картина советской жизни включала в себя то, что должно быть, то, что есть и то, что будет, и всё это существует одновременно. Утопическая мечта воплощается в практику, а утопия превращается в реальность. И с этого момента она перестает быть утопией. Утопия всё время растворяется в реальности и сама постоянно эволюционирует.
…
Анастас Микоян во многих случаях руководствовался личными вкусами и это вообще было характерно для сталинской эпохи. Личный вкус одного человека становился нормой для огромной страны, формируя ее вкус. Я называю это тоталитарной унификацией. В книге рассказывается, например, как Микоян отстаивал определенные продукты: шампанское «брют», «брауншвейгскую колбасу»... Но в то же время нарком решал общую задачу - индустриализации. Сейчас все говорят о модернизации. А Микоян именно ею и занимался.
…
Вернуться в доиндустриальное прошлое невозможно. И в этом смысле, создание советской кухни было необратимым переломом для образа жизни миллионов людей. Произошла стандартизация и унификация не только потребления, но и вкусов.
…
Советская кухня была целостной и самодостаточной системой. Пройдя метания двадцатых, через отголоски старорежимности и космополитизма, переплавив национальные кухни, превратив их в некий усредненный продукт, разработав собственную рецептуру и изобретя свои продукты, советская кухня приняла ту окончательную и жесткую форму, которую многие из нас еще помнят.
Советская кухня существовала в относительно однородном обществе. А современно российское общество предельно дифференцированно, потому и не может быть единого образа жизни, единой кухни. Ведь советская кухня неотделима от социального проекта, если хотите, - от утопии. А вообще, разнообразие - это хорошо. Нам совершенно не нужно интегрировать суши-бары и итальянские кофейни в российскую кухню, пусть они останутся такими, как есть!
Пару месяцев назад мы встречались с Ириной, обсуждая наш взгляд на советское прошлое. Ведь одна из глав в «Непридуманной истории советской кухни» посвящена именно Анастасу Ивановичу и его роли в становлении кулинарии и пищевой промышленности СССР. И очень благодарные ей за то, что высказанные нами мысли были во многом поддержаны ею. В общем, разговор превратился в такую викторину: - А этот источник читали? - А как же. - А с кем из семьи Микоянов говорили? - И я с Серго Анастасовичем когда-то встречался…
Сегодня же я хотел поделиться с вами интервью, которые вышло у Ирины в журнале «Знание сила» несколько дней назад. Ее разговор с обозревателем Ольгой Балла получился удивительно содержательным и любопытным. Ниже я приведу лишь фрагменты, а полностью почитать интервью можно здесь.
Итак, Ирина Глущенко:
Это теперь на наших глазах бесперебойно работает целая идейная индустрия по выращиванию нового советского мифа, особенно волнующего тех, кто советского времени не застал. Тогда же, в начале 2000-х, всё только начиналось, - причём, как всё начинающееся, подавало много надежд.
…
Микоян долгое время был «моим героем» - я читала о нем, читала его собственные тексты, слушала рассказы его детей и внука... Я изучала его служебную переписку, хранящуюся в Архиве народного хозяйства во множестве разбухших картонных папок. Побывала на Микояновском комбинате...
Он вызвал у меня уважение. И мне кажется, что он прошел свой путь гораздо более достойно, чем большинство политиков его поколения.
…
Как можно оценивать какую-либо историческую эпоху однозначно? Я пишу о трагической двойственности тех лет: с одной стороны, репрессии (в том числе, и в пищевой промышленности), с другой - энтузиазм и осознанное и слегка наивное участие людей в создании нового общества. Ужас и состоит в сочетании той непомерной цены и прогресса, плодами которого мы пользуемся до сих пор.
…
Я попыталась наконец понять, почему в детстве «Книга о вкусной и здоровой пище» производила на меня столь сильное впечатление. И, пересматривая эти картинки очередной раз, я заметила, что границы между мифом и реальностью в советской действительности не только условны, но и подвижны. Картина советской жизни включала в себя то, что должно быть, то, что есть и то, что будет, и всё это существует одновременно. Утопическая мечта воплощается в практику, а утопия превращается в реальность. И с этого момента она перестает быть утопией. Утопия всё время растворяется в реальности и сама постоянно эволюционирует.
…
Анастас Микоян во многих случаях руководствовался личными вкусами и это вообще было характерно для сталинской эпохи. Личный вкус одного человека становился нормой для огромной страны, формируя ее вкус. Я называю это тоталитарной унификацией. В книге рассказывается, например, как Микоян отстаивал определенные продукты: шампанское «брют», «брауншвейгскую колбасу»... Но в то же время нарком решал общую задачу - индустриализации. Сейчас все говорят о модернизации. А Микоян именно ею и занимался.
…
Вернуться в доиндустриальное прошлое невозможно. И в этом смысле, создание советской кухни было необратимым переломом для образа жизни миллионов людей. Произошла стандартизация и унификация не только потребления, но и вкусов.
…
Советская кухня была целостной и самодостаточной системой. Пройдя метания двадцатых, через отголоски старорежимности и космополитизма, переплавив национальные кухни, превратив их в некий усредненный продукт, разработав собственную рецептуру и изобретя свои продукты, советская кухня приняла ту окончательную и жесткую форму, которую многие из нас еще помнят.
Советская кухня существовала в относительно однородном обществе. А современно российское общество предельно дифференцированно, потому и не может быть единого образа жизни, единой кухни. Ведь советская кухня неотделима от социального проекта, если хотите, - от утопии. А вообще, разнообразие - это хорошо. Нам совершенно не нужно интегрировать суши-бары и итальянские кофейни в российскую кухню, пусть они останутся такими, как есть!