Дир и Оскольд.
Русские летописи не знают никого из русских вождей в Киеве ранее братьев Дира (Дирд в Ипатьевской летописи) и Аскольда (Оскольд в Никоновской летописи). Автор ПВЛ, создавая «варяжскую легенду», объявил их «не князьями», боярами Рюрика, незаконно узурпировавшими киевский престол и понесшими за это справедливую кару. Однако существуют другие летописи, из которых можно сделать вывод, что Аскольд и Дир вовсе не были связаны с Рюриком и не были варягами. Именно с этими правителями летописи связывают знаменитый поход русов на Царьград в 860 году. Все без исключения источники, где упоминается это событие, говорят именно о русах. В летописях сохранилось несколько вариантов предания о братьях, которые можно разделить на две группы - «варяжскую» и «русскую».
К первой группе кроме известия ПВЛ относится также предание, которое приводит в своей «Истории» В.Н. Татищев, черпая сведения из недошедшей до нас Иоакимовской летописи (правда после смерти автора его труд перед изданием редактировал один из отцов норманизма Г. Миллер). В которой рассказывается, как притесняемые соседями поляне отправили к Рюрику послов с просьбой дать им в князья сына или другого князя и получили братьев Оскольда, который, собрав полянское ополчение, изгнал хазар и освободил Полянскую землю.
«Русскую версию» излагают Никоновская и Новгородская I летописи, в которых Оскольд и Дир упоминаются без всякой связи с Рюриком, как независимые и весьма могущественные киевские правители.
Кроме того польский историк XV века Ян Длугош, опираясь на недошедшую до нас русскую летопись, писал: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям: Осколду, очевидно, и Диру…». На основании этого известия родилась версия о местном, полянском, происхождении братьев. Эту гипотезу поддерживал, кстати, Б. Рыбаков. Однако слова польского историка можно понять и так, что потомков Кия сменили Оскольд и Дир. Я к сожалению сам труда Я. Длугоша не видел и о чем у него идет речь дальше не знаю, но вот его фраза «Осколду, очевидно, и Диру» (выделено мной - К.А.) очень меня смущает и наводит на мысль, что в летописи, которой пользовался поляк могло говориться и о совсем других князьях, которых Я. Длугош отождествил с вождями русов.
Наиболее интересными и важными для нас являются сведения Никоновской летописи (XVI в.), в которой сохранилось достаточно подробное изложение правление братьев. Сведения эти во многом подтверждают вышеизложенные предположения о русо-хазарском соглашении. Хронология летописи расходится с общепринятой хронологией, но разобраться в ней нам поможет ключевая дата этого периода русской истории - дата похода на Царьград. Ниже приведенные в скобках даты будут соответствовать датам «по Никону», а стоящие вне скобок - общепринятым. Вообще датировки Никоновской летописи сущая загадка. Как правило, их рассматривают, как данные по александрийской эре, применявшейся в Болгарии и поэтому отнимают от них 8 лет (разница между александрийским летоисчеслением и константинопольским составляет 8 лет), но дело в том, что разница между никоновской датой похода на Царьград и реальной составляет 14 лет и отсюда мы и будем исходить. Как мы увидим ниже, именно этот метод находит подтверждение в других источниках и данных археологии.
