Страшная месть
Вообще-то, по природе я овца. В смысле - существо безобидное и беспомощное. Не так, как заяц, который все время боится всяких опасностей и, путая следы, увиливает от неведомых ему, но страшных преследований судьбы. А благодушно. Не ожидая худого. И если я обнаруживаю, что меня стригут, то безмятежно думаю: "Славно... прохладней будет..."
В результате жизнь прожита довольно мирно. Бурные эмоции случались, конечно, но были связаны с чем-нибудь вроде балетов Якобсона, или Римских элегий Бродского. Жизнь, в общем, была ко мне благосклонна. Возможно потому, что я многого от нее не ожидала. "Тепло ли тебе девица? -Тепло, Морозко, батюшка!" И персонажи мои редко когда совершают поступки, свойственные волевым людям. Даже сам Аполлон, обнаружив святотатство, только рукой махнул.
Но иногда, как волна, вскипает во мне благородная ярость и тогда…
Я проводила московских друзей на автобус - им пора было возвращаться домой. Поставила машину на подземную стоянку и поздно вечером выезжала по ее многоэтажным сложно-извилистым коридорам. Мы провели чудесный день. Иерусалим не всегда готова показать себя во всем сверкании своей неисчерпаемости. Да, на иврите Иерусалим - она. Капризная и прекрасная. Иногда она выглядит довольно тусклым грязноватым восточным захолустьем. Но в тот день она была благосклонной к нам, нарядной, лукавой и смешливой. Без туристических прикрас, искренняя, живая и говорливая. С птичьим щебетом, обрывками разговоров на всех языках и оловянными звоночками бесшумно катящихся по рельсам трамваев. Всем было хорошо. Только меня точил червь - дома ждал дорогой мне человек. Он был очень болен, и временами я по телефону слушала сводки о его настроении. Вечером мне сказали, что он зовет меня, и я ужасно заторопилась. Мы расстались с друзьями возле их автобуса и я, наращивая скорость и с каждым шагом все больше сожалея, что так прекрасно провела время, побежала к своей машине. Я уже почти выехала на улицу, но в последнем коридоре такси выгружало пассажиров, причем было припарковано наискосок, так что проскочить мимо я никак не могла.
«Послушай, - обратилась я, высунувшись из окна, к водительнице, - сдвинься, пожалуйста, на десять сантиметров. Я очень тороплюсь»
- Подождешь, - ответила она, не взглянув в мою сторону.
- Подожду, - подумала я…
Пассажиры вышли из машины и оживленно болтали с таксисткой - тощей, жилистой, крашеной в блондинку, угрожающего вида особой. Называли ее «мами» и углублялись в семейные истории. Видимо, она тоже провожала родню.
- Ну отодвинь машину! Пожалуйста!! Мне очень надо, - вклинилась я в их воркотню.
- Подождешь. - Обронила она.
Они стали, хихикая и подшучивая друг над другом, выгружать из багажника небольшие картонные коробки и я поняла, что в багажнике их может быть много и продолжаться это будет долго. Тревога моя нарастала и стала трансформироваться в ярость. Когда все в очередной раз расхохотались, и начали что-то обсуждать, облокотясь на машину, я выхватила, как кинжал, свой телефон, выскочила и принялась фотографировать такси, заслоняющее проезд, отдельно его номер и отдельно водительницу, болтающую с друзьями. Тормоза мои совсем отказали, я кричала, что подам жалобу в полицию, что она лишится своей лицензии и Бог знает что еще. Таксистка не очень испугалась, огрызнулась пару раз, но отъехала и я на недопустимой скорости вылетела из проклятого подвала и помчалась по ночным улицам.
-Не-ет! - думала я! - Не-е-ет!! Не в полицию! Не в мэрию, не в автоинспекцию! Я киллера найму! Покажу ему карточку и пусть найдет ее и задушит шелковым шнурком.
Вот как опасно задевать сильно встревоженного барашка.
