Клаустрофобия
Жуткая штука клаустрофобия. И посочувствовать ей трудно - кажется обыкновенной придурью. Я же езжу в лифте - значит и ты можешь! Но на самом деле это настоящая мука. Люди боятся даже не тесного помещения, а своего ужаса перед ним. В тяжелых случаях совершенно неспособны оставаться в довольно узком цилиндре КТ. И уж тем более во время облучения, когда на лицо надета тесная сетчатая маска, прикрепленная к столу, на котором лежит пациент. Она специально так сделана, чтобы нельзя было сдвинуться. А это как раз то, чего они выносить не могут. В легких случаях мы просто стараемся все закончить побыстрее. Делаем сознательно программу облучения покороче - жертвуем совершенством, лишь бы закончить за пять минут. И все время говорим с пациентом по внутренней связи, не умолкая. И ему, и мне нужно мужество, чтобы вытерпеть эти пять минут. Потом я забегаю в комнату и освобождаю его на волю. Он лежит мокрый от пота и тяжело дышит. И сердце колотится, как после стометровки. Но так бывает, когда пациент твердый, смелый человек с легкой клаустрофобией.
А вчера пришел натуральный псих! Капризный, нервный, крикливый. Начал с того, что его клаустрофобия не такая, как у других. Ему нужен общий наркоз - иначе он вообще не может сделать даже простой рентген. Он весь такой особенный! "Ты,- говорит он мне, - таких, как я никогда не видел"
- Не волнуйся, - отвечаю, - мы уже вызвали анестезиолога. Заказали еще на прошлой неделе. Я говорил с их отделением полчаса назад. Они вечно задерживаются. Их всегда не хватает. Так что ты подожди.
Он мечется по залу ожидания и все порывается напомнить о себе, о том, что очередь его давно подошла и о том, что у него спина болит, и чтобы мы не забывали, какой он особенный. И все правда - и спина болит, и очередь уже прошла, и жалко его ужасно, и надоел до смерти.
Наконец, является молоденький врач со своей тележкой, мониторами, системой реанимации и прочими прибамбасами. Укладываем мы нашего больного. Врач вводит ему в вену иглу, подсоединяет систему наблюдения за жизнедеятельностью - наркоз дело нешуточное. Даже такой легкий, который он собирается сделать. Чтобы притупить чувства, но не отключить сознание полностью. Мало ли что может произойти от погружения в искусственный полусон... Наконец подключил пакет с лекарствами, больной замолчал, расслабился, задремал, и я смог надеть на него маску. Мы вдвоем с напарником точнехонько его ориентировали, закрыли за собой тяжелую автоматическую дверь и пошли к себе в наружную комнату, откуда и даем лечение. Анастезиолог уткнулся в свой телефон. Прошло минут пять, мы уже скорректировали позицию, готовы начать облучение, и я ему деликатно говорю :"Послушай, я тебе не закрываю обзор? Тебе виден монитор с кардиограммой?" Он говорит :"Не беспокойся, все в порядке!" и продолжает писать в телефоне. Лечение идет - а врач на экран даже не косится. Я ужасно разозлился. "Что ты такой уверенный?, - говорю. - Хоть бы взглянул! Мало ли как он среагирует на наркоз? Это же твоя ответственность!! Ваше поколение ничего не боится и ни за что отвечать не хочет!"
Он на секунду оторвался от телефона, посмотрел на меня и отвечает неожиданно дружелюбно: "Я свое дело знаю. Ему наркоз не повредит. Работай спокойно. Больной ведь не двигается?"
- Нет, - отвечаю,- лежит замечательно, но ты-то не боишься? Вдруг выдаст какое-нибудь осложнение? Мало ли?
- Не будет осложнений, - отвечает этот парень. - Я ему и лекарства никакого не ввел. Только соленую водичку в вену для понта. Ему не наркоз нужен, а анастезиолог. Вот он я! От меня осложнений не бывает.
Закончили мы, зашли внутрь, сняли с него маску, вынули иглу из вены, и я спрашиваю: "Тебе, наверно, еще надо полежать? Сколько времени, пока придешь в себя?"
А тот отвечает: "Нет, я не такой, как другие. У меня наркоз отходит моментально. Прямо сейчас могу идти!"
И ушли оба.
А вчера пришел натуральный псих! Капризный, нервный, крикливый. Начал с того, что его клаустрофобия не такая, как у других. Ему нужен общий наркоз - иначе он вообще не может сделать даже простой рентген. Он весь такой особенный! "Ты,- говорит он мне, - таких, как я никогда не видел"
- Не волнуйся, - отвечаю, - мы уже вызвали анестезиолога. Заказали еще на прошлой неделе. Я говорил с их отделением полчаса назад. Они вечно задерживаются. Их всегда не хватает. Так что ты подожди.
Он мечется по залу ожидания и все порывается напомнить о себе, о том, что очередь его давно подошла и о том, что у него спина болит, и чтобы мы не забывали, какой он особенный. И все правда - и спина болит, и очередь уже прошла, и жалко его ужасно, и надоел до смерти.
Наконец, является молоденький врач со своей тележкой, мониторами, системой реанимации и прочими прибамбасами. Укладываем мы нашего больного. Врач вводит ему в вену иглу, подсоединяет систему наблюдения за жизнедеятельностью - наркоз дело нешуточное. Даже такой легкий, который он собирается сделать. Чтобы притупить чувства, но не отключить сознание полностью. Мало ли что может произойти от погружения в искусственный полусон... Наконец подключил пакет с лекарствами, больной замолчал, расслабился, задремал, и я смог надеть на него маску. Мы вдвоем с напарником точнехонько его ориентировали, закрыли за собой тяжелую автоматическую дверь и пошли к себе в наружную комнату, откуда и даем лечение. Анастезиолог уткнулся в свой телефон. Прошло минут пять, мы уже скорректировали позицию, готовы начать облучение, и я ему деликатно говорю :"Послушай, я тебе не закрываю обзор? Тебе виден монитор с кардиограммой?" Он говорит :"Не беспокойся, все в порядке!" и продолжает писать в телефоне. Лечение идет - а врач на экран даже не косится. Я ужасно разозлился. "Что ты такой уверенный?, - говорю. - Хоть бы взглянул! Мало ли как он среагирует на наркоз? Это же твоя ответственность!! Ваше поколение ничего не боится и ни за что отвечать не хочет!"
Он на секунду оторвался от телефона, посмотрел на меня и отвечает неожиданно дружелюбно: "Я свое дело знаю. Ему наркоз не повредит. Работай спокойно. Больной ведь не двигается?"
- Нет, - отвечаю,- лежит замечательно, но ты-то не боишься? Вдруг выдаст какое-нибудь осложнение? Мало ли?
- Не будет осложнений, - отвечает этот парень. - Я ему и лекарства никакого не ввел. Только соленую водичку в вену для понта. Ему не наркоз нужен, а анастезиолог. Вот он я! От меня осложнений не бывает.
Закончили мы, зашли внутрь, сняли с него маску, вынули иглу из вены, и я спрашиваю: "Тебе, наверно, еще надо полежать? Сколько времени, пока придешь в себя?"
А тот отвечает: "Нет, я не такой, как другие. У меня наркоз отходит моментально. Прямо сейчас могу идти!"
И ушли оба.