«Повѣсть о жизни Катакомбной Церкви въ СССР» часть 3-iя.
Начало: «Повѣсть о жизни Катакомбной Церкви въ СССР».
Слѣдователь замолчалъ, судорожно стиснувъ зубы; углы лицевыхъ мускуловъ его нервно дрожали... Какую силу воли напрягалъ этотъ человѣкъ, чтобы сохранить видимое спокойствіе!
- «Обязательно увидитесь, - твердо сказалъ Акимовъ. - Это такъ же вѣрно, какъ то, что Воскресъ Хрiстосъ и смерти нѣтъ. И не напрасна ее любовь къ вамъ и ваша къ ней. И смерть ее нужна была ей для того, чтобы навѣчно получить васъ. Вѣрьте. Вѣдь вы же знаете, что она была хрiстіанка. А насчетъ вашего порученія о. Михаилу, то выполнить его навѣрное не смогу». - «Кто знаетъ? Гора съ горой, говорятъ, не сходится... Вы, между прочимъ, направляетесь въ ссылку въ Ленкоранъ. Это городокъ на Персидской границѣ. Вотъ постановленіе: прочтите и распишитесь».
Акимовъ прочиталъ постановленіе, расписался и, дивясь путямъ Божі- имъ, всталъ, готовый уходить. - «Хоть бы спасибо сказалъ», - натянуто улыбнулся слѣдователь. - «А зачѣмъ говорить? Самъ слышишь, братъ, какъ сердце кричитъ!» - «Слышу... Ну, иди... съ Богомъ, братъ!»
На другой день конвой проводилъ Акимова въ пересыльную тюрьму для направленія въ административную ссылку.
______________________________ Еνдокія Кириллова, мать Турова, души не чаяла въ Танѣ. И Таня отвѣчала ей настоящей доче́рней любовью. Тима удивлялся доро́гамъ къ сердцу человѣка, которыми идетъ любовь. Онъ не замѣчалъ, что и въ его сердце, рядомъ съ огромной любовью къ Танѣ и сыну, любовью плотяно́й съ естественной точки зрѣнія, выросла непонятная любовь къ безпомощной старушкѣ, къ ее неизвѣстному ему сыну, къ Раеву, Акимову, кондуктору и ко всѣмъ «нашимъ», извѣстнымъ и неизвѣстнымъ ему. Онъ еще не зналъ, что если бы передъ нимъ вдругъ сталъ выборъ - предательство своихъ, или ссылка, тюрьма и смерть, то онъ не смогъ бы уже стать предателемъ. Безсознательно онъ уже понималъ смыслъ словъ Господа: любя́й ду́шу (жизнь) свою́ - погуби́тъ ее́, а погуби́вый ра́ди Еνа́нгелія - найде́тъ ее́ (Мк. 8:35). Когда старушка прочитала это имъ сегодня, Таня сказала отрывисто: - «А что толку про́клятымъ-то жить? Лучше помереть, какъ Святые умираютъ».
Тима понялъ смыслъ этой фразы и запомнилъ ее. «Спасти себя - потерять всѣхъ, жить про́клятымъ... Конечно, лучше умереть: этимъ привяжешь къ себѣ всѣхъ такъ крѣпко, что никто не развяжетъ».
И Еνдокія Кирилловна, посмотрѣла на Таню и сказала: - «Вотъ и нашъ Алеша (она теперь никогда не говорила про сына «мой») тоже пріобрѣлъ себѣ много: и брата и сестру и племянника. По слову Господа: «а́ще въ этой жизни, на землѣ»... Она не могла продолжать, задохнувшись спазмой слезъ.
Таня, вскочивъ, обняла ее: - «Мама, что ты, родная? Спасетъ Господь нашего Алешу! Всѣ вѣдь молятся за него сейчасъ. Самъ Владыка Филиппъ молится! Я же разсказывала тебѣ, что онъ сказалъ предъ отъѣздомъ: не велѣлъ се́рдца своего рвать. «Скажи, - говоритъ, - Еνдокіи: даръ язы́ковъ Алексѣй ее имѣетъ отъ Господа. Пусть не убивается о немъ: у кого этотъ даръ есть, не пострадаетъ тотъ отъ людей»... «Два - сказалъ Владыка, - такихъ съ даромъ язы́ковъ у насъ, въ нашей маленькой церкви: Акимовъ съ комбината и ее сынъ. Пусть не боится». А я, дура, плохо поняла́, а спросить боюсь, такъ онъ самъ посмотрѣлъ на меня и говоритъ: «Неправильно понимаютъ, что даръ язы́ковъ это только способность говорить иными нарѣчіями, кромѣ родного. Это необязательное, иногда только необходимое условіе проявленія дара. А самъ даръ выражается въ способности объяснить языко́мъ Тайны Божіи и найти имъ слова́ми дорогу въ сердцѣ и сознаніе слушателя. И въ древней Церкви и сейчасъ одинаково въ этомъ выражается даръ язы́ковъ. Сейчасъ даже оби́льнѣе, и́бо однимъ языко́мъ говоритъ проповѣдникъ къ слушателямъ, но безъ дара язы́ковъ не понимаютъ они одинъ другого. А Акимовъ и Алексѣй имѣютъ этотъ даръ: ихъ слова понимаютъ. Чудо Господнѣ!»
