Божественная мать - священная блудница в семитской традиции и христианской апокрифике
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Это подтверждает наше предположение, о том что почитание великой богини, священной блудницы, которое так или иначе, веками существовало в толще еврейского простонародья, появилось в христианстве независимо от вклада новообращенных христиан из язычников. По ряду причин исторического и особенно теологического характера не стоит рассчитывать, что параллели между христианскими апокрифами и мифологемой божественной блудницы очевидны и лежат на поверхности подобных текстов. Однако при внимательном рассмотрении и более или менее вольной интерпретации некоторых деталей такие параллели все же достаточно рельефно выделяются. Аллюзии на культ древней богини, сакральной блудницы, нам следует искать в фигуре Марии - матери Иисуса, обнаруживающие себя, прежде всего в апокрифике.
Одно из возможных значений еврейского имени Мариам (к которому восходит греческий вариант имени Мария) - тучность, что вполне объяснимо с позиций мифа о хтонической богине, одна из главных функций которой плодовитость. [1] В работе А. Голана «Миф и символ» можно найти анализ некоторых слов и имен, имеющих форму ma/mo+r или ma/mo+rt/rd/rg. Приведенные у данного автора примеры красноречиво свидетельствуют о том, что слова или имена с таким корнем связаны с великой богиней. В микенских надписях упоминается богиня Ма, которая называется «владычицей», ее представляют как мать, но в тоже время и деву. Mah - имя древнесемитской богини-матери. Это слово содержится в Ninmah - имени шумерской богини-матери. В Аккаде великую богиню называли Mama. В Вавилоне matu значило «земля» и вероятно понималось как «мать-земля». Mari - древнекритская богиня. В латышских мифах Mara супруга громовержца. Мария - действующее лицо одной из еврейских легенд съевшая собственного ребенка, чтобы тот не попал в плен, что явно перекликается с семантикой архаического мифа о богине пожирающей своих детей. В конце концов, А. Голан приходит к выводу, что Мария - одно из имен великой богини, а предание о Богородице было «продолжением» мифа о богине плодородия, богине-матери и «представление о ней как о деве было воспринято по традиции». [2] При ближайшем рассмотрении церковный догмат непорочного зачатия
[1] Ср. с фигурками палеолитических «венер»
[2] А. Голан «Миф и символ»
-8-
(партеногенез) Марией уходит корнями в языческие поверья о великой богине. Слова ангела, обращенные к Иосифу: «не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго» (Мф 1:20) выпадают из иудейской традиции. Разбирая этот эпизод итальянский ученный А. Донини пишет: «В мифе о девственном зачатии Марии накладываются друг на друга элементы, которые никакой палестинский еврей не смог бы принять, как, например, вмешательство «духа» бога в качестве того, кто зачал. Кстати сказать, в еврейском языке термин, означающий «дух», женского рода - «руах», и никоим образом религиозная фантазия семита не могла бы преодолеть это лингвистическое препятствие». [1] В одном из иудео-христианских евангелий говорилось: «Мать моя - святой дух». Слово «руах» переводят еще как ветер, воздух. В космогоническом мифе пеласгов Эвринома зачинает именно от ветра. «Вначале Эвринома, богиня всего сущего, восстала обнаженной из Хаоса и обнаружила, что ей не на что опереться. Поэтому она отделила небо от моря и начала свой одинокий танец над его волнами. В своем танце она продвигалась к югу, и за ее спиной возникал ветер, который ей показался вполне пригодным, чтобы начать творение. Обернувшись, она поймала этот северный ветер, сжала его в своих ладонях - и перед ее глазами предстал великий змей Офион. Чтобы согреться, Эвринома плясала все неистовей, пока не пробудилось в Офионе желание, и он обвил ее божественные чресла, чтобы обладать ею. Вот почему северный ветер, который также зовется Бореем, оплодотворяет: вот почему кобылы, поворачиваясь задом к этому ветру, рождают жеребят без помощи жеребца. Таким же способом и Эвринома зачала дитя». [2] Сходный мотив встречаем мы и в «Калевале» - древнем карело-финском эпосе:
Ветер девушку баюкал,
девицу волна носила
по морским пространствам синим,
по высоким гребням пенным,
понесла от ветра дева,
от волны затяжелела.
Бремя тяжкое носила,
чрево твердое таскала,
может, целых семь столетий,
девять жизней человечьих.
Не родится плод чудесный,
не выходит незачатый. [3]
[1]А. Донини «У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)»
[2] Р. Грейвс «Мифы Древней Греции»
[3] Калевала. Песнь первая
-9-
В подобных преданиях сталкиваемся практически с христианским «партеногенезом» когда жизнь рождается исключительно от девы. Сравним это с расхожим обвинением в адрес женщины, зачавшей ребенка неизвестно от кого (т.е. в блуде): «Ветром надуло». Поэтому у нас есть некоторые основания считать мифологему божественной матери - священной блудницы заложенной в догмат о непорочном зачатии.
