ЗАМѢТКИ КАТАКОМБНИКА - Проф. И. Андреевъ - 1947 г.

[ortorussia]

Св. Патріархъ Тихонъ за свою краткую дѣятельность Первосвятителя Россійской Православной Церкви (1918 - 1925 г.г.) велъ корабль церковный по бурному морю страшныхъ событій необычайно мудро.

Для облегченія невѣроятныхъ страданій духовенства и мірянъ, гонимыхъ безбожной властью, онъ шелъ на цѣлый рядъ уступокъ и компромиссовъ. Совѣтская власть не удовлетворялась этими уступками и требовала духов­наго порабощенія Церкви Государству. Тогда св. патрі­архъ прекратилъ всякія уступки, за что и былъ аресто­ванъ, а затѣмъ скоропостижно скончался, по-видимому отравленный, въ 1925 г.

Послѣ смерти св. Патріарха, остались въ силѣ три его замѣчательныхъ распоряженія, которыя легли въ основу истиннаго пути Русской Православной Церкви. Первое - касалось сущности Совѣтской власти, которую Св. Патрі­архъ Тихонъ квалифицировалъ какъ власть антихристо­ву, а поэтому подлежащую анафематствованію. Совѣт­ская власть была проклята Св. Патріархомъ.

Второе распоряженіе - это предсмертный призывъ ко всѣмъ православнымъ русскимъ людямъ въ Россіи: «Зову васъ, возлюбленныя чада Православной Церкви, зову васъ съ собой на страданія!».

Третье распоряженіе - касалось всѣхъ русскихъ православныхъ людей «въ разсѣяніи по всему міру су­щихъ». Въ спеціальномъ указѣ отъ 7/20 ноября 1920 г. за № 362 предлагалось всѣмъ православнымъ людямъ за­границами СССР объединиться и создать Высшій Церковный Административный Центръ. Подъ управленіемъ это­го Центра всѣмъ въ разсѣяніи сущимъ православнымъ русскимъ людямъ предлагалось жить обособленно отъ Россійской Матери - Церкви до тѣхъ поръ, пока не устано­вится въ Ней свобода и порядокъ.

Согласно этого Указа и создалась Зарубежная Рус­ская Православная Церковь, подъ высшимъ руководст­вомъ русскаго заграничнаго Собора и Сѵнода, представи­телемъ котораго, послѣ смерти высокопреосвященнѣйша­го митрополита Антонія, вплоть до настоящаго времени является высокопреосвященнѣйшій митрополитъ Анаста­сій. Эта Церковь - единственная мистически, и канониче­ски, и исторически истинная Православная Русская Цер­ковь за границами СССР.

Врагъ рода человѣческаго, великій клеветникъ, лжецъ и человѣкоубійца - діаволъ, послѣ смерти св. Патріарха Тихона, обрушился всѣми силами на Православную Рус­скую Церковь, желая ее уничтожить или поработить.

За предѣлами СССР начались нестроенія, раздѣленія, расколы, но вѣрная завѣтамъ и повеленіямъ св. Патріар­ха Тихона, Русская зарубежная Церковь, подъ руковод­ствомъ Русскаго Архіерейскаго Сѵнода за границей, - осталась непорочной Христовой невѣстой, а потому согла­сно неложнаго обѣщанія Самого Спасителя и неодолимой самимъ адомъ!
Если жизнь заграницей русской Церкви была обиль­на тяжелыми драматическими событіями, то жизнь Россійской Православной Церкви въ СССР оказалась воисти­ну трагедіей!

Послѣ смерти св. Патріарха Тихона, мѣстоблюстите­лемъ патріаршаго престола сталъ митрополитъ Петръ Крутицкій. Онъ оказался непоколебимымъ «камнемъ» и безстрашнымъ мученикомъ за чистоту вѣры Христовой. Никакіе соблазны, никакія угрозы, никакія пытки и истя­занія не смогли поколебать великомученика - Первосвя­тителя Россійской Православной Церкви. Имя его навсег­да войдетъ въ исторію Русской Церкви cъ именами мит­рополита Филиппа и патріарха Гермогена.