Потомъ благословилъ меня и говоритъ опять: «А тебѣ, Татьяна, даръ неутомимости данъ. Ты о немъ не забудь, когда сонъ твой начнетъ сбываться».
Евдокія Кирилловна слушала Таню напряженно - жадно. Непонятные слова Владыки согрѣвали ее сердце, излучали надежду... Много разъ разсказывала это Таня и всегда съ одинаковымъ напряженіемъ слушала ее калѣка-мать. И когда Таня, поцѣловавъ ее, успокоившуюся, сказала: - «А онъ, вѣдь, все знаетъ!»
Старушка твердо повторила: - «Да, знаетъ все: ему открыто»...
______________________________ Только небольшое количество и́збранныхъ, провѣренныхъ партійцевъ, служба которыхъ того требуетъ, имѣютъ возможность получать заграничные журналы и газеты для прочтенія. Военкомъ Садовниковъ былъ изъ числа такихъ и очень гордился этимъ. Жена его не имѣла этой привилегіи, но тѣ газеты и журналы, которые приносилъ мужъ и, чаще всего не читая, черезъ нѣсколько дней сдавалъ обратно, она читала аккуратно.
Новые горизонты и жизнь, такъ непохожую на опостылѣвшую совѣтскую дѣйствительность, открывали ей эти газеты и журналы. Всю информацію о жизни Свободной Церкви заграницей, о радостяхъ, огорченіяхъ, намѣ́реніяхъ и опасеніяхъ Національныхъ Рускихъ организацій - Церковь (и не только мѣстная) имѣла черезъ нее. Полученные черезъ Юлію Садовникову копіи Посланій, опредѣленій Сνнода Зарубежной Церкви, обращенія и воззванія Митрополита Антонія переписывались въ тысячахъ экземпляровъ и распространялись съ быстротой регулярной почты. Имя Владыки Антонія было овѣ́яно для всѣхъ ореоло́мъ мужества и неподкупности, оно упоминалось въ проповѣдяхъ рядомъ съ именемъ Патріарха Гермогена. Всякое слово Владыки, дошедшее до Церкви, принималось, какъ циркуляръ.
Удивительно, какъ совпадали мысли, указанія и директивы Владыки Антонія, живущаго далеко и на свободѣ, съ мыслями, указаніями и директивами Архипастырей Тайной Церкви, живущими въ горни́лѣ борьбы, исповѣ́данія и мученичества! Конечно, это единомысліе и единопониманіе есть слѣдствіе единства Церкви, объединяющей разъединенныхъ пространствомъ вѣрныхъ Ея.
Это - знаме́ніе. И не напрасно дано оно Господомъ міру. Запомните это, вѣрные! «Единство съ Мучениками - гарантія Истинной Церкви Господней. Содомская связь съ гонителями - неоспоримое указаніе духа антихрiста». Такъ учила насъ оріентироваться въ лабиринтахъ зла наша Церковь: Святая, Православная, Староцерковная! Такъ мы и оріентируемся. И никто не убѣдитъ насъ, староцерковниковъ, что признаю́щій въ настоящее время духовнымъ главою «алексѣевскую [сейчасъ «кирилловскую», - прим.] блудни́цу», или находящійся съ ней въ молитвенномъ общеніи Архіерей - Хрiстіанскій Епископъ. Нѣтъ! Онъ жрецъ вратъ адовыхъ.
Хотя Церковь не могла имѣть Соборовъ, являющихся Ее конечными указаніями, но духъ соборности замѣнилъ форму. Поэтому, напримѣръ, постановленія Ка́рловацкого Собора считались постановленіемъ всей Церкви, т.-е. и Староцерковной. Поэтому впослѣдствіи, во время войны съ Финляндіей, дрогнулъ предъ единствомъ мысли и дѣйствій староцерковниковъ аппаратъ гонителей... Только этимъ объясняется попытка власти еще разъ обмануть и разбить Церковное самосознаніе путемъ ничего не дающихъ льготъ и бѣлымъ клобуко́мъ Московскаго патріарха на головѣ «жреца вратъ адовыхъ».
______________________________ Тима въ первый разъ получилъ такое обращеніе Митрополита Антонія незадолго до перваго Мая, во время пріѣзда бригады по обмѣну производственнымъ опытомъ съ перваго комбината.
Пріѣхавшіе рабочіе бригады разошлись по комбинату въ разговорахъ съ товарищами по спеціальностямъ. Къ Тимѣ подошелъ учетчикъ пріѣхавшей бригады: - «Вы учетчикъ? Я посмотрѣлъ бы, какъ у васъ проводится учетъ вы́работки бригады и какъ вы опредѣляете процентъ участія отдѣльнаго рабочаго». - «Пожалуйста! - отвѣтилъ Тима, - зайдемте въ комнату, я покажу вамъ табеля́, формы и способы нашего учета».
