Детские игры
Отец и мать Зары умерли почти одновременно. Отец заразился какой-то хворью от торговцев на рынке, куда ходил продавать сандалии. Он был мастер по обуви. Сначала делал ее только для своих, а потом так наловчился, что даже красил ремешки охрой, и на ноги, обутые в такие сандалии, хотелось смотреть. За такую пару давали полный кувшин масла. Отец продал две пары и принес домой два кувшина масла. Этого должно было хватить до весны... Однако хватит до самого конца года - он заболел огневицей, а мать, ходившая за ним, заразилась, и маленький братик тоже. Они все умерли, так что Заре и двум ее братьям масла теперь хватит до конца года.
Главой племени был дед. А значит, у сирот не отобрали родительского имущества - никто не посмел. Мальчики по-прежнему пасли своих овец, а со стрижкой обещали помочь братья отца и их сыновья. Зара - ей уже семь лет - справлялась с похлебкой. Лепешки сперва приносила бабка, а после Зара научилась под ее присмотром растирать ручной мельницей чечевицу в муку, замешивать тесто и печь на горячих камнях очага... Они спали в своем шатре. Утром Зара, как настоящая хозяйка, открывала полог и занавешенное отверстие в противоположном входу полотнище и проветривала помещение. Взрослые женщины очень хвалили ее умелость и усердие. Она, правда, разбила большой горшок для похлебки, но ведь их теперь было только трое, да и вообще он был слишком тяжел для ее тонких рук. И у матери в хозяйстве было еще два отличных глазурованных глиняных горшка поменьше.
Все устроилось неплохо. Только прабабка Зары, самая старая женщина в племени была недовольна.
Она иногда приходила, опираясь на две палки, и подрагивая головой, убранной черной косынкой. Рассказывала смешные истории, помогала, как могла. Показывала, как мыть и сушить шерсть, чтобы осенью набить из нее новое одеяло.
Воротясь к дочери, у которой она жила - (дочь ее была вдовой и две старухи отлично уживались в одном шатре), прабабка недовольно говорила: "Да что же, вы не видите? - Зара перестала улыбаться. Человек не живет без улыбки, а тем более ребенок". Она надоедала этим сыну и всем соседям. Наконец, один из внуков принес ей удачную ветку - длиной меньше локтя. Сам обстругал, так что две палочки глядящие в стороны стали похожи на руки, а две, направленные вниз - на ноги. На толстой части он выстругал шею и над ней голову с овальным лицом, и тут же тонкой лучинкой, окунутой в сажу, нарисовал глаза, брови и рот. Носа у будущей куклы не было.
Прабабка была очень довольна. Из пшеничной муки и воды она сделала немножко клея и прикрепила клок шерсти черной овцы к голове новой куклы. Платье ей смастерить поручила внучке - сама уже плохо видела. Одна из теток Зары не поленилась, так что кукла стала похожа на черноволосую девушку, одетую в хитон. Любая девчонка в стане обрадовалась бы такой кукле, но прабабка боялась, что Зара, разучившаяся смеяться, не полюбит обыкновенную куклу, какие есть у многих.
На рассвете она велела сыну помочь ей сесть на осла и дать провожатого. Никто не знал, куда собралась самая старшая в роде. Они двинулись на восток и через час была в стане, раскинутом возле города Луз. Там она спросила о шатре Дины, и два подростка из почтения к ее старости, взяв осла под уздцы, отвезли ее в нужное место и втроем с провожатым поставили на ноги. Старуха вошла внутрь. В шатре было сумрачно. Молодая печальная женщина сидела на подушке. Она вопросительно подняла голову.
- Меня зовут Ашера, - сказала старуха.- Теперь уже не осталось никого из живых, кто помнит твою прабабку Сарру. А я ее помню. Она была очень добра ко мне. Подарила мне козленка и говорила со мной ласково. Теперь я пришла к тебе - все говорят, что ты похожа на нее и так же добра... Мне нужна бирюзовая или коралловая бусинка. В нашем стане таких вещей не бывает, а ты богата. Я расскажу тебе про то, как мы жили в одном оазисе с Авраамом и Саррой, а ты - если захочешь, подаришь мне то, что я прошу.