Арестованный, сосланный, запытанный невѣроятными пытками и замученный до смерти, митрополитъ Петръ остался непоколебимымъ и не подписалъ деклараціи, которую требовала отъ него Совѣтская власть.

Его послѣднимъ повелѣніемъ было указаніе, чтобы его имя, какъ сѵмволъ единства русской Церкви, продол­жалось возноситься за литургіей во всемъ православномъ мірѣ; несмотря даже на слухи о его смерти, до тѣхъ поръ, пока смерть его не будетъ вполнѣ точно установлена (см. объ этомъ свидѣтельство епископа Дамаскина, викарія Черниговскаго).

Послѣ ареста мѣстоблюстителя, замѣстителемъ мѣстоблюстителя патріаршаго престола сталъ митрополитъ Сергій Нижегородскій въ 1926 году.
Въ 1927 году митрополитъ Сергій измѣнилъ завѣтамъ св. Патріарха Тихона и митрополита Петра и выпустилъ свою знаменитую декларацію, въ которой призывалъ пра­вославныхъ людей «радоваться» радостямъ богоборчес­кой власти, и вынести этой проклятой антихристовой вла­сти всенародную благодарность за вниманіе къ нуждамъ православнаго населенія.

Памятуя невѣроятныя гоненія на Православную Церковь, мученическую смерть митрополита Веніамина, и «иже съ нимъ», арестъ и смерть св. Патріарха Тихона, ссылку и страданія митрополита Петра, разрушенія храмовъ, уничтоженіе монастырей, кощунство надъ св. моща­ми, запрещеніе колокольнаго звона, устройство «комсо­мольской пасхи», заточеніе многихъ сотенъ епископовъ (въ 1927 году томилось въ концлагеряхъ свыше 200 епископовъ), десятковъ тысячъ священнослужителей и монашествующихъ, и милліоны вѣрующихъ христіанъ, осуж­денныхъ по церковнымъ дѣламъ, - истинно православ­ные люди не смогли принять Деклараціи митрополита Сергія: произошелъ церковный расколъ 1927 года.

Во главѣ истинно православныхъ людей, оставшихся вѣрными св. Патріарху Тихону, проклявшему совѣтскую власть, и звавшему вѣрныхъ чадъ Православной Церкви на мученія, и митрополиту Петру сосланному на страданія за то, что онъ не согласился подписать той деклараціи, которую подписалъ митрополитъ Сергій, - сталъ Петроградскій митрополитъ Іосифъ.

Приверженцевъ митрополита Сергія стали называть «сергіянами», а послѣдователей митрополита Іосифа - «іосифлянами».

Одобреніе позиціи митроп. Іосифа было получено изъ ссылки отъ митроп. Петра Крутицкаго и отъ митроп. Кирилла Тамбовскаго.

Центромъ истиннаго Православія 1928-29 г.г. становит­ся въ Петроградѣ «Храмъ Воскресенія на крови» (на мѣ­стѣ убіенія императора Александра II). Настоятелемъ этого храма былъ митрофорный протоіерей о. Василій Верюжскій. Кромѣ этого храма въ рукахъ «іосифлянъ» было еще несколько церквей въ Петроградѣ и его окрестно­стяхъ: Петр. храмъ во имя св. Николая чудотворца, при убѣжищѣ престарѣлыхъ артистовъ на Петровскомъ ост­ровѣ, (настоятелемъ этого храма былъ протоіерей о. Вик­торій Добронравовъ); храмъ во имя Тихвинской Божіей Матери въ Лѣсномъ (гдѣ настоятелемъ былъ протоіерей о. Александръ Совѣтовъ), храмъ въ «Стрѣльнѣ» (насто­ятель - о. Измаилъ), и нѣкоторые другіе. Въ храмѣ Вос­кресенія на крови, кромѣ о. Василія Верюжскаго, выступали замѣчательные проповѣдники: протоіерей о. Фео­доръ Константиновичъ Андреевъ (другъ о. Павла Фло­ренскаго), бывшій профессоръ Московской духовной академіи и протоіерей о. Сергій Тихомировъ. Отецъ Фео­доръ былъ духовникомъ многихъ профессоровъ Военно­медицинской Академіи, а о. Сергій - духовникомъ мно­гихъ академиковъ Академіи Наукъ и профессоровъ Пет­роградскаго Университета.

