Концерт VI Транссибирского Арт-фестиваля «Классика и современность»
Д. Шостакович. Концерт для виолончели с оркестром № 1. Солист - Антонио Менезес
А. Раскатов. «… с востока свет…», концерт для скрипки с оркестром. Солист - Вадим Репин
Л. ван Бетховен. Симфония № 5. НАСО
8 апреля 2019г. Новосибирск
Рядового слушателя решили шокировать постепенно, начав с Шостаковича. Типичные для Шостаковича темы жизни и смерти, «кругом враги и они наступают» и здесь были развернуто представлены. Во мне они перекликались с мотивами наступления фашистов в 7 симфонии. Первую часть виолончельного концерта доминировала валторна, да, одна единственная, но очень громкая и, увы, не идеальная. Однако во второй, протяжно-певучей ля-минорной части виолончель опять взяла контроль в свои руки продемонстрировав красивейшую кантилену и хрустальные флажолеты. Что меня лично всегда в концерте раздражало, так это красивейшие народные напевы, так и не приходящие к светлому разрешению, но скатывающиеся в атональность. Но добродушно-меланхоличное настроение посетило композитора ненадолго, в третьей части, каденце, монолог виолончели возвращается к трагичному, мрачному, напряженному. Поскольку Шостакович не был виолончелистом, партия главного инструмента в этом концерте коварна и трудна. Виолончелист Антоние Менезес из Бразилии, обучавшийся в Европе, продемонстрировал холодную голову и блестящую технику, прекрасная музыкальность и знакомство с Растроповичем безусловно помогают в интерпретации этого концерта. Особенно впечатлила как раз каденца, с ее пиццикато в левой руке (не отпуская нажатия нот и проведения смычка, на одну минуточку), двойные ноты, аккорды - все тут сложно и виртуозно. И, наконец, финал в стиле рондо, напряженный, враги все еще наступают мучая виолончель, пока, наконец, жизнеутверждающая кода не разрешает все вопросы бытия в рамках данного концерта. По-Бетховенски «от мрака к свету» мы все вроде бы успешно дошли, виолончели в пути пришлось тяжеловато, валторну мы вообще, почти потеряли в самом начале. Но все хорошо, что хорошо кончается, подумали мы.
Не тут-то было… То были цветочки, ягодки посыпались в виде концерта для скрипки нашего современника композитора Александра Раскатова. Один из зрителей описал услышанное так «когда ты дома, а вокруг что-то постоянно происходит, то кто-то окно открыл, кто-то воду включил, кто-то картошку жарит, а вот в дверь постучались». Господин Раскатов, казалось, пытался угодить всем - тут были моменты для любителей классики, и для поклонников эстрады, авангарда, акробатики на скрипке, и танцев с виолончелью. Музыканты ударной группы, думаю получили премии по итогам концерта. Их было трое, инструментов по крайней мере в два раза больше, и они с трудом поспевали перебегать от одного к другому. Чего мы тут только не услышали и барабаны, и литавры, и виброфон с ксилофоном, оркестровые колокола, челесту, дереревянные колоды, цимбалы и не знаю какие еще барабаны племени тумба-юмба, но этот концерт можно смело назвать Концертом для ударных и скрипки с оркестром. А, кстати, еще и виолончели с контрабасами помогали ударным создавая довольно неприятный шум стуком трости смычка о струны. Мелодия и ритм ускользнули от меня, как призрачный мираж… Любые попытки данных понятий пролезть в полотно концерта и там реализоваться были тут же пресечены автором. И чего, я думаю во время концерта, не хватает для полного счастья, так это чтобы музыканты запели, ну или «ух»-нули вмести что ли. И мое желание было реализовано - Репин свистнул в конце концерта. Это был последний гвоздь в гробу данного сочинения лично для меня.
А дальше, во втором отделении, на наши израненные авангардом души снизошел целительный Бетховен. О небо, снизу постучали мы, и небо распахнуло свои врата перед нами. Оркестр широко и величественно изливал бальзам понятных мелодий и четкого ритма на нас, темы находили развитие, кульминацию и разрешение, как ни банально это звучит. И мы были счастливы. И музыканты были счастливы, и прекрасный дирижер в конце светился как звезда на ёлке. И именно эта музыка, 200-летней давности, заставила биться мое сердце быстрее, дышать неровно и внимать каждой ноте на краешке кресла. Почему, казалось бы, мне не ближе мои практически современники Шостакович и Раскатов… У меня нет ответа на этот вопрос, есть только чувство сопричастности к Бетховену и его отсутствие к последним.
Как говорил Пуленк «после прослушивания Вагнера необходимо прочистить душу и уши через прослушивание Моцарта». Такое очищение произошло сегодня через Бетховена.