Они вошли въ контору. Тима досталъ свои папки и приготовился къ объясненіямъ, но этого не потребовалось. Убѣдившись, что они одни, при́бывшій учетчикъ сказалъ пониженнымъ голосомъ: - «Вѣдь ваша фамилія Егошинъ?» - «Да» - отвѣтилъ Тима, недоумевающе смотря на него. - «А у меня къ вамъ два письма». - «Мнѣ? - удивился Тима, - отъ кого?» - «Одно отъ Раева, другое черезъ меня послала Мать».
Сердце Тимы забилось. Конечно, онъ зналъ, что кто-нибудь когда-то придетъ такимъ способомъ, но именно теперь онъ этого не ожидалъ. - «А какъ звать вашу Маму?» - спросилъ онъ, еще не уяснивъ сознаніемъ происходящаго. - «Одна Она у насъ обоихъ, - отвѣтилъ учетчикъ и протянулъ руку Тимѣ. - Держите письма. Одно отъ Раева, другое отъ Турова. Моя фамилія Салтыковъ, звать Георгіемъ. Отвѣта на письма не надо. Когда прочтете и запомните, лучше всего сожгите... Хотѣлъ бы я съ вами поговорить, но едва ли это удастся. Раевъ вамъ пишетъ все необходимое. Вы ничего не имѣете передать?» - «Нѣтъ»... - «А если что напишете, то принесите къ нашему отъѣзду въ клубъ. Пока тамъ рѣчи намъ будутъ говорить, и мы съ вами сможемъ потолковать». - «Я приду обязательно. Мнѣ много нужно васъ спросить». - «Такъ приходите пораньше: больше времени будетъ... Въ другомъ мѣстѣ, сами знаете, въ глаза бросится». - «Конечно, въ клубѣ самое удобное». Салтыковъ пожалъ руку Тимы и вышелъ изъ конторы.
______________________________ Придя домой послѣ смѣны, Тима прочиталъ полученные черезъ Салтыкова письма. Отъ Турова была короткая записка матери: «Родимая, все слава Богу: живъ, здоровъ, на волѣ у своихъ. Зе́мно кланяюсь Господомъ посланнымъ брату и сестрѣ за заботу о тебѣ. Не безпокойся больше: Господь ведетъ меня. Вашъ Алексѣй».
Раевъ тоже немного: «Посылаю тебѣ, дорогой Тима, инструкцію, чтобы знать, какъ и что дѣлать, когда время придетъ. Про Владыку Антонія я говорилъ Танѣ, она тебѣ тоже навѣрное разсказала. Если ужъ онъ пишетъ объ этомъ, значитъ будетъ и скоро. Указанія его передалъ нашимъ, которые теперь будутъ получать необходимое черезъ тебя. Нашихъ довольно у васъ въ районѣ, ты для начала найди только одного: Пестрякова Онисима. Онъ тебя дальше познакомитъ и поможетъ во всемъ. Работаетъ онъ слесаремъ въ колхозной мастерской. У Акимова, слава Богу, все кончилось благополучно: главное, никто не пострадалъ. Алексѣя проводимъ, куда нужно. Пусть Евдокія Кирилловна молится за всѣхъ насъ, мы ее помнимъ всегда. Поклонъ отъ Маши тебѣ и Танѣ. Цѣлуемъ Мишу. Получишь отпускъ, - пріѣзжай повидаться. Вашъ Илья».
Приложеніе при письмѣ было напечатано на машинкѣ. У Тимы захватило духъ, когда читалъ его: «Я, смиренный Антоній, Митрополитъ Кіевскій и Га́лицкій, старѣйшій изъ Рускихъ Архипастырей, находящихся волею Божіей на свободѣ отъ краснаго плѣна, возвышаю свой голосъ, чтобы возвѣстить Рускому Народу: Православные Хрiстіане! Вставайте всѣ противъ власти краснаго антихрiста! Не слушайте ничьихъ призывовъ примириться съ нимъ, отъ кого бы эти призывы ни исходили. Нѣтъ мира между Хрiстомъ и сатаной! Властію, данной мнѣ отъ Бога, благословляю всякое оружіе, противъ красной сатанинской власти поднимаемое, и отпускаю грѣхи всѣмъ, кто въ ряда́хъ повстанческихъ дружинъ или одинокимъ народнымъ мстителемъ сложитъ голову за Руское и Хрiстово Дѣло».