Говоря по правде, я не наняла киллера и не пожаловалась в полицию. Зато рассказала всю историю несколько раз, отчаянно жестикулируя и противным голосом повторяя её наглое «подождешь». Если хорошенько подумать, то не так уж и опасно…
В результате жизнь прожита довольно мирно. Бурные эмоции случались, конечно, но были связаны с чем-нибудь вроде балетов Якобсона, или Римских элегий Бродского. Жизнь, в общем, была ко мне благосклонна. Возможно потому, что я многого от нее не ожидала. "Тепло ли тебе девица? -Тепло, Морозко, батюшка!" И персонажи мои редко когда совершают поступки, свойственные волевым людям. Даже сам Аполлон, обнаружив святотатство, только рукой махнул.
Но иногда, как волна, вскипает во мне благородная ярость и тогда…
Я проводила московских друзей на автобус - им пора было возвращаться домой. Поставила машину на подземную стоянку и поздно вечером выезжала по ее многоэтажным сложно-извилистым коридорам. Мы провели чудесный день. Иерусалим не всегда готова показать себя во всем сверкании своей неисчерпаемости. Да, на иврите Иерусалим - она. Капризная и прекрасная. Иногда она выглядит довольно тусклым грязноватым восточным захолустьем. Но в тот день она была благосклонной к нам, нарядной, лукавой и смешливой. Без туристических прикрас, искренняя, живая и говорливая. С птичьим щебетом, обрывками разговоров на всех языках и оловянными звоночками бесшумно катящихся по рельсам трамваев. Всем было хорошо. Только меня точил червь - дома ждал дорогой мне человек. Он был очень болен, и временами я по телефону слушала сводки о его настроении. Вечером мне сказали, что он зовет меня, и я ужасно заторопилась. Мы расстались с друзьями возле их автобуса и я, наращивая скорость и с каждым шагом все больше сожалея, что так прекрасно провела время, побежала к своей машине. Я уже почти выехала на улицу, но в последнем коридоре такси выгружало пассажиров, причем было припарковано наискосок, так что проскочить мимо я никак не могла.
«Послушай, - обратилась я, высунувшись из окна, к водительнице, - сдвинься, пожалуйста, на десять сантиметров. Я очень тороплюсь»
- Подождешь, - ответила она, не взглянув в мою сторону.
- Подожду, - подумала я…
Пассажиры вышли из машины и оживленно болтали с таксисткой - тощей, жилистой, крашеной в блондинку, угрожающего вида особой. Называли ее «мами» и углублялись в семейные истории. Видимо, она тоже провожала родню.
- Ну отодвинь машину! Пожалуйста!! Мне очень надо, - вклинилась я в их воркотню.
- Подождешь. - Обронила она.
Они стали, хихикая и подшучивая друг над другом, выгружать из багажника небольшие картонные коробки и я поняла, что в багажнике их может быть много и продолжаться это будет долго. Тревога моя нарастала и стала трансформироваться в ярость. Когда все в очередной раз расхохотались, и начали что-то обсуждать, облокотясь на машину, я выхватила, как кинжал, свой телефон, выскочила и принялась фотографировать такси, заслоняющее проезд, отдельно его номер и отдельно водительницу, болтающую с друзьями. Тормоза мои совсем отказали, я кричала, что подам жалобу в полицию, что она лишится своей лицензии и Бог знает что еще. Таксистка не очень испугалась, огрызнулась пару раз, но отъехала и я на недопустимой скорости вылетела из проклятого подвала и помчалась по ночным улицам.
-Не-ет! - думала я! - Не-е-ет!! Не в полицию! Не в мэрию, не в автоинспекцию! Я киллера найму! Покажу ему карточку и пусть найдет ее и задушит шелковым шнурком.
Вот как опасно задевать сильно встревоженного барашка.
Говоря по правде, я не наняла киллера и не пожаловалась в полицию. Зато рассказала всю историю несколько раз, отчаянно жестикулируя и противным голосом повторяя её наглое «подождешь». Если хорошенько подумать, то не так уж и опасно…