(no subject)
На вторые сутки после ЭКС, около 10 вечера, после ЭКС, 25.07.2016 г. я почувствовала, что тело перестает меня слушаться. С момента проведения операции ни один врач меня не осматривал. Я дважды, еле двигаясь, подходила на пост и просила вызвать дежурного врача. Ко мне никого не вызвали.
В 11 вечера я с трудом смогла заползти на кровать высотой в 1 метр (при моем росте 160 см) и больше с нее не встала, т.к. тело почти полностью потеряло подвижность. К утру у меня более менее заработала рука до локтя и я позвонила мужу - время 6 утра. Он после моего звонка выехал в Ставрополь.
В 10 на обход пришла врач, которая не стала меня осматривать. Она заявила, что зная о своих болезнях я сразу была должна начать пить лекарства. (Следует отметить, что мой основной препарат в принципе не зарегистрирован на территории РФ).
Я ей возразила, что на территории роддома самостоятельный прием препаратов исключен и она должна об этом знать. Мало того, с момента КС я ни одного врача еще не видела и мне не с кем было обсудить этот вопрос. И еще я спросила - зачем я легла в перинатальный центр, который занимается сложными случаями, если здесь никто не изучает мою обменную карту?
На это врач мне ответила, что у Перинатального центра:
1. только одно название, он не соответствует назначению;
2. персонала не хватает, стандарт предполагает большее количество;
3. количество коек в палате тоже не по нормативу.
И ушла.
Муж приехал и только где-то в 10.30 заведующий отделением Лебедев спустился к нему. Перед этим он посетил меня и в разговоре с мужем упомянул, что он не видит причин для такого моего состояния "это психи и нежелание вставать, психиатра или психолога у нас в штате нет."
Действительно, Лебедев спросил у меня "ты не можешь или не хочешь встать?". Вопрос меня ошеломил. Мне было невыносимо больно, ломило мышцы и суставы, крайняя слабость, неспособность управлять своим телом. Все это происходило на вторые сутки после операции. Многие процессы нельзя определить визуально, для плохого состояния было множество факторов, включая сам факт ЭКС.
Также Лебедев озвучил мужу, что "пациент обязан иметь при себе все лекарства при хронических заболеваниях."
Я поступила в роддом экстренно. Операцию кесарево сечение под общим наркозом мне провели экстренно. Как я могла, находясь в таком положении, обсуждать прием препаратов, я не знаю. Плановая госпитализация должна была состояться 25 июля и планировалось, что все вопросы будут обсуждаться в это время.
Далее муж передал слова врача, который не стал меня осматривать. На это заведующий отделением Лебедев ответил мужу, что проблемы со штатом это не проблемы пациентов и такой проблемы нет. Но при этом уточнил, что дежурный врач не подошел, потому что ночью на 160 человек пациентов в роддоме дежурит 1 врач и 2 акушерки и поэтому внимание все на рожениц, а на родивших постольку поскольку, что останется".
Также Лебедев сказал, что "если не нравятся условия в таком роддоме, то нужно было куда-то ехать и рожать в платном заведении."
Я призываю помочь господину Лебедеву осознать, что государственная политика в сфере семьи, материнства и детства, те цели и задачи, которые ставит В.В. Путин - это не поездка в платные заведения, а организация помощи и достойных условий рожающим и родившим женщинам на территории государственных учреждений.
Также Лебедев сказал, что все пациенты обязаны поступать в роддом с подтвержденными диагнозами, а не такими, как у меня - СКВ стоит под вопросом. Но разве это в компетенции пациента определять диагнозы? Я крайне тщательно обследовалась в 2014 году по поводу своих заболеваний в СКККДЦ г. Ставрополя, прошла все рекомендуемые обследования в полном объеме и за свой счет. Но ситуацию это до конца не прояснило. В чем моя лично вина?
