«Рожденные воевать». Часть 13. После бури. Римляне на пороге
О том, что происходило у даков и гетов после убийства Буребисты, у нас лишь самые смутные представления. Из имеющихся данных понятно, что несколько вождей поделили его империю на несколько частей. Иордан, готский историк VI в. н.э., цитируя какого-то более раннего автора, приводит следующие сведения: «Затем, в царствование у готов Бурвисты, пришел в Готию Дикиней в те времена, когда верховенством в Риме завладел Сулла. Бурвиста принял этого Дикинея и дал ему чуть ли не царскую власть; по его совету готы разорили земли германцев, те самые земли, которые ныне занимают франки». Иордан отождествлял готов с гетами, даками, скифами и даже одрисами. Из его сведений следует, что Буребиста в своих походах достигал даже Рейна, хотя другие источники об этом молчат.
Дикиней, возвышенный Буребистой, якобы провел ряд социальных и культурных реформ: обучил философии, логике, астрономии, «физике», составил письменный свод законов - «белагины». Кроме того, «Дикиней прославился у них как чудодей и повелевал не только меньшими, но даже королями. Выбрал он тогда из них благороднейших и благоразумнейших мужей и, научив их теологии, убедил их почитать некоторых богов и святилища и сделал их жрецами, придав им название «пиллеатов» оттого, я думаю, что они совершали жертвоприношения, покрывая головы тиарами, которые иначе мы зовем «войлочными шапками»; остальной же народ он приказал называть «простоволосыми». Это имя и приняли готы в большинстве своем, и до сего дня они поминают его в своих песнопениях».
Затем он сообщает, что после смерти Дикинея «почти таким же почитанием пользовался у них Комозик, потому что не был он неравен тому в искусстве. Он был у них и королем, и первосвященником по причине своей учености; и судил он народ с высшей справедливостью. После того как и этот ушел от человеческих дел, воцарился над готами король Корилл, и он правил своим племенем в Дакии в течение сорока лет».
Из этого краткого, но запутанного описания следует, как считается, что Дикиней стал править какой-то частью даков после убийства его патрона. Однако, строго говоря, Иордан об этом ничего не говорит. Он упоминает царя Буребисту и его первосвященника Дикинея, а затем говорит, что после Дикинея царем и первосвященником стал Комозик. А это две большие разницы. Дикиней повелевал «царями», но царем сам не был. О том, что последующие цари даков сочетали царскую власть с жреческой, говорит также сохранившийся фрагмент «Гетики» личного врача императора Траяна Критона: «Благодаря уму и дару прорицания цари гетов внушают своим подданным страх перед богами и благоразумие и добиваются многого».
(Царь даков в походе - иллюстрация из графической повести Т. Алешкина и А. Еремина "Крепость Сентия")
Более надежная римская письменная традиция и нумизматика сообщают нам другие имена царей даков и гетов. Плутарх (Марк Антоний. 63, 4) утверждает, что после поражения Марка Антония в морской битве при Акции в 31 г. до н.э., некий «Дикомес, царь гетов, обещал прийти им на помощь с большими силами». Гораздо больше известно о современнике Дикомеса, а также сопернике, судя по всему, которого зовут Котизоном или Косоном. Известны дакийские монеты с именем «Косон», чеканенные по типам монет Марка Юния Брута, выпущенных в бытность того во Фракии в 42 г. до н.э. (можно предположить, что имели место какие-то контакты между Брутом, готовившимся к решающей битве против Марка Антония, и Котизоном). Эти монеты в большом количестве находят в Олтении и окрестностях Сармизегетузы.
