ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА: СТРАТЕГИЯ ПУТИНА И «МОСКОВСКИЙ ПРОТЕСТ». Аналитический доклад часть 2
3. Игра на делегитимацию выборов и дезинтеграцию системы
Эта игра уже началась. В отличие от ноября 2011 года, заявлены более масштабные и более долгосрочные цели, чем выявление и широкая трансляция нарушений со стороны власти, правящей партии и системы избирательных комиссий, хотя эти цели и не идентичны у различных игроков.
Григорий Голосов, один из руководителей ассоциации «Голос», финансируемой рядом структур, близких к правительствам западных стран, обнародовал детальный план делегитимации политической системы России (http://slon.ru/russia/politicheskiy_2012_kuda_privedet_grazhdanskaya_aktivnost_-728814.xhtml; мы рассматриваем только «оптимистический сценарий» Голосова). Как считает Голосов, «целью движения должна быть отмена результатов думских выборов». Путин абсолютно неприемлем: «при сохранении Путина у власти честных выборов не будет, он - главное препятствие… Думская кампания ясно показала, что единственная разумная тактика - это голосование за любого кандидата, кроме Путина».
Голосов фактически подтверждает предположения о вынужденной ставке Запада на КПРФ (которая, кстати, проявилась и в деятельности «Карты нарушений» ассоциации «Голос», в ходе которой нарушения, допущенные КПРФ, практически игнорировались; об этом неоднократно заявлял Общественный совет «Честный выбор»). По мнению Голосова, во втором туре президентских выборов «агитировать «за любого другого кандидата» уже не получится. Надо будет поддержать конкретного кандидата, причем наиболее высока вероятность того, что это будет Зюганов.»
Этапы делегитимации и дезинтеграции системы «по Голосову» таковы:
1) «Дума должна быть распущена, и чем скорее, тем лучше. После этого должны быть назначены новые, свободные выборы. Нужно обеспечить свободу политических объединений и реформировать избирательную систему, и сделать это президентскими указами»;
2) «…новому президенту нужно будет сформировать приемлемое для общества правительство. Лучше всего, если бы до созыва новой Думы оно носило не политический, а технический характер»;
3) «…на основе основных элементов протестного движения сформируется широкая партия с общедемократической повесткой дня, которая получит в новой думе абсолютное большинство мест»;
4) «После созыва новой Думы можно было бы сформировать новое - уже политическое - правительство»;
5) «для окончательного демонтажа авторитаризма надо будет запустить процесс изменения Конституции через Конституционное (Учредительное) Собрание».
«План Голосова» вряд ли стоит рассматривать как реальную «дорожную карту» лояльных Западу российских политических сил - скорее это идеальная модель. При высокой степени детальности этот план отличается высокой степенью банального утопизма («партия с общедемократической повесткой дня, которая получит в новой думе абсолютное большинство мест») и сопровождается открытым призывом нарушить закон. «Главное препятствие» (Путина) устранить, конечно, не удастся. Откровенно маловероятно, что Зюганов будет избран президентом - даже если состоится второй тур голосования. Откровенно маловероятно, что он, будучи избранным президентом, до такой степени дестабилизирует систему управления. Маловероятно также, что Зюганов под давлением Запада пойдет на изменение избирательной системы с помощью президентских указов - это незаконно и к тому же живо напоминает указ Бориса Ельцина № 1400, положивший начало кровопролитию 1993-го, и государственный переворот, совершенный Николаем II в 1907 году.
Михаил Касьянов, Борис Немцов и Владимир Рыжков в уже цитировавшейся статье предлагают более скромный набор мер: 1) «освобождение всех политзаключенных»; 2) роспуск Центризбиркома и привлечение к уголовной ответственности «большой группы фальсификаторов»; 3) объявление Думы переходным парламентом; 4) проведение «свободных и честных» выборов в Думу до конца 2012 года; 5) «принятие до конца января 2012 г. в ускоренном порядке пакета законов, гарантирующих свободную регистрацию политических партий»; 6) перенос президентских выборов на апрель-май 2012 г.; 7) создание «круглого стола» по выходу из политического кризиса с участием людей, «пользующихся широким общественным доверием».