При осмотре заведующим отделения Лебедевым я сказала, что хочу выписаться домой и дома мне обеспечат должный уход. Лебедев сказал, что я так могу и умереть и рискую жизнью, а в РД оказывают помощь.
На что я возразила, что за 8 ночных-утренних часов ко мне никто не подошел, не смотря на просьбы и я уже могла умереть. Это его не беспокоит?
Одним из его предложений было перейти обратно в реанимацию, но на самом деле для этого нужны были серьезные показания и он должен был провести комплексное обследование. Этого сделано не было. Так что я осталась в акушерском отделении.
Несмотря на мнение Лебедева о том, что я скорее пациентка психиатра (мое неподвижное тело он расценил как каприз), нежели другого специалиста, он пригласил ко мне ревматолога для обсуждения вопроса о тактике лечения моих основных заболеваний. После приема моего основного препарата - колхицин - мне стало лучше. Следует отметить, что колхицин не зарегистрирован на территории РФ и иметь его при себе я была не обязана.
У меня есть право индивидуального ухода, но в роддоме перинатального центра его не позволяют организовать условия.
Бытовые условия для послеоперационных пациентов роддома неподходящие. Кровати в палате настроены на высоту 1 метр, чтобы на нее лечь, мне нужно на нее буквально запрыгнуть. Это после операции и осложнений, когда я еле двигаюсь - ноги не слушались еще более суток. Они и сейчас еще не работают в полную силу.
Раньше эти кровати были специальными и поднимались-опускались, у них была подъемная спинка. Сейчас это все якобы не работает. Точно также говорили, что кнопка вызова персонала не работает.
Тем не менее, я решила проверить, кнопка работала. Мне нужна была помощь санитарки встать с кровати. Пришла акушерка и запретила пользоваться кнопкой. Потому что "на всех не наскачешься".
Посещения родственниками в роддоме перинатального центра запрещены. Совместные роды невозможны. Почему в то время, как программа правительства - это объединение и укрепление семей, в роддоме семьи разлучают? Роддом - это тюрьма? У меня сложилось такое впечатление.
28 июля 2016 года я выписалась из роддома под свою ответственность, так как организация помощи мне была недостаточной. В состоянии, которое я описала выше, мне было трудно перемещаться с этажа на этаж на осмотры, узи, рентген. Мне было трудно идти даже в другой конец коридора до детского отделения, куда я отдавала на ночь ребенка. Я осознала, что на следующее утро я просто не встану с кровати снова.
Помимо всего, меня мучила крайне сильная боль в районе послеоперационных швов, но меня убеждали, что все хорошо, шов прекрасный - это было сказано на осмотре 28 же июля. Мне помогало только сочетание "димедрол-анальгин-кетопрофен". Ранее у меня было 2 кесаревых сечения и уровень боли я могла соизмерить.
После выписки, в тот же день, вечером у меня началось обильное серозное истечение. По мнению хирурга Нагорного из поликлиники г. Изобильного, по мнению врача узи Сыщиковой из диагностического центра г. Изобильный, серома имеет сроки созревания и развивается в течение нескольких суток. Точно такую же информацию дает и медецинская литература. Т.е. сильнейшая боль еще в роддоме не была «психосоматической».
Также я хочу отметить крайне неуважительное отношение к пациентам. Обращение к пациенту на ты я считаю оскорбительным и не соответствующим никаким этическим нормам. Весь персонал больницы, начиная с врачей и заканчивая сантитарками, при любом обращении выражал крайнее недовольство.
Далее, как пациент, как законный представитель своего ребенка, в общении с врачами я имею право на информирование о своем состоянии и состоянии своего ребенка в полном объеме , согласно Федеральному закону от 21.11.2011 N 323-ФЗ. Но на вопросы в роддоме отвечать не спешили.