Поклонение богине-деве имело место и в античные времена: у эллинов почитали Афину и Артемиду, которую Страбон, несмотря на её девство назвал «Великой матерью земли», в западносемитском пантеоне девицей была Анат. Ее сущность точно описана в египетском тексте XIII в. до н.э., в котором она и Астарта названы «богинями, которые зачинают, но не носят», что означает их плодовитость с сохранением девственности. Древнеармянская богиня Анаит, дарующая жизнь дочь Арамазда покровительница царей, целомудренная мать впоследствии трансформируется в христианскую Богородицу.
Обожествление девы, олицетворения плодородия и материнства естественно нашло свое место в христианских преданиях. Мария питалась особой пищей, приносимой Ангелом это «не просто еще одна фантастически-чудесная деталь, за ней стоит представление об «особом» теле и «особой» телесной жизни матери Христа». [1] Таким образом, Мария получила статус полубогини. Ее сын также был безразличен к человеческой еде: «у Меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин 4:32). Гностик Валентин утверждал, что Иисус утолял голод и жажду необыкновенным образом, не перерабатывая пищи; пища в нем не разлагалась, так как он сам не подлежал разложению. Во время нахождения в храме «жребий указал Марии прясть пурпур, дабы сделать завесу для храма Господня» (Евангелие псевдо-Матфея 8:28). [2] По свидетельству Иосифа Флавия именно пурпур завесы символизировал море [3] (ср. с титулом угаритской Асират - «морская»). Для первых же христиан это была символика сакральной блудницы: «И жена облачена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее» (Откр. Ин. 17:4). По веревке червленого цвета воины Навина должны были узнать дом блудницы Раав (см. Ис Нав 2:18). Сам процесс прядения ассоциируется с богиней, так например Афина научила человека ткацкому делу. Древнеегипетская богиня Нейт прародительница богов и людей, символом которой был косой крест представлялась ткачихой или пряхой. Одним из главных символов богини-пряхи считалось дерево. В Ханаане деревья и рощи [4] посвящались Асират (Ашере), Анат и Адонису. Любопытно, что еврейские предания называли пряхой и блудницу Марию Магдалину.
[1] Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты, комментарии. Под ред. А. Окулова
[2] В Протоевангелии Иакова: «И выпали Марии настоящий пурпур и багрянец»
[3] Иосиф Флавий «Иудейские древности»
[4] Существительные мужского рода мн. числа (ашерим), обычно переводится на русский как "рощи", "дубравы", "капища" и т.д.
-10-
продолжение следует
Это подтверждает наше предположение, о том что почитание великой богини, священной блудницы, которое так или иначе, веками существовало в толще еврейского простонародья, появилось в христианстве независимо от вклада новообращенных христиан из язычников. По ряду причин исторического и особенно теологического характера не стоит рассчитывать, что параллели между христианскими апокрифами и мифологемой божественной блудницы очевидны и лежат на поверхности подобных текстов. Однако при внимательном рассмотрении и более или менее вольной интерпретации некоторых деталей такие параллели все же достаточно рельефно выделяются. Аллюзии на культ древней богини, сакральной блудницы, нам следует искать в фигуре Марии - матери Иисуса, обнаруживающие себя, прежде всего в апокрифике.
Одно из возможных значений еврейского имени Мариам (к которому восходит греческий вариант имени Мария) - тучность, что вполне объяснимо с позиций мифа о хтонической богине, одна из главных функций которой плодовитость. [1] В работе А. Голана «Миф и символ» можно найти анализ некоторых слов и имен, имеющих форму ma/mo+r или ma/mo+rt/rd/rg. Приведенные у данного автора примеры красноречиво свидетельствуют о том, что слова или имена с таким корнем связаны с великой богиней. В микенских надписях упоминается богиня Ма, которая называется «владычицей», ее представляют как мать, но в тоже время и деву. Mah - имя древнесемитской богини-матери. Это слово содержится в Ninmah - имени шумерской богини-матери. В Аккаде великую богиню называли Mama. В Вавилоне matu значило «земля» и вероятно понималось как «мать-земля». Mari - древнекритская богиня. В латышских мифах Mara супруга громовержца. Мария - действующее лицо одной из еврейских легенд съевшая собственного ребенка, чтобы тот не попал в плен, что явно перекликается с семантикой архаического мифа о богине пожирающей своих детей. В конце концов, А. Голан приходит к выводу, что Мария - одно из имен великой богини, а предание о Богородице было «продолжением» мифа о богине плодородия, богине-матери и «представление о ней как о деве было воспринято по традиции». [2] При ближайшем рассмотрении церковный догмат непорочного зачатия
[1] Ср. с фигурками палеолитических «венер»
[2] А. Голан «Миф и символ»
-8-