Вотъ каковы они - воины Хрiстовы! Прямые, смѣлые, неподкупные, безкомпромиссные! Никакихъ оправданій злу и трусости передъ нимъ, никакихъ исканій соглашеній или возможности совмѣстной работы. Даже отрицаніе сожи́тія на одной планетѣ! Такъ, правильно, Владыка! Или... или. Пора самоопредѣлиться: Божьимъ къ Богу, а веелзеву́ловымъ къ Веелзеву́лу. Это и есть самое настоящее самоопредѣленіе народовъ, къ нему нужно звать... Не миръ, но мечъ. Часъ раздѣленія. Неужели есть тамъ, заграницей - на волѣ, люди, которые не могутъ понять этого?
О. Григорій сказалъ: «И тамъ Каиновъ много, еще больше».
Какъ это могло случиться? Ну, у насъ тутъ понятно: стра́хъ и тре́петъ пріи́де на ны, и покры́ насъ тьма, а у тѣхъ-то что? Ни страха, ни трепета не имѣютъ, а во тьму сами лѣзутъ! Къ тому же, здѣсь среди тайныхъ нѣтъ ни одного, кто думалъ бы иначе, и благословеніе Владыки для нихъ только команда къ дѣйствію, а тамъ, возможно, найдутся такіе, что когда мы начнемъ бить антихрiстовъ, ножъ въ спину намъ пустятъ и при томъ еще перекрестятся. Не оттуда ли наши совѣтоцерковники посажены? Тима даже вздрогнулъ отъ этой мысли: надо спросить Салтыкова. Онъ подозвалъ Таню, отдалъ ей радостную записку и шепотомъ разсказалъ, какъ получилъ ее: велѣлъ осторожно подготовить «маму» къ этой радости, а самъ пошелъ въ клубъ.
У него накопилось много вопросовъ и думъ, но, къ счастью, Салтыковъ имѣлъ значительные знанія и разбирался съ легкостью въ такихъ сложныхъ вопросахъ, что у Тимы голова кру́гомъ шла. Началъ онъ съ главнаго, давно мучившаго его вопроса: на чемъ зи́ждется увѣренность, что Рускій Народъ выдержитъ и стряхнетъ, наконецъ, съ себя кошмаръ большевизма? - «Видишь, дорогой Тима (они сѣли около стѣны, подальше отъ оконъ; въ рукахъ держали карандаши и бланки разныхъ формъ соцучета), - въ этомъ увѣряетъ насъ провѣренная тысячелѣтнимъ опытомъ способность нашего народа предчувствовать грядущее, осознаніе причинъ своихъ бѣдствій и способность избавляться отъ злыхъ послѣдствій надменныхъ грѣховъ. Эта способность поразительно выявляется во всей Руской исторіи - героями, Святыми и всѣмъ, какъ говорятъ крестьяне, Крещеннымъ миромъ. Объ этомъ хорошо писалъ нѣкій дораскольникъ Макаровъ. Дѣло въ томъ, что человѣкъ самъ о себѣ всегда бываетъ ошибочнаго мнѣнія: бездарности мнятъ себя геніями, а одаренные терзаются совѣстью за невыполненіе долга; посредственности и тупицы берутся управлять міромъ, а свѣ́точи разума уходятъ въ пустыню; развращенные контролируютъ общественную нравственность, а чистые сердцемъ оплакиваютъ свои грѣхи. Только въ народномъ творчествѣ - собирательномъ самопознаніи народа - каждый можетъ видѣть свое духовное «я», установить въ себѣ общіе, типичные черты, каждому въ народѣ существу прису́щіе и только въ различной степени развитые.
Есть у Рускаго Народа страшная по мысли и пророческая по содержанію былина: «Какъ перевели́сь ви́тязи на Святой Руси». Читалъ ты ее, Тима? Нѣтъ?.. Жаль. Ни одинъ народъ въ мирѣ за вѣсь историческій періодъ не имѣлъ такого яснови́дѣнія своего будущаго, ни одинъ народъ никогда не далъ столь ясной, четкой формулировки своихъ слабостей, которые могутъ погубить его. Разъ ты ее не читалъ, то я кратко скажу ее содержаніе. Рускіе богатыри всѣхъ сословій: Илья Муромецъ - крестьянскій сынъ, Добрыня Никитичъ - боярскій сынъ, Алеша Поповичъ - поповскій сынъ и другіе, развелича́лись, расхвалились, забахва́лились... «Нѣтъ, - говорятъ, - силы противъ насъ на землѣ! Подавай намъ силу нездѣшнюю, да и съ той мы, витязи, справимся»... И вотъ пришла по ихъ вызову сила «нездѣшняя»... и не справились съ ней витязи: устрашились неустрашимые, побѣжали не отступавшіе и окаменѣли у Святыхъ Горъ. Предвидѣніе, исполнившееся предъ нами воо́чію...
