Моя Чухлома. Часть 1. Плавное погружение: Хореново, Плещеево, города Буй и Чухлома
Лет десять я сюда мечтал попасть, не меньше. Тогда ещё не было у меня внедорожника, Асташовский терем стоял в руинах и доллар стоил 28 рублей.
Шло время и появилась возможность посетить знаменитый фестиваль "Полная Чухлома", но меня перестала привлекать перспектива ковыряться в грязи сутра до ночи среди унылых поздне-осенних пейзажей, погружая автомобиль в липкую мёрзлую грязь ноября и пробивая путь по паре километров за час, упуская что-то важное. Но любовь к романтике глубинки, заросшим брошенным сёлам, древним церквям, деревянной архитектуре русского севера и по сей день со мной. Будоражит воображение ещё и мощный южно-таёжный лес, забирающий остатки дорог и даже очертаний населённых пуктов.
Решено было отправиться в путешествие в конце лета. Размерено, никуда не торопясь. Начало поездки читателям вряд-ли так интересно, но упомяну, на память. Итак, первыми разминочными пунктами были Переславль-Залесский и Ростов Великий. Посетив музей узкоколеек и Горецкий монастырь, сопоставив несколько фотографий Прокудина-Горскаго с современностью да отведав местных сыров, мы двинулись в Ростов. Там остановились на ночлег в старинном доме художника, прямо у кремля. Сутра неспешно прогулялись по центру и самому кремлю.
Пожарный колокол и таксофон деревне близ Переславля
Успенский собор конца 18 века, в стиле барокко.
Фотосравнение:
Ворота Горецкого монастыря 2020 год. Моя фотография.
Ворота Горецкого монастыря 1911 год. Фотография Прокудина-Горскаго.
Спасо-Преображенский собор был заложен Юрием Долгоруким в 1152 году
Вид на кремль со стороны озера 2020 год
Фотография Прокудина-Горскаго. То же место, 1911 годъ.
Вид на монастрырские сады
Гуляя вдоль озера Неро
Гуляя вдоль озера Неро
Озеро Неро
Погуляв до вечера и поужинав, уже после заката мы прибыли в Буй. Капало, на дорогах сплошные ямы, тротуар неотличим от проезжей части, да и фонарей почти нет. Мысли о том, что дождь нескончаем и все дороги размоет и как же мы там, на самой чухломе, на одной машине - не покидали. Но съёмная квартира оказалось светлой и чистой, а через дорогу от дома мы взяли роллов на ужин - бодрость духа была восстановлена.
Наутро двинули в сторону Ликурги и далее, к нескольким урочищам. До Ликурги-то карты показывали дорогу, а вот дальше - Лэп? Просеки? Ну, поглядим.
дорога, одним словом
Несколько часов тряской дороги. Дождь стих и зелень казалась изумрудной. Казалось, лес вбирает всё пространство вокруг себя, и нас, и нас. Вспомнились строчки из википедии, что животноводство здесь слабо развито - нет пастбищ, один лес. Право слово - корове негде ступить... Стоп, а как же знаменитый Костромской сыр? Тайна веков..
И вот первая веха в селе Ликурге - две церкви обнесённые каменною оградою, и кладбище при них - первая церковь во имя Михаила Архангела, вторая Троицкая. Оба храма каменные, построены стольником Симеоном Васильевичем Готовцевым примерно в 1685 году. Между церквями есть каменная усыпальница, в коей похоронен строитель храма и его родственники. В ней остались могильные плиты.
Людей на улице села нет, но какая-то жизнь теплится. Вот трактор, вот клумба с цветами.
В усыпальнице
Старая фотография церкви в селе Ликурга
Один из домов в селе Ликурга
Усадьба зажиточного крестьянина. Два трактора, оба на ходу
Затем добрались до урочища Хоренова, покружили по остаткам деревни, зашли в один из домов. Почва хлюпала под колёсам и грозила перерасти в болото. Не найдя ни дороги к следующему урочищу Ананьину ни мотивации в себе рубиться к нему по полю мы, как ни странно, проголодались. А вот уже и обед на горелке, и, конечно, кофе - как приятно!
Дальше путь лежал на Плещеево - некогда крупное село, ныне бесповоротно заброшенное. Безрезультатно поискав поворот, поглядев на снимки местности со путника, решаем идти пешком. О том, чтобы ехать дальше на авто и речи не было: путь, мне кажется, не проходим на колёсной технике. Очевидно, что здесь порезвились лесовозы. Как выбирались - загадка: повсюду порванные тросы.
Оставляем машину на опушке, благо, дождь прекратился. Да уж, пешком-то тяжко: минут через двадцатьпять я различил силуэт: да это же школа! Радостно фотографируюсь у входа. Поглядим. Крупное для сельской местности здание неоштукатурено, архитектура близка к рациональному модерну. Строгую симметрию прямоугольного в плане объема подчеркивают полукруглые ризалиты по центрам протяженных фасадов с пятью осями прямоугольных проемов. Возможно, его строительство было связано с основанием солигаличским купцом Сотниковым на Плещеевской лесной даче большого лесопильного завода на границе 19 и 20го веков.
Здесь сохранилась двупольные двери с профилированными филенками, украшенными в углах деревянными накладками, имитирующими гвозди с круглыми шляпками. На каждом этаже по сторонам продольного коридора, освещаемого торцовыми окнами, находится по четыре просторных класса. Вестибюль и лестница перекрыты сводами Монье. В интерьерах уцелели филенчатые двупольные двери с остеклением в верхней части и круглые чугунные печи. В классах старые парты и доски, на полу встречаются обрывки тетрадей и некоторая утварь, по которой безошибочно определяется назначение сооружения.
