«Рожденные воевать». Часть 3. Под чужой властью (окончание)
Скифы, очевидно, не сразу стали представлять угрозу для дунайских гетов. Им нужно было защитить тылы, укрепить свое положение в Подунавье. Источники не сообщают нам о каких-то проявлениях их экспансии в балканском направлении вплоть до второй половины IV в. до н.э., но у нас есть основания предполагать, что первые попытки имели место гораздо раньше, до 360 г. до н.э. Если в период смуты в Одрисском царстве какие-то нападения скифов на Добруджу были, то они не отразились в письменных источниках.
В 384 г. до н.э. ситуация во Фракии стабилизировалась. К власти у одрисов пришел один из самых талантливых и недооценённых историей политиков эпохи - Котис I. Он находился у власти примерно четверть века. Используя силу, подкуп, дипломатию ему удалось консолидировать одрисов, прижать могущественные кланы местной аристократии, укрепить контроль над подвластными племенами. Территория царства была теперь гораздо меньше, чем во времена Ситалка, но это было по-прежнему одно из крупнейших государственных образований в Европе. Во внешней политике его приоритеты существенно изменились по сравнению с временами первых одрисских царей. Он не стремился покорить северофракийские племена. С трибаллами и гетами Котис предпочитал договариваться и дружить. Следы подобных дипломатических контактов сохранила земля - в кладах и погребениях трибалльской и гетской знати IV в. до н.э. были найдены сосуды с надписями, в том числе с именем Котиса. Подобные сосуды использовались как дипломатические дары. Это нашло отражение еще в «Илиаде».
Возможно, что именно в это время была написана одна из древнегреческих трагедий по мотивам сказаний о Троянской войне - «Рес». Древние включили ее в собрание сочинений Еврипида, но скорее всего ошибочно. Это произведение любопытно тем, что в нем скорее всего нашел отражение эпизод реального скифо-фракийского военного столкновения. По сюжету фракийский царь Рес прибывает под Трою на 10-м году осады. Гектор обвиняет его в том, что он так долго не приходил на помощь, хотя должен был, как союзник Трои. Рес ему объясняет, почему так получилось:
«Все было у меня готово, только в Трою
Солдат вести. И вдруг на нас войной
Соседи, скифы. Вместо Трои к морю
Евксинскому идти пришлось. Резня
Упорная была там. Кровью скифов
Упились наши копья, но людей
(понизив голос, печально)
И мы там, Гектор, много потеряли.
Вот отчего тогда на помощь к вам
Я не пришел. Ну, а теперь мы скифов
Рассеяли, их дети у меня
В заложниках, отцов же присмиревших
Я данью обложил, и снова в путь,
Без отдыха, от скифа да на грека».
В зависимости от того, каким временем датировали трагедию исследовали, прототипом царя Реса в данном случае называли либо Ситалка (соответственно, написание поэмы относили к последней трети V в. до н.э., опоздание фракийского царя сравнивали с тем, что Ситалк обещал помощь афинянам, но тянул несколько лет, а встречу со скифами даже отождествляли с конфликтом вокруг свержения Скила), либо Котиса (в этом случае, трагедия была написана в IV в. до н.э., а вторжение скифов оказалось незамеченным письменными источниками, что, впрочем, не удивительно - в нашем распоряжении нет ни одного исторического трактата этого периода, сравнимого с «Историями» Геродота, Фукидида или Ксенофонта). С возросшей угрозой со стороны скифов хорошо согласуется дипломатическая активность Котиса на севере Фракии. И гетам, и трибаллам было выгодно иметь в тылу сильное Одрисское царство. К 363 г. до н.э. Котис был настолько силен и уверен в себе, что приступил к завоеванию полуострова Херсонеса Фракийского (Галлиполи), что обеспечило бы одрисам контроль над черноморскими проливами и хлебной торговлей. Это позволяет отнести предполагаемый конфликт со скифами отнести к более раннему времени (между 383 и 364 гг.). Войну за Херсонес Котис фактически выиграл. Его противник - Афины - был разгромлен, практически все крепости оказались в руках одрисов. Котис был в шаге от установления одрисской гегемонии на Балканах, но в 360 или 359 году при загадочных обстоятельствах он был убит неким эллином Пифоном, гражданином города Эноса. После цареубийства Пифон бежал в Афины, где был встречен как герой, что позволяет подозревать политический заговор. Довольно символично, что незадолго до смерти Котис встречался в одной из своих резиденций с молодым македонским правителем Филиппом II, который через несколько лет закончит то, что едва не осуществил Котис - создаст великую балканскую империю.
