Погубитель
Я помню Шауля с детства. Он был совсем маленьким - только и мог, что загнать козленка в хлев. А я тогда уже умел достать из колодца ведро и донести до поилки, почти не расплескав. Наши отцы были братьями, и они выстроили свои дома по соседству. Шауль был единственным сыном моего дяди Киша. Ни одна из его жен не родила больше мальчика. Оттого все с ним носились, и всякая шалость и непослушание сходили ему с рук. Мать и другие жена отца очень беспокоились, как бы он не заболел. Вечно поили какими-то целебными отварами и вешали на него амулеты, обереги и талисманы. Отцы наши были богаты, но я рубил дрова и лепил кирпичи для пристроек, как все домашние, а он только и делал, что упражнялся с мечом и луком. Правду сказать, учился он лучше меня. Писал не хуже нашего учителя и отлично знал Закон.
К совершеннолетию он был выше меня на три пальца, а красотой превосходил всех, людей, каких я встречал. И был храбрым воином - в поле не боялся никого. А дома боялся простуды, поноса, предательства, сглаза и дурных примет. Он бы прожил счастливую долгую жизнь, полную красивых женщин и удачных детей, радости от хорошего урожая и уважения соседей и соратников, и упокоился бы на кладбище предков, если бы не попался на глаза этому безумцу, Самуилу. Да простит мне Бог, если он и вправду был пророком.
Самуил увидел Шауля на сходке и сказал, что мой родич будет царем Израильским. Не тысячником, не начальником войска, не Судьей - а царем! Сроду не было у нас никаких царей - и зачем такому народу, у кого есть Бог, иметь еще и царя? Но он сказал, что народ желает и Господь велит и через малое время Шауль, как теленок на заклание, пошел на царство. Я был при нем и видел, как губит его, сводит с ума и подтачивает здоровье ответственность перед Богом и народом. Со временем он лишился сна, стал пить вино, не разбавляя и боялся теперь еще и измены. Он больше не доверял женам и опасался собственных сыновей! У нищего калеки судьба приятнее - он надеется на лучшее. А царь израильский каждый день ждал беды и предательства.
Самуил вился вокруг него и плел свои непонятные сети. Являлся вдруг нежданно из пустыни и гневно обличал - за что? почему? кто знал, как царь должен поступить, чтобы удостоиться похвалы? А перед битвой - решающей битвой с филистимлянами - он вообще не явился заклать жертву. Филистимляне разбили шатры и точили мечи на виду у наших, и пировали, и пели победные песни, поносящие нашего Бога и царя. А израильские воины, видя, что битву начать нельзя, стали разбредаться. Тогда Шауль, как советовали все мы, его близкие, сам принес жертву Господу, заклав множество безупречных быков и баранов. Как только помощники возложили их на алтарь для всесожжения, так и явился тот, с всклокоченной бородой и бровями, как у совы. И тут же, прилюдно стал проклинать царя и пророчествовать, что Господь заберет у Шауля царство и отдаст другому - отчего, дескать, не дождался меня, коэна и пророка божьего.
То сражение мы выиграли, но после него Шауль совсем тронулся рассудком. К тому же ему донесли, что на царство Израильское тайно помазан его зять. Нет человека прекраснее, справедливее и мудрее, чем наш теперешний царь Давид. Господь по заслугам поставил его над нами. Но отчего не после смерти Шауля? Интригами Самуила эти двое стали врагами вместо того, чтобы сообща воевать против общего врага.
Грех желать смерти человеку, тем более левиту, тем более пророку. Этот грех на мне, и я за него отвечу. Когда услышал я, что Самуил умер, то поверил, что Шауль снова будет пророчествовать, как бывало. Поднимется над врагами, помирится с сыновьями и зятем и станет, как в молодости, величественен и милостив. Но Самуил и за гробом не оставил его душу. Дух Самуилов явился, как при жизни, яростный, непримиримый и неуязвимый и сообщил что в нынешней битве царь будет убит вместе с его сыновьями, а войско израилево разгромлено. Не знаю, такова ли была воля Божия, но если полководец смирился с поражением, ничего другого его не ожидает.