Согласно летописи, в 853 (867) г. далеко на севере, в будущей Новгородской земле, произошли события, которые согласно «варяжской легенде» являлось основополагающим, ну а для источника Никоновской летописи это просто рядовое событие на окраине будущих русских земель - словене, кривичи и меря (балтские или финские аборигены Ростовской земли), а также весь - вепсы и чудь - эстонцы, которых Никоновская летопись пропустила, изгнали неких варягов, которым до того платили дань (вероятнее всего речь идет об изгнании дружин шведского конунга Эйрика Энундсона). После этого их союз распался и они стали жить независимо и строить грады - крепости. Север охватили междуусобицы. В конце концов, устав от бесконечных раздоров бывшие союзники (правда не в полном составе - эстонцы более среди них не упоминались и новгордским князьям приходилось не раз безуспешно пытаться их покорить) собрались на совет - прообраз будущего веча (еще Б.Д. Греков писал, что вече явление более позднего периода русской истории и не совсем соответствует древнем племенным и народным сходкам, хотя и берет свое начало от них) - и стали выбирать, откуда призвать себе князя. Кандидатов, как оказалось, было четыре: на первом месте стояла могущественная Хазария, затем следовала Полянская земля, где в это время утвердились русы, на четвертом загадочные «Дунайчи» - одно из немногих упоминаний Русской земли в Нижнем Подунавье (Б. Рыбаков также указывал на то, что в данном случае речь шла не о Болгарии, а скорее всего о некоем русском государстве, «Дунайчи» еще один раз упоминаются в ПВЛ, в предании о князе Кие - они изгнали его с Дуная и после показывали у себя его город Киевец), и лишь на последнем месте стояли варяги. Однако в итоге именно варяжские князья прибыли на княжение в будущую Новгородскую землю. Как говорит летописец, произошло это лишь через три года в 856 (870) году: братья Рюрик, Синеус и Трувор прибыли со своими дружинами и сели княжить соответственно в Новгороде (хотя некоторые летописи сообщают, что сначала Рюрик прибыл в Ладогу и лишь потом перебрался в основанный им Новгород), кривичский Изборск и Белоозеро в вепсской земле. Подробнее о приходе варягов и их происхождении впереди будет еще отдельный разговор. Здесь же следует отметить, что вероятнее всего, как предположил Лев Прозоров («Святослав Храбрый»), вынудила северные земли сначала начать строить грады, а потом забыть общие обиды и подчиниться варяжским князьям, угроза со стороны Хазарского каганата, который подобрался уже к их границам. Вероятно, именно тогда возникли грады Смоленск и Полоцк у кривичей, Ростов - в мерянской земле, Муром - в землях родственной мерянам муромы, а в словенских землях - Новгород. Города эти, как свидетельствует археология, были именно славянскими - варяжскими колониями, а не градами аборигенов.
Что в это время происходило в Русском каганате?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придется обратиться к истории Закавказья, а там в это время было как всегда неспокойно. После гибели в 851/852 г. арабского наместника в борьбе с армянами халиф повелел собрать большое войско во главе с Бугой Старшим. Тот сначала учинил резню среди армян, а затем захватил Тбилиси, убил эмира, разорив окрестности города и горцев Грузии, разбил абхазского царя Феодосия и обрушился на ценар (санарийцев) - жителей земель, прилегающих к Дарьяльскому ущелью. Последние упорно защищались и, как явствует из сочинения "Книга стран", написанного в 853-854 гг. арабским историком и географом ал-Йакуби, обратились за помощью к трем известным властителям, которые были в состоянии оказать им военную поддержку против халифа: "сахиб ар-Рум" (т.е. к императору Византии), "сахиб ар-Хазар (государю хазар) и "сахиб ас-Сакалиба" (владыке славян). Именно последний привлекает наше внимание.
Собственно лишь два правителя славян в указанный период могли бы сравниться могуществом с каганом Хазарии и царем Византии - это князь Дунайской Болгарии и русский каган. Болгария просто технически не могла оказать помощи маленькому, но гордому и свободолюбивому кавказскому княжеству. Таким образом, остается лишь Русский каганат. Как сложилась судьба санарийцев, оказал ли кто-нибудь им помощь, история умалчивает. Едва ли кого-нибудь из сильных мира сего заинтересовала их участь. В лучшем случае они могли найти убежище в Алании, Хазарии или Византии. Нам же важны два обстоятельства, которые открываются благодаря этой истории. Во-первых, мы узнаем, что Русский каганат к 851 году был достаточно известным государством на Востоке, что подтверждает возможность его раннего упоминания в протографе ХАА. Во-вторых, из этого известия можно сделать выводы о союзе, который связывал Русь, Хазарию и Византию. С одной стороны давний союз Византии и Хазарии. С другой стороны Византия и Русь воевали или враждовали с Болгарией. Наконец русы, придя в Приднепровье, заключили союз с Хазарией, чему в дальнейшем мы найдем немало доказательств. Известия Никоновской летописи ясно показывают, что все военные действия русов были направлены против княжеств не входящих в сферу влияния Хазарии.
Подтверждение только что сказанному мы находим все в той же Никоновской летописи. Под 858 (872) г. мы читаем: «Убиен бысть от болгар Осколдов сын». Мы не знаем был убит Оскольдович в сражении или это действительно было убийство, но все же логичнее предположить военное столкновение и скорее всего именно болгары были агрессорами. Одержать окончательную победу пока не удавалось ни Болгарии, ни русам.