Нездѣшніе силы вызвала къ жизни руская революція - революція развелича́нія, бахва́льства, словоблу́дія. Вызвала... и не справилась... Хорошо еще, что окаменѣть побѣжали ко «Святымъ Горамъ». Неустрашимые, не отступавшіе, гдѣ вы?! Неподвижно тѣло, окаменѣли уста, произносившіе богохульные рѣчи, застыло сердце, гордостью своихъ силъ наполненное. И только радіо теперь передаетъ по свѣту гордо-безумные рѣчи силъ «нездѣшнихъ», побѣдившихъ самонадѣянныхъ витязей. Да еще далеко за океаномъ стучатъ себя въ грудь остатки не окаменѣлыхъ воиновъ: «насъ никто не покорялъ никогда! Рускій рабомъ не былъ! Не шутите съ Росіей! Мы не такіе какъ всѣ! Мы! Мы! Мы!» А что мы? Чего насъ побѣждать-покорять, когда мы покорны, побѣждены́, распласта́ны, безсильны, съ грязью смѣшаны! Камни мы безжизненные по формѣ, живые внутри, только окаменѣлые... Кто не понялъ этого, - ничего не понялъ. Отсюда и всѣ рецепты спасенія Росіи непонимающихъ вождей безсильны.
Рецептъ спасенія указанъ самимъ народомъ, предсказавшимъ свое окаменѣніе. Есть этотъ рецептъ и въ старыхъ былинахъ, но особенно радуютъ насъ новоя́вленные былины: «какъ о́жили Рускіе богатыри, какъ Святые Горы выпустили окаменѣлыхъ витязей». Былины эти говорятъ о неутраченной способности народа осознавать свой грѣхъ и видѣть путь избавленія. Въ одной изъ былинъ говорится, какъ ожившіе богатыри съ покровителемъ своимъ Св. Георгіемъ начали бой за Землю Рускую, и не смогли побѣдить кривду одноглазую, потому что, когда проби́лись къ само́й головѣ кривды и замахнулся Св. Георгій, чтобы срубить эту голову, вдругъ: «затряслись его но́женьки, занемѣли его ру́ченьки, замора́живалось сердце, и сталъ Егорій Святой камнемъ мертвымъ, желѣзомъ око́ваннымъ... увидалъ Егорій рядомъ со кривдою Самого Хрiста, Царя Небеснаго»...
Безусловно, это новое пророчество касается не только причины окаменѣнія въ прошломъ, а главное, - указываетъ способъ, которымъ хочетъ кривда продлить окаменѣніе на вѣки: кривда закрывается ликомъ Хрiста, Царя Небеснаго! Се́ргіевщина - только начало: будетъ страшнѣе... И если самъ Егорій Святой впалъ въ оцѣпенѣніе, увидѣвъ ликъ Хрiстовой правды въ кривдѣ, то что говорить о богатыряхъ? Изъ нихъ многіе поклоняются этому образу. И только, когда на борьбу съ темными «нездѣшними» вышли свѣтлые «нездѣшніе» силы, то: «Увидѣлъ Егорій Храбрый, запримѣтилъ, какъ нѣ́кій, за Хрiста имъ при́нятый, поча́лъ мѣня́ться и мѣня́ться, сталъ страшенъ, дикъ и лютъ, гадокъ, подлъ, лукавъ, мерзокъ, дерзокъ, блудли́въ: и узналъ Егорій Храбрый антихрiста». «И призна́ли богатыри свое безсиліе: не по насъ, братцы, съ нимъ справиться».
Только послѣ этого признанія, противоположнаго первой похвальбѣ, Св. Архистратигъ Михаилъ со своимъ Воинствомъ Небеснымъ разбилъ антихрiста и освободилъ Землю Рускую [эта новая былина была широко распространена въ Росіи уже въ 1934 году; когда она была составлена - неизвѣстно, - прим. 1949 г.].
Пророческая былина, и единственный путь къ спасенію указываетъ она намъ: первое: конецъ большевизму возможенъ только, если мы поймемъ, что онъ не человѣческая идеологія, а антихрiстова программа дѣйствій; второе: «нѣ́что, на Хрiста, Царя Небеснаго похожее», и есть антихрiстъ. Отсюда - никакихъ соглашеній съ совѣ́тоцерко́вниками, задача которыхъ «окаменева́ть нашихъ витязей»; третье: поня́въ все это, начать борьбу съ большевизмомъ во всѣхъ его формахъ: религіозныхъ, политическихъ, экономическихъ, бытовыхъ, общественныхъ, словомъ - вездѣ и вести борьбу именно какъ съ антихрiстомъ. Не соціальное чувство должно быть въ основѣ борьбы: Егоръ Храбрый и Рускіе богатыри не побѣдятъ, а побѣдитъ Х р i с т і а н с т в о - Михаилъ Архангелъ, но не раньше, какъ отступитъ въ безсиліи н а ц і о н а л ь н о е.