(Монета царя Косона/Котизона)
Это указывает на то, что он был самым значительным из преемников Буребисты (быть может, даже его сыном). С Котизоном вел какие-то переговоры Октавиан Август, якобы предлагал заключить брачный союз с царем накануне подготовки военной кампании в иллирийских землях, выдав за него свою дочь Юлию, и женившись на дочери Котизона. О том, что Юлия была обручена с Котизоном после того, как не состоялся ее брак с сыном Марка Антония, сообщает Светоний. Не совсем понятно, почему в литературе эти переговоры датируют 35 г. до н.э. (возможно, это опечатка). Союз с Марком Антонием был разорван лишь накануне битвы при Акции. Поэтому, вероятнее, переговоры с Котизоном имели место либо во время Гражданской войны, либо вскоре после нее. И дело не в Иллирийской кампании, соответственно. Впрочем, союз с Котизоном так и не состоялся (Юлия в 25 г. до н.э. наконец-то вышла замуж за Марка Клавдия Марцелла). А отношения даков с Римом стали резко ухудшаться. Таким образом, Дикиней вполне мог осуществлять свои жреческие функции в годы правления этого царя, а Комозик, в свою очередь, являлся их преемником.
О переговорах даков с Октавианом и Антонием также упоминает Кассий Дион: «(8) Так вот эти-то даки еще до того времени отправили послов к Цезарю, но не добившись выполнения ни одной из своих нужд, они перешли на сторону Антония; однако и ему они не оказали никакой существенной помощи, так как были заняты внутренними распрями, а некоторые, захваченные впоследствии в плен, теперь-то и сошлись в бою со свевами» (речь идет о гладиаторах, даках и свевах, сражавшихся на арене в Риме в 29 г. до н.э.). В том же году римляне впервые скрестили оружие со значительными силами задунайских варваров. Героем этой войны стал внук и тезка знаменитого триумвира и победителя Спартака, Марк Лициний Красс. Кассий Дион (LI. 23, 2 -24) оставил подробный и увлекательный рассказ об этих событиях, который я позволю себе процитировать полностью:
«(2) В то же самое время, когда имели место эти события, Марк Красс, отправленный в Македонию и Грецию, вел войну с даками и бастарнами. О том, кто такие даки и почему они начали войну, было сказано выше. (3) Бастарны же, которых правильно относят к скифам, перешли тогда через Истр и подчинили часть Мёзии, что лежит напротив них, а после этого и трибаллов, обитавших по соседству, и дарданов, населявших прилегающие к ним земли. Пока они были заняты этим, им не было никакого дела до римлян. (4) Но после того как они перешли через Гем и совершили набег на ту часть Фракии, что принадлежит дентелетам, заключившим союз с римлянами, Красс, отчасти помогая Ситу, царю дентелетов, который был слепым, но главным образом опасаясь за Македонию, выступил им навстречу и, устрашив врагов одним только своим приближением, изгнал их из страны без боя. (5) Затем, преследуя отступавшего на родину неприятеля, он подчинил область, именуемую Сегетика, и вторгся в Мёзию, опустошил местность и напал на одну из крепостей; а когда его передовые отряды встретили отпор со стороны мёзийцев, которые, полагая, что перед ними все силы [римлян], совершили вылазку, Красс поспешил им на помощь со всем остальным войском, отбросил врагов и после осады разрушил крепость. 24 (1) Пока он был занят этим, бастарны прекратили бегство и остановились у реки Кедр, выжидая, что будет дальше. Когда же Красс, одержав верх над мёзийцами, напал и на бастарнов, то они отправили к нему послов с просьбой не преследовать их, так как они не причинили римлянам никакого ущерба. (2) Красс, задержав посольство под предлогом, что даст ответ на следующий день, оказал послам радушный прием и при этом напоил их до такой степени, что выведал все их замыслы: ведь весь скифский народ ненасытен в употреблении вина и быстро от него пьянеет. (3) Тем временем Красс ночью вступил в лес и оставил здесь свое войско, расположив на опушке разведчиков. Затем, когда бастарны, посчитав, что кроме этих разведчиков никого нет, устремились на них в атаку и стали преследовать их по мере отступления в глубь леса, он уничтожил множество неприятелей тут же на месте и не меньшее число после того, как они обратились в бегство, (4) ибо им не только мешали повозки, находившиеся у них в тылу, но и сами они сгрудились здесь, желая спасти своих детей и жен. При этом Красс собственноручно убил их царя Делдона; и он мог бы посвятить снятые с убитого доспехи Юпитеру Феретрию как тучную добычу, если бы был верховным командующим. (5) Так все это произошло. Что касается остальных бастарнов, то одни из них, укрывшись в какой-то роще, погибли в огне, когда ее подожгли со всех сторон; другие же были перебиты уже после того, как успели укрыться в своей крепости. Из прочих кто-то был уничтожен, когда они бросались в воды Истра, кто-то - после того, как они рассеялись по стране. (6) Но все же кое-кто уцелел, и когда они укрепились в хорошо защищенном месте, Красс тщетно осаждал их в течение нескольких дней, пока, наконец, не истребил их благодаря помощи Рола, царя одного из гетских племен. (7) И этот Рол, прибыв к Цезарю, был за оказанную помощь провозглашен его другом и союзником; пленные же были распределены среди воинов».