В тот же год новорожденное Новгородское княжество сотрясали восстания. После смерти своих братьев, последовавших по данным классических (мне кажется удачным это определение для ПВЛ и новгородских летописях) летописей, в течение первых двух лет варяжского правления. Это единовременность наводит на мысль о том, что погибли Синеус и Трувор в битве, возможно даже в битве с первыми новгородскими бунтарями. Летописец так описывает эти события: «Того же лета оскорбишася новгородци, глаголюще: « яко быти нам рабом и многа зла всячески пострадати от Рюрика и рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев съветников его». Очевидно, придя к власти, варяжские князья решили пересмотреть условия своего договора со знатью словен, кривичей, вепсов и мерян. Варягов становилось все больше. Они бежали из разоренных франками родных ободричских и велетских земель и князья - варяги с радостью принимали их. По сути новгородская знать, пригласив Рюрика, создала на своих землях армию из варяжских иммигрантов, подобно тому, как на юге иудео-хазары создали армию из мадьярских племен. Эта гипервоинственность новгородских варягов подтверждается огромным количеством оружия в их могилах. Таким образом на берегах Ильменя и в степях Причерноморья возникли племена этнических солдат, подобных сгинувшим уже в прошлое аварам и тюркам - Ашина, подобных самим русам! И русам впервые за долгие века предстояло встретиться в бою с такими же, как они детьми Войны.
Подавив оппозицию в своем княжестве, Рюрик начинает расширять свои владения. В 859 (873) году новгородский князь раздает города - волости своим приближенным мужам и видимо родичам. Помимо варяжского Белоозера, летопись называет Ростов и Полоцк, а ПВЛ добавляет также Муром. Но: «Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и многа зла сътвориша». Правители Руси уже не могли стерпеть варяжской агрессии в их зону влияния и дали адекватный ответ. Находки четырех кладов, даты младших монет которых (Добрино на Ворхите - 842 г., Симоны - 846 г., Поречье - 854 г., Соболево - 857 г.), именно по ним определяют примерную дату зарытия клада, подтверждают это известие и мою датировку. Эти данные приводит со ссылкой на археолога Л.В. Алексеева Юрий Звягин в работе «Великий путь из варяг в греки». Судя по тому, что Полоцкая земля с этих пор оставалась под контролем Киева, варяги потерпели поражение и увидели, что на юге у них есть грозный соперник, с которым им лучше было не связываться. Тем более, варяги все-таки были балтийскими славянами и наверняка сохраняли благоговейный трепет перед священным родом русских каганов, потомков и наследников древних владык Священного острова Руян. Логично предположить, что русы заключили с варягами такой же договор о разделе сфер влияния, как и с Хазарией: варяги оставляли за собой Изборск и псковские земли, Ростов и Муром, до которых Русский каганат все равно не мог дотянуться (между ними лежала хазарская зона влияния), а Полоцк и Смоленск признавались русскими. Скорее всего, и хазары должны были это признать. К этому времени их союз с мадьярами окончательно распался, и мадьяро-кабарская орда отступила к Днестру и очевидно так же с ними были заключены какие-то соглашения. Во всяком случае, русским землям пока ничего не угрожало, а мадьярская агрессия была направлена на Запад. В 860 (874) г. русы были абсолютно спокойны за свои тылы, и их флот двинулся к стенам Константинополя, столицы Христианского мира!
Об этом эпохальном событии сохранилось довольно много известий современников, подчас весьма противоречивых. Русские летописи, написанные монахами, естественно содержали вариант, содержащийся в более поздних церковных текстах и официальных хрониках (к примеру в хронике ХI Георгия Кедрина). Согласно им, русы, воспользовавшись тем, что император Михаил III вместе с войском выступил в поход на Восток, против мусульман, напали на Царьград, разорили его окрестности и осадили столицу. Патриарх Фотий совершил крестный ход и погрузил священного Покрова Богоматери в море, после чего разразилась страшная буря, разметавшая и устрашившая варварский флот. О том же сообщает и Никоновская летопись под 861 (875) годом: «Възвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий…». Однако сам патриарх Фотий, который действительно руководил обороной города в виду отсутствия императора, о неудачах русов не сообщает. Он посвятил русскому походу две речи - беседы (гомилии) и при прочтении их остается четкое впечатление, что русы достигли в этом походе почти всех поставленных целей и удовлетворенными отправились обратно. Только Константинополь им взять не удалось и то, если бы они сразу стали штурмовать город, то, по-видимому, взяли бы его. (Значит, можно предположить, что они и не ставили перед собой такой цели). Автор Веницианской хроники (рубеж X-XI вв.) Иоанн Диакон подтверждает абсолютный успех русов, которых называет «норманнами»: "В это время народ норманнов (Normannorum gentes) на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси" (Ioan. Diac. P. 116-117). (Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 291).