После выписки из ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр" меня передали в местную женскую консультацию. По результатам осмотра, 29 июля 2016 г. , заведующая консультацией Рзаева отправила меня с пометкой «цито» к хирургу из-за серомы послеоперационного шва. Но прием у хирурга к моменту моего прихода в больницу был окончен.
Тогда я направилась в приемное отделение ГБУЗ СК "Изобильненская РБ". Там мне сказали, что у них нет перевязочного материала и вообще, почему я обращаюсь к ним, а не в Ставрополь. Мои данные не зарегистрировали. Тем не менее, учитывая рекомендации из консультации, шов мне обработала медсестра, выдавив большой объем серозной жидкости. Хирург меня не осматривал.
В субботу и воскресенье я тоже обращалась в ЦРБ. В день обращения 30.07.2016 г. врачи между собой не могли решить, кто меня должен осматривать, их решения я ожидала более 40 минут. Хирург отказался осмотреть, осмотрел меня дежурный гинеколог, он же обработал шов.
Дежурный же гинеколог сказал, чтобы в воскресенье я подошла в приемное отделение и спросила дежурного гинеколога для обработки шва.
В воскресенье, 31.07.2016 года, помощь мне была оказана, но дежурный гинеколог заметила, что проблемы с моим швом не их проблемы и решать я их должна где-то в другом месте.
В понедельник 1.08.2016 года я 4,5 часа потратила на то, чтобы выяснить, кто все-таки должен оказывать мне помощь. К моменту понедельника стало понятно, что внешний шов разошелся на 75%, сцеплен он оставался только в середине.
Дома с родственницей у меня оставался восьмидневный ребенок, которого я кормлю грудью. Все 4,5 часа он не ел.
Так как развитие процесса со швом усугубилось, я опять решила обратить в районную больницу экстренно, привез меня в больницу муж. Опять мои данные не зарегистрировали. В больнице никто не захотел брать на себя ответственность, т.к. это не они делали операцию. Осматривать меня никто не стал. Тогда я отправилась в поликлинику.
В поликлинике в регистратуре никого не оказалось, как я услышала, всех регистраторов разом вызвали к руководству. До конца приема хирурга оставалось 30 минут. Потом пришла регистратор (из положенных 5), но к очереди она не подошла. Мужу пришлось вмешаться, чтобы регистратор обратила на меня внимание.
В результате осмотра хирургом выяснилось, что шов разошелся почти полностью, внутри шва лигатура, но что именно этой нитью шили и в каком состоянии матка хирург сказать не может.
Поэтому далее поехала в женскую консультацию на прием к заведующей Рзаевой. Осматривать шов она не стала, кабинет узи работал только до 14.00. Заведующая сказала буквально следующее «Я не знаю, что с вами делать». Т.е. я опять фактически осталась без помощи и без специалиста, который бы взялся комплексно меня лечить и обследовать. Все, что могла предложить заведующая - это прийти завтра на узи.
Так как мне было страшно оставлять такие серьезные вопросы без ответов, я отправилась на узи платно.
За все это время у меня ни разу не взяли кровь. Ни разу не измерили давление, вообще не было предпринято никаких мер, кроме перевязок, за которые пришлось бороться.
Я прошу принять меры и
1. Обратить внимание на несоответствие функций ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр" своему профилю.
2. Обратить внимание на бытовые условия пребывания родивших пациенток в роддоме ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр".
3. Восстановить право родивших пациенток, согласно Конституции, ОЗОЗ и иным Законам, на свидания с родственниками. Роддом - это не тюрьма!
4. Обеспечить всем пациенткам, и рожающим, и уже родившим, право на осмотр врача в любое время суток.
5. Донести до врачей ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр", что у пациентов есть права согласно Федеральному закону от 21.11.2011 N 323-ФЗ и они обязаны их соблюдать.
6. Определить мне, Кулешовой С.А., специалиста, который бы взялся комплексно меня наблюдать и обследовать в послеоперационный период, который протекает на фоне серьезных осложнений.
