Число Данбара и общеобразовательная школа
И снова я про школу... Тут в одном журнале в очередной, сто сорок пятый, леденящий душу раз зашла речь про "что за фигня с образованием и что бы с этим можно было бы сделать". И мне вдруг пришла в голову странная мысль о том, какая именно фигня с образованием происходит. Где та дыра, в которую проваливаются (и будут проваливаться) любые попытки что-то сделать.
То есть, сразу, конечно, всплывает разговор, что главное - это учитель, и хороших учителей априори на всех не хватит, потому что это талант и призвание. И не может быть хорошего учителя без того и другого. Так вот. С одной стороны, учитель - это работа. Хорошо, интеллектуальная работа. Мы же не утверждаем, что все писатели непременно должны быть талантливы? Есть просто хорошо, профессионально написанные книги. И мы их с удовольствием читаем. "Наше всё" мы читаем меньше, чем просто хорошие книги. Есть хорошие ученые, которые не талантищи и не получили нобелевку. И что? Это плохие, негодные ученые? Или вот не все архитекторы - Гауди (и слава богу), их что, всех на помойку? Как там у Германа было?.. "Все мы в юности гении, а потом просто работники. И не так уж это плохо". Да. Талант - это хорошо. Но талантливых кого угодно - мало. А хороших - много. И где тогда хорошие учителя в количестве "много"? И вроде бы на входе мы вполне видим немало молодых людей, которые идут в педагогику потому что хотят, а не потому что больше никуда не взяли. А на выходе они где?.. Если есть мощность на входе, и нет - на выходе, значит, где-то в консерватории что-то пошло не так.
И мне тут пришло в голову, что именно.
Оставим в покое знание своего предмета и любовь к оному. Фиг с ней, с любовью к физике, а знать ее на уровне "школьная программа +" может любой взрослый человек (иначе какого черта мы от детей хотим?) Но работа школьного учителя принципиально отличается от работы вузовского препода. Грубо говоря, как работа объездчика отличается от работы спортсмена, который готовит к стартам уже заезженную лошадь. Перед преподавателем в вузе не стоит задача сформировать отношение к предмету "с нуля", а перед учителем как раз она и стоит. Как максимум - пробудить интерес к предмету, как минимум - не вызвать ужаса пополам с отвращением и добиться хотя бы нейтрально-доброжелательного отношения. И вот это невозможно без каких-то личных отношений учителя и ученика. Ученика надо хотя бы как-то знать. Этот робкий, тот медленно соображает, зато усидчивый и во всем разберется, нужно только время, вон тот соображает быстро, зато невнимательный, а еще они все подростки в самом жеребячьем возрасте и у кого-то несчастная любовь или сдох любимый хомячок.
И вот тут мы упираемся в барьер, об который ломают ноги все эти распрекрасные молодые педагоги, которые мечтали, готовились и могли стать хорошими учителями. Называется этот барьер - число Данбара. Число Данбара - это количество социальных связей, которые может поддерживать настоящий живой человек. За среднее значение принято 150. А теперь... 18 учебных часов в неделю ставка учителя. Повезло учителям русского и математики: у детей часов много по этим предметам. То есть, в среднем 4 класса на учителя. По 30 человек примерно. Это сколько? Это 120 человек. А мы же помним, что учитель живой, да? У него есть семья, коллеги, соседи, может даже друзей парочка затесалась... И суммарное количество социальных связей неминуемо выползет за эту границу. А что делать прочим предметникам? У которых на класс по 2 часа в неделю? 270 человек учеников. Не лезет в человека столько социальных связей. Физически не лезет. Человек можно сколько угодно любить детей, но он не может полюбить оптом, единовременно две мотострелковых роты полным списочным составом. И очень быстро наступает выгорание и профдеформация. Просто потому что это все занятно, но анатомически неосуществимо.
И мне видится только одно решение: развести эти две функции: любовь к предмету и любовь к детям. Пусть будут видеолекции, записанные теми самыми супер-пупер талантливыми предметниками. И учитель. Один на класс. Ничего, знать школьную программу, даже всю, даже по всем предметам, один человек может (иначе, опять-таки, какого хрена мы от детей хотим?) Но зато он может не рваться на сотню маленьких медведей и действительно знать всех своих учеников. И вот мы все вместе лекцию посмотрели, дозадали вопросы, порешали задачки - уже со своим учителем, и пошли на следующий урок. С ним же. Смотреть очередную лекцию. Такой учитель-тьютор.