Забавно, но даже такая тёмная промозглая заброшка даёт некое ощущение уюта и близости цивилизации. Ложное ощущение. Возвращаемся на "дорогу", чуть не провалившись в маленькое болотце.
Голландские печи
Школьные доски, парты ранне советского времени. Возможно дореволюционные
Направление начинает плутать, не бес ли нас водит занос, не давая прохода? Наконец, начинаем встречать старые могилы. Я знал, что церковь стоит на территории заросшего деревьями кладбища - мы близко. Ах, вот и она, или нет? Кирпичный остов можно различить метров с пятидесяти, от силы - настолько оно заросло.
Как бы то ни было, перед нами выразительный сельский приходской храм типа восьмерик на четверике, отличающийся мягкой пластикой объемов и тонкостью фасадного декора в стиле классицизма. Волостное село Плещеево было центром церковного прихода. Никольский каменный храм в нем был построен старанием прихожан в 1804 году. Кирпичная ограда не уцелела. Приглядимся: к настоящему времени утрачены главка храма и высокий шпиль колокольни, не сохранились кровли трапезной и алтаря: свод рухнул под тяжестью деревьев, выросших на крыше. Хозяйственная постройка полуразрушена.
Колокольня состоит из трех уменьшающихся по площади стройных четвериков и увенчана высокой изящно изогнутой граненой кровлей. Боковые фасады храма, выделенные едва заметными ризалитами, украшены портиками с четырьмя приставными тосканскими колоннами.
Пробираемся внутрь. В апсиде и в основном объеме храма сохранились остатки росписи выполненные маслом в академической манере. В своде апсиды помещен образ «Тайной вечери». В куполе храма - Троица Новозаветная и Силы небесные. В простенках окон барабана фигуры апостолов представлены попарно. На парусах были размещены фигуры сидящих евангелистов и их символы. В нижнем ярусе дверные проемы фланкированы изображением колонн с композитными капителями, несущих иллюзорно выписанный в гризайли антаблемент. В арочных нишах над дверями написаны ангелы с образами Богоматери. В откосах окон первого света - фигуры избранных святых.
Крыша не выдержала веса деревьев
Казанская церковь в Николо-Плещеево Опускаются мутные серые сумерки, наступление которых не сразу и заметишь. Пора в обратный путь. Уходя, оборачиваюсь на церковь - сколько ещё ты простоишь? Мимо старых могил, чья-то смешная шапка висит на одной - странно. Поворот и - прощай, Плещеевская школа. Ну и встреча у нас.
Возвращаемся в Буй. По дороге то включаем, то выключаем люстру - видно плохо и так и эдак - туман.
Задействую весь свет
Сутра заглянули на главную площадь города и поехали в сторону самой матушки заброшек Чухломы.
От Буя сразу пошла грунтовка. Впрочем, сложно сказать, что лучше - местный асфальт или бездорожье. Трафик минимален, лесовозы там и тут, полупустые сёла. Обойдя Галичское озеро с севера заехали в село Унорож, что в излучине реки Тойги. Лесовозы там и тут, полупустые сёла.
Из-за холма выплывает статный силуэт церкви, архаичный для 1814 года постройки. И я уже давно примечаю, что в этих краях распространены колокольни со шпилями. Мы на территории бывшего городища, устроенного на вершине останца в излучине. Позже здесь построят монастырь. Сейчас лишь две постройки - храм и церковно-приходская школа. Примечательна церковь деревянным иконостасом, а на стенах и перекрытиях сохранились остатки первоначальной клеевой живописи, записанной в конце девятнадцатого века маслом с изменением композиций и сюжетов; в трапезной - масляная живопись уже начала века двадцатого.
Сохранившийся иконостас большая редкость
Фото С.А.Орлова начало двадцатого века Фотоархив ИИМК РАН.
Само село являет печальное зрелище. Покосившиеся дома, дрова в старом автобусе.
Эпилог к части первой.
Пометавшись по осенней Чухломе, стало ясно, что скоро я окажусь в месте, которое никак не может существовать.
Отдалившись от города на десяток вёрст к северу, я обнаружил, что вокруг было просто серо. Ни фонаря, ни освещенного окошка. Только шелест и шорох листьев. И прохлада. Какой не бывает, не может быть ни в одном городе, ни в маленьком, ни в большом. Подползающий страх превратил её в холод. Неужели я и вправду желал очутиться здесь? Я поглядел в багажник, тупо сожалея об оставленной дома, такой теплой, куртке. Взять компас и оставить куртку, как это глупо. На что мне сейчас знание о том, в какой стороне находится север?
Чей-то смешок спугнул меня. Оборачиваясь, я, неожиданно для себя самого, повалился в траву и поднялся на ноги в трех шагах от места, где упал, под защитой ближайшей ольхи. Проделал я это стремительно и плавно, будто одним текучим движением. И совершенно неосознанно. А прислонившись к дереву, тут же забыл обо всем. Исходившее от дерева тепло окутало меня. Я не просто попал в теплое место, это больше походило на объятие. Дерево обняло меня, как умело, успокаивая, защищая, наполняя силой. Забыв о неведомом противнике, я весь отдался этому чувству единения. Прижался к царапающей лицо твердой коре и заплакал.
- Добро пожаловать домой, - сказал кто-то.
Из-за другого дерева вышел человек в майке с надписью: «К чёрту такую работу» и остановился поодаль. Он улыбался. Или скалил зубы. И, кажется, даже был не совсем человеком. Глаза его отсвечивали в темноте зеленым, как у енота.
- Здравствуй, Терем, - сказал ему я, вспомнив все, чего не мог вспомнить последние десять лет. - Как ты нашел меня?
Человек засмеялся.
- Я тебя? Это ты меня нашел, беспамятный!
избушка на берегу Чухломского моря