После убийства Котиса его царство стало ареной междоусобиц. Различные кланы потомков царя Тереса разделили Одрисскую державу на куски. Мы достоверно знаем о трех царствах, образовавшихся на руинах несостоявшейся империи. В течении 358-340 гг. они боролись между собой и не могли оказать должного сопротивления Македонии. Эта очередная смута открывала новые возможности перед скифами.
Этим причерноморским кочевникам в истории очень повезло. Подобно отважным скандинавским пиратам - викингам, они заработали себе репутацию эдаких «сверхчеловеков». Большинство, не только любителей, но и профессионалов от истории, очаровано их образом, что искажает восприятие источников. Царь Атей, появляющийся в письменной традиции лишь в последние годы своей долгой жизни, многих историкам представляется могущественным создателем процветающей Скифской империи, античным «Чингизханом». Реальность представляется несколько иной. Более критично настроенные исследователи, трезво оценивающие сообщения письменной традиции и археологический материал, предполагают, что Атей возглавлял орду изгнанников, силы которых были весьма ограниченными. К числу скептиков относится также и автор этих строк.
Об Атее нам известно на самом деле не много. Сохранились его монеты, известно, что он по каким-то причинам угрожал Византию, Фронтин и Полиэн, римские собиратели военных хитростей, сообщают о конфликте с трибаллами, наконец известно, что в последние годы своей жизни он вел упорную войну с некими «истрианами», в которой терпел поражение. В 340 г. до н.э. Атей обратился за помощью к Филиппу Македонскому, который как раз завершал покорение одрисской Фракии и воевал с Перинфом и Византием, могущественными греческими полисами. Условием македонской помощи было признание Филиппа наследником скифского царя. Но, к тому времени, когда прибыл македонский экспедиционный корпус, царь «истриан» умер, война закончилась сама собой. Атей отказался от услуг союзников, заявив, что у него есть собственный сыновья, поэтому в наследниках из Македонии он не нуждается. Филипп такого неуважения к договоренностям не потерпел и отправился с Атеем воевать. В битве воинственный старик (ему было по преданию 90 лет!) погиб, скифы были разгромлены, а Филипп отправился домой с богатой добычей. По дороге он попал в засаду, устроенную трибаллами, был ранен и вынужден бежать, оставив обоз. Лишь в 335 г. до н.э. за это поражение отомстит сын Филиппа - Александр Великий.
Скупые сведения письменной традиции не только развенчивают миф о великой империи скифов от Дуная до Дона, но и раскрывают нам интереснейшие страницы истории гетов и всего Нижнего Подунавья. Историки - «романтики», восхищаясь иллюзорной «Великой Скифией» не заметили истинного гегемона в этом регионе - трибаллов. Мне уже приходилось писать о них, поэтому позволю процитировать самого себя.
Впервые имя трибаллов мы встречаем у Геродота, который в книге IV (49) при описании рек, впадающих в Истр сообщают, что река Ангр течет «на восток в Трибаллскую равнину и впадает в реку Бронг, а Бронг - в Истр». Это позволяет локализовать их владения на севере Сербии и северо-западе Болгарии. Фукидид уточняет, что граница между Одрисским царством и трибаллами во времена Ситалка проходила по реке Оский (совр. Искыр) и горам, в которых эта река берет начало. В 424 г. до н.э. Ситалк погиб во время похода на них.