Понимаешь, Тима? Если въ основѣ будетъ т о л ь к о Руское національное чувство, в п у с т у ю будетъ борьба: идеи большевизма шире національныхъ. Т о л ь к о Знамя Хрiстіанства и разоблаченіе а н т и х р i с т о в о й с у щ н о с т и совѣтской церкви дадутъ побѣду. А это у насъ уже есть. Можетъ быть, еще что-нибудь сдѣлаютъ совѣтоцерковники для обмана вѣрныхъ здѣсь и заграницей, но самъ народъ начинаетъ уже понимать, и это спасетъ его. Мы только ускоряемъ процессъ сознанія. Понялъ ли, дорогой?» - «Какъ же не понять? Понялъ. Хорошо объяснилъ. А какъ же съ національнымъ дѣломъ?» - «Національное сознаніе - это «я» народа. И если личности, - сказалъ Господь: «отве́ргнуться себя и взять крестъ и по Немъ идти́», то и народу, какъ соборной личности, говоритъ Онъ то же самое. А «я» народа есть національное сознаніе. Кто не можетъ отвергнуть его, тотъ не пойдетъ за Хрiстомъ. А отве́ргнувшій національное ради Хрiста, получитъ его обратно освященнымъ. Сперва Хрiстово, потомъ національное: безъ Хрiста нѣтъ для насъ націи! Такъ всегда мыслили наши предки: въ этомъ ихъ и наше національное.
Закончить интересный разговоръ имъ не пришлось, такъ какъ клубъ сталъ наполняться, и рядомъ съ ними усѣлись пришедшіе рабочіе. Тима пожалъ руку Салтыкову и, попросивъ кланяться Раеву и его женѣ, прекратилъ разговоръ.
______________________________ Первое Мая выдалось теплое и солнечное. Выполнивъ скучную процедуру обязательныхъ шествій («слона водить» на языкѣ безпартійныхъ), выслушавъ до тошноты надоѣвшіе казенные фразы ораторовъ, выразивъ со своей стороны восторгъ и благодарность «партіи и правительству, отцу и благодѣтелю, другу и учителю», всѣ метнулись на берегъ рѣки отвести душу, т.-е. выпить, поболтать, забыть свое ничтожество и потерянное по своей глупости счастье.
Тима рѣшилъ использовать остатокъ дня для свиданія съ Пестряковымъ, о которомъ писалъ ему Раевъ. Другого, болѣе удобнаго, случая, чтобы посидѣть и поговорить, долго ждать надо.
Послѣ обѣда Тима пошелъ въ Крючевскіе выселки. Затрудняющій его вопросъ, какъ найти и поговорить съ Пестряковымъ, разрѣшила ему Евдокія Кирiлловна. Оказалось, что Пестряковъ не разъ бывалъ у Турова, любилъ поговорить и съ ней, а одинъ разъ даже возилъ ее къ себѣ въ гости. Домъ его легко найти: какъ войдешь въ улицу, налѣво будетъ переулокъ, въ переулкѣ первый домъ, зеленые ставни на лѣвой же сторонѣ и есть домъ Пестрякова. Самого Онисима тоже легко узнать: онъ такой высокій, что во всемъ колхозѣ и на заводѣ такого еще - нѣтъ. Онъ нездѣшній: въ колхозъ приписался второй годъ. Говорятъ, будто казакъ онъ и сбѣжалъ отъ вы́возки, но точно не знаютъ: документы у него въ порядкѣ были. А подходить къ нему при народѣ - нужно въ рукахъ длинный ве́рбовый прутъ держать: такой у Алеши съ нимъ договоръ былъ.
До Крючевскихъ вы́селковъ три версты Тима прошелъ незамѣтно. Домъ съ зелеными ставнями нашелъ сразу и вошелъ во дворъ. Высокій мужчина съ рябинками на лицѣ стоялъ на крыльцѣ дома. Увидѣвъ Тиму, сошелъ по ступенькамъ ему навстрѣчу. Это было очень хорошо: встрѣча и знакомство прошли безъ свидѣтелей. Пестряковъ пригласилъ Тиму въ домъ. - «У меня всѣ въ расходѣ, - сказалъ онъ, - а я домовничаю. Посидимъ, потолкуемъ - мѣшать нѣ́кому».
Усадивъ Тиму за столъ, хозяинъ поставилъ водку, закуски, рюмки: - «Нельзя иначе, - сказалъ онъ, - сидѣть просто и говорить могутъ только крупные шпіоны одной иностранной республики. Совѣтскіе граждане должны орать, ругаться, выпивать. Быть въ такомъ состояніи, чтобы взаимопониманіе исключалось».
Выпили по рюмочкѣ. Тима разсказалъ о письмѣ Раева и передалъ поклонъ Евдокіи Кирiлловны. - «А я, какъ только ты сказалъ: учетчикъ изъ комбината, тутъ же догадался, кто, и зналъ, что - нашъ: знаемъ все, какъ ты старуху Турову пріютилъ».
