Царский путь Православия
Иерей Димитрий Карпенко: Владыка, уже прошло почти полгода с момента подписания Акта о каноническом общении внутри Русской Православной Церкви. Какие бы Вы могли назвать итоги этого объединения: что на Ваш взгляд положительного свершилось, какие вопросы еще предстоит решить, каково Ваше видение ситуации на сегодняшний момент?
Епископ Евтихий: Вопрос достаточно обширный, поэтому постараюсь в общих чертах. Положительные итоги Вы сами знаете, наверное. Думаю, что каждый православный христианин знает, что самое положительное в том, что мы исполнили одну из евангельских заповедей о необходимости единства. Потом преодолено предубеждение, которое разделяли Зарубежная Церковь и Московский Патриархат. Я думаю это самое большое приобретение для нашей диаспоры российской. А для тех, кто оказался в Зарубежной Церкви не покидая России, это, в первую очередь, хороший урок тех правил, которыми нужно руководствоваться в церковной жизни. То есть, возвращаемся к вечным истинам о смирении, послушании, терпении. Мы очень часто за дело принимаемся с горячностью и своеволием, но результаты бывают или совсем незначительными или бывает еще и так, и у нас это произошло, побочные результаты, которых не планировали, когда организовывали приходы Зарубежной Церкви в России. Это был соблазн для многих. И те люди, которые поддались этому соблазну, они еще до сих пор, многие, не могут выйти из него, а все дальше уходят в дебри расколов, своеволия и самонадеянности. Самый главный результат для России в том, что прекратили мы этот соблазн.
Иеромонах Агафангел (Белых): Владыка, и какова же теперь судьба тех клириков и приходов Зарубежной Церкви, которые существуют на территории России?
Епископ Евтихий: Некоторые приходы уже перешли в Московский Патриархат, перешли совершенно безболезненно. Некоторые клирики также перешли в Московский Патриархат, а остальные, буквально 8 приходов на всю Россию, которые, думаю, все пять лет, данные нам священноначалием для плавного вхождения в Московский Патриархат, будут использовать для осуществления самостоятельной церковной деятельности. Но здесь, я думаю, нам предпринимать в первую очередь следует усилия, чтобы они не замыкались, а общались и видели, что приобретают, а что теряют в результате этого обособления. Конечно, эти приходы теряют молодежь, т.е. такой работы с молодым поколением, которая есть в приходах Московского Патриархата, у «зарубежных» российских приходов нет. Воспитывать кадры, священнослужителей - такой возможности нет; давать духовное образование для священников - тоже нет. А это все жизненно необходимые вещи. Потому что для тех людей, которые продолжают упорствовать в расколе и устраивают новый раскол, характерно отсутствие богословского образования, то есть, безграмотность, которая позволяет им выдумывать какие-то самопроизвольные вещи под видом борьбы за чистоту Православия. Как в отношении канонического права, так и согласно основным евангельским принципам, их поступки никак не годятся для верующего человека.
Иерей Димитрий Карпенко: Владыка, процесс воссоединения двух частей Русской Церкви предварялся разрешением различных вопросов, которые разделяли и, как кажется некоторым, еще до сих пор разделяют православных людей между собой. Как Вы видите ситуацию, какие вопросы, которые необходимо нам, людям православным, для себя решить в первую очередь? То есть, какие вопросы стоят перед всем православным миром, на которые мы еще, возможно, не дали однозначного ответа и которые являются неким соблазном для тех, кто эти соблазны ищет, для смущения не совсем еще укоренившихся православной вере?
Епископ Евтихий: Я понимаю, что под этим вопросом подразумевается отношение к экуменизму, в первую очередь. Потому что вопрос о «сергианстве» - лояльности светской власти - думаю, исчерпан в полной мере в «Основах социальной концепции» Московского Патриархата. Действительно, редко где в мiре Церковь имеет возможность свободного выражения своих убеждений перед светской властью. Даже такое дипломатичное выступление Святейшего Патриарха в Европарламенте, вызвало достаточно негативное отношение. У нас в России это невозможно. Кто-то обиделся и выставил претензии Святейшему Патриарху за то, что он поднимает вопросы нравственности и защищает право христиан защищать нравственность, быть христианами и жить по закону Божиему. В европейских странах это вызывает протест, противодействие. Так что, о каком тут «сергианстве» говорить?
Что касается экуменизма. Здесь, я думаю, в некоторой степени мы можем успокоиться, потому что у оголтелого, безудержного экуменизма нет в России сторонников. Я имею ввиду то, что есть в протестантских церквах; то, что есть, к сожалению, в некоторых молодых православных Церквах, таких как Американская, Финляндская, Чехословацкая, в которых некоторые богословы и иерархи находятся под влиянием современного мiра, постоянно говорят о толерантности. Россия уже вдоволь испробовала на вкус эту толерантность, именно в церковной жизни. В России современное поколение архипастырей осознает всю непригодность для нашей Церкви этих идей и прекрасно знает отношение нашей паствы к этим вопросам. Другое дело в том, что в некоторых случаях экуменизм видят там, где его нет. В этом плане мне очень понравилось, что Святейший Патриарх напомнил зарубежным деятелям, когда сослался на пример нашей царской России, империи, где было множество религиозных исповеданий, но не было религиозных войн. Почему бы не поучиться у нашей собственной истории? Как уживались и мусульмане, и иудействующие, и протестанты, и католики, и православные в России. Конечно, где-то были и шероховатости, но они, скорее, раздувались потом противниками Православия. Это как раз таки тот «золотой», «царский» путь, который позволяет жить рядом с представителями других исповеданий, не отнимать у них прав никаких, но и иметь право на проповедь, на хранение правил православной веры.
Иеромонах Агафангел (Белых): Говоря об истории, как Вы думаете, есть такое понятие «миссия примирения в памяти», не следует ли некоторые события 1920-30-х годов как-то подробнее осмыслить для того, чтобы можно было бы вести диалог более глубокий? Или просто следует оставить всё так, как есть?
Епископ Евтихий: Я думаю, что мы не просто должны осмыслить, а это как раз то, что следует в памяти держать всем православным, для того, чтобы не расслабляться и не делать ошибок впредь.
Иерей Димитрий Карпенко: Состоялось объединений, воссоединение и как-то особо не обсуждается вопрос, что будет с теми канонизациями, которые были совершены в лоне Русской Зарубежной Церкви. Насколько мы знаем, собор новомучеников и исповедников Российских был прославлен раньше, в 1981 году, канонизация царственных мучеников, другие канонизации. Сегодня не совсем ясно как в рамках единой Русской Церкви те канонизации Зарубежной Церкви, которые не были признаны в Московском Патриархате, актуальны для всех нас?
Епископ Евтихий: Я бы не сказал, что они были не признаны.
Иерей Димитрий Карпенко: Не канонизированы Московским Патриархатом.
Епископ Евтихий: Об одних канонизациях в некоторых случаях просто не знали. Когда мы встречались с членами согласительной комиссии Московского Патриархата, они не знали о существовании в лике святых некоторых священномучеников прославленных за границей. Но это вопрос, как говорится, рабочего порядка, который будет рассматриваться священноначалием. А потом здесь страшного ничего, на самом деле, нет. Мы знаем местночтимых святых, которые столетиями почитались в одной определенной местности, и это нисколько не вредило святости прославленных в лике святых.
Иерей Димитрий Карпенко: Сейчас идет разговор о возрождении миссионерского служения, возрождения активной миссионерской деятельности и в то же время люди, которые активно занимаются миссионерством, они встречают множество различных упреков со стороны своих братьев православных, которые считают, что какие-то приемы современного миссионерства недопустимы, невозможны.
Иеромонах Агафангел (Белых): Даже возник такой термин - «ересь неомиссионерства».
Иерей Димитрий Карпенко: Да, «миссионерство без границ» еще. Как Вы считаете, где та граница допустимого и недопустимого, за которую православный миссионер уже не может выходить и насколько миссионер может быть не похожим на своих собратьев, насколько может позволять себе степень свободы, евангельской свободы для того, чтобы обратить людей в истинную веру?
Епископ Евтихий: Это рамки православного догматического богословия, православные догматы за которые мы должны жизнь отдать, ни в коем случае ничего не попирая. В Зарубежной Церкви есть своей опыт миссионерства в современном мiре, приснопамятный епископ Александр (Миллеант) очень много потрудился и митрополит Виталий (Устинов) очень много положил стараний для того, чтобы найти общий язык с современной молодежью, прекрасно проводил с ними занятия. И сейчас, поездиd по приходам и епархиям Зарубежной Церкви, я видел очень широкий спектр церковной жизни, своих обычаев, традиций, своих ответов на современные вопросы и свои способы работы с молодежью. Внутри наши догматического учения у нас еще очень много нераскрытых пластов для работы. А тем, кто говорят о жесткой традиционности, мне кажется, тут очень легко потерять духа любви, а с любовью и Бога потерять.
Иеромонах Агафангел (Белых): То есть мы можем внешние формы использовать те, которые будут полезными для конкретной группы молодежи?
