(no subject)
"...город организуется (и соответственно рассматривается в мифопоэтической традиции) как ритуальный центр, как храм, место жертвоприношения, алтарь. Изоморфизм всех этих структур четко осознавался архаичной мифопоэтической мыслью, и количество свидетельств в этой области очень велико. Сам алтарь (круглый или четырехугольный) нередко изображается как детородное место15, через которое обретается, рождается (ср. нередкое кодирование действия открытия, нахождения-обретения и рождения общим языковым элементом) богатство, обилие, потомство. Возможности эротической интерпретации возрастают, если вспомнить о мужских символах на могильных холмах и курганах - характерный сук смоковницы, палка, весло, столп и т. п.). В этом контексте не только лоно соотносится с алтарем, а пламя в центре его с membrum virile, но и женский персонаж (дева, мать) - с городом (страной), а мужской персонаж (жених, участник иерогамии) с находящимся в центре его храмом16. Акт же соития и рождения естественным образом осмысляется как жертвоприношение (и стоящий за ним принцип - отдать/ся/, чтобы получить, do ut des и т. п.) и его плоды17.
Алтарь как кратчайшее резюме основной идеи соединения мужского и женского начал в космологическом коде осмысляется как то место, где вертикальная ось (случай, риск, шанс, динамизм) соединяется со статичной и устойчивой горизонтальной структурой (надежность, гарантированность, status quo). Вся совокупность концентрически расположенных сакральных объектов (алтарь, храм, город, страна; характерен круговой обход этих объектов участниками брачного соединения - от богов до простых смертных, в этот момент приравниваемых к иерогамической паре) имеет в этом месте соединения свой центр. Он отмечается жертвой и является тем местом, где совершается универсальный обмен: самое дорогое и потенциально обильное, самое чистое, невинное, безгрешное (агнец, животное белого цвета, дева) отдается божеству в обмен на благополучие целого - всего коллектива, народа, города, страны18. В этой перспективе привлекают внимание тексты и ритуалы жертвоприношения девы, обнаруживающие дополнительные параллели между девою и городом и отсылающие в конечном счете к синтетическому образу города девы. К их числу относится мотив четырехчленности женской жертвы, соотносимой с аналогичным образом устроенным алтарем. Ср. ведийскую четырехкосую юницу, «украшенную, с умащенным жиром лицом, облекающуюся в жертвоприношения, предназначенную богам», ср. RV X, 114, 3 19; эвенкийские шаманские ровдужные коврики-дэтур с 4 веревочками-«косами», считающиеся «хранилищем для душ оленьего стада» и использующиеся для размножения оленей (дэтур обозначает также пространство в верховьях мифической реки, где обитает дух-покровитель рода); само ритуальное расстилание, растягивание, распространение жертвенного коврика или подстилки сопоставимо со сходными ритуалами при выборе места для города или для его освящения (ср. Аеn. I, 365-368). Но и город как один из образов алтаря, его распространение за пределы храма (ср. город как алтарь Бога), возможно, образ самой жертвы на алтаре, четырехуголен (четырехчленен). Ср. о Небесном Иерусалиме: «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта» (Откр. 21, 16), о Вавилоне: «Построен Вавилон вот как. Лежит он на обширной равнине, образуя четырехугольник, каждая сторона которого 120 стадий длины» (Геродот I, 178); еще одна мировая столица, Вечный город появляется как Roma quadrata20; известны и многочисленные другие примеры этого типа. Сходство алтаря (жертвы) и города по признаку четырехчленности продолжается и по другим параметрам. Один из важнейших - огороженность. Семантическая мотивировка обозначения города по принципу «огороженный» (как в рус. город) хорошо известна и широко распространена, менее известно, что и алтарь иногда обозначается как «огороженное» (место). Город охраняет, спасает, ограждает находящийся внутри него род, племя, народ, деву, имеющую стать матерью рода21. Но и дева-мать охраняет, спасает и ограждает город (ср. женский персонаж в функции покровителя, защитника, гаранта целости и безопасности города, соотв. - женские эмблемы и символы городов)22, воздвигая во времени «ограду рода» (ср. «Утраты сыновей» самого выдающегося исландского скальда Эгиля Скаллагримссона, Х в.) серией рождаемых его поколений-родов. "