Нападение это довольно загадочно. Оно скорее напоминает попытку Ярослава Мудрого отомстить за убийство в Константинополе знатного руса в 1043 году (последняя крупная морская операция Русского каганата), чем войну, подобную балканской компании Святослава Храброго в 968-971 гг. На то, что это была именно карательная акция и русы пришли за возмездием, наводят и некоторые высказывания Фотия. Из его слов можно сделать вывод о том, что ромеи нарушили какие-то договоренности с Русским каганатом. Единственным, что настолько связывало две державы была Болгария. Как мы помним за два года до того «Убиен бысть от болгар Осколдов сын», но никаких крупных военных действий не последовало. Византия так много и так часто воевавшая с северным соседом была занята арабами и вероятно проигнорировала союзнический долг перед русами. Русы справедливо сочли это оскорблением и жестоко за него отомстили.
В конфликте приняли участие также хазары. Под 861 (875) годом летописец добавляет: «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир». По всей видимости, в разгоравшейся войне Хазария приняла сторону ромеев и натравила на Русь своих новых цепных псов - печенегов, которых уже начала переселять на свои западные рубежи, отгораживаясь от мадьяр. Не исключено, что если в Киеве и были в этом году «плач и голод», то их причиной вполне могло стать неожиданное нападение печенегов.
Впрочем, до войны дело не дошло. Все члены едва не развалившейся коалиции увидели мощь Русского каганата и сделали определенные выводы. Конфликт с Хазарией не получил продолжения. Последовали какие-то переговоры между предводителями русов и царем Михаилом, закончившиеся заключением нового договора, а спустя несколько лет, в 864 году, Михаил вторгается в Болгарию с огромной армией. Благодаря предательству болгарских христиан ромейская армия достигла невиданного прежде за всю историю болгарских войн успеха: болгарское войско было разгромлено, крепости пали, а сам князь Борис, правнук Крума, попал в плен. Непременным условием мира стало крещение Бориса и всей Болгарии. Князь условие принял и с энтузиазмом истинного неофита принялся за порученное дело, истребляя несогласных, в том числе 52 знатных семейства, а собственного сына и, по-видимому, вождя оппозиции, Владимира Хросате (Солнечного!), ослепил и бросил в тюрьму.
Участвовали ли в этой кампании русы нам не известно. Никоновская летопись под 864 (879) годом помещает сообщение о походе русской рати на Смоленск. Последнее независимое княжество кривичей просуществовало на удивление долго, учитывая, что его окружали три могучих военных державы - Варяжское княжество с севера и востока, Хазария на юго-востоке и Русь на юго-западе и западе (Полоцк подчинялся русам). Если леса и болота еще защищали Смоленск от варягов (вопреки распространенному мнению «путь из варяг в греки» - исторический миф, у Новгорода не было прямого сообщения с югом, что доказал Юрий Звягин в работе «Великий путь из варяг в греки») и хазарской конницы (ополчения хазарских вассалов радимичей и северян вряд ли представлял угрозу для кривичей), то Днепр открывал прямую дорогу в самое сердце княжества могучему русскому флоту. Летописи подчеркивают, что Смоленск был самым крупным городом восточных славян и его стены были почти непритупны. Устюжская летопись, продолжая «варяжскую легенду», приводит любопытное сообщение, прекрасно характеризующее мощь Смоленска: «Асколд и Дир испросиста у Рюрика ко Царюгороду ити родом своим. И поидоша из Новагорода на Днепр-реку, и по Днепру вниз мимо Смоленск, зане город велик и мног людьми». Решив вопрос с Болгарией и южными союзниками русы сочли излишним существование у своих северных границ независимого Смоленского княжества, которое к тому же контролировала прямой речной путь к Киеву. Хазария и варяги были вынуждены признать подчинение Смоленска русам.
В течение пятнадцати лет Русский каганат взял под свой контроль все Правобережье Днепра и Смоленское княжество. Границы с варягами и хазарами были четко прописаны, болгарская угроза дунайским владениям русов временно устранена с помощью ромеев. Мы видим неуклонное возвышение русов. Вероятно в те же годы были подчинены Дреговичи. В 940х годах Константин Багрянородный знает их как данников Руси, но в летописи не упоминается об их подчинении. Можно предположить, что произошло это либо в первые годы после прихода русов в Киев, вместе с покорением древлян (Никоновская летопись не сохранила информации об этих событиях), либо во время подчинения Полоцка. Второй вариант предпочтительнее. В конце X века Дреговская земля управлялась полоцкими князьями и даже после того как Владимир Креститель выделил в отдельное Туровское княжество земли южных дреговичей, их северные области с городом Минском оставались в Полоцком княжестве. С.М. Соловьев считал, что «варяжское» Полоцко-Дреговичское княжество сложилось еще до Олега Вещего.