«Мезийцами» Кассий Дион называет фракийские племена, которые населяли области будущей римской провинции Мезия, включавшей земли между Дунаем и Гемскими горами, а также земли западнофракийских племен - бессов, дентелетов, сердов (Софийская равнина). Название свое провинция получила в честь племени мёзов, которые являются проблемой сами по себе. Появляются они только в римских источниках. Как правило, считается, что они жили между гетами и трибаллами, на реке Цибрице (в приведенной цитате - река Кедр, в других списках она называется Цибром и т.д.). Успехи римского оружия позволили полководцу приступить к организации новой провинции. Впрочем, этим приключения Красса не закончились: «25 (1) Совершив это, Красс занялся мёзийцами и, одних уговорив, других запугав, третьих принудив силой, всех их, за исключением совсем немногих, привел к покорности, хотя это и стоило ему немалых усилий и большого риска. (2) Затем, поскольку наступила зима, он отступил в дружественные области, претерпев немало трудностей из-за стужи, но еще больше из-за фракийцев, через землю которых он возвращался, считая их друзьями. Поэтому-то решил он удовольствоваться уже совершенными деяниями. Ибо жертвоприношения и триумф сенатом были назначены не одному только Цезарю, но также и ему; впрочем, звание «императора», как утверждают некоторые, он не получил, но его единолично присвоил себе Цезарь. (3) Когда же бастарны, разозленные поражениями, узнали, что он больше не намерен с ними воевать, они снова выступили против дентелетов и Сита, которого считали самым главным виновником всех своих бедствий. Поэтому-то Красс вынужден был, вопреки своим намерениям, выступить в поход и, пройдя ускоренным маршем, неожиданно обрушился на бастарнов, разбил их и наложил на них такие условия мира, какие хотел. (4) Теперь, раз уж пришлось снова взяться за оружие, Красс проникся желанием наказать тех фракийцев, которые чинили ему препятствия во время его возвращения из Мёзии, тем более что тогда поступило сообщение, что они укрепляют местность и горячо стремятся к войне. И он в итоге, хотя и не без затруднений, привел некоторых из них к покорности, в частности медов и сердов, одолев их в битвах и отрубив руки пленным; опустошил он и остальную часть их страны, за исключением земли одрисов. (5) Их он пощадил, так как они привержены служению Дионису и вышли тогда ему навстречу без оружия; им он пожаловал местность, в которой они поклоняются этому богу, отобрав ее у бессов, которые ее занимали». (Кстати, в одном из недавних постов я по ошибке приписал Лукуллу передачу храма Диониса от бессов к одрисам, за что прошу прощения). Во время одной из этих кампаний против мезов произошло событие, описанное римским историком Флором: «(13) Страшно вспоминать, сколь дикими, сколь жестокими были мезийцы, из варваров варвары. (14) Один из вождей в наступившей перед сражением тишине воскликнул: «Кто вы есть?» С другой стороны ответили: «Римляне - владыки народов». (15) Тот в ответ: «Так будет, если вы нас победите». Условие принял Марк Красс. Тотчас же перед строем мезийцы заклали коня, потом дали обет - внутренности убитых вражеских вождей принести в жертву и съесть. (16) Я могу поверить, что это услышали боги, так как нельзя было заглушить гудение труб. Не меньший страх нагнал на варваров центурион Корнидий. Его выходка была достойна варвара, но произвела впечатление на столь глупых людей. Насадив на свой шлем горшок с углями, разгоравшимися при движении, он словно исторгал пламя из головы».