К вечеру Ашера вернулась домой. А на следующий день Зара получила куклу, у которой на шее висело маленькое бирюзовое ожерелье - красота и сокровище. Девочка засмеялась от восторга, и у старухи отлегло от сердца.
Главой племени был дед. А значит, у сирот не отобрали родительского имущества - никто не посмел. Мальчики по-прежнему пасли своих овец, а со стрижкой обещали помочь братья отца и их сыновья. Зара - ей уже семь лет - справлялась с похлебкой. Лепешки сперва приносила бабка, а после Зара научилась под ее присмотром растирать ручной мельницей чечевицу в муку, замешивать тесто и печь на горячих камнях очага... Они спали в своем шатре. Утром Зара, как настоящая хозяйка, открывала полог и занавешенное отверстие в противоположном входу полотнище и проветривала помещение. Взрослые женщины очень хвалили ее умелость и усердие. Она, правда, разбила большой горшок для похлебки, но ведь их теперь было только трое, да и вообще он был слишком тяжел для ее тонких рук. И у матери в хозяйстве было еще два отличных глазурованных глиняных горшка поменьше.
Все устроилось неплохо. Только прабабка Зары, самая старая женщина в племени была недовольна.
Она иногда приходила, опираясь на две палки, и подрагивая головой, убранной черной косынкой. Рассказывала смешные истории, помогала, как могла. Показывала, как мыть и сушить шерсть, чтобы осенью набить из нее новое одеяло.
Воротясь к дочери, у которой она жила - (дочь ее была вдовой и две старухи отлично уживались в одном шатре), прабабка недовольно говорила: "Да что же, вы не видите? - Зара перестала улыбаться. Человек не живет без улыбки, а тем более ребенок". Она надоедала этим сыну и всем соседям. Наконец, один из внуков принес ей удачную ветку - длиной меньше локтя. Сам обстругал, так что две палочки глядящие в стороны стали похожи на руки, а две, направленные вниз - на ноги. На толстой части он выстругал шею и над ней голову с овальным лицом, и тут же тонкой лучинкой, окунутой в сажу, нарисовал глаза, брови и рот. Носа у будущей куклы не было.
Прабабка была очень довольна. Из пшеничной муки и воды она сделала немножко клея и прикрепила клок шерсти черной овцы к голове новой куклы. Платье ей смастерить поручила внучке - сама уже плохо видела. Одна из теток Зары не поленилась, так что кукла стала похожа на черноволосую девушку, одетую в хитон. Любая девчонка в стане обрадовалась бы такой кукле, но прабабка боялась, что Зара, разучившаяся смеяться, не полюбит обыкновенную куклу, какие есть у многих.
На рассвете она велела сыну помочь ей сесть на осла и дать провожатого. Никто не знал, куда собралась самая старшая в роде. Они двинулись на восток и через час была в стане, раскинутом возле города Луз. Там она спросила о шатре Дины, и два подростка из почтения к ее старости, взяв осла под уздцы, отвезли ее в нужное место и втроем с провожатым поставили на ноги. Старуха вошла внутрь. В шатре было сумрачно. Молодая печальная женщина сидела на подушке. Она вопросительно подняла голову.
- Меня зовут Ашера, - сказала старуха.- Теперь уже не осталось никого из живых, кто помнит твою прабабку Сарру. А я ее помню. Она была очень добра ко мне. Подарила мне козленка и говорила со мной ласково. Теперь я пришла к тебе - все говорят, что ты похожа на нее и так же добра... Мне нужна бирюзовая или коралловая бусинка. В нашем стане таких вещей не бывает, а ты богата. Я расскажу тебе про то, как мы жили в одном оазисе с Авраамом и Саррой, а ты - если захочешь, подаришь мне то, что я прошу.
К вечеру Ашера вернулась домой. А на следующий день Зара получила куклу, у которой на шее висело маленькое бирюзовое ожерелье - красота и сокровище. Девочка засмеялась от восторга, и у старухи отлегло от сердца.