Епископ Евтихий: Посмотрите на наших миссионеров, равноапостольных Иннокентия (Вениаминова), Николая Японского. Они тоже, наверняка, шокировали бы своими миссионерскими приемами.
Иерей Димитрий Карпенко: Наше издание молодежное и как Вы считаете, какие основные проблемы стоят перед сегодняшней российской молодежью и насколько легко или трудно молодому человеку быть православным?
Епископ Евтихий: Я думаю самая большая проблема в том, что утрачено православное воспитание в семье. И отсутствие этой традиции, когда люди внешнее воспринимают, а внутри отсутствуют элементарные понятия о вере, благочестии, неизбежно приводит к кризису: люди понимают, что внешность не выручает их и они, тем самым, обнаруживают свою ущербность духовную. Одни от этого впадают в уныние, другие впадают в прелесть, начинают свои заблуждения яро отстаивать. Поэтому православный брак, православная семья и воспитание в этой семье - для юных родителей это первостепенная задача. Нужно совершить подвиг родительства, воспитать детей в православной вере. Этому мешает двойственность нашего старшего поколения, когда они устами говорят одно, а делами делают совершенно другое. Молодежь сейчас очень помолодела, раньше молодежь мы считали от 20 до 30 лет, а сейчас этому возрасту соответствуют уже с 12 до 17 лет. Столкновения с окружающим мiром преодолели очень низкий возрастной порог. За нашу молодежь нужно бороться и чтобы наша борьба за молодежь также помолодела.
Иеромонах Агафангел (Белых): Владыка, что можно сказать тем молодым людям, которые к сожалению не получили христианского воспитания в семье в силу разных причин, но в свои пятнадцать, двадцать лет впервые пришли в Церковь, может быть впервые услышали призыв Божий; которые стоят на пороге неофитства - как им жить в этом мiре, что Вы можете им сказать?
Епископ Евтихий: Им нужно в первую очередь бояться такого состояния как «я все знаю». Это проблема неофитства во всем мiре, во все времена, когда человек во время первых своих шагов, только что столкнувшись с какой-то темой, уже считает себя специалистом в этой теме. Это в любой сфере: в науке, в работе ли, в религиозной ли духовной жизни. Здесь нужно набираться терпения и долгое время считать себя учеником. Если следовать примеру наших преподобных отцов, то они до самой старости себя считали учениками. Оставаться учениками это не унизительно, это подвиг. Есть такая шутка, но она совершенно справедливая, как говорили у нас в семинарии, если попался какой-то трудный богословский вопрос и никто не может ответить, спроси об этом абитуриентов, они точно знают. И действительно, когда мы поступали в семинарию, мы все знали, потом уже, со временем, понимаешь, какая дыра знаний существует у тебя.
Иерей Димитрий Карпенко: «Я знаю, что я ничего не знаю».
Епископ Евтихий: Да, да.
Иерей Димитрий Карпенко: И в завершении, Владыка, что Вы можете пожелать нашему изданию? Мы пытаемся говорить не нарочито церковным языком, пытаемся говорить о вечных темах с молодежью даже совсем нецерковной.
Иеромонах Агафангел (Белых): Молодежным языком для нецерковной молодежи.
Иерей Димитрий Карпенко: Для того, чтобы она пыталась увидеть проблески истины в нецерковном, нехристианском мiре, который нас окружает.
Епископ Евтихий: Конечно, здесь Вы идете очень узким путем, которым можно пройти к молодежи, между Сциллой и Харибдой. То есть, с одной стороны это тот язык, который не понимает молодежь, а с другой - язык, который развращает молодежь. Главное не сойти на уровень вульгаризма, балаганщины. Желаю Вам идти царским путем, постоянно совершенствоваться. То есть не так , что, вот, мол, нашли какой-то прием и на этом теперь будем ехать далеко. Нет, надо постоянно совершенствоваться. Не даром, что те люди, которые нашли общий язык с молодежью, не теряют его потом до глубокой старости. Бывает, что молодые с молодыми не могут говорить так, как некоторые старшие. Такими были митрополит Виталий (Устинов) и епископ Митрофан (Зноско-Боровский). Эти люди дожили до глубокой старости, но молодежь их любила, и они не позволяли себе говорить с ней вульгарным языком. Но они при всем своем высоком церковном положении и почтенном возрасте, при такой огромной дистанции все же чувствовали запросы, интересы молодежи. И они на них отвечали, и старались сделать это как можно искреннее, от сердца. Вот этого я вам желаю.
г. Тобольск
специально для "Нового Ковчега" и "Церковного вестника"