К первой группе кроме известия ПВЛ относится также предание, которое приводит в своей «Истории» В.Н. Татищев, черпая сведения из недошедшей до нас Иоакимовской летописи (правда после смерти автора его труд перед изданием редактировал один из отцов норманизма Г. Миллер). В которой рассказывается, как притесняемые соседями поляне отправили к Рюрику послов с просьбой дать им в князья сына или другого князя и получили братьев Оскольда, который, собрав полянское ополчение, изгнал хазар и освободил Полянскую землю.
«Русскую версию» излагают Никоновская и Новгородская I летописи, в которых Оскольд и Дир упоминаются без всякой связи с Рюриком, как независимые и весьма могущественные киевские правители.
Кроме того польский историк XV века Ян Длугош, опираясь на недошедшую до нас русскую летопись, писал: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям: Осколду, очевидно, и Диру…». На основании этого известия родилась версия о местном, полянском, происхождении братьев. Эту гипотезу поддерживал, кстати, Б. Рыбаков. Однако слова польского историка можно понять и так, что потомков Кия сменили Оскольд и Дир. Я к сожалению сам труда Я. Длугоша не видел и о чем у него идет речь дальше не знаю, но вот его фраза «Осколду, очевидно, и Диру» (выделено мной - К.А.) очень меня смущает и наводит на мысль, что в летописи, которой пользовался поляк могло говориться и о совсем других князьях, которых Я. Длугош отождествил с вождями русов.
Наиболее интересными и важными для нас являются сведения Никоновской летописи (XVI в.), в которой сохранилось достаточно подробное изложение правление братьев. Сведения эти во многом подтверждают вышеизложенные предположения о русо-хазарском соглашении. Хронология летописи расходится с общепринятой хронологией, но разобраться в ней нам поможет ключевая дата этого периода русской истории - дата похода на Царьград. Ниже приведенные в скобках даты будут соответствовать датам «по Никону», а стоящие вне скобок - общепринятым. Вообще датировки Никоновской летописи сущая загадка. Как правило, их рассматривают, как данные по александрийской эре, применявшейся в Болгарии и поэтому отнимают от них 8 лет (разница между александрийским летоисчеслением и константинопольским составляет 8 лет), но дело в том, что разница между никоновской датой похода на Царьград и реальной составляет 14 лет и отсюда мы и будем исходить. Как мы увидим ниже, именно этот метод находит подтверждение в других источниках и данных археологии.
Согласно летописи, в 853 (867) г. далеко на севере, в будущей Новгородской земле, произошли события, которые согласно «варяжской легенде» являлось основополагающим, ну а для источника Никоновской летописи это просто рядовое событие на окраине будущих русских земель - словене, кривичи и меря (балтские или финские аборигены Ростовской земли), а также весь - вепсы и чудь - эстонцы, которых Никоновская летопись пропустила, изгнали неких варягов, которым до того платили дань (вероятнее всего речь идет об изгнании дружин шведского конунга Эйрика Энундсона). После этого их союз распался и они стали жить независимо и строить грады - крепости. Север охватили междуусобицы. В конце концов, устав от бесконечных раздоров бывшие союзники (правда не в полном составе - эстонцы более среди них не упоминались и новгордским князьям приходилось не раз безуспешно пытаться их покорить) собрались на совет - прообраз будущего веча (еще Б.Д. Греков писал, что вече явление более позднего периода русской истории и не совсем соответствует древнем племенным и народным сходкам, хотя и берет свое начало от них) - и стали выбирать, откуда призвать себе князя. Кандидатов, как оказалось, было четыре: на первом месте стояла могущественная Хазария, затем следовала Полянская земля, где в это время утвердились русы, на четвертом загадочные «Дунайчи» - одно из немногих упоминаний Русской земли в Нижнем Подунавье (Б. Рыбаков также указывал на то, что в данном случае речь шла не о Болгарии, а скорее всего о некоем русском государстве, «Дунайчи» еще один раз упоминаются в ПВЛ, в предании о князе Кие - они изгнали его с Дуная и после показывали у себя его город Киевец), и лишь на последнем месте стояли варяги. Однако в итоге именно варяжские князья прибыли на княжение в будущую Новгородскую землю. Как говорит летописец, произошло это лишь через три года в 856 (870) году: братья Рюрик, Синеус и Трувор прибыли со своими дружинами и сели княжить соответственно в Новгороде (хотя некоторые летописи сообщают, что сначала Рюрик прибыл в Ладогу и лишь потом перебрался в основанный им Новгород), кривичский Изборск и Белоозеро в вепсской земле. Подробнее о приходе варягов и их происхождении впереди будет еще отдельный разговор. Здесь же следует отметить, что вероятнее всего, как предположил Лев Прозоров («Святослав Храбрый»), вынудила северные земли сначала начать строить грады, а потом забыть общие обиды и подчиниться варяжским князьям, угроза со стороны Хазарского каганата, который подобрался уже к их границам. Вероятно, именно тогда возникли грады Смоленск и Полоцк у кривичей, Ростов - в мерянской земле, Муром - в землях родственной мерянам муромы, а в словенских землях - Новгород. Города эти, как свидетельствует археология, были именно славянскими - варяжскими колониями, а не градами аборигенов.