Въ 1929 году умеръ замученный пытками допросовъ въ тюрьмахъ и выпущенный «умирать дома» - о. Ѳео­доръ профессоръ Андреевъ. Похороны этого замѣчатель­наго проповѣдника приняли грандіозно- демонстративный характеръ. «Со временемъ похоронъ Достоевскаго Петер­бургъ не видѣлъ такого скопленія народа» - писалъ профессоръ А. И. Брилліантовъ своему другу.

Къ 1930 году были закрыты всѣ «іосифлянскія» церк­ви за исключеніемъ одной (Тихвинской Божіей Матери въ Лѣсномъ). Въ 1930 году были разстрѣляны всѣ наибо­лѣе видные «іосифляне»: епископъ Максимъ, протоіерей Николай Прозоровъ, протоіерей Сергій Тихомировъ, про­тоіерей Александръ Кремышанскій, іерей Сергѣй Алексѣ­евъ, и др. Архіепископъ Димитрій (Гдовскій) былъ зато­ченъ на 10 лѣтъ въ Ярославскій политъизоляторъ, гдѣ и погибъ.

Митрополитъ Іосифъ, епископъ Сергій Нарвскій, со множествомъ духовенства и мірянъ были сосланы въ концлагеря. Многіе міряне были арестованы и высланы только за то, что они посѣщали единственную іосифлянскую церковь въ Лѣсномъ. Въ 1936 году эта церковь была тоже закрыта.

Еще съ 1928-го года начались въ Петроградѣ отдѣль­ныя тайныя богослуженія по домамъ. Послѣ 1930 года - количество тайныхъ богослуженій значительно увеличи­лось. А съ 1937 года можно считать Катакомбную Право­славную Церковь вполнѣ оформленной. Въ остальной Россіи, особенно въ Сибири, катакомбныя церкви созда­лись нѣсколько раньше. Въ Москвѣ катакомбныхъ богослуженій было недостаточно, и многіе москвичи «оформ­лялись» въ Петроградѣ. Никакого административнаго центра и управленія катакомбными церквами не было. Духовными руководителями считались митроп. Кириллъ и митроп. Іосифъ. Главой Церкви - признавался закон­ный мѣстоблюститель патріаршаго престола митрополитъ Петръ Крутицкій, а послѣ его смерти - митроп. Іосифъ. Въ 1929-30 годахъ, въ Соловецкомъ концлагерѣ, гдѣ ока­зались вмѣстѣ нѣсколько «Іосифлянскихъ» епископовъ (Максимъ Серпуховскій, Викторъ, викарій Вятскій, Ил­ларіонъ, викарій Смоленскій и Нектарій Трезвинскій) - были тайныя хиротоніи. Появились тайные епископы и огромное количество тайныхъ священниковъ. Мнѣ лично извѣстна лишь Петроградская область и происходившія въ ней тайныя катакомбныя богослуженія за періодъ съ 1937 по 1941 г. вкючительно. Затѣмъ мнѣ пришлось встрѣтиться съ участниками катакомбныхъ богослуженій въ 1942 - 45 г.г. (съ разныхъ мѣстъ Россіи). Послѣ 1945 года у меня свѣдѣній нѣтъ.