Показательно, что несистемная оппозиция, ранее игравшая на опережение, теперь запаздывает: часть предложенного уже реализуется властью (упрощение процедуры регистрации партий в числе других мер предложено президентом Дмитрием Медведевым в Послании Федеральному Собранию), часть невозможна (роспуск Центризбиркома - оснований для этого недостаточно; новые выборы в Думу - это невыгодно ни власти, ни системной оппозиции; перенос президентских выборов - они назначены парламентом, уже определились участники), часть довольно бессмысленна («круглый стол»). В любом случае реализация «плана Касьянова, Немцова и Рыжкова» маловероятна, и они это, как представляется, вполне осознают.
Глеб Павловский считает критерием нелегитимности президентских выборов победу Путина в первом туре, которая, если судить по данным социологических исследований, очень вероятна.
Различным стратегиям делегитимации выборов противостоит масштабная коалиция сторонников действий в рамках действующего конституционного поля, избирательного законодательства и правил игры. В нее входят и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев, и все политики-участники президентских выборов, и практически вся правящая элита, и большая часть системной контрэлиты.
Одним из последовательных противников игры на делегитимацию является лидер «Яблока» Григорий Явлинский. Недавно он подверг критике стратегию голосования за кого угодно, кроме Путина ( http://gr-yavlinsky.livejournal.com/31600.html). Такая стратегия, перераспределяющая голоса в пользу лидеров КПРФ и «Справедливой России», неприемлема для него идеологически (она приводит к перманентному усилению популистских левых настроений) и противоречит его интересам.
Позиция Явлинского весьма прагматична: приняв участие в митинге на проспекте Сахарова, теперь он довольно жестко дистанцируется и от левых популистов, и от основных организаторов протестных акций, и от прямого западного влияния на развитие политической ситуации в России. Учитывая прежнюю тактику «Яблока» во взаимодействии с СПС и несистемной оппозицией, а также идеологические и репутационные отличия, можно предположить, что дистанция эта только возрастет, а возможно, перерастет и в новый открытый конфликт.
Тем более что лидеры несистемной оппозиции, прежде всего Борис Немцов, опираясь в первую очередь на сторонников Явлинского (по данным ВЦИОМ, из участников митинга на проспекте Сахарова «Яблоко» поддержали на парламентских выборах 27%, лидирующая группа), отвели ему в ходе протестных акций весьма скромную роль. Аналогичную тактику, но только в отношении Коммунистической партии, «Солидарность» использовала для организации массовых митингов в Калининграде двухлетней давности. «Перехватывание» сторонников, их использование в качестве базы массовой поддержки было тогда быстро обнаружено и жестко пресечено руководством КПРФ. Как кандидат в президенты, Явлинский заинтересован в максимальном количестве сторонников с демократическими и либеральными взглядами, а не в сомнительной для политика национального масштаба роли «кооптированного члена координационного совета митинга 24 декабря».
Игра на делегитимацию выборов и дезинтеграцию системы может быть масштабной, однако успеха не принесет: у ее инициаторов нет единого центра, достаточных сил и ресурсов, а их послание гражданам неочевидно, сложно и малореализуемо.
4. «Московский протест»: масштаб, перспективы, вызов для власти накануне выборов
Для оценки влияния «московского протеста» на ход избирательной кампании важно прежде всего то, что он, несмотря на значительный масштаб, не имеет общенационального характера и отражает мнение относительно небольшой группы населения. Участники протестных акций (митинги 5, 10 и 24 декабря) и остальная Россия (включая большинство населения Москвы) живут в совершенно разных измерениях - у них качественно отличные образование, уровень благосостояния и качество жизни, ценности, политические предпочтения, отношение к власти. Это не значит, что власть должна пренебрегать мнением протестующих. Однако это определенно означает, что она не должна подчиняться диктату организаторов акций, особенно по вопросам общенациональной повестки дня.