(Битва римлян с даками - иллюстрация из графической повести Т. Алешкина и А. Еремина "Крепость Сентия")
Как мы видим, бастарны были достаточно сильны, чтобы не только совершать набеги на фракийские земли, но и подчинить целый ряд фракийских племен - трибаллов, дарданов, часть мёзов. Возможно, именно с переселением их во Фракию следует связывать прекращение использования могильников культуры Поянешти-Лукашевка. В целом, не очень понятны обстоятельства появления бастарнов в будущей Мёзии. Вскоре Крассу представилась возможность ввязаться в междоусобную борьбу между гетами Добруджи, о чем нам вновь поведает Кассий Дион: «26 (1) Пока он занимался этими делами, Рол поссорился с Дапигом, который сам был царем другого гетского племени, и обратился к Крассу. Тот пришел ему на помощь и, отбросив неприятельскую конницу на пешие порядки врага, всех их привел этим в такое замешательство, что далее последовала уже не битва, а большая резня бежавших конников и пехотинцев. (2) После этого он окружил Дапига, который искал убежища в крепости, и осадил его. В ходе осады кто-то, со стены обратившись к Крассу по-гречески, пришел с ним к соглашению и совершил предательство. Захваченные таким образом врасплох, варвары бросились друг на друга, и Дапиг погиб, как и многие другие. Однако брата его Красс захватил живым и не только не причинил ему никакого зла, но и вовсе отпустил.
(3) Завершив это дело, Красс направился со своим войском к пещере, называемой Кейрис. Дело в том, что местные жители в огромном числе, забрав с собой весь свой скот и прочие ценности, укрылись в этой пещере, которая столь велика и столь надежно защищена, что, как гласят предания, именно в ней нашли убежище титаны после того, как потерпели поражение от богов. (4) Красс, разыскав сначала все проходы к ней, извилистые и неприметные, перегородил их и благодаря этому голодом принудил укрывшихся к сдаче. После того как это ему удалось, он не оставил в покое и других гетов, хотя никто из них не пришел на помощь Дапигу, (5) но подошел к Генукле, самой укрепленной крепости во владениях Зиракса, так как слышал, что здесь находятся знамена, которые бастарны отобрали у Гая Антония около города истрийцев. Он напал на крепость одновременно и с суши, и со стороны Истра (город ведь выстроен у самой воды) и, потратив немного времени, но много трудов, все-таки захватил это место, хотя Зиракса не было внутри. (6) Последний едва только узнал о нападении Красса, взяв деньги, отправился к скифам, чтобы заключить военный союз, но не успел вернуться вовремя».
Итак, в Добрудже оказываются три гетских царства. Одно из них, «царство Рола», располагалось на юго-западе Добруджи, и уже в 29 г. Рол стал «другом и союзником» римлян, чем и решил воспользоваться в следующем году. Земли, принадлежащие ему, примерно соответствуют прежнему «царству Дромихета» и западным окраинам кробизов. Его ближайший сосед Дапиг, очевидно, был правителем той области, что ранее принадлежала тризам. В этих краях также есть группа больших пещер, которые могли бы служить убежищем для местных жителей. Наиболее удаленным от первоначального театра военных действий гетам царя Зиракса, в таком случае, будут соответствовать геты Северной Добруджи. Границу этого царства, вероятно, маркирует один из трех т.н. «траяновых валов», протянувшихся от Констанцы до Чернаводы («малый земляной вал»), ориентирован на юг (северная сторона покатая, а южная - с крутым склоном, оборонительная, с юга также расположен ров). То есть, Зиракс, хотя и не помогал Дапиксу, явно готовился отражать нападение, чем и настроил против себя Красса. Последующие римские валы ориентированы на север и местами пересекают более древнее сооружение. Помимо прочего, это также демонстрирует возможности «малых» гетских царств Добруджи. У Зиракса таже хранились римские знамена, захваченные бастарнами. Итогом похода Красса в Добруджу стало создание здесь единого Гетского царства во главе с Ролом.