Въ Петроградѣ и Петроградской области съ 1937 по 1941 годъ было чрезвычайно много катакомбныхъ бого­служеній. Гдѣ только эти богослуженія не происходили? На квартирахъ нѣкоторыхъ академиковъ, профессоровъ Военно-Медицинской Академіи и Петроградскаго

Универ­ситета, въ помѣщеніи морского техникума, школѣ подвод­наго плаванія, въ школѣ взрослыхъ воднаго транспорта, въ помѣщеніяхъ больницъ, въ нѣкоторыхъ учрежденіяхъ, куда входъ былъ только по пропускамъ. Очень интенсив­но шли тайныя богослуженія въ пригородахъ Петрограда и болѣе отдаленныхъ отъ него мѣстечкахъ: въ Шувалово, Озеркахъ, дер. Юкки подъ Левашево, на ст. Поповка, Колпино, Саблино, Чудово, М. Вишера, Окуловка, на ст. Оксочи (въ дѣтской колоніи им. Ушинскаго), въ Гатчине (на квартирѣ почитателей знаменитой подвижницы мату­шки Маріи), въ Елизаветино, Волосово, Ораніенбаумѣ, Мартышкино, Стрѣльнѣ (гдѣ подвизался замѣчательный священникъ о. Измаилъ) и многихъ другихъ мѣстахъ.

Гоненія на катакомбную Церковь, которую митроп. Сергій признавъ «контръ-революціей», а молящихся въ ней - «политическими преступниками», - предалъ на растерзаніе безбожной власти, - были необычайно жестокія.

Особенно много было арестовано и запытано до смерти за время 1937-1938 г.г. въ такъ называемое «ежовское время».

Поэтому, съ 1939 года катакомбныя церкви стали чрезвычайно оберегаться, и попасть въ нихъ было чрез­вычайно трудно. Но, искренно ищущіе-находили. И если количество тайныхъ катакомбныхъ богослуженій въ 1939 году значительно сократилось, то качество ихъ - необы­чайно духовно выросло. Воистину это были новыя перво­христіанскія времена: легенда о дивномъ невидимомъ градѣ Китежѣ превращалась въ явь! Какъ мнѣ пришлось слышать позднѣе, за время войны, особенно послѣ из­бранія митроп. Сергія совѣтскимъ патріархомъ, катакомб­ныя богослуженія, несмотря на жесточайшія гоненія, вновь усилились, ибо истинно православные люди не могли примириться съ полнымъ духовнымъ порабощені­емъ Прав. Церкви, проклятому антихристову режиму. При патріархѣ Алексѣѣ - гоненія еще болѣе усилились, ибо теперь уже нѣтъ никакихъ оправданій тѣмъ, кто не посѣщаетъ открытыхъ храмовъ и совершаетъ тайныя бо­гослуженія на дому! «Участники катакомбныхъ церквей причислены были къ самымъ тяжкимъ политическимъ преступникамъ!». Но, «къ злодѣямъ причтенъ» былъ даже и самъ Спаситель!

Отсюда ясно, какъ приходится хранить и скрывать имена участниковъ катакомбныхъ церквей, особенно име­на епископовъ и священниковъ. Такъ много хотѣлось бы разсказать о дѣятельности о. Алексія, о. Георгія, о. Алек­сандра, о. Петра, о. Владиміра и др., многихъ, хорошо ивѣстныхъ истиннымъ православнымъ въ Петроградской области. Но не пришло еще время! Вѣдь можетъ быть они живы и служатъ тайно до сего дня! А малѣйшая деталь, могущая выдать ихъ - грозитъ смертными муками имъ и роднымъ ихъ. Да, они и не ждутъ славы человѣческой. Они, эти многочисленные мученики и мученицы (ибо среди активныхъ дѣятелей катакомбныхъ церквей много монахинь) кладутъ души свои за други своя, исполняя заповѣдь Христову о высшей любви.

Здѣсь, за рубежомъ, иногда встрѣчаются люди, кото­рые, признавая заслуги катакомбной Церкви, признаютъ въ тоже время и правду «сергіанской церкви». Такимъ слѣдуетъ знать, что въ СССР ихъ позиція была бы рѣзко отвергнута съ обѣихъ сторонъ. Ибо, «если патріархъ Сер­гій и патріархъ Алексѣй» - запретили въ служеніи и заклеймили «политическими преступниками» дѣятелей «іосифлянской» церкви, то послѣдніе, въ свою очередь - запретили ходить вѣрующимъ въ совѣтскіе открытые хра­мы.