Уже тогда этот народ владел обширными пространствами в Среднем Подунавье. Как сообщает Страбон, их страна простиралась от реки Искыр на запад на 15 дней, то есть около 630 км (путь от Византия (Стамбул) до истоков Стримона (самое широкое пространство Одрисского царства) насчитывал 13 дней!). Таким образом, владения трибаллов на западе терялись где-то в Венгрии и Хорватии. В 376/375 г. до н.э. трибаллские земли страдали от голода. Многочисленная орда прошла (очевидно, по договоренности с одрисами) вплоть до устья реки Нест, где осадила богатый греческий город Абдеры. Город был спасен только появлением афинской эскадры. О богатстве трибаллской знати свидетельствуют царская усыпальница в г. Враца и знаменитый Рогозенский клад. Традиционно считается, что рассказ о столкновении их с Атеем отражает экспансию скифов во Фракию. При этом большинство исследователей упускает из внимания, что именно трибаллы выступают в роли агрессора. Полиэн: «Скифы, намереваясь сразиться с трибаллами, объявили земледельцам и скотоводам, что, когда они увидят их, сходящихся с врагами, показали издали табуны скачущих коней. Они явились, а трибаллы, большое количество людей и коней увидев вдали, из-за поднявшегося облака пыли и раздавшегося крика посчитали, что верхние скифы союзниками идут к ним, испугавшись, убежали» (Polyaen. VII, 44). Фронтин уточняет, что это были скифы Атея: «Воюя против более многочисленной армии трибаллов, Атей, царь скифов, приказал женщинам, детям и всей массе нестроевого люда гнать стада ослов и быков в сторону арьергарда врага и держать в руках поднятые кверху копья. После этого он сразу распустил слух, что ему идут на подмогу скифы из внутренней части страны. Этим упорным слухом он и удалил врагов» (Frontes: 431-433).
Показательно, что о войнах скифов с гетами Добруджи письменная традиция не сообщает. Распад Одрисской державы позволил трибаллам широко раздвинуть границы своей гегемонии на восток. В 335 г. до н.э., во время похода против них молодого Александра Македонского, царь трибаллов Сирм будет укрываться на острове Певка, в устье Дуная. Были попытки локализовать этот остров где-то ближе к исконным трибаллским землям, но письменная традиция знает лишь одну Певку на Дунае, да и весь контекст событий (участие в осаде острова византийского флота, например), свидетельствует именно о том, что трибаллам принадлежало внезапно устье Дуная.
Новые доводы в пользу существования «Дунайской империи» трибаллов во 2-3 четв. IV в. до н.э. привел молдавский археолог М. Е. Ткачук (Гетика, которую мы потеряли. Из антологии хронологических разрывов) // Stratum plus. 1999. № 3. С. 274-304). Он указал на несомненное сходство культуры элитарных погребений во Враце, царского погребения Аджигиол (близ Тулчи в румынской Добруджи), а также еще ряда памятников на территории Мунтении и «Железных ворот» на Дунае. Несомненное сходство материалов этих памятников Ткачук охарактеризовал как особую субкультуру, маркирующую следы господства трибаллов.
(Царский шлем из погребения Аджигиол)
Аджигиол традиционно считается погребением гетского царя или вождя, но с учетом наблюдений Ткачука, мы вполне можем предположить, что перед нами гробница последнего могущественного царя трибаллов, укрывавшегося от македонян и византийцев на Певке - гробница царя Сирма. Для нас важно еще одно наблюдение Ткачука - Сирм сопротивлялся до тех пор, пока Александр не переправился на левый берег Дуная и не разгромил собравшееся там 20-тысячное войско гетов, а также захватил некий их город. С учетом географии событий, речь может идти только о лесостепных гетах и об одном из двух укрепленных гетских поселений, контролировавших переправу через Дунай (скорее всего, городище Орловка).