Что в это время происходило в Русском каганате?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придется обратиться к истории Закавказья, а там в это время было как всегда неспокойно. После гибели в 851/852 г. арабского наместника в борьбе с армянами халиф повелел собрать большое войско во главе с Бугой Старшим. Тот сначала учинил резню среди армян, а затем захватил Тбилиси, убил эмира, разорив окрестности города и горцев Грузии, разбил абхазского царя Феодосия и обрушился на ценар (санарийцев) - жителей земель, прилегающих к Дарьяльскому ущелью. Последние упорно защищались и, как явствует из сочинения "Книга стран", написанного в 853-854 гг. арабским историком и географом ал-Йакуби, обратились за помощью к трем известным властителям, которые были в состоянии оказать им военную поддержку против халифа: "сахиб ар-Рум" (т.е. к императору Византии), "сахиб ар-Хазар (государю хазар) и "сахиб ас-Сакалиба" (владыке славян). Именно последний привлекает наше внимание.
Собственно лишь два правителя славян в указанный период могли бы сравниться могуществом с каганом Хазарии и царем Византии - это князь Дунайской Болгарии и русский каган. Болгария просто технически не могла оказать помощи маленькому, но гордому и свободолюбивому кавказскому княжеству. Таким образом, остается лишь Русский каганат. Как сложилась судьба санарийцев, оказал ли кто-нибудь им помощь, история умалчивает. Едва ли кого-нибудь из сильных мира сего заинтересовала их участь. В лучшем случае они могли найти убежище в Алании, Хазарии или Византии. Нам же важны два обстоятельства, которые открываются благодаря этой истории. Во-первых, мы узнаем, что Русский каганат к 851 году был достаточно известным государством на Востоке, что подтверждает возможность его раннего упоминания в протографе ХАА. Во-вторых, из этого известия можно сделать выводы о союзе, который связывал Русь, Хазарию и Византию. С одной стороны давний союз Византии и Хазарии. С другой стороны Византия и Русь воевали или враждовали с Болгарией. Наконец русы, придя в Приднепровье, заключили союз с Хазарией, чему в дальнейшем мы найдем немало доказательств. Известия Никоновской летописи ясно показывают, что все военные действия русов были направлены против княжеств не входящих в сферу влияния Хазарии.
Подтверждение только что сказанному мы находим все в той же Никоновской летописи. Под 858 (872) г. мы читаем: «Убиен бысть от болгар Осколдов сын». Мы не знаем был убит Оскольдович в сражении или это действительно было убийство, но все же логичнее предположить военное столкновение и скорее всего именно болгары были агрессорами. Одержать окончательную победу пока не удавалось ни Болгарии, ни русам.