Вообще русское православное населеніе СССР можно раздѣлить на слѣдующія группы:
Первая группа строго и истинно православныхъ цер­ковныхъ людей, живущихъ по преимуществу духовной жизнью и интересами Церкви, какъ Тѣла Христова. Эта группа ни подъ какимъ видомъ, никогда, не признавала и не признаетъ Совѣтскую патріархію. Эта группа вся ушла въ катакомбы.

Вторую группу составляютъ мало-вѣрующіе, мало­церковные люди, которые по традиціонной инерціи про­должаютъ теплохладно вѣрить въ Бога, или же эстети­чески привлекаются православнымъ богослуженіемъ. Та­кіе - не разбираются въ тонкостяхъ церковнаго духа. Они замѣчаютъ лишь «одежду» Церкви, которая не измѣ­нилась. Они охотно ходятъ въ храмы, открытые совѣтской безбожной властью, разрѣшающей небольшія дозы «опі­ума» для народа.

Третью группу составляютъ «дипломаты», раціоналисты, живущіе интересами Церкви, какъ организаціи, (а не какъ органа Святаго Духа). Они оправдываютъ цер­ковную политику и Сергія и Алексѣя, которая, по ихъ мнѣнію, спасаетъ Церковь. Эти - охотно посѣщаютъ совѣтскія церкви, не замѣчая, что при сохранившейся организаціи ея-утеряно самое главное - духъ Христовъ.

Четвертую группу составляютъ тѣ, которые мучи­тельно тяжко принимаютъ и Декларацію митроп. Сергія 1927 г. и всѣ послѣдущія слова и дѣла совѣтскихъ пат­ріарховъ, но считаютъ, что благодать въ Православной Церкви все же сохранилась ради тѣхъ милліоновъ несча­стныхъ русскихъ людей, которые получаютъ въ Церкви великое утѣшеніе. Съ крайне тяжелымъ чувствомъ слу­шая панегерики совѣтской церкви совѣтской безбожной власти, они продолжаютъ ходить въ открытые храмы и молятся со слезами предъ чудотворными иконами. Это люди душевные, которые еще не доросли до духовнаго пониманія религіи. Душевныя утѣшенія они принимаютъ за благодатныя духовныя таинства.

Пятую группу составляютъ тѣ, кто лично не бесѣдо­валъ съ патріархами и митрополитами совѣтской церкви, и потому являются неосвѣдомленными о сущности этой церкви. Большинство изъ этихъ людей, зная рядъ фак­товъ опубликованія въ СССР различныхъ декларацій безъ вѣдома якобы подписавшихся подъ ними, полага­ютъ, что все сообщенное отъ имени патр. Сергія и патр. Алексія или напечатанное въ оффиціальной церковной прессѣ - просто ложь, сочиненная совѣтской властью. Поэтому, не обвиняя лично патріарховъ и митрополитовъ совѣтской церкви, но не принимая сердцемъ того, что якобы только отъ ихъ имени говоритъ антихристова власть, - эта группа хотя и не уходитъ въ катакомбы, но продолжаетъ поминать на тайныхъ литургіяхъ имена первосвятителей Церкви. Но тѣ, кто имѣлъ возможность лично побесѣдовать съ представителями Высшей Іерар­хіи совѣтской церкви, знаютъ, что послѣдніе доброволь­но и сознательно солидаризируются съ совѣтской вла­стью и искренно защищаютъ противоестественную друж­бу Христовой Церкви съ антихристовымъ государствомъ.

Совершенно невозможно даже приблизительно опре­дѣлить %% вѣрующихъ, ушедшихъ въ катакомбы. Одно можно сказать: ушли лучшіе и ихъ милліоны! Не имѣя возможности всѣхъ ихъ выявить и уничтожить, Совѣт­ская власть стала отрицать наличіе Катакомбной Церкви и называть ее мифомъ.