Продолжение следует...
Дикиней, возвышенный Буребистой, якобы провел ряд социальных и культурных реформ: обучил философии, логике, астрономии, «физике», составил письменный свод законов - «белагины». Кроме того, «Дикиней прославился у них как чудодей и повелевал не только меньшими, но даже королями. Выбрал он тогда из них благороднейших и благоразумнейших мужей и, научив их теологии, убедил их почитать некоторых богов и святилища и сделал их жрецами, придав им название «пиллеатов» оттого, я думаю, что они совершали жертвоприношения, покрывая головы тиарами, которые иначе мы зовем «войлочными шапками»; остальной же народ он приказал называть «простоволосыми». Это имя и приняли готы в большинстве своем, и до сего дня они поминают его в своих песнопениях».
Затем он сообщает, что после смерти Дикинея «почти таким же почитанием пользовался у них Комозик, потому что не был он неравен тому в искусстве. Он был у них и королем, и первосвященником по причине своей учености; и судил он народ с высшей справедливостью. После того как и этот ушел от человеческих дел, воцарился над готами король Корилл, и он правил своим племенем в Дакии в течение сорока лет».
Из этого краткого, но запутанного описания следует, как считается, что Дикиней стал править какой-то частью даков после убийства его патрона. Однако, строго говоря, Иордан об этом ничего не говорит. Он упоминает царя Буребисту и его первосвященника Дикинея, а затем говорит, что после Дикинея царем и первосвященником стал Комозик. А это две большие разницы. Дикиней повелевал «царями», но царем сам не был. О том, что последующие цари даков сочетали царскую власть с жреческой, говорит также сохранившийся фрагмент «Гетики» личного врача императора Траяна Критона: «Благодаря уму и дару прорицания цари гетов внушают своим подданным страх перед богами и благоразумие и добиваются многого».
(Царь даков в походе - иллюстрация из графической повести Т. Алешкина и А. Еремина "Крепость Сентия")
Более надежная римская письменная традиция и нумизматика сообщают нам другие имена царей даков и гетов. Плутарх (Марк Антоний. 63, 4) утверждает, что после поражения Марка Антония в морской битве при Акции в 31 г. до н.э., некий «Дикомес, царь гетов, обещал прийти им на помощь с большими силами». Гораздо больше известно о современнике Дикомеса, а также сопернике, судя по всему, которого зовут Котизоном или Косоном. Известны дакийские монеты с именем «Косон», чеканенные по типам монет Марка Юния Брута, выпущенных в бытность того во Фракии в 42 г. до н.э. (можно предположить, что имели место какие-то контакты между Брутом, готовившимся к решающей битве против Марка Антония, и Котизоном). Эти монеты в большом количестве находят в Олтении и окрестностях Сармизегетузы.
(Монета царя Косона/Котизона)
Это указывает на то, что он был самым значительным из преемников Буребисты (быть может, даже его сыном). С Котизоном вел какие-то переговоры Октавиан Август, якобы предлагал заключить брачный союз с царем накануне подготовки военной кампании в иллирийских землях, выдав за него свою дочь Юлию, и женившись на дочери Котизона. О том, что Юлия была обручена с Котизоном после того, как не состоялся ее брак с сыном Марка Антония, сообщает Светоний. Не совсем понятно, почему в литературе эти переговоры датируют 35 г. до н.э. (возможно, это опечатка). Союз с Марком Антонием был разорван лишь накануне битвы при Акции. Поэтому, вероятнее, переговоры с Котизоном имели место либо во время Гражданской войны, либо вскоре после нее. И дело не в Иллирийской кампании, соответственно. Впрочем, союз с Котизоном так и не состоялся (Юлия в 25 г. до н.э. наконец-то вышла замуж за Марка Клавдия Марцелла). А отношения даков с Римом стали резко ухудшаться. Таким образом, Дикиней вполне мог осуществлять свои жреческие функции в годы правления этого царя, а Комозик, в свою очередь, являлся их преемником.
