Ужасы православной действительности (слабонервным не читать!)
Предисловие: пост написан на основе публикации в блоге отца Филиппа Парфенова.
Сергей Фудель в своих «Воспоминаниях» размышляет, в частности, о судьбе своего друга-искусствоведа, Сергея Николаевича Дурылина, принявшего сан в 1920 году, но впоследствии оставившего священническое служение, приводя в примеры разные грустные наблюдения, взятые из ( Read more... )
Позволю себе небольшие комментарии к Вашему посту.
«Как-то к нам в храм Косьмы и Дамиана приехал епископ … И вот, он рассуждает, как это хорошо - во всем соблюдать воздержание, не гнаться за роскошью и жить скромно …».
Подскажите, а что он не прав, и если не прав, то в чем? В том, что его слова расходятся с делом? Согласен, но это не отменяет правильности сказанных слов и необходимости не гнаться за роскошью. Давайте вспомним, кто являл собой пример благочестия не только на словах, но и на деле? Иисус Христос и люди, причисленные к лику святых, и, вроде, все. Имеем ли мы право требовать от всех священников святости? Не уверен, они (священники), как и церковь должна быть для нас проводником, показать направление, указать путь и помочь в знании. А дальше все зависит от человека.
Вы говорите: «Можно считаться православным и числиться в Церкви, годами, если не всю жизнь регулярно присутствуя на храмовых богослужениях, но при этом совсем не знать Христа; можно соблюдать посты, отличая среду от четверга, и заказывать панихиды, не веря в вечную жизнь и любовь». Правильно! Но в этом виновата не церковь, а человек, который увидел направление, ему понравился путь, но он не хочет знаний, они ему не нужны.
Вы молодец, вы интересуетесь религией, вам нужны знания. И это надо только приветствовать. И в церковь ходить надо (не только вам, но и все остальным), чтобы получать необходимые знания о Боге.
И в дополнение приведу небольшой отрывок, который мне вспомнился после прочтения вашего поста:
«С религией в корпусе было строго: каждую
субботу и воскресенье нас водили в церковь; и этому хождению, от которого
никто не мог уклониться, я обязан был тем, что возненавидел православное
богослужение. Все в нем казалось мне противным: и жирные волосы тучного
дьякона, который громко сморкался в алтаре и, перед тем как начинать службу,
быстро дергал носом, прочищал горло коротким кашлем, и лишь потом глубокий
бас его тихо ревел: благослови, владыко! - и тоненький, смешной голос
священника, отвечавший из-за закрытых царских врат, облепленных позолотой,
иконами и толстоногими, плохо нарисованными ангелами с меланхолическими
лицами и толстыми губами:
- Благословенно царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во
веки веков...
И длинноногий регент с камертоном, который и сам пел и прислушивался к
пению других, отчего его лицо выражало невероятное напряжение; мне все это
казалось нелепым и ненужным, хотя я не всегда понимал почему. Но, уча Закон
Божий и читая Евангелие, я думал: - Какой же наш подполковник христианин? Он
не исполняет ни одной из заповедей, постоянно наказывает меня, ставит под
часы и оставляет "без сладенького". Разве Христос так учил?
Я обратился к Успенскому, признанному знатоку Закона Божия.
- Как ты думаешь, - спросил я, - наш подполковник христианин?
- Конечно, - сказал он быстро и испуганно.
- А какое он имеет право меня наказывать почти каждый день?
- Потому что ты плохо себя ведешь.
- А как же в Евангелии сказано: не судите, да не судимы будете?!
- Не судимы будете, это страдательный залог, - прошептал про себя
Успенский, точно проверяя свои знания. - Это не про кадет сказано.
- А про кого?
- Я не знаю.
- Значит, ты не понимаешь Закона Божия, - сказал я и ушел; и мое
неприязненное отношение к религии и к корпусу еще более утвердилось.»
Александр
Reply
У меня есть аудиозаписи лекций священника храма Христа Спасителя (забыл его имя). Он там говорит: "Знаете, я людям не говорю то, что сам не делаю. Ложь будет видна". И это так. патриарх с часами за полтора миллиона рублей, рассуждающий о нестяжательности - это нонсенс.
**Имеем ли мы право требовать от всех священников святости?**
Я святости не требую. мы все люди. Но когда я читаю, что священник выталкивает за шкирку прихожанина из храма за то, что тот опоздал на Литургию - то тут уж извините: я считаю себя вправе написать об этом. Или о епископе - гомосексуалисте.
**в этом виновата не церковь, а человек, который увидел направление, ему понравился путь, но он не хочет знаний, они ему не нужны**
Здесь мы разошлись в понимании слова "Церковь". Под ним можно понимать и организацию - РПЦ (как вы понимаете в данном случае), а можно и мистическое Тело Христово, которое состоит из верующих. Мы, человеки - составляем Церковь, и поэтому, опять же, когда я вижу, что какие-то клеточки Тела больны, я не могу сказать - "а, это их дело!" В том-то и смысл, что не их, а ОБЩЕЕ дело. Потому что мы - одно Тело, мы - Церковь. И как нога может сказать: "Ну и пусть в руке гангрена - мне-то что?" Гангрена расползется дальше, и умрёт всё тело! Гангрена - это проблема, ее нужно решать, а не замалчивать. Как можно решить проблему? Для начала - обозначить (рассказать о ней, сформулировать). Потом составить план действий. Потом решить проблему. Но если не говорить о чем-то, то ничего и решить невозможно! Так ведь? А я пытаюсь говорить, обозначить проблему, а мне в ответ: "Ну гангрена и гангрена! Что ты как мясник сразу лезешь со скальпелем вырезать ее? Ну сгниет рука, это не твое дело - ты нога. Поэтому знай свое дело - ходи, а к руке не лезь". Долго ли проживет такое тело, скажИте? Думаю, нет.
Но мне очень хотелось бы, чтобы наша Церковь - мистическое Тело Христово - жила и здравствовала. А залог здоровье - избавление от болезней. Избавление начинается с того, что о болезни нужно заговорить, обсудить ее. А потом начать решать. Впрочем, об этом я уже писал...
Reply
Leave a comment