Если существуетъ «мифъ о Христѣ», написанный пасторомъ проф. Артуромъ Древсомъ, то возможенъ и «мифъ о Катакомбной Церкви въ СССР». Я лично посѣ­щалъ катакомбную церковь съ 1937 по 1941 г.г. включи­тельно. Позже я встрѣчался съ людьми, которые посѣща­ли ее съ 1942 по 1945 годъ. Духовное настроеніе все время оставалось въ этой Церкви высокимъ и чистымъ.

1937 годъ, декабрь мѣсяцъ. Послѣ концлагеря я не имѣю права проживать въ столицѣ и живу въ 200 кило­метрахъ отъ Петрограда. (Ленинградомъ мы называемъ городъ с. Петра только въ оффиціальныхъ случаяхъ).

Тамъ, гдѣ я живу - въ окружности болѣе 100 кило­метровъ нѣтъ ни одной церкви. Въ Петроградѣ сущест­вуютъ только 2 церкви: Морской Никольскій Соборъ (вблизи Маріинскаго театра) и церковь св. Князя Влади­міра (у Тучкова моста). Обѣ церкви - «сергіанскія». Въ сергіанскія храмы я и мои многочисленные друзья не ходимъ съ конца 1927 года, т. е. уже 10-лѣтъ. Тайкомъ я прі­ѣзжаю въ Петроградъ и иду къ одной своей знакомой? Къ ней приходитъ одна тайная монашенка. Эта послѣдняя везетъ меня на тайное богослуженіе катакомбной Церкви. Я ничего не спрашиваю и не интересуюсь, куда мы ѣдемъ. Я нарочно не хочу знать, чтобы потомъ, если сохрани Боже буду арестованъ, даже подъ пытками не сказать, гдѣ я былъ.

Поздній вечеръ. Темно. На одномъ изъ вокзаловъ садимся въ поѣздъ. Ѣдемъ больше часу. Вылѣзаемъ на маленькомъ полустанкѣ и идемъ въ темноту 2-3 кило­метра. Приходимъ къ какой-то деревушкѣ. На краю пер­вый домикъ. Почти ночь. Темно. Тихо. Тихій стукъ въ дверь. Дверь отворяется и мы входимъ въ избу. Прохо­димъ въ чистую комнату. Окна глубоко занавѣшены. Въ углу нѣсколько старинныхъ образовъ. Передъ ними теп­лятся дампадочки. Народу - человѣкъ 15, больше жен­щины, въ платочкахъ; трое мужчинъ среднихъ лѣтъ, нѣсколько дѣтей 12-14 лѣтъ. Батюшка - мой знакомый. Когда-то онъ былъ преподавателемъ въ гимназіи, гдѣ я учился. Онъ помнитъ меня еще мальчикомъ. Батюшка привѣтливо меня встрѣчаетъ, благословляетъ, цѣлуетъ. «Сейчасъ начнемъ!» - говоритъ онъ, облачаясь. «А Вы пока напишите нѣсколько рецептовъ на медицинское вазелиновое масло» - обращается онъ ко мнѣ, зная, что я врачъ. Это масло еще можно достать въ аптекахъ по рецепту. Другого нѣтъ. Господь проститъ. А для лампадочекъ это хорошо...»

Я пишу рецепты почти всѣмъ присутствующимъ, предупреждая, чтобы они не покупали масла въ одинъ день и въ одной аптекѣ.

Начинается вечерня. И говорятъ и поютъ шепотомъ. У многихъ на глазахъ слезы умиленія. Молиться легко!.. Ничто не мѣшаетъ, не отвлекаетъ. Никогда и нигдѣ я не переживалъ такъ ясно и глубоко правоту требованій св. Іоанна Лѣствичника: «заключай умъ въ слова молит­вы!».