Все это указывает на то, что между гетами и трибаллами существовали отношения господства-подчинения или, как минимум, тесный военно-политический союз. Но, это было в 335 г., а при Атее агрессия трибаллов против скифов закончилась поражением. Как предположил А.Н. Левинский, именно эта победа позволила скифам овладеть дунайскими переправами и закрепиться ненадолго в Добрудже, где Атей чеканит свою монету.
Это могло вызвать недовольство Византия, что в свою очередь привело к угрозам войной скифского царя византийцам. Едва ли Атей долго контролировал свои новые приобретения. Вскоре ему пришлось столкнуться с новым врагом - загадочными и достаточно могущественными, чтобы напугать Атея (напомню, что под конец жизни он не побоялся Филиппа Македонского!), «истрианами». В них видели жителей города Истрия, но упоминание о «царе истриан» исключает это. Высказывались мнения о том, что под этим именем скрывают геты или трибаллы, но в тех же письменных источниках они упоминаются рядом с истрианами. М.Е. Ткачук видел в них иллирийцев - истров, пришедших в Нижнее Подунавье вслед за трибаллами. Я подозреваю, что это может быть просто другая скифская группировка, конкурирующая с Атеем. В перипле Черного моря Арриана упоминается Гавань истриан, рядом с Гаванью асиаков/исиаков недалеко от Ольвии. Очевидно, оба названия были получены от скифских племен.
Смерть «царя истриан», гибель Атея в войне с Филиппом и последующий разгром македонского войска трибаллами позволили последним восстановить контроль на устьем Дуная до 335 г. до н.э. Однако, ни Атей, ни Сирм не подчинили себе гетов Южной Добруджи. Здесь, недалеко от города Одесса (совр. Варна), выделяется самостоятельный политический центр гетов. Тут обнаружено царское погребение у с. Александрово. Скорее всего именно с этим центром нужно связывать царя гетов Котилу, с которым заключил союз Филипп, взяв в жену гетскую царевну Меду (готский историк Иордан называет их Гудилой и Медопой).
Это первый известный нам гетский правитель (если не считать литературного Карнабона). Вопреки нашим источникам (Помпей Трог, опиравшийся на Феопомпа, скорее всего), едва ли мы можем говорить именно о гетах в данном случае. Полагаю, что Котела был царем племени кробизов. В расширительном смысле, как мы видели в первой части, кробизы относились к «гетским» племенам. Вероятно, уже в 513 г. до н.э. они вышли из состава Гетского племенного союза, но сохранили с гетами культурные и религиозные связи. Это одно из недооцененных древних племен, которое было, судя по всему, куда более сильным и влиятельным, чем принято считать. На западе их земли достигали, судя по всему, реки Янтры, притока Дуная, и Русенской области Болгарии. На востоке им принадлежало морское побережье у Каллатиса и Одесса. Эта информация нам пригодится в дальнейшем. А пока, союз с Филиппом позволил кробизам сохранить свои силы и обеспечил их безопасность со стороны соседей. Не исключено, что Котила, выдав дочь за Филиппа, еще и получил от македонского царя новые земли.
Филиппа убили во время его триумфа в 336 г. до н.э. Престол унаследовал его невероятный сын - Александр Великий. Как мы уже знаем, в следующем году он устроил рейд по тылам растущей Македонской империи - разгромил и принудил к покорности трибаллов, перешел Дунай и нанес поражение их союзникам гетам, по дороге разгромил каких-то фракийцев в горах Гема, подавил восстание иллирийцев и принял посольство от кельтов, положив начало их контактам с эллинистическим миром. «Гетское царство» Котелы в этих событиях никак не упоминается, что указывает на сохранение добрых отношений между ним и Македонией, хотя это безусловно не мог быть равноправный союз. Рассказ о переходе Александром Дуная у Арриана - это также первое упоминание задунайских гетов в истории. Почти две сотни лет ушло на то, чтобы группа несчастных беглецов превратилась в народ, способный выставить войско из 20 тысяч воинов. Победа Александра освободила их от господства трибаллов, которые никогда уже не смогут вернуть былое могущество, а победа его отца над Атеем устранила на время угрозу со стороны скифов. Задунайские геты вышли наконец из тени, но пройдет еще много времени, прежде чем их имя засияет славой, которая превзойдет славу их предков - «самых честных мужественных среди фракийцев».