7. Обязать приемное отделение ГБУЗ СК "Изобильненская РБ" фиксировать все обращения и оказывать помощь в объеме, предусмотренном ОМС.
В 11 вечера я с трудом смогла заползти на кровать высотой в 1 метр (при моем росте 160 см) и больше с нее не встала, т.к. тело почти полностью потеряло подвижность. К утру у меня более менее заработала рука до локтя и я позвонила мужу - время 6 утра. Он после моего звонка выехал в Ставрополь.
В 10 на обход пришла врач, которая не стала меня осматривать. Она заявила, что зная о своих болезнях я сразу была должна начать пить лекарства. (Следует отметить, что мой основной препарат в принципе не зарегистрирован на территории РФ).
Я ей возразила, что на территории роддома самостоятельный прием препаратов исключен и она должна об этом знать. Мало того, с момента КС я ни одного врача еще не видела и мне не с кем было обсудить этот вопрос. И еще я спросила - зачем я легла в перинатальный центр, который занимается сложными случаями, если здесь никто не изучает мою обменную карту?
На это врач мне ответила, что у Перинатального центра:
1. только одно название, он не соответствует назначению;
2. персонала не хватает, стандарт предполагает большее количество;
3. количество коек в палате тоже не по нормативу.
И ушла.
Муж приехал и только где-то в 10.30 заведующий отделением Лебедев спустился к нему. Перед этим он посетил меня и в разговоре с мужем упомянул, что он не видит причин для такого моего состояния "это психи и нежелание вставать, психиатра или психолога у нас в штате нет."
Действительно, Лебедев спросил у меня "ты не можешь или не хочешь встать?". Вопрос меня ошеломил. Мне было невыносимо больно, ломило мышцы и суставы, крайняя слабость, неспособность управлять своим телом. Все это происходило на вторые сутки после операции. Многие процессы нельзя определить визуально, для плохого состояния было множество факторов, включая сам факт ЭКС.
Также Лебедев озвучил мужу, что "пациент обязан иметь при себе все лекарства при хронических заболеваниях."
Я поступила в роддом экстренно. Операцию кесарево сечение под общим наркозом мне провели экстренно. Как я могла, находясь в таком положении, обсуждать прием препаратов, я не знаю. Плановая госпитализация должна была состояться 25 июля и планировалось, что все вопросы будут обсуждаться в это время.
Далее муж передал слова врача, который не стал меня осматривать. На это заведующий отделением Лебедев ответил мужу, что проблемы со штатом это не проблемы пациентов и такой проблемы нет. Но при этом уточнил, что дежурный врач не подошел, потому что ночью на 160 человек пациентов в роддоме дежурит 1 врач и 2 акушерки и поэтому внимание все на рожениц, а на родивших постольку поскольку, что останется".
Также Лебедев сказал, что "если не нравятся условия в таком роддоме, то нужно было куда-то ехать и рожать в платном заведении."
Я призываю помочь господину Лебедеву осознать, что государственная политика в сфере семьи, материнства и детства, те цели и задачи, которые ставит В.В. Путин - это не поездка в платные заведения, а организация помощи и достойных условий рожающим и родившим женщинам на территории государственных учреждений.
Также Лебедев сказал, что все пациенты обязаны поступать в роддом с подтвержденными диагнозами, а не такими, как у меня - СКВ стоит под вопросом. Но разве это в компетенции пациента определять диагнозы? Я крайне тщательно обследовалась в 2014 году по поводу своих заболеваний в СКККДЦ г. Ставрополя, прошла все рекомендуемые обследования в полном объеме и за свой счет. Но ситуацию это до конца не прояснило. В чем моя лично вина?
При осмотре заведующим отделения Лебедевым я сказала, что хочу выписаться домой и дома мне обеспечат должный уход. Лебедев сказал, что я так могу и умереть и рискую жизнью, а в РД оказывают помощь.