Специфический состав участников протестного движения. Более трети участников опроса ВЦИОМ, проведенного на митинге на проспекте Сахарова, считают, что парламентские выборы фальсифицированы. Значительная часть недовольна властями Собственно, именно это и привело их на улицу. При этом, по данным общероссийского опроса ВЦИОМ, 87% россиян не сталкивались с нарушениями в ходе голосования. Участники митинга определяли свое материальное положение как хорошее и среднее - это явно не совпадает с оценками ни в стране, ни даже в столице. Столь же непоказательны и их политические пристрастия - так, 27% (лидирующая часть) голосовали за партию «Яблоко». В России, по данным фонда «Общественное мнение», за Григория Явлинского готовы голосовать на предстоящих президентских выборах лишь 2% участников общенационального опроса.
Опасность «рублевского акцента». В протестном движении сразу появилось опасное для него направление - «состоятельно-гламурное», «рублевское». Одна из групп в «Фейсбуке», созданная после митинга, вообще носит название «Рублевский манифест» (http://www.facebook.com/#!/groups/rublmani/). Символ группы - белая лента, украшенная бриллиантами. Манифест группы, в котором предлагается ввести ценз для участия в выборах по доходам и имуществу, и пренебрежительно-агрессивные в отношении большинства населения высказывания ее лидеров весьма показательны. Участники группы обсуждают в качестве места для вечеринки после планируемого митинга 4 февраля наиболее фешенебельные ночные клубы Москвы. Благодаря таким деятелям как Ксения Собчак и Божена Рынска восприятие митингов как «модного тренда» быстро набирает силу. В результате протестное движение в целом может столкнуться с глухим недовольством большинства населения и будет охарактеризовано его представителями как «бунт зажравшейся Москвы», что уже происходит в некоторых социальных средах.
Возможный формат диалога с «улицей». Диалог власти с протестующими, безусловно, востребован. Об этом заявил и премьер-министр Владимир Путин. Проблема состоит не в этом, а в формате диалога: он определенно не может быть равным («круглый стол») и тем более к чему-то обязывающим власть. Вряд ли адекватным ситуации было бы личное участие в нем Владимира Путина - достаточно его представителей. С точки зрения технологии диалога важен и вопрос о том, кто может представлять участников митингов и коммуникации с властью.
Организаторы митингов (члены координационного совета) и политики, принимавшие в них участие, не являются фигурами, в достаточной степени релевантными для ответственного диалога с властью. Тем более что в их среде заметны и усиливаются разногласия - например, между Григорием Явлинским (его позицию мы детально анализируем в разделе 2) и Борисом Немцовым, между Борисом Немцовым и Алексеем Навальным, между «старой» (Борис Немцов, Владимир Рыжков, Михаил Касьянов) и «новой» (Леонид Парфенов, Борис Акунин, Евгения Чирикова) несистемной оппозицией, между основными организаторами и представителями «модных и успешных» (Ксения Собчак, Божена Рынска). Для власти логично иметь дело с 3-5 «переговорщиками», пользующимися достаточной поддержкой участников протеста (их можно выявить, например, мягким рейтинговым голосованием в социальных сетях). Независимо от перспектив диалога ясно, что при разработке различных мер, связанных с проведением политики в отношении городских средних слоев, нужно более детально учитывать их интересы.