Продолжение следует...
В 384 г. до н.э. ситуация во Фракии стабилизировалась. К власти у одрисов пришел один из самых талантливых и недооценённых историей политиков эпохи - Котис I. Он находился у власти примерно четверть века. Используя силу, подкуп, дипломатию ему удалось консолидировать одрисов, прижать могущественные кланы местной аристократии, укрепить контроль над подвластными племенами. Территория царства была теперь гораздо меньше, чем во времена Ситалка, но это было по-прежнему одно из крупнейших государственных образований в Европе. Во внешней политике его приоритеты существенно изменились по сравнению с временами первых одрисских царей. Он не стремился покорить северофракийские племена. С трибаллами и гетами Котис предпочитал договариваться и дружить. Следы подобных дипломатических контактов сохранила земля - в кладах и погребениях трибалльской и гетской знати IV в. до н.э. были найдены сосуды с надписями, в том числе с именем Котиса. Подобные сосуды использовались как дипломатические дары. Это нашло отражение еще в «Илиаде».
Возможно, что именно в это время была написана одна из древнегреческих трагедий по мотивам сказаний о Троянской войне - «Рес». Древние включили ее в собрание сочинений Еврипида, но скорее всего ошибочно. Это произведение любопытно тем, что в нем скорее всего нашел отражение эпизод реального скифо-фракийского военного столкновения. По сюжету фракийский царь Рес прибывает под Трою на 10-м году осады. Гектор обвиняет его в том, что он так долго не приходил на помощь, хотя должен был, как союзник Трои. Рес ему объясняет, почему так получилось:
«Все было у меня готово, только в Трою
Солдат вести. И вдруг на нас войной
Соседи, скифы. Вместо Трои к морю
Евксинскому идти пришлось. Резня
Упорная была там. Кровью скифов
Упились наши копья, но людей
(понизив голос, печально)
И мы там, Гектор, много потеряли.
Вот отчего тогда на помощь к вам
Я не пришел. Ну, а теперь мы скифов
Рассеяли, их дети у меня
В заложниках, отцов же присмиревших
Я данью обложил, и снова в путь,
Без отдыха, от скифа да на грека».
В зависимости от того, каким временем датировали трагедию исследовали, прототипом царя Реса в данном случае называли либо Ситалка (соответственно, написание поэмы относили к последней трети V в. до н.э., опоздание фракийского царя сравнивали с тем, что Ситалк обещал помощь афинянам, но тянул несколько лет, а встречу со скифами даже отождествляли с конфликтом вокруг свержения Скила), либо Котиса (в этом случае, трагедия была написана в IV в. до н.э., а вторжение скифов оказалось незамеченным письменными источниками, что, впрочем, не удивительно - в нашем распоряжении нет ни одного исторического трактата этого периода, сравнимого с «Историями» Геродота, Фукидида или Ксенофонта). С возросшей угрозой со стороны скифов хорошо согласуется дипломатическая активность Котиса на севере Фракии. И гетам, и трибаллам было выгодно иметь в тылу сильное Одрисское царство. К 363 г. до н.э. Котис был настолько силен и уверен в себе, что приступил к завоеванию полуострова Херсонеса Фракийского (Галлиполи), что обеспечило бы одрисам контроль над черноморскими проливами и хлебной торговлей. Это позволяет отнести предполагаемый конфликт со скифами отнести к более раннему времени (между 383 и 364 гг.). Войну за Херсонес Котис фактически выиграл. Его противник - Афины - был разгромлен, практически все крепости оказались в руках одрисов. Котис был в шаге от установления одрисской гегемонии на Балканах, но в 360 или 359 году при загадочных обстоятельствах он был убит неким эллином Пифоном, гражданином города Эноса. После цареубийства Пифон бежал в Афины, где был встречен как герой, что позволяет подозревать политический заговор. Довольно символично, что незадолго до смерти Котис встречался в одной из своих резиденций с молодым македонским правителем Филиппом II, который через несколько лет закончит то, что едва не осуществил Котис - создаст великую балканскую империю.
