Дома и стены помогают?
Ну как дела? - спрашиваю я, немного отдышавшись после электрички.
Мы сидим на кухне, здесь пахнет жареной картошкой и это единственное помещение, которое не завалено домашним скарбом. В маминой комнате громоздятся тюки с тряпьем, в папиной - книги до потолка; в моей - отходы стройматериалов, которые папа тащит с мусорки. Это болезнь, с которой бесполезно бороться.
Я переночую на раскладушке, сдвинув барахло и подняв тучи пыли. Свой рюкзак я даже не распаковываю, вещи класть все равно некуда.
Забавно - если мне потребуется пройти химиотерапию по прописке, то придётся снимать жильё.
Они сидят передо мной, такие трогательные, старенькие, прижавшиеся друг к другу, как птенчики.
Нюся совсем плоха, говорит мама. У Нюси видения и звуки!
Нюся - это мамина сокурсница, старинная сослуживица и подруга.
Какие видения, мам? Галлюцинации?
Так бывает перед инсультом, я смотрел справочник, заявляет папа.
Нюся видит чудовище, оно вылезает из-под шкафа и ползёт к ней, становясь все больше и больше. Но Нюся научилась с ним бороться, она выключает свет и его не видно! Гораздо хуже с песней. Песню поёт Кобзон. Кобзона сопровождает оркестр. Но не громогласный духовой, как раньше, а заунывно-фальшивый, как играют лабухи на похоронах. Кроме того, Кобзон врёт текст. Вместо «неба утреннего стяг» - «бряк-бряк-бряк, дурак-дурак», поэтому Нюся мысленно должна поправлять слова куплета, это требует большого внимания. Песню играют без перерыва, выключить невозможно, Нюся устаёт. Я ей сказала, что надо стучать в кастрюлю, чтобы удары перебили звуки в голове, говорит мама.
Петечка, сын Нюси, слышит голос покойного отца. Отец говорит, что «там» плохо кормят. Сына, сына, дай корочку! Петечка жалуется на отца Нюсе, Нюся переживает. Лиза, как вызвать психиатра?
Никак, говорю я. Пусть звонит в скорую и вызывает психиатра конкретно себе, на музычку в голове.
Ещё у нас Люся подсела на презентации, вспоминает мама. Она ходит на презентации шерстяных пледов и кастрюль. Люсе нравится, что на презентациях дают чай и спрашивают о самочувствии. Люся одинока и ей тоже девятый десяток. «Недавно Люся выиграла кастрюльку из золота и серебра всего за 25 тысяч; у неё при себе было только 15 тысяч, так ведущая поехала с ней домой за оставшимися деньгами! Ты представляешь, ее довезли на машине!»
Мне становится немного дурно
«Вот у Светы совсем памяти нет, представляешь! Пошла на почту за пенсией, через три часа пришла домой без денег! Она деньги прячет в «Пятерочке», за контейнерами с продуктами, чтобы случайно не забыть деньги дома»
А как дела у тети Гали? спрашиваю я
Мамино лицо светлеет. У Гали все в порядке, только ноги отнялись.
Тут мои тормоза отказывают, у меня льются слезы, я реву в голос и даже подвываю, закрыв лицо руками. Беспросветность надвигается со всех сторон..
За что всё это, за что ?!
Нехорошо смеяться, говорит папа, Лиза, это просто неприлично даже!
Мы сидим на кухне, здесь пахнет жареной картошкой и это единственное помещение, которое не завалено домашним скарбом. В маминой комнате громоздятся тюки с тряпьем, в папиной - книги до потолка; в моей - отходы стройматериалов, которые папа тащит с мусорки. Это болезнь, с которой бесполезно бороться.
Я переночую на раскладушке, сдвинув барахло и подняв тучи пыли. Свой рюкзак я даже не распаковываю, вещи класть все равно некуда.
Забавно - если мне потребуется пройти химиотерапию по прописке, то придётся снимать жильё.
Они сидят передо мной, такие трогательные, старенькие, прижавшиеся друг к другу, как птенчики.
Нюся совсем плоха, говорит мама. У Нюси видения и звуки!
Нюся - это мамина сокурсница, старинная сослуживица и подруга.
Какие видения, мам? Галлюцинации?
Так бывает перед инсультом, я смотрел справочник, заявляет папа.
Нюся видит чудовище, оно вылезает из-под шкафа и ползёт к ней, становясь все больше и больше. Но Нюся научилась с ним бороться, она выключает свет и его не видно! Гораздо хуже с песней. Песню поёт Кобзон. Кобзона сопровождает оркестр. Но не громогласный духовой, как раньше, а заунывно-фальшивый, как играют лабухи на похоронах. Кроме того, Кобзон врёт текст. Вместо «неба утреннего стяг» - «бряк-бряк-бряк, дурак-дурак», поэтому Нюся мысленно должна поправлять слова куплета, это требует большого внимания. Песню играют без перерыва, выключить невозможно, Нюся устаёт. Я ей сказала, что надо стучать в кастрюлю, чтобы удары перебили звуки в голове, говорит мама.
Петечка, сын Нюси, слышит голос покойного отца. Отец говорит, что «там» плохо кормят. Сына, сына, дай корочку! Петечка жалуется на отца Нюсе, Нюся переживает. Лиза, как вызвать психиатра?
Никак, говорю я. Пусть звонит в скорую и вызывает психиатра конкретно себе, на музычку в голове.
Ещё у нас Люся подсела на презентации, вспоминает мама. Она ходит на презентации шерстяных пледов и кастрюль. Люсе нравится, что на презентациях дают чай и спрашивают о самочувствии. Люся одинока и ей тоже девятый десяток. «Недавно Люся выиграла кастрюльку из золота и серебра всего за 25 тысяч; у неё при себе было только 15 тысяч, так ведущая поехала с ней домой за оставшимися деньгами! Ты представляешь, ее довезли на машине!»
Мне становится немного дурно
«Вот у Светы совсем памяти нет, представляешь! Пошла на почту за пенсией, через три часа пришла домой без денег! Она деньги прячет в «Пятерочке», за контейнерами с продуктами, чтобы случайно не забыть деньги дома»
А как дела у тети Гали? спрашиваю я
Мамино лицо светлеет. У Гали все в порядке, только ноги отнялись.
Тут мои тормоза отказывают, у меня льются слезы, я реву в голос и даже подвываю, закрыв лицо руками. Беспросветность надвигается со всех сторон..
За что всё это, за что ?!
Нехорошо смеяться, говорит папа, Лиза, это просто неприлично даже!