Интересно, какие есть еще варианты решить эту проблему?
То есть, сразу, конечно, всплывает разговор, что главное - это учитель, и хороших учителей априори на всех не хватит, потому что это талант и призвание. И не может быть хорошего учителя без того и другого. Так вот. С одной стороны, учитель - это работа. Хорошо, интеллектуальная работа. Мы же не утверждаем, что все писатели непременно должны быть талантливы? Есть просто хорошо, профессионально написанные книги. И мы их с удовольствием читаем. "Наше всё" мы читаем меньше, чем просто хорошие книги. Есть хорошие ученые, которые не талантищи и не получили нобелевку. И что? Это плохие, негодные ученые? Или вот не все архитекторы - Гауди (и слава богу), их что, всех на помойку? Как там у Германа было?.. "Все мы в юности гении, а потом просто работники. И не так уж это плохо". Да. Талант - это хорошо. Но талантливых кого угодно - мало. А хороших - много. И где тогда хорошие учителя в количестве "много"? И вроде бы на входе мы вполне видим немало молодых людей, которые идут в педагогику потому что хотят, а не потому что больше никуда не взяли. А на выходе они где?.. Если есть мощность на входе, и нет - на выходе, значит, где-то в консерватории что-то пошло не так.
И мне тут пришло в голову, что именно.
Оставим в покое знание своего предмета и любовь к оному. Фиг с ней, с любовью к физике, а знать ее на уровне "школьная программа +" может любой взрослый человек (иначе какого черта мы от детей хотим?) Но работа школьного учителя принципиально отличается от работы вузовского препода. Грубо говоря, как работа объездчика отличается от работы спортсмена, который готовит к стартам уже заезженную лошадь. Перед преподавателем в вузе не стоит задача сформировать отношение к предмету "с нуля", а перед учителем как раз она и стоит. Как максимум - пробудить интерес к предмету, как минимум - не вызвать ужаса пополам с отвращением и добиться хотя бы нейтрально-доброжелательного отношения. И вот это невозможно без каких-то личных отношений учителя и ученика. Ученика надо хотя бы как-то знать. Этот робкий, тот медленно соображает, зато усидчивый и во всем разберется, нужно только время, вон тот соображает быстро, зато невнимательный, а еще они все подростки в самом жеребячьем возрасте и у кого-то несчастная любовь или сдох любимый хомячок.
И вот тут мы упираемся в барьер, об который ломают ноги все эти распрекрасные молодые педагоги, которые мечтали, готовились и могли стать хорошими учителями. Называется этот барьер - число Данбара. Число Данбара - это количество социальных связей, которые может поддерживать настоящий живой человек. За среднее значение принято 150. А теперь... 18 учебных часов в неделю ставка учителя. Повезло учителям русского и математики: у детей часов много по этим предметам. То есть, в среднем 4 класса на учителя. По 30 человек примерно. Это сколько? Это 120 человек. А мы же помним, что учитель живой, да? У него есть семья, коллеги, соседи, может даже друзей парочка затесалась... И суммарное количество социальных связей неминуемо выползет за эту границу. А что делать прочим предметникам? У которых на класс по 2 часа в неделю? 270 человек учеников. Не лезет в человека столько социальных связей. Физически не лезет. Человек можно сколько угодно любить детей, но он не может полюбить оптом, единовременно две мотострелковых роты полным списочным составом. И очень быстро наступает выгорание и профдеформация. Просто потому что это все занятно, но анатомически неосуществимо.
И мне видится только одно решение: развести эти две функции: любовь к предмету и любовь к детям. Пусть будут видеолекции, записанные теми самыми супер-пупер талантливыми предметниками. И учитель. Один на класс. Ничего, знать школьную программу, даже всю, даже по всем предметам, один человек может (иначе, опять-таки, какого хрена мы от детей хотим?) Но зато он может не рваться на сотню маленьких медведей и действительно знать всех своих учеников. И вот мы все вместе лекцию посмотрели, дозадали вопросы, порешали задачки - уже со своим учителем, и пошли на следующий урок. С ним же. Смотреть очередную лекцию. Такой учитель-тьютор.
Интересно, какие есть еще варианты решить эту проблему?