После убийства Котиса его царство стало ареной междоусобиц. Различные кланы потомков царя Тереса разделили Одрисскую державу на куски. Мы достоверно знаем о трех царствах, образовавшихся на руинах несостоявшейся империи. В течении 358-340 гг. они боролись между собой и не могли оказать должного сопротивления Македонии. Эта очередная смута открывала новые возможности перед скифами.
Этим причерноморским кочевникам в истории очень повезло. Подобно отважным скандинавским пиратам - викингам, они заработали себе репутацию эдаких «сверхчеловеков». Большинство, не только любителей, но и профессионалов от истории, очаровано их образом, что искажает восприятие источников. Царь Атей, появляющийся в письменной традиции лишь в последние годы своей долгой жизни, многих историкам представляется могущественным создателем процветающей Скифской империи, античным «Чингизханом». Реальность представляется несколько иной. Более критично настроенные исследователи, трезво оценивающие сообщения письменной традиции и археологический материал, предполагают, что Атей возглавлял орду изгнанников, силы которых были весьма ограниченными. К числу скептиков относится также и автор этих строк.
Об Атее нам известно на самом деле не много. Сохранились его монеты, известно, что он по каким-то причинам угрожал Византию, Фронтин и Полиэн, римские собиратели военных хитростей, сообщают о конфликте с трибаллами, наконец известно, что в последние годы своей жизни он вел упорную войну с некими «истрианами», в которой терпел поражение. В 340 г. до н.э. Атей обратился за помощью к Филиппу Македонскому, который как раз завершал покорение одрисской Фракии и воевал с Перинфом и Византием, могущественными греческими полисами. Условием македонской помощи было признание Филиппа наследником скифского царя. Но, к тому времени, когда прибыл македонский экспедиционный корпус, царь «истриан» умер, война закончилась сама собой. Атей отказался от услуг союзников, заявив, что у него есть собственный сыновья, поэтому в наследниках из Македонии он не нуждается. Филипп такого неуважения к договоренностям не потерпел и отправился с Атеем воевать. В битве воинственный старик (ему было по преданию 90 лет!) погиб, скифы были разгромлены, а Филипп отправился домой с богатой добычей. По дороге он попал в засаду, устроенную трибаллами, был ранен и вынужден бежать, оставив обоз. Лишь в 335 г. до н.э. за это поражение отомстит сын Филиппа - Александр Великий.
Скупые сведения письменной традиции не только развенчивают миф о великой империи скифов от Дуная до Дона, но и раскрывают нам интереснейшие страницы истории гетов и всего Нижнего Подунавья. Историки - «романтики», восхищаясь иллюзорной «Великой Скифией» не заметили истинного гегемона в этом регионе - трибаллов. Мне уже приходилось писать о них, поэтому позволю процитировать самого себя.
Впервые имя трибаллов мы встречаем у Геродота, который в книге IV (49) при описании рек, впадающих в Истр сообщают, что река Ангр течет «на восток в Трибаллскую равнину и впадает в реку Бронг, а Бронг - в Истр». Это позволяет локализовать их владения на севере Сербии и северо-западе Болгарии. Фукидид уточняет, что граница между Одрисским царством и трибаллами во времена Ситалка проходила по реке Оский (совр. Искыр) и горам, в которых эта река берет начало. В 424 г. до н.э. Ситалк погиб во время похода на них.