В. Н. Топоров ГОРОД-ДЕВА И ГОРОД-БЛУДНИЦА В МИФОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
http://astrovic.ru/gnosis/babel.htm
Алтарь как кратчайшее резюме основной идеи соединения мужского и женского начал в космологическом коде осмысляется как то место, где вертикальная ось (случай, риск, шанс, динамизм) соединяется со статичной и устойчивой горизонтальной структурой (надежность, гарантированность, status quo). Вся совокупность концентрически расположенных сакральных объектов (алтарь, храм, город, страна; характерен круговой обход этих объектов участниками брачного соединения - от богов до простых смертных, в этот момент приравниваемых к иерогамической паре) имеет в этом месте соединения свой центр. Он отмечается жертвой и является тем местом, где совершается универсальный обмен: самое дорогое и потенциально обильное, самое чистое, невинное, безгрешное (агнец, животное белого цвета, дева) отдается божеству в обмен на благополучие целого - всего коллектива, народа, города, страны18. В этой перспективе привлекают внимание тексты и ритуалы жертвоприношения девы, обнаруживающие дополнительные параллели между девою и городом и отсылающие в конечном счете к синтетическому образу города девы. К их числу относится мотив четырехчленности женской жертвы, соотносимой с аналогичным образом устроенным алтарем. Ср. ведийскую четырехкосую юницу, «украшенную, с умащенным жиром лицом, облекающуюся в жертвоприношения, предназначенную богам», ср. RV X, 114, 3 19; эвенкийские шаманские ровдужные коврики-дэтур с 4 веревочками-«косами», считающиеся «хранилищем для душ оленьего стада» и использующиеся для размножения оленей (дэтур обозначает также пространство в верховьях мифической реки, где обитает дух-покровитель рода); само ритуальное расстилание, растягивание, распространение жертвенного коврика или подстилки сопоставимо со сходными ритуалами при выборе места для города или для его освящения (ср. Аеn. I, 365-368). Но и город как один из образов алтаря, его распространение за пределы храма (ср. город как алтарь Бога), возможно, образ самой жертвы на алтаре, четырехуголен (четырехчленен). Ср. о Небесном Иерусалиме: «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта» (Откр. 21, 16), о Вавилоне: «Построен Вавилон вот как. Лежит он на обширной равнине, образуя четырехугольник, каждая сторона которого 120 стадий длины» (Геродот I, 178); еще одна мировая столица, Вечный город появляется как Roma quadrata20; известны и многочисленные другие примеры этого типа. Сходство алтаря (жертвы) и города по признаку четырехчленности продолжается и по другим параметрам. Один из важнейших - огороженность. Семантическая мотивировка обозначения города по принципу «огороженный» (как в рус. город) хорошо известна и широко распространена, менее известно, что и алтарь иногда обозначается как «огороженное» (место). Город охраняет, спасает, ограждает находящийся внутри него род, племя, народ, деву, имеющую стать матерью рода21. Но и дева-мать охраняет, спасает и ограждает город (ср. женский персонаж в функции покровителя, защитника, гаранта целости и безопасности города, соотв. - женские эмблемы и символы городов)22, воздвигая во времени «ограду рода» (ср. «Утраты сыновей» самого выдающегося исландского скальда Эгиля Скаллагримссона, Х в.) серией рождаемых его поколений-родов. "
В. Н. Топоров ГОРОД-ДЕВА И ГОРОД-БЛУДНИЦА В МИФОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
http://astrovic.ru/gnosis/babel.htm