Кромѣ батюшки, кругомъ всѣ чужіе. Но они всѣ род­ные, больше чѣмъ родные! У всѣхъ глаза такіе чистые, такіе ясные, такіе тепло-привѣтливые, лица одухотворен­ныя!..

Словами передать невозможно, что пережилъ я на этой всенощной. По окончаніи службы выпилъ чашку чая съ хлѣбомъ. Прощаясь, - облобызался трижды со всѣми… Ночь на исходѣ. Идемъ тихонько вдвоемъ съ монашенкой назадъ. На душѣ спокойно и сосредоточенно. Садимся въ поѣздъ. Ѣдемъ въ Петроградъ. Перехожу на другой вокзалъ и ѣду домой на службу...

1938 годъ, второй кошмарный годъ «ежовшины»... Незадолго до Пасхи меня арестовываютъ. Стою 4 дня въ «собачникѣ». Такъ называется камера, гдѣ стоятъ, ибо сѣсть невозможно, слишкомъ тѣсно. Изрѣдка вызываютъ на допросы. Одни возвращаются скоро, другіе задержи­ваются. Чѣмъ дольше задерживаются, тѣмъ тревожнѣе за нихъ. Вѣдь все равно они подпишутъ все, что уже на­писано заранѣе. Только будутъ избиты и измучены. На­конецъ, вызываютъ меня. Иду и молюсь: «Господи вразу­ми, спаси и сохрани!» Никогда я такъ не молился, ибо зналъ, что никакой человѣческой надежды нѣтъ! Молился закрывъ глаза, всей душой, всѣмъ умомъ, всѣмъ серд­цемъ: «Господи, освободи!», чувствовалъ ясно, что Богъ тутъ, рядомъ справа, все слышитъ, все знаетъ, все понима­етъ, все можетъ!...

«Господи, освободи!.. Молитвами мучениковъ Тво­ихъ во всей Россіи! Молитвами вотъ сейчасъ по всей Рос­сійской землѣ, тайно, въ катакомбахъ молящихся Тебѣ шепотомъ, со слезами!.. Господи, освободи! Освободи, чтобы потомъ, гдѣ нибудь на свободѣ разсказать другимъ о томъ, что творится теперь въ Россіи!..»

Молитву услышалъ Господь. Случилось чудо! Какъ все это обернулось - трудно разсказать, трудно самому повѣрить, что случилось!..

Провинціальное районное отдѣленіе НКВД. Сижу на табуретѣ въ большой комнатѣ. Стѣны фанерныя. Слышу все, что говорятъ за стѣной.

«Ахъ, дуракъ какой! - кричитъ начальникъ на слѣ­дователя (слѣдователи большей частью мальчишки 16- 18 лѣтъ, «практиканты», т. к. изъ-за огромнаго количества арестованныхъ настоящихъ слѣдователей не хватаетъ). «Ты по какой статьѣ его обвинилъ?»
- «По 59-ой».
-   «Эта статья за что полагается?»
-   «За бандитизмъ!»;
- «Ну, а кого ты допрашивалъ? ..»
-   «Да онъ признался и протоколъ подписалъ!»...
-  «Ахъ дуракъ, дуракъ, я тебя не о томъ спрашиваю... Теперь и мертвый подпишетъ!... Не въ подписи дѣло... А ты отвѣчай, кто онъ, этотъ старикъ, сектантъ?»
-   «Да, Толстовецъ!
- «Ну, вотъ видишь! А знаешь ли ты, что они даже сапогъ не носятъ, а въ галошахъ ходятъ, эти толстовцы-то, спятъ безъ подушекъ... Почему? Чтобы, значитъ, кожей животныхъ не пользоваться и куриными перьями...

