Ролевая игра "Конец Света". 3 - О персонажах, история номер два
Извините, но про "Конец света" будет ещё в количестве.
Теперь про своего второго персонажа.
После смерти первого персонажа я около получаса отвисал на мастерке. До конца игры оставалось время, было желание ещё поиграть, но не было в голове никакого Плана, что здесь можно бы было сыграть ещё (тем более, что идти в рабы тем, кто играл первыми ролями хозяев было нельзя, а выходить снова северянином я не видел никакой мотивации). И тут мне предложили выйти в один из вастакских домов младшим из двух братьев (вторым был morrond), возвращающихся с войны.
Первоначально была идея сыграть парня, которого армия перемолола и который живёт и мыслит лишь Кодексом, но потом, после того, как мы решили добавить к себе эльфийку (в исполнении pelegrinito), взятую мною в плен, я на коленках изменил концепт на льюисовского Эмета с техническими поправками, само собой.
Итак, младший сын в роде Змеи, Андраш больше всего в жизни ценил свободу ("воля", как он называл её, ведь слова "свобода" не было в том языке, к которому он привык), доблесть и славу. Этакий образ степного поэта-воина. Он ни разу не было "светлым" в толкиновском понимании - был уверен, что мир и людей создал Мелькор, а не Эру, не ждал ничего хорошего с Запада, с чистой совестью воевал против эльфов и светлых людей, убивал их воинов в бою, полагал тот порядок, когда одни люди прислуживают другим хорошим и правильным.
Но у Андраша внутри несомненно был тот самый кантианский "нравственный закон": понимание о том, что хорошо, а что плохо. Убить на войне врага - хорошо. Казнить преступника - хорошо. Раб, наливающий тебе вино, готовящий тебе еду, отправляющийся по твоему поручению куда-либо - хорошо. Унижать человека - плохо. Истязать и мучить - плохо. Жить по тем законам, которые превращают тебя в безликий винтик - плохо. Андраш ненавидел унижаться и настолько же сильно ненавидел, когда другому приходится унижаться перед ним.
Эльфийская дева из народа авари, взятая им в качестве военной добычи, нравилась Андрашу. Он, с одной стороны, чувствовал себя в ответе за неё: женщина, слабее него, её народ проиграл его народу, оказался слабее и она утратила свою землю и род, а с другой, интуитивно понимал, что эта эльфийка куда мудрее него и чувствует почти то же самое, что и он сам, но видит это... как-то иначе и глубже.
Когда ужин был прерван северянами, заставившими всех присутствующих направиться на казнь преступника, Андраша просто таки захлестнула волна ненависти. Он бы сам не задумываясь отрубил голову этому врагу, но зачем было нужно истязать его, вместо того, чтобы дать быструю смерть? Зачем их, вольных людей, силой гнать на это зрелище? И почему жертва ведёт себя куда отважнее и достойнее палачей?
После этого Андраш дал волю своему характеру по полной. Он открыто говорил с рабами, что всё, что происходит здесь - это мерзость (подчёркивая при этом, что всяких там партизан из трёх домов он резал и будет резать впредь, но есть разница между честным боем и унижениями) и что нельзя терпеть подобное, если вы хотите называться людьми и впредь. Если кто-то из тёмных давал ему приказ - ненависть проникала в его сердце, а этот самый приказ он старался максимально саботировать. Ведь эта самая земля была подарена вастакам за их верную службу самим Мелькором, так какого же демона ШарХорХаи (офицеры Севера) относятся к вастакам всего лишь чуть лучше, чем к рабам.
И в момент подхода Войска Запада он твёрдо решил, что он не пойдёт на помощь северянам. Да, он будет защищать свой дом, но вся эта война уже не его: хватит, он уже и так сполна отдал долг Северу. Все эти долгие часы ожидания, Андраш просидел в доме у своих новых друзей из клана Быка, попивая вино и обдумывая дальнейшую судьбу и путь своего народа.
И когда эльфийская армия подошла к его хутору, Андраш сразу же опустил клинок вниз в знак того, что воевать не будет, если его дом не будет разорён, в ответ на что сразу же получил смертельный удар мечом от предводителя отряда эльфов, заявившего с порога, что вы можете либо присоединиться к нам, либо умереть. И был с самого порога смерти возвращён силой той самой приведённой им из плена эльфийской девой, после спасённой им здесь, на этой земле от слуг Ангбанда. Она отдала свою жизнь вместо его.
Андраш отправился к стенам форта северян в составе войска Запада не по своей воле, но силой эльфийского чародейства. И то, что он увидел после победы эльфов понравилось ему не сильно больше, чем власть Чёрных. Эльфы пользовались ровно тем же правом, что и северяне - правом победителя и сильного, казня и милуя по собственной прихоти. К вастакам они относились ровно так же, как и слуги Ангбанда - как к ничтожным глупым людям. Вместо бездушного Кодекса Севера взамен предлагался непонятный и даже неписаный "Кодекс Запада", который никто не видел в глаза, но за нарушение которого следовала смерть.