Обращеніе Владыки Антонія оказалось уже извѣстнымъ Пестрякову: - «У насъ на Кубани его уже года два знаютъ, - воодушевленно разсказывалъ онъ Тимѣ. - Хрiстолюбивое Воинство тамъ уже формируютъ наши... Только бы война вспыхнула, а Кубань и Донъ стѣной встанутъ... То, братъ, каза́ки! Они вѣсь свой историческій вѣкъ за Хрiста и Церковь боролись, и въ этомъ только видѣли вѣсь смыслъ своего существованія... А вотъ остальные Рускіе какъ сдѣлаютъ, не знаю?» И Онисимъ потемнѣлъ въ задумчивости. - «А какъ они могутъ еще сдѣлать? - удивился Тима. - Только бы началось! Что угодно, а хуже не будетъ»... - «Вотъ, вотъ братъ! И ты, не обдумавъ, повторяешь слова и мнѣнія многихъ Рускихъ. Имъ не Вѣра, не Хрiстосъ и Церковь, «а хуже не будетъ». Матеріализмъ въѣлся, понимаешь? А казака́мъ, пусть хоть хуже будетъ, а они съ Совѣтами не останутся. А тѣ пойдутъ противъ большевиковъ только съ тѣми, у кого имъ «хуже не будетъ».
Тима вздрогнулъ. Такая мысль еще не приходила ему въ голову. Хорошо, если врагъ большевиковъ предоставитъ лучшіе условія, матеріальные, конечно, Рускому Народу, а если онъ не сумѣетъ или не захочетъ ихъ дать, то пойдетъ ли тогда за нимъ противъ большевиковъ Рускій Народъ? Возможно, не поймутъ обстоятельствъ, смѣшаютъ временное съ постояннымъ. А если къ тому же большевики дадутъ рядъ льготъ и обѣщаній, то не попадетъ ли Рускій Народъ въ коварный обманъ, какъ въ сказкѣ Иванушка дурачокъ на красную рубашку? - «А почему, Онисимъ, ты казако́въ отъ Рускихъ дѣлишь: развѣ казаки не Рускіе?» - «Рускіе. Я ихъ не дѣлю, а только различаю. Вѣдь только единое міровоззрѣніе даетъ единство дѣйствій. Казаки доросли до понятія о «Хрiстіанской народности», а остальная масса еще далека отъ этого. Поэтому казаки, независимо отъ національности, - Хрiстіанскій Народъ. Сейчасъ вѣдь и Хрiстіанство - Нація, какъ въ первые вѣка. Особый Народъ». - «Это я не совсѣмъ понимаю, Онисимъ. Развѣ Рускіе въ массѣ не Хрiстіанскій Народъ?» - «Теперь нѣтъ. Теперь пестрый онъ и будетъ ли опять единымъ, не знаю». - «А вотъ Салтыковъ говоритъ, что онъ не сомнѣвается, что Рускій Народъ выживетъ и сброситъ большевиковъ». - «У насъ, Тима, боятся всѣ до конца продумать этотъ вопросъ... Мало сбросить, нужно точно сказать: кого посадить. А то на этомъ именно Антихрiстъ поймаетъ и въ спасители задѣлается. Я не помню, кто мнѣ говорилъ, будто одинъ Святой сказалъ: «Если бы въ аду у Сатаны были условія Рая, а въ Раю у Хрiста обстановка ада, - я пошелъ бы ко Хрiсту. Съ Нимъ и въ аду будетъ легче, чѣмъ съ Сатаной въ Раю». Понимаешь, Тима? Кто не понялъ этого, не понялъ ничего. Поэтому война для многихъ можетъ быть преждевременна: они станутъ на сторону большевиковъ и укрѣпятъ собственное рабство. Они ко Хрiсту безъ матеріальнаго облегченія не пойдутъ. А пообѣщай имъ Райскіе условія Сатана - бросятся толпой».
Тима былъ подавленъ. - «Значитъ, на спасеніе черезъ войну надежды нѣтъ?» - «Чудо всегда можетъ случиться. У Бога чудесъ много. На это надѣемся... вопреки разуму и Писанію». - «Почему Писанію?» - «А ты, Тима, читалъ пророчество о смертельно раненомъ звѣрѣ, который противъ всѣхъ ожиданій исцѣлѣлъ? Вѣдь если большевизмъ выйдетъ цѣлымъ изъ будущей войны, значитъ, онъ и есть этотъ звѣрь. И тогда мiръ, разинувши ротъ отъ удивленія, поклонится ему». - «Страшно ты говоришь, Онисимъ! Значитъ, всѣ поклонятся?» - «Нѣтъ, всегда остается одна дверь, которую никто не хочетъ использовать. А она-то и есть спасеніе. Дверь, которой и войдешь, и выйдешь. Но вбила темная сила въ голову людей мысль о безсиліи Хрiста. Страшная мысль, съ которой люди освоились и считаютъ нормальной. Мнѣ однажды пришлось говорить съ представителемъ Руской культуры, ученымъ историкомъ. Такъ онъ сказалъ мнѣ такъ: «Вы, - говоритъ, - слишкомъ просто на все смотрите. По-вашему, - говоритъ, - съ Хрiстомъ - значитъ, къ спасенію, безъ Хрiста - значитъ, къ погибели. А вы, - говоритъ, - смотрите глубже: экономическіе, общественные, соціальные факторы изучи́те». Понимаешь? - Глубже, - говоритъ, - смотрите... А еще одинъ профессоръ вопросъ о взаимоотношеніяхъ культуры и Хрiстіанства разбиралъ и договорился до слѣдующаго: «Какъ это ни странно, но жизнь безъ Еνангелія возможна... Жизнь съ однимъ Еνангеліемъ - нѣтъ». Требованіе жизни съ однимъ Еνангеліемъ, по его мнѣнію, означаетъ требованіе конца... Обрати вниманіе, что это говоритъ представитель современной Руской мысли. А для насъ «нѣтъ жизни безъ Еνангелія: безъ Еνангелія - смерть, а если мiръ начнетъ жить только съ однимъ Еνангеліемъ, то онъ будетъ имѣть все». Для насъ нѣтъ вопроса о взаимоотношеніяхъ Хрiстіанства и культуры. Для насъ только Хрiстіанство есть культура. Ты, Тима, Владыку Филиппа зналъ?» - «Слыхалъ, а видѣть не пришлось». - «Большихъ дарованій человѣкъ. Онъ опредѣляетъ наше время, какъ «эпоху утраты да́ра язы́ковъ». Мало того, что не понимаютъ насъ, - говоритъ онъ, - самое страшное въ томъ, что понимаютъ Антихрiста, его идеи людямъ къ сердцу доро́гу нашли... Сколько лѣтъ на вѣсь міръ кричатъ большевики про свои планы уничтожить Религію, сдѣлать человѣка скотомъ въ хлѣву, разбить семью, государство, повергнуть міръ въ ужасы злобы, ненависти, крови, и что же? Хрiстіанскій міръ понимаетъ эту программу Сатаны, какъ дѣло свѣта, демократіи, передовыхъ идей и т.д. Что еще? Вѣдь ни одной идеи Хрiста большевики не одобряютъ, и́бо знаютъ Законъ, что нельзя служить двумъ господа́мъ, а Хрiстіане находятъ это возможнымъ! Кошмаръ! Полное затменіе разума. Правда, Владыка Филиппъ говоритъ, что людей, обладающихъ даромъ язы́ковъ, т.-е. могу́щихъ правильно понять событія и разъяснить ихъ въ формѣ, усва́иваемой сознаніемъ слушателя, теперь появляется больше и больше. Дай Богъ: это хорошій признакъ». - «Скажи, Онисимъ, какъ же могли ошибиться наши Святые? Вѣдь всѣ они предсказывали Воскресеніе Росіи?» - «Да, но всѣ обусло́вливаютъ это Воскресеніе покаяніемъ, возвратомъ на отвергнутый Божій путь, осозна́ніемъ своего назначенія; т.-е. именно тѣмъ, чего еще нѣтъ въ народѣ, какъ въ цѣломъ. Поэтому такъ до́роги для насъ имѣющіе даръ язы́ковъ, могу́щіе довести до сердца эту Истину и до сознанія людей. А когда это будетъ, то повѣрь мнѣ, Тима, никакой войны уже не нужно будетъ: внутренними силами проснется народъ, и рухнетъ большевизмъ, какъ гнилое дерево отъ урагана».
ЭПИЛОГЪ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. Лично Владыку Филиппа такъ и не увидалъ Тима, но одно письмо отъ него получилъ. Наканунѣ міровыхъ событій пришло это письмо Тимѣ: онъ свято берегъ его и считалъ это письмо своимъ компасомъ по океану, въ который бросила его жизнь.
Въ письмѣ этомъ Владыка Филиппъ писалъ, между прочимъ: «Кромѣ Господа, никто не можетъ воскреснуть самъ. Росія тоже не можетъ воскреснуть сама, но будетъ воскрешена́. Какимъ же чудотворцемъ? Чьимъ словомъ? Ничьимъ. Воскресеніе Росіи произойдетъ въ обстоятельствахъ, сродныхъ съ тѣмъ страшнымъ злодѣяніемъ, когда «разорвалась церковная завѣса, земля потрясла́сь, камни развали́лись, гро́бы открылись, и многіе тѣла Святыхъ Воскресли».
Это будетъ не самовоскресеніе, а Воскресеніе, ужасомъ совершающееся. Такъ Воскреснетъ Росія! Какой это ужасъ будетъ - не знаю я, грѣшный, но Святой ужасъ Воскреси́тъ Святую Русь. Вѣрь этому, Тима».
Тима не только вѣритъ, онъ увѣренъ въ этомъ. Эта увѣренность пронесла его черезъ страшные годы огненныхъ испытаній, о которыхъ рѣчь будетъ впереди.
Конецъ 1-й части.
(на этомъ повѣсть обрывается) Источникъ: Братъ Захарiй. «Даръ язы́ковъ». «Православная Русь». №8, 1949 г. Авторъ - Катакомбный священникъ, облекшій въ форму повѣсти личные истинные переживанія. Онъ въ настоящее время находится въ Зарубежьѣ (примѣчаніе 1949г.).