Они муху убить за грѣхъ считаютъ… А ты - бандитизмъ ему пришпилилъ! Пойди, исправь на 58-ю (58 ст. 10 пунктъ уголовнаго кодекса СССР - полагается за агитацію про­тивъ совѣтской власти).
«Въ Москвѣ-то не дураки сидятъ». - продолжалъ ворчать начальникъ, «протоколъ-то въ Москву пойдетъ, иди, исправь!».
«Товарищъ начальникъ! - слышится другой робкій голосъ, «я вотъ тутъ тоже не совсѣмъ понимаю. Допра­шивалъ я старовѣра. Объясните мнѣ, что такое «начет­чикъ», чинъ что-ли такой?... или вотъ - «безпоповцы», что это значитъ?»
- «Чортъ ихъ знаетъ, что это значитъ» - обрываетъ начальникъ...
-  «Товарищъ начальникъ», - слышится третій ти­хій голосъ, «тутъ на допросъ привели какого-то врача - сектанта, онъ навѣрно знаетъ все это и можетъ объяс­нить!. ..
- Ну, зови его!                                                     
И меня позвали...
- Къ какой вы сектѣ принадлежите?
- Ни къ какой!
- А почему въ церковь не ходите?
- Молюсь дома!
- Ну, а въ сектахъ понимаете что нибудь?
- Понимаю.

И вотъ, я оказываюсь экспертомъ и консультантомъ по ряду вопросовъ о расколѣ. Въ результатѣ - вдругъ, внезапно, оказываюсь освобожденнымъ - почему? от­чего? Правда, у меня не было абсолютно никакой вины, кромѣ той, что я будучи вѣрующимъ православнымъ хри­стіаниномъ, почему то не ходилъ въ совѣтскія церкви.

Я недавно освободился изъ концлагеря и хорошо за­помнилъ дружескій совѣтъ одного начальника: «Ну, док­торъ, теперь на свободѣ работайте все время на пять съ плюсомъ, тогда мы (то-есть органы НКВД) поставимъ вамъ тройку съ двумя минусами. Всякая ошибка ваша - будетъ преступленіемъ».

Я такъ и работалъ, постоянно на пять съ плюсомъ, вѣчнымъ «ударникомъ», отличникомъ...
У меня не было никакой вины и меня выпустили на свободу! Вѣдь это невѣроятное чудо, въ условіяхъ СССР.

На страстной недѣлѣ я оказался на свободѣ. Въ стра­стную субботу удалось тайкомъ поѣхать въ Петроградъ съ маленькой пятилѣтней дочкой. Заутреня была на одной изъ квартиръ большого оффиціальнаго казеннаго учреж­денія, куда входъ разрѣшался только по особымъ пропу­скамъ. Мнѣ и моей маленькой дочуркѣ достали такой пропускъ.
Пришли мы въ чистенькую и уютную квартиру. На­роду было до 30-ти человѣкъ. Нѣсколько человѣкъ ока­залось знакомыхъ. Служилъ старенькій священникъ о. Георгій. Эту заутреню невозможно никогда забыть.

«Христосъ Воскресе» пѣли тихо и радостно. Казалось, что пѣли не люди, - а ангелы!.. Дочурка моя стояла со свѣчкой въ рукахъ и сама сіяла какъ свѣчечка. Болѣе радостныхъ, болѣе счастливыхъ глазъ, чѣмъ были у нея - я никогда въ жизни не видалъ.
Было ли это? Не былъ ли это золотой сонъ? Слова­ми я не могу, не смѣю разсказывать о томъ, что было... Небеса спустились на землю и люди становились какъ ан­гелы! Море любви!

Другъ друга обымемъ,
Другъ другу простимъ;
Христово имя въ себя вмѣстимъ!

Радость, полученная отъ этой свѣтлой заутрени ката­комбной церкви - до сихъ поръ даетъ силы жить, поте­рявъ все: семью, Родину, счастье, научную карьеру, дру­зей, здоровье!...

Проф. И. Андреевъ.

«Православная Русь», №14, сент. 1947 г.

[1] Также, если Высшее Церковное Управление перестанет существовать.Оригинал взят у pisma08 в ЗАМѢТКИ КАТАКОМБНИКА - Проф. И. Андреевъ - 1947 г.