В тот же год новорожденное Новгородское княжество сотрясали восстания. После смерти своих братьев, последовавших по данным классических (мне кажется удачным это определение для ПВЛ и новгородских летописях) летописей, в течение первых двух лет варяжского правления. Это единовременность наводит на мысль о том, что погибли Синеус и Трувор в битве, возможно даже в битве с первыми новгородскими бунтарями. Летописец так описывает эти события: «Того же лета оскорбишася новгородци, глаголюще: « яко быти нам рабом и многа зла всячески пострадати от Рюрика и рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев съветников его». Очевидно, придя к власти, варяжские князья решили пересмотреть условия своего договора со знатью словен, кривичей, вепсов и мерян. Варягов становилось все больше. Они бежали из разоренных франками родных ободричских и велетских земель и князья - варяги с радостью принимали их. По сути новгородская знать, пригласив Рюрика, создала на своих землях армию из варяжских иммигрантов, подобно тому, как на юге иудео-хазары создали армию из мадьярских племен. Эта гипервоинственность новгородских варягов подтверждается огромным количеством оружия в их могилах. Таким образом на берегах Ильменя и в степях Причерноморья возникли племена этнических солдат, подобных сгинувшим уже в прошлое аварам и тюркам - Ашина, подобных самим русам! И русам впервые за долгие века предстояло встретиться в бою с такими же, как они детьми Войны.
Подавив оппозицию в своем княжестве, Рюрик начинает расширять свои владения. В 859 (873) году новгородский князь раздает города - волости своим приближенным мужам и видимо родичам. Помимо варяжского Белоозера, летопись называет Ростов и Полоцк, а ПВЛ добавляет также Муром. Но: «Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и многа зла сътвориша». Правители Руси уже не могли стерпеть варяжской агрессии в их зону влияния и дали адекватный ответ. Находки четырех кладов, даты младших монет которых (Добрино на Ворхите - 842 г., Симоны - 846 г., Поречье - 854 г., Соболево - 857 г.), именно по ним определяют примерную дату зарытия клада, подтверждают это известие и мою датировку. Эти данные приводит со ссылкой на археолога Л.В. Алексеева Юрий Звягин в работе «Великий путь из варяг в греки». Судя по тому, что Полоцкая земля с этих пор оставалась под контролем Киева, варяги потерпели поражение и увидели, что на юге у них есть грозный соперник, с которым им лучше было не связываться. Тем более, варяги все-таки были балтийскими славянами и наверняка сохраняли благоговейный трепет перед священным родом русских каганов, потомков и наследников древних владык Священного острова Руян. Логично предположить, что русы заключили с варягами такой же договор о разделе сфер влияния, как и с Хазарией: варяги оставляли за собой Изборск и псковские земли, Ростов и Муром, до которых Русский каганат все равно не мог дотянуться (между ними лежала хазарская зона влияния), а Полоцк и Смоленск признавались русскими. Скорее всего, и хазары должны были это признать. К этому времени их союз с мадьярами окончательно распался, и мадьяро-кабарская орда отступила к Днестру и очевидно так же с ними были заключены какие-то соглашения. Во всяком случае, русским землям пока ничего не угрожало, а мадьярская агрессия была направлена на Запад. В 860 (874) г. русы были абсолютно спокойны за свои тылы, и их флот двинулся к стенам Константинополя, столицы Христианского мира!
Об этом эпохальном событии сохранилось довольно много известий современников, подчас весьма противоречивых. Русские летописи, написанные монахами, естественно содержали вариант, содержащийся в более поздних церковных текстах и официальных хрониках (к примеру в хронике ХI Георгия Кедрина). Согласно им, русы, воспользовавшись тем, что император Михаил III вместе с войском выступил в поход на Восток, против мусульман, напали на Царьград, разорили его окрестности и осадили столицу. Патриарх Фотий совершил крестный ход и погрузил священного Покрова Богоматери в море, после чего разразилась страшная буря, разметавшая и устрашившая варварский флот. О том же сообщает и Никоновская летопись под 861 (875) годом: «Възвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий…». Однако сам патриарх Фотий, который действительно руководил обороной города в виду отсутствия императора, о неудачах русов не сообщает. Он посвятил русскому походу две речи - беседы (гомилии) и при прочтении их остается четкое впечатление, что русы достигли в этом походе почти всех поставленных целей и удовлетворенными отправились обратно. Только Константинополь им взять не удалось и то, если бы они сразу стали штурмовать город, то, по-видимому, взяли бы его. (Значит, можно предположить, что они и не ставили перед собой такой цели). Автор Веницианской хроники (рубеж X-XI вв.) Иоанн Диакон подтверждает абсолютный успех русов, которых называет «норманнами»: "В это время народ норманнов (Normannorum gentes) на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси" (Ioan. Diac. P. 116-117). (Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 291).