Уже тогда этот народ владел обширными пространствами в Среднем Подунавье. Как сообщает Страбон, их страна простиралась от реки Искыр на запад на 15 дней, то есть около 630 км (путь от Византия (Стамбул) до истоков Стримона (самое широкое пространство Одрисского царства) насчитывал 13 дней!). Таким образом, владения трибаллов на западе терялись где-то в Венгрии и Хорватии. В 376/375 г. до н.э. трибаллские земли страдали от голода. Многочисленная орда прошла (очевидно, по договоренности с одрисами) вплоть до устья реки Нест, где осадила богатый греческий город Абдеры. Город был спасен только появлением афинской эскадры. О богатстве трибаллской знати свидетельствуют царская усыпальница в г. Враца и знаменитый Рогозенский клад. Традиционно считается, что рассказ о столкновении их с Атеем отражает экспансию скифов во Фракию. При этом большинство исследователей упускает из внимания, что именно трибаллы выступают в роли агрессора. Полиэн: «Скифы, намереваясь сразиться с трибаллами, объявили земледельцам и скотоводам, что, когда они увидят их, сходящихся с врагами, показали издали табуны скачущих коней. Они явились, а трибаллы, большое количество людей и коней увидев вдали, из-за поднявшегося облака пыли и раздавшегося крика посчитали, что верхние скифы союзниками идут к ним, испугавшись, убежали» (Polyaen. VII, 44). Фронтин уточняет, что это были скифы Атея: «Воюя против более многочисленной армии трибаллов, Атей, царь скифов, приказал женщинам, детям и всей массе нестроевого люда гнать стада ослов и быков в сторону арьергарда врага и держать в руках поднятые кверху копья. После этого он сразу распустил слух, что ему идут на подмогу скифы из внутренней части страны. Этим упорным слухом он и удалил врагов» (Frontes: 431-433).
Показательно, что о войнах скифов с гетами Добруджи письменная традиция не сообщает. Распад Одрисской державы позволил трибаллам широко раздвинуть границы своей гегемонии на восток. В 335 г. до н.э., во время похода против них молодого Александра Македонского, царь трибаллов Сирм будет укрываться на острове Певка, в устье Дуная. Были попытки локализовать этот остров где-то ближе к исконным трибаллским землям, но письменная традиция знает лишь одну Певку на Дунае, да и весь контекст событий (участие в осаде острова византийского флота, например), свидетельствует именно о том, что трибаллам принадлежало внезапно устье Дуная.
Новые доводы в пользу существования «Дунайской империи» трибаллов во 2-3 четв. IV в. до н.э. привел молдавский археолог М. Е. Ткачук (Гетика, которую мы потеряли. Из антологии хронологических разрывов) // Stratum plus. 1999. № 3. С. 274-304). Он указал на несомненное сходство культуры элитарных погребений во Враце, царского погребения Аджигиол (близ Тулчи в румынской Добруджи), а также еще ряда памятников на территории Мунтении и «Железных ворот» на Дунае. Несомненное сходство материалов этих памятников Ткачук охарактеризовал как особую субкультуру, маркирующую следы господства трибаллов.
(Царский шлем из погребения Аджигиол)
Аджигиол традиционно считается погребением гетского царя или вождя, но с учетом наблюдений Ткачука, мы вполне можем предположить, что перед нами гробница последнего могущественного царя трибаллов, укрывавшегося от македонян и византийцев на Певке - гробница царя Сирма. Для нас важно еще одно наблюдение Ткачука - Сирм сопротивлялся до тех пор, пока Александр не переправился на левый берег Дуная и не разгромил собравшееся там 20-тысячное войско гетов, а также захватил некий их город. С учетом географии событий, речь может идти только о лесостепных гетах и об одном из двух укрепленных гетских поселений, контролировавших переправу через Дунай (скорее всего, городище Орловка).
Все это указывает на то, что между гетами и трибаллами существовали отношения господства-подчинения или, как минимум, тесный военно-политический союз. Но, это было в 335 г., а при Атее агрессия трибаллов против скифов закончилась поражением. Как предположил А.Н. Левинский, именно эта победа позволила скифам овладеть дунайскими переправами и закрепиться ненадолго в Добрудже, где Атей чеканит свою монету.