На что я возразила, что за 8 ночных-утренних часов ко мне никто не подошел, не смотря на просьбы и я уже могла умереть. Это его не беспокоит?
Одним из его предложений было перейти обратно в реанимацию, но на самом деле для этого нужны были серьезные показания и он должен был провести комплексное обследование. Этого сделано не было. Так что я осталась в акушерском отделении.
Несмотря на мнение Лебедева о том, что я скорее пациентка психиатра (мое неподвижное тело он расценил как каприз), нежели другого специалиста, он пригласил ко мне ревматолога для обсуждения вопроса о тактике лечения моих основных заболеваний. После приема моего основного препарата - колхицин - мне стало лучше. Следует отметить, что колхицин не зарегистрирован на территории РФ и иметь его при себе я была не обязана.
У меня есть право индивидуального ухода, но в роддоме перинатального центра его не позволяют организовать условия.
Бытовые условия для послеоперационных пациентов роддома неподходящие. Кровати в палате настроены на высоту 1 метр, чтобы на нее лечь, мне нужно на нее буквально запрыгнуть. Это после операции и осложнений, когда я еле двигаюсь - ноги не слушались еще более суток. Они и сейчас еще не работают в полную силу.
Раньше эти кровати были специальными и поднимались-опускались, у них была подъемная спинка. Сейчас это все якобы не работает. Точно также говорили, что кнопка вызова персонала не работает.
Тем не менее, я решила проверить, кнопка работала. Мне нужна была помощь санитарки встать с кровати. Пришла акушерка и запретила пользоваться кнопкой. Потому что "на всех не наскачешься".
Посещения родственниками в роддоме перинатального центра запрещены. Совместные роды невозможны. Почему в то время, как программа правительства - это объединение и укрепление семей, в роддоме семьи разлучают? Роддом - это тюрьма? У меня сложилось такое впечатление.
28 июля 2016 года я выписалась из роддома под свою ответственность, так как организация помощи мне была недостаточной. В состоянии, которое я описала выше, мне было трудно перемещаться с этажа на этаж на осмотры, узи, рентген. Мне было трудно идти даже в другой конец коридора до детского отделения, куда я отдавала на ночь ребенка. Я осознала, что на следующее утро я просто не встану с кровати снова.
Помимо всего, меня мучила крайне сильная боль в районе послеоперационных швов, но меня убеждали, что все хорошо, шов прекрасный - это было сказано на осмотре 28 же июля. Мне помогало только сочетание "димедрол-анальгин-кетопрофен". Ранее у меня было 2 кесаревых сечения и уровень боли я могла соизмерить.
После выписки, в тот же день, вечером у меня началось обильное серозное истечение. По мнению хирурга Нагорного из поликлиники г. Изобильного, по мнению врача узи Сыщиковой из диагностического центра г. Изобильный, серома имеет сроки созревания и развивается в течение нескольких суток. Точно такую же информацию дает и медецинская литература. Т.е. сильнейшая боль еще в роддоме не была «психосоматической».
Также я хочу отметить крайне неуважительное отношение к пациентам. Обращение к пациенту на ты я считаю оскорбительным и не соответствующим никаким этическим нормам. Весь персонал больницы, начиная с врачей и заканчивая сантитарками, при любом обращении выражал крайнее недовольство.
Далее, как пациент, как законный представитель своего ребенка, в общении с врачами я имею право на информирование о своем состоянии и состоянии своего ребенка в полном объеме , согласно Федеральному закону от 21.11.2011 N 323-ФЗ. Но на вопросы в роддоме отвечать не спешили.
После выписки из ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр" меня передали в местную женскую консультацию. По результатам осмотра, 29 июля 2016 г. , заведующая консультацией Рзаева отправила меня с пометкой «цито» к хирургу из-за серомы послеоперационного шва. Но прием у хирурга к моменту моего прихода в больницу был окончен.