Негативные перспективы «московского протеста». Для демонстрации реального масштаба протестного движения, возникшего после парламентских выборов, прибегнем к двум допущениям. Допустим, что «московский протест» поддерживает треть жителей Москвы, городов-миллионников, Перми и Красноярска (если судить по масштабам акций, очень комплиментарное допущение). Это менее 7% населения России. Но даже при мобилизации их всех (что попросту невероятно) исход президентских выборов все равно обеспечит не эта группа. На самом деле масштаб протестного движения намного меньше. Напомним, что на наиболее масштабный митинг на проспекте Сахарова пришли около 60 тыс. человек, и это всего 0,001% от более чем 60 млн. граждан, пришедших на избирательные участки и проголосовавших за системные партии.
По данным опроса ВЦИОМ, 66% участников митинга на проспекте Сахарова получают информацию о митингах из Интернета (имеются в виду по преимуществу социальные сети). Сетевой принцип мобилизации участников протестных акций - это своего рода пирамида. В фазе роста интернет-движения оно разрастается как снежный ком, а фаза стабилизации (определенно достигнутая к концу декабря 2011 года) быстро перерастает в падение интереса и ведет к обвалу. Именно такой сценарий развития событий представляется наиболее вероятным. Митинг (шествие) 4 февраля, вероятнее всего, будет существенно менее массовым - особенно с учетом того, что его повестка дня практически не изменилась по сравнению с акциями на Болотной площади и проспекте Сахарова.
Протестная активность «сетевого» типа в принципе в состоянии охватить максимум несколько десятков тысяч москвичей. Все они охвачены и не в состоянии постоянно находиться в состоянии мобилизации, необходимой организаторам. Для того чтобы распространить свое влияние на большинство населения, организаторам нужно либо резко расширить коммуникационные сети, либо качественно изменить каналы коммуникации. Судя по всему, все возможности для этого уже исчерпаны. Тем более что привлечь значительную западную финансовую помощь для расширения каналов коммуникации, скорее всего, не удастся. Накануне декабрьских протестных акций один из руководителей ассоциации «Голос» Александр Кынев специально призвал их организаторов к тому, чтобы фандрайзинг на цели протестного движения осуществлялся с помощью российских инвесторов. Примечательно, что в качестве основного аргумента он привел репутационные риски, а не риски, связанные с нарушением российского законодательства при финансировании политической деятельности из-за рубежа.
Стандартизированные технологии из арсенала «цветных революций» (акция «белая лента» с соответствующей песней, слоган «снежная революция») определенно не были восприняты даже в городах-миллионниках. Вероятнее всего, не произойдет этого и в дальнейшем.
Предположения ряда экспертов о «самоорганизации» участников не выдерживают никакой критики. Мобилизация «случайных» участников акций основана на постоянной активности нескольких десятков модераторов, занимающихся этим более или менее профессионально. Уже в конце декабря этот маховик, раскрученный в середине ноября, крутился по преимуществу вхолостую.
Протестная активность будет спадать и в силу того, что витальные потребности участников митингов удовлетворены. На эти акции пришли люди относительно благополучные. Конечно, в России, по меткому замечанию политолога Дмитрия Орешкина, «не голосуют кошельком», однако заставить людей, не сталкивающихся с конкретными личными проблемами, регулярно посещать типологически схожие акции с содержательно размытой повесткой, практически невозможно.
Затухание протестной активности предопределено в силу ряда обстоятельств. Решающим фактором президентской кампании она не будет. У протестующих нет единого популярного лидера. Нет ясного «приза» -- крупного политического результата, который мог бы быть реально достигнут по итогам протестных акций. Отсутствует ясная идеология и сформированная структура - более того, организаторы акций постоянно конфликтуют между собой. Участники протестов настроены мирно и не провоцируют конфликтов с полицией, что практически исключает «революционный» сценарий; при этом власть заявляет о готовности к диалогу с их представителями в адекватном формате. «Сетевой» принцип мобилизации участников протеста очень существенно ограничивает его масштабы. Наконец, делегирование протестной активности в регионы и на более широкие социальные слои затруднено. Исход президентских выборов решат консервативные группы, составляющие большинство населения России.