О переговорах даков с Октавианом и Антонием также упоминает Кассий Дион: «(8) Так вот эти-то даки еще до того времени отправили послов к Цезарю, но не добившись выполнения ни одной из своих нужд, они перешли на сторону Антония; однако и ему они не оказали никакой существенной помощи, так как были заняты внутренними распрями, а некоторые, захваченные впоследствии в плен, теперь-то и сошлись в бою со свевами» (речь идет о гладиаторах, даках и свевах, сражавшихся на арене в Риме в 29 г. до н.э.). В том же году римляне впервые скрестили оружие со значительными силами задунайских варваров. Героем этой войны стал внук и тезка знаменитого триумвира и победителя Спартака, Марк Лициний Красс. Кассий Дион (LI. 23, 2 -24) оставил подробный и увлекательный рассказ об этих событиях, который я позволю себе процитировать полностью:
«(2) В то же самое время, когда имели место эти события, Марк Красс, отправленный в Македонию и Грецию, вел войну с даками и бастарнами. О том, кто такие даки и почему они начали войну, было сказано выше. (3) Бастарны же, которых правильно относят к скифам, перешли тогда через Истр и подчинили часть Мёзии, что лежит напротив них, а после этого и трибаллов, обитавших по соседству, и дарданов, населявших прилегающие к ним земли. Пока они были заняты этим, им не было никакого дела до римлян. (4) Но после того как они перешли через Гем и совершили набег на ту часть Фракии, что принадлежит дентелетам, заключившим союз с римлянами, Красс, отчасти помогая Ситу, царю дентелетов, который был слепым, но главным образом опасаясь за Македонию, выступил им навстречу и, устрашив врагов одним только своим приближением, изгнал их из страны без боя. (5) Затем, преследуя отступавшего на родину неприятеля, он подчинил область, именуемую Сегетика, и вторгся в Мёзию, опустошил местность и напал на одну из крепостей; а когда его передовые отряды встретили отпор со стороны мёзийцев, которые, полагая, что перед ними все силы [римлян], совершили вылазку, Красс поспешил им на помощь со всем остальным войском, отбросил врагов и после осады разрушил крепость. 24 (1) Пока он был занят этим, бастарны прекратили бегство и остановились у реки Кедр, выжидая, что будет дальше. Когда же Красс, одержав верх над мёзийцами, напал и на бастарнов, то они отправили к нему послов с просьбой не преследовать их, так как они не причинили римлянам никакого ущерба. (2) Красс, задержав посольство под предлогом, что даст ответ на следующий день, оказал послам радушный прием и при этом напоил их до такой степени, что выведал все их замыслы: ведь весь скифский народ ненасытен в употреблении вина и быстро от него пьянеет. (3) Тем временем Красс ночью вступил в лес и оставил здесь свое войско, расположив на опушке разведчиков. Затем, когда бастарны, посчитав, что кроме этих разведчиков никого нет, устремились на них в атаку и стали преследовать их по мере отступления в глубь леса, он уничтожил множество неприятелей тут же на месте и не меньшее число после того, как они обратились в бегство, (4) ибо им не только мешали повозки, находившиеся у них в тылу, но и сами они сгрудились здесь, желая спасти своих детей и жен. При этом Красс собственноручно убил их царя Делдона; и он мог бы посвятить снятые с убитого доспехи Юпитеру Феретрию как тучную добычу, если бы был верховным командующим. (5) Так все это произошло. Что касается остальных бастарнов, то одни из них, укрывшись в какой-то роще, погибли в огне, когда ее подожгли со всех сторон; другие же были перебиты уже после того, как успели укрыться в своей крепости. Из прочих кто-то был уничтожен, когда они бросались в воды Истра, кто-то - после того, как они рассеялись по стране. (6) Но все же кое-кто уцелел, и когда они укрепились в хорошо защищенном месте, Красс тщетно осаждал их в течение нескольких дней, пока, наконец, не истребил их благодаря помощи Рола, царя одного из гетских племен. (7) И этот Рол, прибыв к Цезарю, был за оказанную помощь провозглашен его другом и союзником; пленные же были распределены среди воинов».
