Важнее, важней всего
- …Как еврейский бычок у Барто.
- Где это?
Ничего не вспоминается.
Ну, Агния Львовна родилась в семье доктора, и звали её Гитель, но в творчестве у неё какие евреи?
Дом переехал, с Тамарой санитары, у нас на Якиманке вхожу я в каждый дом, Лёшенька, сделай одолжение.
Ой, какой стоит галдеж, пляшут комсомолки.
Уронила в речку мячик.
И купила снегиря!
У москвички - две косички, у узбечки - двадцать пять - сколько косичек у еврейки, в задачке нигде не спрашивается.
Если только Раневская в "Подкидыше" (и, вероятно, муж её Муля, но кто его помнит).
Это мы с Ирой разговариваем на берегу Горного Иордана.
Ира - оператор из Самары.
У Горного Иордана мы оказались пешком. Нас таких много.
В начале каждой весны в Эйлате собирается большая компания и идёт с рюкзаками и палатками через весь Израиль. До Хермона, большей частью по Трансизраильской тропе - Швиль Исраэль. Почти все знакомятся только в походе, возраст и подготовка любые, со всего мира, кто приходит на месяц, кто на неделю, кто только на выходные. Проект самодеятельный, тащат его несколько ребят. Это здорово. Очень израильское, очень всемирное, молодое дело. Конечно, полное неожиданностей и импровизации. Которые не напрягают, а непонятным образом дают спокойствие и уверенность.
Об этом Ира и говорит:
- Я же всегда беспокоюсь. Мне всегда надо знать, что будет. Я ключ от квартиры достаю метров за триста. Ага, мне ещё идти, дверь подъезда открывать, подниматься, он мне только мешает, но я достаю его и держу в кулаке. Вот зачем? Почему я не могу жить сейчас, а всегда мысленно на следующем этапе?! И почему здесь, в походе, не так? Вот встали, когда будет завтрак, не знаем, что на завтрак, не знаем, когда выйдем, какой маршрут, кто поведёт, кого встретим, когда придём - ничего. И мне спокойно и весело. Хорошо прямо сейчас - и хорошо. Так всегда и надо, а не как еврейский бычок у Барто.
- Где это?
- В "Игрушках", где ещё.
- А чего он еврейский?
- А вот послушай: "идёт, качается, вздыхает на ходу: ой, доска, кончается, сейчас я упаду". Это же чистый "Ой-вэй". Ничего ещё не кончилось, иди себе, не качайся, наслаждайся доской, кончится - упадёшь, а может, и нет, как у Аксёнова "будут бить - будем плакать". Нет, ему надо уже сейчас заранее вздыхать.
Не то, чтобы я совсем свободен от эмоций. Сразу хочется защитить бычка, защитить евреев, непонятно, в каком порядке это делать, и в общем-то, понятно, что делать этого не надо. Но я защищаю.
- Ир, а вот ты думала, что, между прочим, падение в мире, где идёт бычок, событие не исключительное. Мишку же уронили на пол, а мячик в речку. Зайку бросила хозяйка, грузовик опрокинул кот. Резиновая Зина упала из корзины.
И что с тобой станет, если упадёшь, не угадать.
Мишку, после всех падений и отрываний не бросят, потому что он хороший (как узнать, а ты - хороший? что нужно делать, чтобы быть хорошим?). Зину вымоют в бензине, а в перспективе могут и отправить. И если причёсывают и говорят, что любят, всегда жди, что на тебе поедут.
Мы ржём, но я всё равно добавляю:
- И "Ой-вэй авансом" тоже можно найти объяснение в еврейской истории.
- Там всему можно найти объяснение, - говорит Ира, и я обоснованно не возражаю.
Мы задумываемся, нас зовут есть кашу и разговор про напрасные и несвоевременные страхи навсегда обрывается.
А бывает, стоишь у светофора, подъезжает развалюха и из неё выскакивают одетые в очень светлое или очень тёмное ребята. И начинают плясать и петь под репродуктор. Поют всякое, но лучше всего одну песню. Слова там такие или примерно такие:
Мир весь, как он есть,
Очень узкий мост,
Очень узкий мост,
Очень узкий мост.
Мир весь, как он есть,
Очень узкий мост,
Очень узкий мост,
Очень узкий мост.
Но важнее, важней всего,
Но важнее, важней всего,
Но важнее, важней всего -
Не бояться вообще!
Но важнее, важней всего -
Не бояться вообще!
Но важнее, важней всего -
Не бояться вообще!
Ну, может, с вариациями.
Всегда очень хочется пойти к ним плясать. И петь, конечно. Я знаю, что они меня не прогонят (прогони-ка меня!), а, наоборот, обрадуются. И пою я не хуже большинства из них (в смысле, они не лучше), а уж пляшу!
И вообще.
Но я не иду.
Ни разу ещё не пошёл.
Чего я боюсь?
А как у вас? Вы вздыхаете заранее или ждете «когда кончится доска»?