Со смерти моего родича Шауля прошло пять лет. Царь Давид милостивый и могучий правитель, победитель врагов Израиля, светоч мудрости и справедливости. Он кротко ходит перед Господом одними лишь путями правды и милосердия. Благословен Господь, даровавший нам такого властителя. А из дома Шауля остался, пожалуй, один я. Остальные мужчины старые, молодые и почти мальчики волей Божьей и стараниями Иоава отправились вслед за прежним царем. Да и я, если эту рукопись разыщут и прочтут, недолго задержусь на этом свете. А все же я написал ее в надежде, что когда-нибудь потом в истории прозвучит мой тихий голос, повествующий правду о Самуиле, погубившем моего двоюродного брата - смелого и красивого человека, единственного сына Киша из колена Беньяминова.
К совершеннолетию он был выше меня на три пальца, а красотой превосходил всех, людей, каких я встречал. И был храбрым воином - в поле не боялся никого. А дома боялся простуды, поноса, предательства, сглаза и дурных примет. Он бы прожил счастливую долгую жизнь, полную красивых женщин и удачных детей, радости от хорошего урожая и уважения соседей и соратников, и упокоился бы на кладбище предков, если бы не попался на глаза этому безумцу, Самуилу. Да простит мне Бог, если он и вправду был пророком.
Самуил увидел Шауля на сходке и сказал, что мой родич будет царем Израильским. Не тысячником, не начальником войска, не Судьей - а царем! Сроду не было у нас никаких царей - и зачем такому народу, у кого есть Бог, иметь еще и царя? Но он сказал, что народ желает и Господь велит и через малое время Шауль, как теленок на заклание, пошел на царство. Я был при нем и видел, как губит его, сводит с ума и подтачивает здоровье ответственность перед Богом и народом. Со временем он лишился сна, стал пить вино, не разбавляя и боялся теперь еще и измены. Он больше не доверял женам и опасался собственных сыновей! У нищего калеки судьба приятнее - он надеется на лучшее. А царь израильский каждый день ждал беды и предательства.
Самуил вился вокруг него и плел свои непонятные сети. Являлся вдруг нежданно из пустыни и гневно обличал - за что? почему? кто знал, как царь должен поступить, чтобы удостоиться похвалы? А перед битвой - решающей битвой с филистимлянами - он вообще не явился заклать жертву. Филистимляне разбили шатры и точили мечи на виду у наших, и пировали, и пели победные песни, поносящие нашего Бога и царя. А израильские воины, видя, что битву начать нельзя, стали разбредаться. Тогда Шауль, как советовали все мы, его близкие, сам принес жертву Господу, заклав множество безупречных быков и баранов. Как только помощники возложили их на алтарь для всесожжения, так и явился тот, с всклокоченной бородой и бровями, как у совы. И тут же, прилюдно стал проклинать царя и пророчествовать, что Господь заберет у Шауля царство и отдаст другому - отчего, дескать, не дождался меня, коэна и пророка божьего.
То сражение мы выиграли, но после него Шауль совсем тронулся рассудком. К тому же ему донесли, что на царство Израильское тайно помазан его зять. Нет человека прекраснее, справедливее и мудрее, чем наш теперешний царь Давид. Господь по заслугам поставил его над нами. Но отчего не после смерти Шауля? Интригами Самуила эти двое стали врагами вместо того, чтобы сообща воевать против общего врага.
Грех желать смерти человеку, тем более левиту, тем более пророку. Этот грех на мне, и я за него отвечу. Когда услышал я, что Самуил умер, то поверил, что Шауль снова будет пророчествовать, как бывало. Поднимется над врагами, помирится с сыновьями и зятем и станет, как в молодости, величественен и милостив. Но Самуил и за гробом не оставил его душу. Дух Самуилов явился, как при жизни, яростный, непримиримый и неуязвимый и сообщил что в нынешней битве царь будет убит вместе с его сыновьями, а войско израилево разгромлено. Не знаю, такова ли была воля Божия, но если полководец смирился с поражением, ничего другого его не ожидает.
Со смерти моего родича Шауля прошло пять лет. Царь Давид милостивый и могучий правитель, победитель врагов Израиля, светоч мудрости и справедливости. Он кротко ходит перед Господом одними лишь путями правды и милосердия. Благословен Господь, даровавший нам такого властителя. А из дома Шауля остался, пожалуй, один я. Остальные мужчины старые, молодые и почти мальчики волей Божьей и стараниями Иоава отправились вслед за прежним царем. Да и я, если эту рукопись разыщут и прочтут, недолго задержусь на этом свете. А все же я написал ее в надежде, что когда-нибудь потом в истории прозвучит мой тихий голос, повествующий правду о Самуиле, погубившем моего двоюродного брата - смелого и красивого человека, единственного сына Киша из колена Беньяминова.