Андраш понял, что правды в этом мире не существует и идти некуда.
Для него наступил конец света.
Теперь про своего второго персонажа.
После смерти первого персонажа я около получаса отвисал на мастерке. До конца игры оставалось время, было желание ещё поиграть, но не было в голове никакого Плана, что здесь можно бы было сыграть ещё (тем более, что идти в рабы тем, кто играл первыми ролями хозяев было нельзя, а выходить снова северянином я не видел никакой мотивации). И тут мне предложили выйти в один из вастакских домов младшим из двух братьев (вторым был morrond), возвращающихся с войны.
Первоначально была идея сыграть парня, которого армия перемолола и который живёт и мыслит лишь Кодексом, но потом, после того, как мы решили добавить к себе эльфийку (в исполнении pelegrinito), взятую мною в плен, я на коленках изменил концепт на льюисовского Эмета с техническими поправками, само собой.
Итак, младший сын в роде Змеи, Андраш больше всего в жизни ценил свободу ("воля", как он называл её, ведь слова "свобода" не было в том языке, к которому он привык), доблесть и славу. Этакий образ степного поэта-воина. Он ни разу не было "светлым" в толкиновском понимании - был уверен, что мир и людей создал Мелькор, а не Эру, не ждал ничего хорошего с Запада, с чистой совестью воевал против эльфов и светлых людей, убивал их воинов в бою, полагал тот порядок, когда одни люди прислуживают другим хорошим и правильным.
Но у Андраша внутри несомненно был тот самый кантианский "нравственный закон": понимание о том, что хорошо, а что плохо. Убить на войне врага - хорошо. Казнить преступника - хорошо. Раб, наливающий тебе вино, готовящий тебе еду, отправляющийся по твоему поручению куда-либо - хорошо. Унижать человека - плохо. Истязать и мучить - плохо. Жить по тем законам, которые превращают тебя в безликий винтик - плохо. Андраш ненавидел унижаться и настолько же сильно ненавидел, когда другому приходится унижаться перед ним.
Эльфийская дева из народа авари, взятая им в качестве военной добычи, нравилась Андрашу. Он, с одной стороны, чувствовал себя в ответе за неё: женщина, слабее него, её народ проиграл его народу, оказался слабее и она утратила свою землю и род, а с другой, интуитивно понимал, что эта эльфийка куда мудрее него и чувствует почти то же самое, что и он сам, но видит это... как-то иначе и глубже.
Когда ужин был прерван северянами, заставившими всех присутствующих направиться на казнь преступника, Андраша просто таки захлестнула волна ненависти. Он бы сам не задумываясь отрубил голову этому врагу, но зачем было нужно истязать его, вместо того, чтобы дать быструю смерть? Зачем их, вольных людей, силой гнать на это зрелище? И почему жертва ведёт себя куда отважнее и достойнее палачей?
После этого Андраш дал волю своему характеру по полной. Он открыто говорил с рабами, что всё, что происходит здесь - это мерзость (подчёркивая при этом, что всяких там партизан из трёх домов он резал и будет резать впредь, но есть разница между честным боем и унижениями) и что нельзя терпеть подобное, если вы хотите называться людьми и впредь. Если кто-то из тёмных давал ему приказ - ненависть проникала в его сердце, а этот самый приказ он старался максимально саботировать. Ведь эта самая земля была подарена вастакам за их верную службу самим Мелькором, так какого же демона ШарХорХаи (офицеры Севера) относятся к вастакам всего лишь чуть лучше, чем к рабам.
И в момент подхода Войска Запада он твёрдо решил, что он не пойдёт на помощь северянам. Да, он будет защищать свой дом, но вся эта война уже не его: хватит, он уже и так сполна отдал долг Северу. Все эти долгие часы ожидания, Андраш просидел в доме у своих новых друзей из клана Быка, попивая вино и обдумывая дальнейшую судьбу и путь своего народа.
И когда эльфийская армия подошла к его хутору, Андраш сразу же опустил клинок вниз в знак того, что воевать не будет, если его дом не будет разорён, в ответ на что сразу же получил смертельный удар мечом от предводителя отряда эльфов, заявившего с порога, что вы можете либо присоединиться к нам, либо умереть. И был с самого порога смерти возвращён силой той самой приведённой им из плена эльфийской девой, после спасённой им здесь, на этой земле от слуг Ангбанда. Она отдала свою жизнь вместо его.
Андраш отправился к стенам форта северян в составе войска Запада не по своей воле, но силой эльфийского чародейства. И то, что он увидел после победы эльфов понравилось ему не сильно больше, чем власть Чёрных. Эльфы пользовались ровно тем же правом, что и северяне - правом победителя и сильного, казня и милуя по собственной прихоти. К вастакам они относились ровно так же, как и слуги Ангбанда - как к ничтожным глупым людям. Вместо бездушного Кодекса Севера взамен предлагался непонятный и даже неписаный "Кодекс Запада", который никто не видел в глаза, но за нарушение которого следовала смерть.
Андраш понял, что правды в этом мире не существует и идти некуда.
Для него наступил конец света.