Это могло вызвать недовольство Византия, что в свою очередь привело к угрозам войной скифского царя византийцам. Едва ли Атей долго контролировал свои новые приобретения. Вскоре ему пришлось столкнуться с новым врагом - загадочными и достаточно могущественными, чтобы напугать Атея (напомню, что под конец жизни он не побоялся Филиппа Македонского!), «истрианами». В них видели жителей города Истрия, но упоминание о «царе истриан» исключает это. Высказывались мнения о том, что под этим именем скрывают геты или трибаллы, но в тех же письменных источниках они упоминаются рядом с истрианами. М.Е. Ткачук видел в них иллирийцев - истров, пришедших в Нижнее Подунавье вслед за трибаллами. Я подозреваю, что это может быть просто другая скифская группировка, конкурирующая с Атеем. В перипле Черного моря Арриана упоминается Гавань истриан, рядом с Гаванью асиаков/исиаков недалеко от Ольвии. Очевидно, оба названия были получены от скифских племен.
Смерть «царя истриан», гибель Атея в войне с Филиппом и последующий разгром македонского войска трибаллами позволили последним восстановить контроль на устьем Дуная до 335 г. до н.э. Однако, ни Атей, ни Сирм не подчинили себе гетов Южной Добруджи. Здесь, недалеко от города Одесса (совр. Варна), выделяется самостоятельный политический центр гетов. Тут обнаружено царское погребение у с. Александрово. Скорее всего именно с этим центром нужно связывать царя гетов Котилу, с которым заключил союз Филипп, взяв в жену гетскую царевну Меду (готский историк Иордан называет их Гудилой и Медопой).
Это первый известный нам гетский правитель (если не считать литературного Карнабона). Вопреки нашим источникам (Помпей Трог, опиравшийся на Феопомпа, скорее всего), едва ли мы можем говорить именно о гетах в данном случае. Полагаю, что Котела был царем племени кробизов. В расширительном смысле, как мы видели в первой части, кробизы относились к «гетским» племенам. Вероятно, уже в 513 г. до н.э. они вышли из состава Гетского племенного союза, но сохранили с гетами культурные и религиозные связи. Это одно из недооцененных древних племен, которое было, судя по всему, куда более сильным и влиятельным, чем принято считать. На западе их земли достигали, судя по всему, реки Янтры, притока Дуная, и Русенской области Болгарии. На востоке им принадлежало морское побережье у Каллатиса и Одесса. Эта информация нам пригодится в дальнейшем. А пока, союз с Филиппом позволил кробизам сохранить свои силы и обеспечил их безопасность со стороны соседей. Не исключено, что Котила, выдав дочь за Филиппа, еще и получил от македонского царя новые земли.
Филиппа убили во время его триумфа в 336 г. до н.э. Престол унаследовал его невероятный сын - Александр Великий. Как мы уже знаем, в следующем году он устроил рейд по тылам растущей Македонской империи - разгромил и принудил к покорности трибаллов, перешел Дунай и нанес поражение их союзникам гетам, по дороге разгромил каких-то фракийцев в горах Гема, подавил восстание иллирийцев и принял посольство от кельтов, положив начало их контактам с эллинистическим миром. «Гетское царство» Котелы в этих событиях никак не упоминается, что указывает на сохранение добрых отношений между ним и Македонией, хотя это безусловно не мог быть равноправный союз. Рассказ о переходе Александром Дуная у Арриана - это также первое упоминание задунайских гетов в истории. Почти две сотни лет ушло на то, чтобы группа несчастных беглецов превратилась в народ, способный выставить войско из 20 тысяч воинов. Победа Александра освободила их от господства трибаллов, которые никогда уже не смогут вернуть былое могущество, а победа его отца над Атеем устранила на время угрозу со стороны скифов. Задунайские геты вышли наконец из тени, но пройдет еще много времени, прежде чем их имя засияет славой, которая превзойдет славу их предков - «самых честных мужественных среди фракийцев».
Продолжение следует...