«Мезийцами» Кассий Дион называет фракийские племена, которые населяли области будущей римской провинции Мезия, включавшей земли между Дунаем и Гемскими горами, а также земли западнофракийских племен - бессов, дентелетов, сердов (Софийская равнина). Название свое провинция получила в честь племени мёзов, которые являются проблемой сами по себе. Появляются они только в римских источниках. Как правило, считается, что они жили между гетами и трибаллами, на реке Цибрице (в приведенной цитате - река Кедр, в других списках она называется Цибром и т.д.). Успехи римского оружия позволили полководцу приступить к организации новой провинции. Впрочем, этим приключения Красса не закончились: «25 (1) Совершив это, Красс занялся мёзийцами и, одних уговорив, других запугав, третьих принудив силой, всех их, за исключением совсем немногих, привел к покорности, хотя это и стоило ему немалых усилий и большого риска. (2) Затем, поскольку наступила зима, он отступил в дружественные области, претерпев немало трудностей из-за стужи, но еще больше из-за фракийцев, через землю которых он возвращался, считая их друзьями. Поэтому-то решил он удовольствоваться уже совершенными деяниями. Ибо жертвоприношения и триумф сенатом были назначены не одному только Цезарю, но также и ему; впрочем, звание «императора», как утверждают некоторые, он не получил, но его единолично присвоил себе Цезарь. (3) Когда же бастарны, разозленные поражениями, узнали, что он больше не намерен с ними воевать, они снова выступили против дентелетов и Сита, которого считали самым главным виновником всех своих бедствий. Поэтому-то Красс вынужден был, вопреки своим намерениям, выступить в поход и, пройдя ускоренным маршем, неожиданно обрушился на бастарнов, разбил их и наложил на них такие условия мира, какие хотел. (4) Теперь, раз уж пришлось снова взяться за оружие, Красс проникся желанием наказать тех фракийцев, которые чинили ему препятствия во время его возвращения из Мёзии, тем более что тогда поступило сообщение, что они укрепляют местность и горячо стремятся к войне. И он в итоге, хотя и не без затруднений, привел некоторых из них к покорности, в частности медов и сердов, одолев их в битвах и отрубив руки пленным; опустошил он и остальную часть их страны, за исключением земли одрисов. (5) Их он пощадил, так как они привержены служению Дионису и вышли тогда ему навстречу без оружия; им он пожаловал местность, в которой они поклоняются этому богу, отобрав ее у бессов, которые ее занимали». (Кстати, в одном из недавних постов я по ошибке приписал Лукуллу передачу храма Диониса от бессов к одрисам, за что прошу прощения). Во время одной из этих кампаний против мезов произошло событие, описанное римским историком Флором: «(13) Страшно вспоминать, сколь дикими, сколь жестокими были мезийцы, из варваров варвары. (14) Один из вождей в наступившей перед сражением тишине воскликнул: «Кто вы есть?» С другой стороны ответили: «Римляне - владыки народов». (15) Тот в ответ: «Так будет, если вы нас победите». Условие принял Марк Красс. Тотчас же перед строем мезийцы заклали коня, потом дали обет - внутренности убитых вражеских вождей принести в жертву и съесть. (16) Я могу поверить, что это услышали боги, так как нельзя было заглушить гудение труб. Не меньший страх нагнал на варваров центурион Корнидий. Его выходка была достойна варвара, но произвела впечатление на столь глупых людей. Насадив на свой шлем горшок с углями, разгоравшимися при движении, он словно исторгал пламя из головы».