Тогда я направилась в приемное отделение ГБУЗ СК "Изобильненская РБ". Там мне сказали, что у них нет перевязочного материала и вообще, почему я обращаюсь к ним, а не в Ставрополь. Мои данные не зарегистрировали. Тем не менее, учитывая рекомендации из консультации, шов мне обработала медсестра, выдавив большой объем серозной жидкости. Хирург меня не осматривал.
В субботу и воскресенье я тоже обращалась в ЦРБ. В день обращения 30.07.2016 г. врачи между собой не могли решить, кто меня должен осматривать, их решения я ожидала более 40 минут. Хирург отказался осмотреть, осмотрел меня дежурный гинеколог, он же обработал шов.
Дежурный же гинеколог сказал, чтобы в воскресенье я подошла в приемное отделение и спросила дежурного гинеколога для обработки шва.
В воскресенье, 31.07.2016 года, помощь мне была оказана, но дежурный гинеколог заметила, что проблемы с моим швом не их проблемы и решать я их должна где-то в другом месте.
В понедельник 1.08.2016 года я 4,5 часа потратила на то, чтобы выяснить, кто все-таки должен оказывать мне помощь. К моменту понедельника стало понятно, что внешний шов разошелся на 75%, сцеплен он оставался только в середине.
Дома с родственницей у меня оставался восьмидневный ребенок, которого я кормлю грудью. Все 4,5 часа он не ел.
Так как развитие процесса со швом усугубилось, я опять решила обратить в районную больницу экстренно, привез меня в больницу муж. Опять мои данные не зарегистрировали. В больнице никто не захотел брать на себя ответственность, т.к. это не они делали операцию. Осматривать меня никто не стал. Тогда я отправилась в поликлинику.
В поликлинике в регистратуре никого не оказалось, как я услышала, всех регистраторов разом вызвали к руководству. До конца приема хирурга оставалось 30 минут. Потом пришла регистратор (из положенных 5), но к очереди она не подошла. Мужу пришлось вмешаться, чтобы регистратор обратила на меня внимание.
В результате осмотра хирургом выяснилось, что шов разошелся почти полностью, внутри шва лигатура, но что именно этой нитью шили и в каком состоянии матка хирург сказать не может.
Поэтому далее поехала в женскую консультацию на прием к заведующей Рзаевой. Осматривать шов она не стала, кабинет узи работал только до 14.00. Заведующая сказала буквально следующее «Я не знаю, что с вами делать». Т.е. я опять фактически осталась без помощи и без специалиста, который бы взялся комплексно меня лечить и обследовать. Все, что могла предложить заведующая - это прийти завтра на узи.
Так как мне было страшно оставлять такие серьезные вопросы без ответов, я отправилась на узи платно.
За все это время у меня ни разу не взяли кровь. Ни разу не измерили давление, вообще не было предпринято никаких мер, кроме перевязок, за которые пришлось бороться.
Я прошу принять меры и
1. Обратить внимание на несоответствие функций ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр" своему профилю.
2. Обратить внимание на бытовые условия пребывания родивших пациенток в роддоме ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр".
3. Восстановить право родивших пациенток, согласно Конституции, ОЗОЗ и иным Законам, на свидания с родственниками. Роддом - это не тюрьма!
4. Обеспечить всем пациенткам, и рожающим, и уже родившим, право на осмотр врача в любое время суток.
5. Донести до врачей ГБУЗ "Ставропольский краевой клинический перинатальный центр", что у пациентов есть права согласно Федеральному закону от 21.11.2011 N 323-ФЗ и они обязаны их соблюдать.
6. Определить мне, Кулешовой С.А., специалиста, который бы взялся комплексно меня наблюдать и обследовать в послеоперационный период, который протекает на фоне серьезных осложнений.
7. Обязать приемное отделение ГБУЗ СК "Изобильненская РБ" фиксировать все обращения и оказывать помощь в объеме, предусмотренном ОМС.