Нападение это довольно загадочно. Оно скорее напоминает попытку Ярослава Мудрого отомстить за убийство в Константинополе знатного руса в 1043 году (последняя крупная морская операция Русского каганата), чем войну, подобную балканской компании Святослава Храброго в 968-971 гг. На то, что это была именно карательная акция и русы пришли за возмездием, наводят и некоторые высказывания Фотия. Из его слов можно сделать вывод о том, что ромеи нарушили какие-то договоренности с Русским каганатом. Единственным, что настолько связывало две державы была Болгария. Как мы помним за два года до того «Убиен бысть от болгар Осколдов сын», но никаких крупных военных действий не последовало. Византия так много и так часто воевавшая с северным соседом была занята арабами и вероятно проигнорировала союзнический долг перед русами. Русы справедливо сочли это оскорблением и жестоко за него отомстили.
В конфликте приняли участие также хазары. Под 861 (875) годом летописец добавляет: «Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир». По всей видимости, в разгоравшейся войне Хазария приняла сторону ромеев и натравила на Русь своих новых цепных псов - печенегов, которых уже начала переселять на свои западные рубежи, отгораживаясь от мадьяр. Не исключено, что если в Киеве и были в этом году «плач и голод», то их причиной вполне могло стать неожиданное нападение печенегов.
Впрочем, до войны дело не дошло. Все члены едва не развалившейся коалиции увидели мощь Русского каганата и сделали определенные выводы. Конфликт с Хазарией не получил продолжения. Последовали какие-то переговоры между предводителями русов и царем Михаилом, закончившиеся заключением нового договора, а спустя несколько лет, в 864 году, Михаил вторгается в Болгарию с огромной армией. Благодаря предательству болгарских христиан ромейская армия достигла невиданного прежде за всю историю болгарских войн успеха: болгарское войско было разгромлено, крепости пали, а сам князь Борис, правнук Крума, попал в плен. Непременным условием мира стало крещение Бориса и всей Болгарии. Князь условие принял и с энтузиазмом истинного неофита принялся за порученное дело, истребляя несогласных, в том числе 52 знатных семейства, а собственного сына и, по-видимому, вождя оппозиции, Владимира Хросате (Солнечного!), ослепил и бросил в тюрьму.
Участвовали ли в этой кампании русы нам не известно. Никоновская летопись под 864 (879) годом помещает сообщение о походе русской рати на Смоленск. Последнее независимое княжество кривичей просуществовало на удивление долго, учитывая, что его окружали три могучих военных державы - Варяжское княжество с севера и востока, Хазария на юго-востоке и Русь на юго-западе и западе (Полоцк подчинялся русам). Если леса и болота еще защищали Смоленск от варягов (вопреки распространенному мнению «путь из варяг в греки» - исторический миф, у Новгорода не было прямого сообщения с югом, что доказал Юрий Звягин в работе «Великий путь из варяг в греки») и хазарской конницы (ополчения хазарских вассалов радимичей и северян вряд ли представлял угрозу для кривичей), то Днепр открывал прямую дорогу в самое сердце княжества могучему русскому флоту. Летописи подчеркивают, что Смоленск был самым крупным городом восточных славян и его стены были почти непритупны. Устюжская летопись, продолжая «варяжскую легенду», приводит любопытное сообщение, прекрасно характеризующее мощь Смоленска: «Асколд и Дир испросиста у Рюрика ко Царюгороду ити родом своим. И поидоша из Новагорода на Днепр-реку, и по Днепру вниз мимо Смоленск, зане город велик и мног людьми». Решив вопрос с Болгарией и южными союзниками русы сочли излишним существование у своих северных границ независимого Смоленского княжества, которое к тому же контролировала прямой речной путь к Киеву. Хазария и варяги были вынуждены признать подчинение Смоленска русам.
В течение пятнадцати лет Русский каганат взял под свой контроль все Правобережье Днепра и Смоленское княжество. Границы с варягами и хазарами были четко прописаны, болгарская угроза дунайским владениям русов временно устранена с помощью ромеев. Мы видим неуклонное возвышение русов. Вероятно в те же годы были подчинены Дреговичи. В 940х годах Константин Багрянородный знает их как данников Руси, но в летописи не упоминается об их подчинении. Можно предположить, что произошло это либо в первые годы после прихода русов в Киев, вместе с покорением древлян (Никоновская летопись не сохранила информации об этих событиях), либо во время подчинения Полоцка. Второй вариант предпочтительнее. В конце X века Дреговская земля управлялась полоцкими князьями и даже после того как Владимир Креститель выделил в отдельное Туровское княжество земли южных дреговичей, их северные области с городом Минском оставались в Полоцком княжестве. С.М. Соловьев считал, что «варяжское» Полоцко-Дреговичское княжество сложилось еще до Олега Вещего.