Египетские страсти. Вечер первый.
Единственной заботой бога-солнца Ра было найти себе жену похолодней, чтобы та могла переносить его пыл. Поэтому он и остановил свой выбор на Нут - богине неба. Ра мог предавать своему члену любую из сорока дух форм, присущих разным животным: барану, быку, бегемоту, льву - выбирай любого! Поставь перед Ра одну из богинь или скользкую от грязи старую свинью - для него все было едино, они все ему нравились. Но однажды он сделал ошибку, сказав Нут, что ему не нравится утолять свою страсть с коровой. Разумеется она тут же избрала местом своего пребывания тело коровы, ибо всегда душой и телом тянулась к Гебу - властелину земли.
В ответ на это Ра так разъярился, что в течение следующих пяти ночей в ее чрево попали пять младенцев. Зачал ли этих пятерых отпрысков Ра (чьими детьми их немедленно объявили), или они произошли от Геба, навсегда останется тайной. Однако настал срок, и Нут в первый час родила Озириса, во второй - Хора, в третий из бока матери вырвался Сет, проделав таким образом в небе прореху, через которую могут ударять молнии. Исида вышла с влагой росы, а Нефтиде, рожденной последней, было дано тайное имя - Победа, ибо она была самой прекрасной. Однако ей было суждено выйти за своего брата Сета, тогда как Исида обручилась с Осирисом (хотя об Исиде и Осирисе говорили, что они любили друг друга еще во чреве матери).
Ра отчего-то не верил, что эти пятеро - его дети. Он, как всякий ревнивец, подозревал свою жену в измене с Гебом. «Я гляжу на моих детей - кричал он - и не знаю мои ли они. И если я прокляну их, я причиню ущерб себе, так как не знаю незаслуженным будет мое наказание или недостаточно действенным».
Три брата - Хор, Осирис и Сет - и сестры - Исида и Нефтида - жили в доме, полном дурных предзнаменований. Даже будучи детьми, они играли в измену и мечтали об убийствах. Проклятие Ра перешло как в союз Исиды и Осириса, так и в брак Сета и Нефтиды.
Однако какими же они были разными. Исида любила Осириса, находя его привлекательнее себя. Нефтида была несчастлива, так как плоть Сета опаляла ей нутро. Под огнем его рвения, ее жгли раскаленные камни пустыни. «Как я могу носить имя Победа - спрашивала Нефтида, - если мое тело горит, когда он входит в меня?!» Осирис же был прохладен, как тень оазиса. Его пальцы были нежны, когда он передавал ей блюдо. И пришла ночь, когда Нефтида изменила своему мужу с Осирисом.
Надо сказать, что у Сета было растение, расцветавшее каждую ночь, когда он возвращался домой, однако в этот вечер голова цветка поникла.
«Подними свое лицо, - сказал Сет, - ибо Я здесь».
В ответ растение зачахло. Теперь Сет знал, что Нефтида была с Осирисом, и когда она вернулась домой, он увидел, что ночь с его братом была для нее прекраснее любого часа, проведенного с ним. Потом Нефтида призналась, что зачала, но с такой радостью в голосе, какой он никогда еще не слыхал. Стыд взрастил ненависть Сета. Он совокуплялся с Нефтидой каждую ночь, а мысли об Осирисе подхлестывали его бедра, превращая их движения в бешенный галоп. Он трудился с таким усердием, чтобы погубить плод ее чрева, что мать стала чувствовать отвращение к тому, что носила. В час родов Нефтида плакала и не могла смотреть на лицо младенца. Зачатое в красоте, это создание появилось на свет столь уродливым, как надругательство над ее чревом. Низменная злоба отразилась в лице новорожденного, от которого исходил дурной запах - родился Анубис, бог с головой шакала.
Нефтида отнесла этого Анубиса в пустыню и беззащитного оставила его там. Однако ее сестра Исида решительно воспротивилась тому, чтобы младенец пропал. Пусть Анубис и был доказательством самого вероломного часа в жизни ее мужа, все равно Исида знала, что он не должен погибнуть.
Исида, охотясь с собаками, которым дали понюхать простыни со следами родов, вскоре нашла ребенка. Она воспитала ребенка своим стражем. К тому же Анубис - шакал, который держит весы правосудия. Перед ним предстают мертвые.. На одной их чаше помещают сердце покойного, на другую кладут перо истины, и горе тому умершему, если чаши не уравновешиваются.
Трудно даже представить ярость Сета - ублюдок его жены все же остался в живых.
И Сет поклялся отомстить. И эта клятва не должна была утратить силу, сколько бы лет не пришлось ему ждать, а их оказалось немало.
Продолжение следует.
(По мотивам романа Нормана Мейлера «Вечера в Древности»)