(партеногенез) Марией уходит корнями в языческие поверья о великой богине. Слова ангела, обращенные к Иосифу: «не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго» (Мф 1:20) выпадают из иудейской традиции. Разбирая этот эпизод итальянский ученный А. Донини пишет: «В мифе о девственном зачатии Марии накладываются друг на друга элементы, которые никакой палестинский еврей не смог бы принять, как, например, вмешательство «духа» бога в качестве того, кто зачал. Кстати сказать, в еврейском языке термин, означающий «дух», женского рода - «руах», и никоим образом религиозная фантазия семита не могла бы преодолеть это лингвистическое препятствие». [1] В одном из иудео-христианских евангелий говорилось: «Мать моя - святой дух». Слово «руах» переводят еще как ветер, воздух. В космогоническом мифе пеласгов Эвринома зачинает именно от ветра. «Вначале Эвринома, богиня всего сущего, восстала обнаженной из Хаоса и обнаружила, что ей не на что опереться. Поэтому она отделила небо от моря и начала свой одинокий танец над его волнами. В своем танце она продвигалась к югу, и за ее спиной возникал ветер, который ей показался вполне пригодным, чтобы начать творение. Обернувшись, она поймала этот северный ветер, сжала его в своих ладонях - и перед ее глазами предстал великий змей Офион. Чтобы согреться, Эвринома плясала все неистовей, пока не пробудилось в Офионе желание, и он обвил ее божественные чресла, чтобы обладать ею. Вот почему северный ветер, который также зовется Бореем, оплодотворяет: вот почему кобылы, поворачиваясь задом к этому ветру, рождают жеребят без помощи жеребца. Таким же способом и Эвринома зачала дитя». [2] Сходный мотив встречаем мы и в «Калевале» - древнем карело-финском эпосе:
Ветер девушку баюкал,
девицу волна носила
по морским пространствам синим,
по высоким гребням пенным,
понесла от ветра дева,
от волны затяжелела.
Бремя тяжкое носила,
чрево твердое таскала,
может, целых семь столетий,
девять жизней человечьих.
Не родится плод чудесный,
не выходит незачатый. [3]
[1]А. Донини «У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)»
[2] Р. Грейвс «Мифы Древней Греции»
[3] Калевала. Песнь первая
-9-
В подобных преданиях сталкиваемся практически с христианским «партеногенезом» когда жизнь рождается исключительно от девы. Сравним это с расхожим обвинением в адрес женщины, зачавшей ребенка неизвестно от кого (т.е. в блуде): «Ветром надуло». Поэтому у нас есть некоторые основания считать мифологему божественной матери - священной блудницы заложенной в догмат о непорочном зачатии.
Поклонение богине-деве имело место и в античные времена: у эллинов почитали Афину и Артемиду, которую Страбон, несмотря на её девство назвал «Великой матерью земли», в западносемитском пантеоне девицей была Анат. Ее сущность точно описана в египетском тексте XIII в. до н.э., в котором она и Астарта названы «богинями, которые зачинают, но не носят», что означает их плодовитость с сохранением девственности. Древнеармянская богиня Анаит, дарующая жизнь дочь Арамазда покровительница царей, целомудренная мать впоследствии трансформируется в христианскую Богородицу.
Обожествление девы, олицетворения плодородия и материнства естественно нашло свое место в христианских преданиях. Мария питалась особой пищей, приносимой Ангелом это «не просто еще одна фантастически-чудесная деталь, за ней стоит представление об «особом» теле и «особой» телесной жизни матери Христа». [1] Таким образом, Мария получила статус полубогини. Ее сын также был безразличен к человеческой еде: «у Меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин 4:32). Гностик Валентин утверждал, что Иисус утолял голод и жажду необыкновенным образом, не перерабатывая пищи; пища в нем не разлагалась, так как он сам не подлежал разложению. Во время нахождения в храме «жребий указал Марии прясть пурпур, дабы сделать завесу для храма Господня» (Евангелие псевдо-Матфея 8:28). [2] По свидетельству Иосифа Флавия именно пурпур завесы символизировал море [3] (ср. с титулом угаритской Асират - «морская»). Для первых же христиан это была символика сакральной блудницы: «И жена облачена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее» (Откр. Ин. 17:4). По веревке червленого цвета воины Навина должны были узнать дом блудницы Раав (см. Ис Нав 2:18). Сам процесс прядения ассоциируется с богиней, так например Афина научила человека ткацкому делу. Древнеегипетская богиня Нейт прародительница богов и людей, символом которой был косой крест представлялась ткачихой или пряхой. Одним из главных символов богини-пряхи считалось дерево. В Ханаане деревья и рощи [4] посвящались Асират (Ашере), Анат и Адонису. Любопытно, что еврейские предания называли пряхой и блудницу Марию Магдалину.
[1] Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты, комментарии. Под ред. А. Окулова
[2] В Протоевангелии Иакова: «И выпали Марии настоящий пурпур и багрянец»
[3] Иосиф Флавий «Иудейские древности»
[4] Существительные мужского рода мн. числа (ашерим), обычно переводится на русский как "рощи", "дубравы", "капища" и т.д.
-10-
продолжение следует