(Битва римлян с даками - иллюстрация из графической повести Т. Алешкина и А. Еремина "Крепость Сентия")
Как мы видим, бастарны были достаточно сильны, чтобы не только совершать набеги на фракийские земли, но и подчинить целый ряд фракийских племен - трибаллов, дарданов, часть мёзов. Возможно, именно с переселением их во Фракию следует связывать прекращение использования могильников культуры Поянешти-Лукашевка. В целом, не очень понятны обстоятельства появления бастарнов в будущей Мёзии. Вскоре Крассу представилась возможность ввязаться в междоусобную борьбу между гетами Добруджи, о чем нам вновь поведает Кассий Дион: «26 (1) Пока он занимался этими делами, Рол поссорился с Дапигом, который сам был царем другого гетского племени, и обратился к Крассу. Тот пришел ему на помощь и, отбросив неприятельскую конницу на пешие порядки врага, всех их привел этим в такое замешательство, что далее последовала уже не битва, а большая резня бежавших конников и пехотинцев. (2) После этого он окружил Дапига, который искал убежища в крепости, и осадил его. В ходе осады кто-то, со стены обратившись к Крассу по-гречески, пришел с ним к соглашению и совершил предательство. Захваченные таким образом врасплох, варвары бросились друг на друга, и Дапиг погиб, как и многие другие. Однако брата его Красс захватил живым и не только не причинил ему никакого зла, но и вовсе отпустил.
(3) Завершив это дело, Красс направился со своим войском к пещере, называемой Кейрис. Дело в том, что местные жители в огромном числе, забрав с собой весь свой скот и прочие ценности, укрылись в этой пещере, которая столь велика и столь надежно защищена, что, как гласят предания, именно в ней нашли убежище титаны после того, как потерпели поражение от богов. (4) Красс, разыскав сначала все проходы к ней, извилистые и неприметные, перегородил их и благодаря этому голодом принудил укрывшихся к сдаче. После того как это ему удалось, он не оставил в покое и других гетов, хотя никто из них не пришел на помощь Дапигу, (5) но подошел к Генукле, самой укрепленной крепости во владениях Зиракса, так как слышал, что здесь находятся знамена, которые бастарны отобрали у Гая Антония около города истрийцев. Он напал на крепость одновременно и с суши, и со стороны Истра (город ведь выстроен у самой воды) и, потратив немного времени, но много трудов, все-таки захватил это место, хотя Зиракса не было внутри. (6) Последний едва только узнал о нападении Красса, взяв деньги, отправился к скифам, чтобы заключить военный союз, но не успел вернуться вовремя».
Итак, в Добрудже оказываются три гетских царства. Одно из них, «царство Рола», располагалось на юго-западе Добруджи, и уже в 29 г. Рол стал «другом и союзником» римлян, чем и решил воспользоваться в следующем году. Земли, принадлежащие ему, примерно соответствуют прежнему «царству Дромихета» и западным окраинам кробизов. Его ближайший сосед Дапиг, очевидно, был правителем той области, что ранее принадлежала тризам. В этих краях также есть группа больших пещер, которые могли бы служить убежищем для местных жителей. Наиболее удаленным от первоначального театра военных действий гетам царя Зиракса, в таком случае, будут соответствовать геты Северной Добруджи. Границу этого царства, вероятно, маркирует один из трех т.н. «траяновых валов», протянувшихся от Констанцы до Чернаводы («малый земляной вал»), ориентирован на юг (северная сторона покатая, а южная - с крутым склоном, оборонительная, с юга также расположен ров). То есть, Зиракс, хотя и не помогал Дапиксу, явно готовился отражать нападение, чем и настроил против себя Красса. Последующие римские валы ориентированы на север и местами пересекают более древнее сооружение. Помимо прочего, это также демонстрирует возможности «малых» гетских царств Добруджи. У Зиракса таже хранились римские знамена, захваченные бастарнами. Итогом похода Красса в Добруджу стало создание здесь единого Гетского царства во главе с Ролом.
Продолжение следует...