Первая ночь в Африке
Помню первую ночь в Африке, в Кот-д'Ивуаре. Тогда еще я ехала «в Африку», для меня она не делилась на страны, для меня она была, как водится, экзотическим континентом, само слово «Африка» уже вызывало в памяти определенные картины и ассоциации: пальмы... негры... джунгли...
Помню море огней Абиджана - при приземлении; дело было вечером, уже темно. Потом волнение и растерянность в абиджанском аэропорту - где и что, и встретит ли меня кто. Меня встретил Жан - первый ивуарец, с которым я говорила (и мало что поняла, надо сказать). Он работал на менеджера и обычно встречал прибывающих. Он меня высмотрел, вывел, помог получить багаж, спасибо ему. И вот мы выходим из здания аэропорта. На меня внезапно падает душная завеса теплого, влажного воздуха. А может, это мне было влажно в моем свитере :) я еще и куртку на руке держала. Дома ноябрь, в самолете было холодно, и вдруг такая перемена!
Мы погрузились в машину, поехали куда-то. На улице темень, какого цвета растения и здания, не разглядеть, «все кошки серы». Мы колесили по каким-то улицам... Я спросила менеджера: «Тут красиво?» Он гордо ответил: «Завтра сама увидишь».
Потом все было как во сне. Меня завезли в гостиницу, дали полчаса на переодевание и помывку (я, от робости еще, не посмела попросить больше времени). Я сломя голову бросилась мыться, вытаскивать какие-то вещи. И менеджеры (их в тот момент было двое) потащили меня в какой-то суши-ресторанчик (у них, видите ли, традиция - устраивать вновь прибывшим «провозку»), где принялись по-свойски общаться с управляющим, а затем пить пиво и потчевать меня суши. Я только слушала с завистью, как ловко они болтают по-французски, да глазами хлопала. Мне все казалось так чудно, тем более, что я до того в гостиницах не жила и в рестораны ходила крайне редко...
Все было как во сне, наверно, еще и потому, что в самолете я приняла, собравшись с духом, мефлохин, который мне перед отъездом дали в санчасти - для профилактики от малярии. Кто принимал его, меня поймет! У тебя словно кружится голова и мир какой-то вязкий и нереальный. И снятся кошмары, потому что мефлохин, собака, токсичен и действует на мозг.
Не помню, заезжали ли мы в тот вечер в дом, где жили все наши пилоты и техники. Наверное, да. Но от смущения я не запомнила имен и лиц.
Помню, однако, свою ночевку в гостинице. Свой номер, специфический запах в комнате - от кондиционера или еще от чего, портьеру с кистями на окне, которую я отдернула, чтобы не отделяться от Африки, пусть погруженной во тьму. Пирожки, которыми меня еще в Москве снабдила в дорогу тетя Лиза. Я их ела уже с ностальгией.
Наутро на меня из окна уже въяве смотрела Африка. Словно с экрана телевизора: крыши, пальмы, яркая голубизна неба... Неужели это на самом деле? Я с благодарностью смотрела на небо, на солнечное утро. День был свободный, и я решилась пойти прогуляться. Помню восторг оттого, что вот ты попал прямо в цветущее лето - этот безошибочный запах жары, влажной и солнечной середины лета! Буйная зелень и много цветов, непривычный вид улицы, некрашеные каменные стены, какие-то деревянные лавчонки и скамейки у дороги... и много-много черных людей. Я шла озираясь, здороваясь с улыбчивыми любопытными прохожими, подставляя лицо солнцу. Помню виноватое ощущение, что я здесь словно на каникулах, и снова благодарность, и робость - перед этими черными людьми, жителями этой страны, которая встречает меня такой щедрой погодой. Я пошла в новых туфлях, купленных специально для работы, и ужасно испарилась в них и натерла ноги. Было уже близко к полудню и у меня от жары даже намокла футболка. В переулке, ведущем к гостинице, праздносидящие охранники в желтом мне крикнули насмешливо: «Жарко, да?»...
Вот и все.
Потом, когда я уже пожила в Абиджане, я немножко освоилась в близлежащем райончике, в нашей Четвертой зоне. Гостиница, в которой я провела первые дни, оказалась совсем недалеко от дома, где все жили. Но в том ресторане я так больше и не побывала, до сих пор не представляю, где он находится, и он так и остался затерянным «в Африке», и для меня те первые моменты так и остались загадочными, странными, как выход в открытый космос.
Позже как-то, в гостях у одного ооновца, я услышала тот же самый запах, что был в моем гостиничном номере тогда - и этот запах меня обрадовал! Оказалось, я его не забыла, и он всколыхнул в памяти все - растерянность, радость, волнение перед будущим.
Потом уже я стала понимать, что Африка и Кот-д'Ивуар - совсем не равнозначные понятия, что Африка бывает разная, и черная, и белая, и страны все тоже разные. Как заметил мне со значением один ивуарец: «Почему вы говорите «Африка»? Это Кот-д'Ивуар. Мы ведь не говорим о вас «Европа» вместо «Россия».
Постепенно кондиционер превратился в «кондёр», малярия - в «маляру»...
И мне открылась ценность для жизни маек, шорт, шлепанцев и газировки!
И потом я, исполнившись стойкого отвращения к мефлохину, перестала его принимать - регулярно смотреть кошмары по ночам? Нет уж, увольте! При всем уважении к маляре.
И было много всяких других открытий... Но это уже другая история!